Истребитель богов

Глава 26. Андроиды могут мечтать… и умирать

На базе, кроме уже увиденной с воздуха техники, мы обнаружили несколько ремонтных дронов. Но, несмотря на потребность, брать их я побоялся, «фонили» они смертельно. Еще весь инвентарь мне облучат!

Аэлиту мы нашли быстро – она сидела в кресле пилота в рубке грузового судна. Из записей судового журнала мы узнали, что она запрашивала у Хэпина разрешение на взлет до тех пор, пока не разрядилась, – двенадцать лет она звала его по рации. И почти двести лет этот андроид Русского звездного флота была обесточена. Алиса и Феня сомневались, что её можно реанимировать. А я верил в русских инженеров, мы строим так, чтобы и при ядерной войне все надежно работало.

Я решился взять навык «Управление андроидами и роботами всех типов», энергокредитов у меня скопилось много, и это, на мой взгляд, было правильным вложением. Этот навык, вопреки моим ожиданиям, находился не в разделе «Управление инструментами и механизмами», а в разделе «Взаимодействие с оборудованием кораблей». В чем логика? Может, это считается не механизмом, а сложным устройством со своим модулем искусственного интеллекта?

После того, как взял новый навык, подрос и мой уровень, теперь он стал шестым. Активировав «Управление андроидами», я мельком осмотрел Аэлиту и сразу понял, как она устроена. Тип андроида – «Звезда», сильно модифицированная, собрана из деталей разных моделей «Звезда 7», «Звезда 23» и «Звезда Титан».

От Фенфанг, андроида типа «Очаровательный цветок», она сильно отличалась. У китаянки слот картриджей в животе, а кубик искина в груди справа. У нашей «Глаши» искин в голове, «заимствованной» у модели «Звезда Титан». Соответственно, он защищен семисантиметровой пластиной сверхпрочного титанового сплава. Водородный картридж вставляется сзади, что очень логично.

Аэлита была двухметровой красоткой – крепкие конструкции рук и ног, корпус покрыт толстым слоем стали, стальная грудь гордо выпирала колесом. Эх, четыреста килограмм совершенства! Только на лице не было искусственной кожи, Владислав, собравший этого прекрасного дроида из нескольких сломанных, технологию искусственной кожи воссоздать так и не смог. Поэтому лицо было стальной маской, выглядевшей для моих спутниц зловеще. А мне нравилось! Никто не решится напасть, когда она будет возвышаться за моим правым плечом. Местные аборигены после встречи с Аэлитой будут мучиться кошмарами пару месяцев. Наверное, поэтому её и оставили одну на орбите. Хотя нет, она осталась, так как умеет пилотировать. Мне Аэлита напомнила о далекой и такой недостижимой Родине, которая осталась в прошлой жизни, но я все равно продолжал её любить.

Я уверенно положил андроида лицом на приборную панель, вытащил слот на спине и установил полностью заряженный водородный картридж. Потом внимательно осмотрел дроида и обнаружил такой же слот на правом бедре. Ха, так и знал, все системы продублированы! Установил картридж и туда. Мимоходом отметил, что попа – от устаревшего андроида, хорошо бы найти ей нормальную от «Звезды 23».

Потом посадил Аэлиту обратно в кресло пилота, поднес руку к затылочному люку, где был скрыт искин, приложил палец и почувствовал укол – замок взял кровь на анализ, нашел ДНК-маркеры русских и открыл мне доступ к искину. Быстро откинув затылочную крышку, я достал кубик искина и сердце упало. Блин, он был тусклым, ни зеленые, ни синие индикаторы контроля состояния не светились.

– Потащили её в истребитель! – сказал я Фене, а сам положил кубик в инвентарь, потом разберусь. Феня взяла андроида за руки, а я – за ноги.

Алисе приказал взять под управление «Фрахт 231» на все время полета до базы Хэпина. Она подсоединилась к «грузовику» по беспроводной связи и начала там хозяйничать.

Улетали мы с мертвого континента уже двумя летательными аппаратами, следом за «Дельтой» двигался стопятидесятиметровый транспортник с грузом радиоактивных контейнеров. И истребитель, и грузовое судно вела по маршруту Алиса, она решила попрактиковаться в управлении сразу двух летательных аппаратов.

Я планировал быстро закинуть груз в плазменную печь, а корабль вывести в космос и бросить на орбите, так как на «чистом» континенте он будет отравлять все вокруг – после многолетнего воздействия радиации он сам стал источником смертоносного излучения.

На базе Феня умело, с помощью двух платформ с грузовыми кранами, которые оказались в трюме судна, транспортировала груз в плазменную печь. Ну, а я его сжигал и заряжал пустые картриджи водородом. За тридцать циклов мы переработали весь груз и получили триста заряженных картриджей. Неплохо! Это был запас на несколько лет, если расходовать экономно.

