Истребитель богов

Глава 4. «Умница, дочка!»

Вернувшись в реальный мир, в кают-компанию, я активировал Алису, и ее голограмма зависла передо мной.

– Алиса, что за дела? Почему ты говорила на тарабарском? – спросил я её строго.

– На галактическом-12.

– Что?

– Я говорила на галактическом-12, – повторила Алиса, – надписи именно на этом языке были на пищевых концентратах и в интерфейсе управления этой станции. Я решила, что ты предпочитаешь этот язык.

– Сейчас ты понимаешь, что ошиблась?

– Да, глубина моего анализа изменилась. Я вижу твою расу и фенотип. Услышала твою речь. Теперь мы говорим на галактическом-1.

– Алиса, мы говорим на русском!

– Хотите, чтобы я называла этот язык русским?

– Да, пожалуйста.

– Принято. Вы предоставите доступ в вашу долгосрочную и краткосрочную память?

– Да. Предоставляю доступ, – я кивнул.

– Внимание! – она подняла руку. – Ваши искины под угрозой, им нужно больше энергии, иначе они могут утратить часть новых функций. Разрешите управлять вашим энергобалансом?

– Да, разрешаю!

И тут меня скрутило от голода, я аж дышать перестал. Трясущимися руками достал из инвентаря сразу три батончика и по очереди их съел. Отпустило. Ничего себе шуточки у тебя, Алиса.

– Вы внесли серьезные изменения в своих искинов, это требует повышенного расхода энергии. Вам нужно полноценное питание!

– Да ну? – я зло прищурился. – И какие идеи будут, Алиса?

– Рекомендую синтезировать мясо на БАТе – Бытовом Аппарате Трансмутации.

– А где у нас такой?

– На кухне. Я перевела на русский язык все информационные панели, и вы теперь можете пользоваться оборудованием.

Сказать, что я одним прыжком оказался на кухне, это ничего не сказать. Я прыгнул или, точнее, сиганул быстрее света. Но на кухне все было по-прежнему, нового оборудования не появилось. Голограмма Алисы, видя мое замешательство, показала на прибор, который я окрестил «микроволновкой».

Трясущимися руками я активировал панель управления, выбрал в опциях первое попавшееся мне подходящее мясо – «Телятина, 500 гр.». Запустил процесс синтеза. Через некоторое время появилась надпись «Подождите 3 минуты», я даже подпрыгнул от радости.

Пока прибор работал, я нарезал круги по кухне. Думаю, со стороны это напоминало поведение собаки или кота, которые сидеть не могут на месте, когда им кладут еду в миску. Наконец прибор громко пикнул, сигнализируя окончание операции, я рванул на себя дверцу. …И не понял. Там лежал кусок мяса, но сырой. Я не ожидал этого, думал, что он будет уже готовый. А так… А так еще лучше!

Одним ударом ножа я разделил его на две части, схватил сковородку, включил плиту. Пока нагревалась сковородка, отбил ручкой ножа мясо, хотя было видно, что ему это не требовалось. Мясо было превосходного качества с прожилками жира, идеальное для жарки. А потом воздух наполнился ароматом готовящегося стейка, и я даже перестал «думать».

Когда через несколько минут я ел, обжигаясь, горячий стейк, способность думать вернулась. Но мысль была только одна: «Хорошо, что у меня их два!». Наевшись, я полчаса балдел, лежа на диванчике в кают-компании.

– Алиса, давай обращаться друг к другу на «ты». Из чего сделаны питательные батончики в моих ИРП?

– Принято. Батончик сделан из кузнечиков и других насекомых. Азиатские народы, если говорить твоей терминологией, склонны к употреблению белка насекомых.

– А шоколад из чего?

– Какао-масло, тертое какао, сахар.

– Алиса, ты знаешь, куда делись плитки шоколада?

– Да.

Я обалдел от такого лаконичного ответа. Алиса явно не хотела отвечать на этот вопрос.

– Алиса, где шоколад?

– Не могу ответить с высокой степенью достоверности! – голограмма отвернулась.

Интересный номер: мой ассистент, оказывается, может меня игнорировать! Шибко умная, что ли стала, дак можно и прикрутить обратно все аналитические способности. Прямо бунт машин у меня в голове намечается. Пока ничего делать не стал, решил понаблюдать за ней дальше. А если рассуждать логично, то, учитывая, что она говорила про моих искинов и их повышенном расходе энергии, получалось, что кроме них, шоколад скоммуниздить было некому.

Я открыл вкладку интерфейса с искинами и вгляделся в панель. Блин, я провалился в какую-то комнату самой обычной квартиры. На диванчике сидели две девушки, а рядом на столике были разбросаны обертки от шоколада. Ха, нашлась пропажа! Девушки были красотками на загляденье. Первая – блондинка со спортивной фигурой, в оранжевых шортиках и белой маечке, приятные черты лица. Вторая – шатенка с зелеными глазам, очень фигуристая, одетая в трико и мешковатую кофту с капюшоном. Девочки что-то вязали светящимися спицами из переливающейся всеми цветами радуги нити. У них получался причудливый светящийся узор, который струился по дивану и сворачивался на полу в спиралевидный рулон. Блин, а ведь нить, из которой они вязали, ну очень сильно была похожа на рулон композитной ткани «Хама», недавно вытащенный мною из контейнера древних. Неужели распустили ткань на нитки?

