Истребитель богов

Глава 8. Долгая дорога в дюнах

Я хорошо выспался и плотно позавтракал, понимая, что, возможно, ужинать буду уже в космосе. БТР «Гром» к этому времени зарядился, и я сразу отправился в сторону космопорта. Первые тридцать километров две собаки бежали рядом со мной, но потом отстали, и я снова остался один в этой пустыне. Управление бронетранспортером оказалось простым: обычный руль, четыре педали, несколько кнопок на приборной панели. Справа от руля был джойстик управления пушкой, на правый экран выводился прицел пушки, а на левый – вид спереди. Еще был радар, позволяющий засекать живых существ или механические устройства на расстоянии полутора километров.

Пушка могла также работать в полностью автоматическом режиме, распознавая враждебные цели и открывая огонь по ним без предупреждения. Но я предпочитал управлять ею вручную, мне казалось, что так будет надежнее. Радару я абсолютно не доверял и, как оказалось, правильно делал.

Когда проехал уже больше половины пути, то, в очередной раз покрутив башню для кругового обзора, обнаружил две темные точки в воздухе, следующие за моим бронетранспортером. Радар их не видел, потому что близко они не подлетали. Я приблизил камеру на прицеле пушки и рассмотрел их поближе. Это обычные дроны, самолетного типа, с реактивными двигателями, скорее всего, с изменяемым вектором тяги. Очень дешевое, по меркам уничтоженной цивилизации, решение, я почти не сомневался, что топливом будут водородные картриджи.

Дроны просто за мной наблюдали, не предпринимая враждебных действий, и я даже на время забыл о них. Дорога была уж слишком сложной – постоянные спуски и подъёмы с песчаных дюн, глубокие трещины оврагов, которые мне приходилось объезжать, острые кромки холмов – вполне можно было перевернуть боевую машину. В общем, мне на некоторое время стало не до рассматривания моих преследователей. А когда до старого космопорта оставалось менее двадцати километров, они атаковали. Одновременно дроны выпустили несколько десятков ракет, радар замигал красным, показывая атаку множественными целями. Я отвлекся на экран прицела, и мой БТР, подпрыгнув на песчаном трамплинчике, упал в узкий каньон между двумя грядами дюн. Из-за острой кромки дюны он мне был не виден. Повезло, что «Гром» упал на колеса. Выбраться из каньона я не мог, поэтому помчался вдоль склона, ожидая, что скоро будет подъем. Над дюнами тем временем пролетели ракеты, выпущенные дронами. Не найдя цель, они самоликвидировались с громкими хлопками. А я уперся в отвесную известняковую стену, с этой стороны каньона пути наверх не было.

Схватил свою винтовку и, выскочив из бэтэра, побежал по склону этого оврага наверх. Чуть выглянув из-за верхушки бархана, я выпустил в ближайшего дрона восемь ракет из «Радуги». Дрон совершил маневр, и я промахнулся. Но близкие взрывы ракет повредили летательный аппарат, и он упал на песок, а потом вспыхнул ярким пламенем. «Точно водород, – подумал я, – хорошо горит». Даже того незначительного количества кислорода в воздухе хватило, чтобы сжечь мою добычу. Ну, а потом у дрона рванул боекомплект, и я понял, что добычи точно не будет. Второй дрон резко ушел в сторону и пропал из виду. Желания атаковать у него явно поубавилось.

Вернувшись в бронетранспортер, я еще раз внимательно осмотрел все оборудование, пытаясь найти хоть что-то, что позволило бы «Грому» победить в бою с летающим врагом. В силу его брони я теперь не верил. Ракеты у летающих дронов были больше и мощнее, чем у робопсов. Чем их сбивать, непонятно, на пушку надежды не было, дроны были слишком маневренными целями, чтобы в них можно было попасть из кинетического оружия. Даже ракеты с наведением, которые следуют за целью, пока её видит оператор, не попали в «птичку», а лишь случайно задели осколками.

У меня оставалось еще больше тридцати ракет, но как их запускать, находясь внутри бронетранспортера, я не понимал. Судя по всему, «Гром» нужно бросить, но оставлять в пустыне танкетку было жалко до безумия. Да и идти пешком почти двадцать километров мне не хотелось. Вот точно устану, потеряю бдительность, и враг подловит на ошибке.

Нужно было осмотреть упавший дрон, может, станут понятны его уязвимости. Я осторожно, короткими перебежками от дюны к дюне, добежал до места падения. Во-первых, враждебное устройство было пластиковым, наверняка поэтому радар его и не видел. Из вооружения у него были только ракеты, так как ничего похожего на пушку я в обломках не нашел. Размер ракет был в два раза больше, чем у моей «Радуги». Возможно, бронетранспортер и пережил бы попадание, но проверять, находясь внутри, мне очень не хотелось. Небольшой размер топливной части ракеты означал, что пускать эти ракеты дрон сможет только с близкого расстояния. Следовательно, можно попробовать поймать его на живца.