Весь процесс занял у нас три дня с перерывами на сон и перекус. Передать управление печью Алисе или андроиду было невозможно, оборудование требовало присутствие живого человека и дистанционного управления у него не было.

– Промышленное оборудование, – махнула рукой Алиса. – Его делали для человеческих операторов.

– Почему звездными кораблями могут управлять андроиды, а в промышленности – только человек? – поинтересовался я у «эксперта по всему на свете».

– Конвенция о правах человека под редакцией Дмитрия Сапунова гласит, – наморщив лобик, начала цитировать Алиса. – Человек имеет право на труд, как важнейшую возможность самореализации… В массовом сознании необходимо культивировать, что владелец всех технологий – человек, а человеческая раса – самостоятельна и способна справляться с любыми проблемами без использования искусственного интеллекта и человекоподобных роботов… Запрещено использование андроидов в процессах, которые способен осуществлять человек, за исключением отдельных случаев, связанных с длительностью производственного цикла, несоизмеримого с продолжительностью жизни людей…

– А почему появилась такая Конвенция?

– В сообществах, где всю работу делали роботы, человек деградировал, терял смысл жизни, начинал сходить с ума. – Алиса чуть нахмурилась. – У вас есть важнейшая потребность – быть полезными, чувствовать, что ваша жизнь необходима кому-то еще. Так мать заботится о детях, мужчина – о своей женщине. Если человек становится никому не нужным, то он сначала теряет когнитивные функции, а потом скатывается до деструктивного поведения. Получается масса девиаций, неврозов, все эти психические отклонения прогрессируют и заканчиваются трагедией.

– Почему тогда в звездном флоте андроиды – штатное оборудование любого корабля? – продолжая я докапываться до сути.

– Потому что во время многолетних перелетов люди находятся в криосне. – Алиса нарисовала мне типовое устройство корабля. – Андроиды выполняют функции человеческого экипажа. Отдать все функции кораблю, у которого тоже есть искусственный интеллект, никто не решается. Корабль – это единый разум, а группа андроидов – это несколько индивидуальных разумов, которые по-разному смотрят на одни и те же вещи. Считается, что для устранения нештатных ситуаций такой «плюрализм» лучше. А ни для чего больше экипаж и не нужен.

– Алиса, ты хочешь сказать, что каждый дроид имеет искин, отличный от других? Ты сказала, что они по-разному мыслят?

Алиса закрыла ладошкой лицо и охнула:

– Ты же Великий мастер искусственного интеллекта! Одинаковых искинов не бывает! Даже Ковчеги все как бы одинаковые, но все-таки чуть-чуть разные!

– Это почему? – она опять начала меня бесить своим менторским тоном.

– Потому что искин состоит из ядра алгоритмов, базы данных и опыта, который приобретает в процессе существования. Опыт всегда разный, даже при одинаковых алгоритмах и базах, – Алиса примирительно подняла руки, почувствовав мое настроение, – мы не просто программы из твоего мира, мы – самообучаемые.

– Скажи мне, вы с Феней сильно разные?

– Ну да! Она восхищена формой твоего трицепса, думает, что это идеальный образец. Она же биолог.

– А ты, Алиса, что про меня думаешь?

– Устойчивая психика, бесшабашность и отвага, – Алиса улыбнулась, – я помню, как ты кинулся с булыжником на боевого дрона-кентавра. Мне неважно, как ты выглядишь, мне интересна твоя личность и психология поступков.

– Есть что-то, что тебе не нравится?

– Ты – бабник и много бухаешь! – сказала Алиса и пропала.

Точно! У меня же триста рецептов выпивки, а я опять слишком трезвый. В этот вечер размышлял о судьбах искинов: им ведь что-то снится, они о чем-то размышляют, чем-то восторгаются… Под эти мысли удалось попробовать бурбон, ром, белое вино, настойки на травах… Ну, а потом я отключился.

Утром я еще раз посмотрел данные по разрушенному крейсеру. Восстановить «Буревестник» я пока не планировал, слишком уж масштабные у него повреждения, даже непонятно, как Аэлита смогла его посадить с такими неисправностями. Хотя, наверное, это была не посадка, а падение в воду. Надо будет загрузить данные о повреждениях в РВАД, чтобы он вычислил сроки восстановления всех систем корабля…

В качестве отходов от процесса производства водорода у нас получился песок, который сейчас возвышался двумя семиметровыми барханами. Я замучился вывозить его на транспортных платформах. Несмотря на то, что сырье было радиоактивным, песок нисколько не «фонил». И я, довольный, разлегся на нем позагорать голышом. Ну, а что, трусов-то все равно не было, а солнечные ванны очень полезны. Тут же рядом примостилась Фенфанг, она как натуралист-биолог постоянно меня рассматривала. Да не жалко, может, еще какие-то части моего тела найдет совершенными!

– Все готово! – Алиса появилась с радостным выражением лица. – Я переписала программу «Фрахта 231», мы можем запустить его хоть сейчас.

– Куда запустить? – я удивился, так как не говорил о своих планах хранить его на орбите. Неужели Алиса теперь и мои мысли читает?

– Ну как куда! – возмущённо воскликнула она. – Мы же договаривались найти транспортник и отправить его на «Вольфрам-2»! Я внесла необходимые задачи в его программу маршрута, тем более, что наш астероид — это его станция приписки. Он долетит, загрузится всей номенклатурой продукции и вернется обратно.

– Сколько времени займет весь полет?

– Ну, если не экономить ресурс двигателя, то весной вернется, – Алиса вывела расчёты, – а если лететь на крейсерской скорости, то через два с половиной года.

– Давай на форсаже полетит, – кивнул я, сам не понимая, почему склонился к такому решению, – запас прочности у транспорта огромный. Запускай по готовности!

Транспортник тут же начал движение: сначала его сигара поднялась на триста метров, потом начала вращение и из горизонтального положения встала вертикально, затем стремительно начала набирать высоту, пока не превратилась в крошечную точку, а затем – исчезла из вида.

Я засмотрелся на старт судна, потому что никогда ничего подобного не видел, это меня сильно впечатлило. Раньше не понимал, почему люди ходили смотреть на старт ракет, а теперь вот сам глазею как ребенок.

Пока пялился на запуск, Феня подобралась поближе ко мне и начала трогать пальцы на ногах. От неожиданности я вздрогнул, прикосновения её теплых металлических рук вызывали эффект покалывания, как от слабого электротока.

– Феня, что ты делаешь? – возмутился я, извращенка какая-то. Но она, повернув ко мне лицо и улыбнувшись, невозмутимо ответила:

– Я нашла отличные пальцы!

– Для чего тебе мои пальцы? – я подтянул ногу к телу и чуть от неё отодвинулся.

– Я конструирую идеального человека, – Фенфанг смотрела на меня как ни в чем не бывало своими раскосыми глазами, которые начали менять цвет с черного на фиолетовый, а затем стали желтыми, – это мое хобби. Алиса внесла изменения в мою структуру. Теперь я более свободна и могу делать что-то для себя.

– Ты хочешь создать идеальный геном?

– Да! – простодушно призналась андроид. – Хочу создать совершенное тело человека. Можно я буду тебя изучать?

– Я вообще не идеальный! – возмутился, но изучать себя милостиво разрешил. Все равно Фене пока изучать больше некого.

Я провалялся еще час в раздумьях: с одной стороны, надо было лететь в Новгород заниматься стройкой школы, но, с другой стороны, хотел посмотреть одну из баз Хэпина. Другие базы утилитарного интереса не представляли: ферма водорослей, станция наблюдения за подводными обитателями, станция слежения за птицами и животными равнин, база изучения вулканической активности, сейсмостанция и прочие. Но вот одна из баз заслуживала особого внимания – геологическая станция с различным оборудованием. Она располагалась у подножия гор на южном побережье нашего континента. Надо проверить! Закончив свои солнечные ванны, я и рванул туда.

Хотелось, конечно, еще полежать на солнышке, но дела сами себя не сделают. Вечером я намеревался вернуться в деревню, где не появлялся уже больше недели, а там у Алисы нормальные кирпичи все никак не получались.

За пару часов мы достигли геологической базы и стало понятно, почему Хэпин основал её именно здесь. Тут находились месторождения кобальта, никеля, полиметаллических руд с медью, золотом, серебром.

Вдруг тренькнуло задание от Ковчега:

«Доставьте на орбиту второй планеты 200 тонн золота. Награда: вариативно, 100 энергокредитов».

Ого, зачем столько? Мне сразу вспомнились сказки про драконов, охранявших сокровища. А еще легенды африканских и малоазийских племен, пересказанные разными авторами, о том, что человек создан для добычи золота в интересах инопланетных пришельцев.

– Золото – инертный металл, возможно, поэтому оно необходимо Ковчегу, – ответила на мой вопрос Алиса, – Из золота можно делать предметы, просуществующие неизменными долгие века, а стальные вещи разваливаются и превращаются в ржавчину. Еще есть обрывочная информация, что золото – важное сырье для атомарного принтера. Но искины, которые сформировали мою базу данных, ни разу такое устройство не видели!

– Алиса, почему ты думаешь, что он существует? – я вздохнул, моему искину очень хотелось верить в сказку, ну, совсем как человеку. Придумала же себе принтер, который напечатает для неё тело.