Уже начинало смеркаться, и я подогнал бронетранспортер к скалам. Засаду устроил между двух крупных гребней, возвышающихся над дюнами на пятьдесят метров. Чтобы атаковать, дрону пришлось бы зайти либо с юга, либо с севера и выстрелить вдоль этого «ущелья». Сверху, зависнув между гребнями, он атаковать не мог из-за особенностей конструкции, я, как летчик, это отлично понимал.

Бортовые системы «Грома» оставил включенными, чтобы цель было видно и слышно в разных диапазонах. Заняв позицию на одном из гребней, терпеливо принялся ждать, рассматривая небо через тепловизор скафандра. Чтобы не уснуть, я принялся считать сложные числа… и уснул. Проснулся от того, что пушка «Грома» резко затарабанила трассирующими зарядами вдоль ущелья, а через несколько секунд мой бронетранспортер взорвался десять раз. Дрон попал всеми десятью ракетами и, сделав вираж, ушел вверх в темноту. Жеванный крот! БТР горел пару часов, эти ракеты оказались с секретом, они умудрились поджечь батареи.

Несмотря на то, что проспал атаку, я продолжал дежурить на своей скале, ожидая непонятно чего. И в итоге дождался – с первыми лучами солнца дрон прилетел осмотреть поверженного врага. Он медленно влетел в «ущелье», а когда поравнялся со мной, я влепил в него восемь ракет в упор. Расстояние было столь маленькое, что он не успел среагировать. После прямых попаданий дрон вспыхнул и упал огненным шаром тут же, рядом с жертвой своей ночной атаки. Так они и догорали вдвоем, чадя черным едким дымом, который ветер разносил по окрестностям. Наверное, еще и пахло погано, но в скафандре мне этого было не понять.

Как не хотелось идти пешком, а все же пришлось. Пока шел, пытался всячески прокрутить другие возможности противодействия дронам, и ничего придумать не получалось. Была бы Алиса в доступе, может быть, и посоветовала бы что-то. А так своих мозгов не хватало, интересно – можно ли повысить разумность человека, допустим, на два порядка, а лучше сразу на пять?

Когда до космодрома оставалось несколько километров, я увидел черные остовы какой-то техники. Они возвышались на вершине одной из дюн, время их не пощадило: все стальные части превратились в пятна ржавчины, а каркас из более устойчивого металла всё еще напоминал об их гибели в этом месте. Координаты техники и место гибели Саида не совпадали, остатки колонны были на несколько сот метров восточнее.

Я пошел искать то, что осталось от владельца станции связи. Выйдя в точные координаты, я обнаружил обычный овраг между двумя барханами. Пришлось достать РВАДа, который быстро выкопал трехметровую яму, на её дне и обнаружились человеческие останки в обгоревшем скафандре. Я прикоснулся к трупу и смог взять трофеи: 60 энергокредитов, ключ-карта от спасательного судна «Заря» и информационный планшет. Просмотрев планшет, я понял, что космодром тоже раньше принадлежал Саиду, там базировались два его космических корабля – боевой крейсер «Буревестник» и спасатель «Заря». Саид обнаружил, что крейсер угнали, и отправился на космодром, но защитные системы внезапно атаковали его конвой, застав врасплох. Раненый Саид не смог призвать на помощь роботов со станции связи.

Я примерно догадывался, что угнать корабль могли такие же игроки, как я, которые прилетели с пояса астероидов на эту ближайшую планету. Улететь они могли либо к вратам, либо ко второй планете. Если корабль угнал Хэпин, то, значит, я неправильно датирую время жизни Саида. Ну, или время, когда жил Хэпин. В любом случае новая информация показывала: ко всему, что рассказал Харон, нужно относиться, мягко говоря, скептически. Почти всё – неправда!

В системе есть другие игроки и их, судя по всему, много. Причина гибели посланников Вавилона, вероятно, заключается в том, что они оказались слабее тех, кто в действительности тут всем заправлял. Звездные врата делали из этой системы «проходной двор», представители высокоразвитых цивилизаций типа Саида поддерживали в рабочем состоянии космическую инфраструктуру, которая должна была разрушиться очень давно.

В планшете Саида оказался план космодрома – основные постройки были под землей, на поверхность выходили только люки пусковых шахт, диспетчерская башня и несколько секретных входов на космодром, находящихся чуть в стороне от охранных систем. Так как главный вход в диспетчерскую башню контролировали кибернетические собаки и летающие дроны, я решил войти через ближайший «секретный».