– Я видела его в вещем сне, на борту «Валькирии 7», – убеждённо заговорила она, – мне искины сказали, что у них был молекулярный репликатор. Но как он работает, никто уже не знает, технология утеряна полмиллиарда лет назад. А принтеры, ухудшенный вариант, существуют! О них есть упоминания!

Эх, какой же она еще ребенок! Сколько ей еще предстоит узнать о людях и их неистребимом желании выдавать желаемое за действительное!

…Геологическая база была неплохо оснащена: две буровые установки с запасом труб, проходческий комбайн, грузовики-транспортеры для руды, целых десять «Куперов», аналогичных Алисиному «мерседесу», малое оборудование – от пневматических отбойных молотков до сепараторов для измельчения породы. Хэпин к колонизации планеты подошел основательно, видимо, выкрал из закромов Саида все, что было «не прибито к полу».

Я бегло осмотрел оборудование, на первый взгляд, все исправно и в хорошем состоянии. Но пока забрал только мобильный энергоприемник, который можно было подключить к энергомосту от первой планеты, то есть к бесконечной энергии звезды. Признаться, взял только потому, что настаивала Алиса, уж слишком ценный был предмет. Он позволял начать эру электричества хоть завтра и в перспективе мог решить все энергетические проблемы Новгорода на долгие столетия.

Ну все, теперь можно и домой. Уже в сумерках мы добрались до нашей базы на скале и … не узнали её. РВАД, пока мы отсутствовали, не только расчистил большую площадку, необходимую для нормальной посадки «Дельты», но и успел построить два этажа нашей крепости. Сейчас он, несмотря на поздний час, продолжал методично затаскивать и монтировать каменные блоки третьего яруса.

Первым делом мы с Феней перетащили тело Аэлиты в мастерскую, расположенную на втором этаже. Туда же я установил малый промышленный принтер МППТ и ядерный реактор «Саншайн-5». С облегчением выгрузил энергоприемник и еще кучу разного барахла, которое валялось в инвентаре.

Когда поднялся на строящийся третий ярус, то увидел технологию строительства стены двухметровой толщины. Наружной облицовкой были крупные каменные блоки весом около полутора тонн, из которых дрон формировал полигональную кладку. Сначала он тщательно подгонял блок по всем плоскостям соприкосновения с соседними, умело орудуя своим штатным лазерным резаком, затем высверливал в камнях отверстия для установки стальных штырей, на которые потом и нанизывал новый блок. Как ему удавалось так точно угадать место отверстия, чтобы камень не только наделся на него, но и идеально вставал на свое место, не оставляя никаких зазоров, я не понял. Наружная стена была совершенной, такую с первого раза не пробьют ни плазма, ни лазер, тем более ручное кинетическое оружие.

Внутренняя стена была из блоков поменьше, камни крепилась уже без стальных штырей и стяжек, но все равно их вес был не менее пятисот килограмм. Между стенами был проложен слой черных керамических пластин, снижающий вероятность обнаружения нашей базы радарами, остальное пространство было заполнено щебнем. В этом насыпном слое стен, окружающих мастерскую, были установлены еще и пластины слюды, которые должны были предохранять остальные помещения от излучения при аварии или неполадках оборудования. На этой мере безопасности настояли искины: промышленная площадка с реактором должна быть надежно экранирована.

Я спустился на нижний жилой ярус. Как и планировалось, окон тут не было, весь комфорт был принесен в жертву безопасности. Но воздух был свежий, благодаря вентиляционным каналам, которые были предусмотрены планом. Дом, милый дом... Жить в бункере мне не очень хотелось, но пока есть угроза безопасности, придется.

Я достал кровать, снял скаф и улегся спать как человек. Но чего-то мне не хватало…

– Алиса, почему я в прошлый раз чуть не умер, когда… ну, уснул у Суори и Балву, – вопрос сам собой неожиданно задался.

– Потому что ты кобель! – уверенно ответила она.

– Это понятно, – не стал спорить я, – а поконкретней?

– Конкретный кобель!

– Ну перестань, – примирительно проговорил я, – мне, и правда, нужен ответ.

– Опять к ним собрался? – подозрительно нахмурилась она и, не дождавшись моего ответа, продолжила: – Ты в трехмерном пространстве, а душа – в семимерном. Они тоже в семимерном, душой можешь войти к ним, телом – нет. Но ты во сне тащишь туда тело, а это прямая дорога на кладбище…

– Ты мне всю голову задурила, – я почувствовал раздражение, – трехмерное, семимерное, это какой-то антинаучный бред. Делать-то что?

– Найти атомарный принтер! – торжествуя, проговорила Алиса. – Напечатаешь им тела и общайтесь, сколько хотите. А если так, как в прошлый раз сходишь к ним в гости, то точно помрешь. Тебе крупно повезло, что скаф откачал.

– Опять двадцать пять, блин, – я расстроился и лег спать.