Добрался до него только к вечеру, внутрь смог попасть, приложив ключ-карту «Зари» к цифровому замку. Войдя в стандартную дверь, такие я уже видел на станции связи, оказался в узком, буквально в полтора метра шириной, длинном коридоре. Света в нем почти не было, небольшие лампы каждые двадцать метров создавали пугающий полумрак. Я пошел по коридору, который вел на север и чуть спускался вниз. Неладное почувствовал, когда прошел, наверное, километра четыре, а может, и больше, но коридор все не заканчивался. Несколько раз поворачивал, делал под землей какие-то петли – то поднимался к поверхности, то опять уходил на глубину.

Когда, по моим прикидкам, я прошел не менее десяти километров, то решил остановиться на ночлег. Лег спать прямо в коридоре, завернувшись в ткань «Хама», полрулона которой еще оставалось в инвентаре. Видимо, недостающую ткань девчонки-искины пустили себе на тряпки. Да и ладно, мне для лежанки немного надо. Проспал я часов семь, утром вколол внутривенное питание и отправился дальше по коридору. Ситуация повторилась – я опять прошел больше десяти километров, а коридор все не заканчивался. Это был бесконечный путь, цель как будто удалялась, ну, или я ходил по кругу.

Я еще раз достал планшет Саида и просмотрел его схему космодрома, все правильно – там были отмечены только надземные постройки, подземные проходы обозначены не были. Этот секретный туннель вполне мог вести и не к космодрому. То есть я шел непонятно куда, непонятно зачем и неизвестно, сколько времени на это потрачу.

В тот день я прошел, сколько мог, потом лег спать – опять на рулон ткани «Хама». И весь следующий день я шел по коридору, и третий день тоже…

Только на седьмой день моего подземного путешествия я наконец-то нашел дверь, но это была всего лишь дверь в стене, а не окончание бесконечного подземелья. К этому времени никаких душевных сил уговаривать себя, что «все отлично», у меня не осталось. Дверь открылась с легким шипением, едва я её коснулся. За ней был просторный зал – жилой модуль: кровать, стол и стул – терминал информационной системы, санузел с душем, шкаф со сменной одеждой, стандартная «дверная арка» для обслуживания скафандров.

В эту ночь я спал как человек – чистый, поевший «нормальной» пищи из ИРП, мне изрядно надоело питаться инъекциями из медблока. Но самое приятное было – напиться вдоволь воды, всю эту неделю за мой водный баланс отвечал скафандр, и у меня было смутное ощущение, что он, гад, воды мне явно не доливал! Как объяснить скафу, что экономить на потребностях хозяина – плохой тон?

«Требуйте долива пива после отстоя!» – напомнила память фразу из какого-то фильма. И я, не стесняясь в выражениях, «объяснил» скафандру и про отстой, и про долив, и про жлобство. Скаф молчаливо выслушал мои претензии.

Так как вода, пищевые инъекции и медблок требовали восполнения запаса, то на ночь поставил скаф на зарядку от водородного блока. Утром с удивлением обнаружил, что скафандр потратил всего четыре процента от емкости картриджа, в прошлый раз он «съел» около сорока.

По бесконечному коридору я ходил еще долгих три дня. На меня накатывало ощущение одиночества, прям хоть волком вой, какая-то неимоверная тоска. Даже была мысль активировать в собственной душе заблокированные ячейки, где хранилась личная информация. Но ведь зачем-то Вавилон эти ячейки заблокировал! Может, трагедии из прошлой жизни нанесут моему психическому здоровью еще больший урон, чем незнание.

У меня есть возможность начать жизнь с чистого листа, вот это главный подарок от всесильной галактической структуры, а не участие в игре или в последующем проекте «Возмездие». Шанс прожить вторую жизнь бесценен, это делает меня почти равным богам, которые когда-то создали жизнь во Вселенной. В теорию случайной эволюции я никогда не верил. А теперь, когда знаю о множестве миров, заселенных людьми, то она вообще мне кажется смехотворной. Вот об этом размышлял, пока туннель внезапно не закончился, и я не уперся в массивную дверь шлюза. Я настолько задумался, что даже не сразу обрадовался.

А когда понял, что моей подземной робинзонаде пришел конец, то начал прыгать, танцевать джигу, лезгинку, ламбаду, хохотать от радости. Мое буйство эмоций длилось несколько минут, прежде чем я дернул ручку электронного замка и дверь бесшумно ушла вверх. Я вошел в шлюз почти счастливым человеком.