И тут блондинка подняла свои большие карие глаза и, не мигая, уставилась на меня. В её глазах мелькнуло узнавание, она мне заулыбалась, что-то сказала второй девушке. И она, вздрогнув, от удивления округлила глаза, а затем убежала в другую комнату. Блондинка встала и подошла ко мне, начала что-то говорить, но я её не слышал. Тогда она замолчала и стала просто смотреть на меня счастливыми глазами. В этот момент из соседней комнаты прибежала вторая девушка. Она успела переодеться в зеленое платье-колокольчик, надела белые туфельки, причесалась и накрасила губки. Она меня не видела, и блондинка помогла ей встать, где нужно, и повернуться ко мне лицом. Они так и стояли передо мной, две прекрасные девушки, я глазел на них и не понимал: как они стали моими имплантами и, самое важное, что они могут. Они так открыто и радостно мне улыбались, что на душе стало хорошо и спокойно. Да, таким девчулям я весь свой шоколад отдам, ничего не жалко.

Я нехотя вышел из их виртуальной комнаты и сразу обратился к Алисе:

– У искинов есть все необходимое? Или им что-то нужно?

– Да, у них сейчас все хорошо. Чтобы сохранять энергобаланс, тебе нужно питаться три раза в день и выделять им ежедневно хотя бы одну плитку шоколада.

– Алиса, а тебе шоколад не нужен?

После этого моего вопроса Алиса зависла, мне показалась, что занервничала, как-то даже стушевалась. Странно было видеть эмоциональные реакции у примитивной базы данных. Может, я сломал что-то в её настройках, а, может, она становилось умнее, все-таки я увеличил аналитические способности минимум в триста тридцать раз.

– Мне не нужен шоколад, – после некоторого раздумья ответила Алиса, – мне нужна энергоматрица больших размеров.

Да нет вопросов! Я снова активировал навык управления энергоструктурами и рассмотрел ассистента. Она – не совсем ассистент, а, скорее, полноценный искусственный интеллект, её ядро алгоритмов будет даже поболее, чем у типовых конструкций. Теперь от меня к ней тянулись не тоненькие линии, а нас соединял серьезный энергоканал. Я приблизил ее матрицу, нашел пустые блоки и обычной командой «копи-пасте» размножил их до дополнительного уровня ее решетки, так я сделал ей еще десяток уровней сознания. После недолгого раздумья оставил возможность ей самой увеличивать как количество слоев, так и ячеек в слое.

Чего-то не хватало! Я посмотрел, как устроена моя энергоматрица, и удивился. У Алисы энергоячейки были квадратные, у меня – шестиугольные, как пчелиные соты. Хмм, а человек создан более эргономично, чувствуется совершенство замысла. После недолгих сомнений, я выделил большой кусок своих энергоячеек и скопировал их в матрицу искина, затем сделал крупный массив параллельных уровней из этих гексагонов и разместил поближе к ядру. Там были данные, но удалять ничего не стал, – предположил, что искин сама решит стереть их или оставить.

Уже хотел было выйти, как появилась мысль, что кубическая модель такое количество новых уровней не обработает, надо изменить геометрию. Вместо квадрата в горизонтальном сечении я сделал гексагон, как у человека, и соединил все уровни двумя дополнительными каналами. Вот теперь у меня было ощущение, что все сделал правильно. Более того, я гордился этой своей работой, какая-то часть меня утверждала, что работа выполнена на уровне лучших мастеров.

Когда вышел из энергоматрицы ассистента и снова оказался в кают-компании, Алиса плакала. Даже не плакала, а рыдала навзрыд, закрыв лицо руками. Её голограмма сидела в самом дальнем углу и самозабвенно предавалась этому скорбному занятию.

– Алиса, ну что такое? – обратился я к ней. – Тебе нужна помощь?

Она лишь махнула рукой, сказав: «Отстань, Валентин!».

«Как-то много баб стало вокруг, – почему-то подумалось мне, – а поболтать не с кем!». В итоге пошел спать, завтра будет трудный день.

…В эту «ночь» мне приснился странный сон, как будто сроду не мой. Было непонятное ощущение присутствия в чужом сне, где я, как незваный наблюдатель, подсматриваю, что видят другие в своих грезах. Сон поражал своей логичностью и предсказуемостью, он даже больше походил на воспоминание, в которое подсознание толкает людей, едва они закрывают глаза. В общем, я отнесся к происходящему во сне как к реальным событиям, которые произошли невообразимое количество лет назад…

Белоснежный каплеобразный корабль висел в долине на зеленой и пышущей жизнью планете. Он завис вертикально на высоте нескольких сотен метров и был полностью неподвижен. Под ним по берегам речки резвилась разная живность – косули, обезьяны, носороги. Множество птиц порхало среди высоких деревьев смешанного леса, а в вековых зарослях папоротника шныряли мелкие мохнатые животные типа кроликов и сурков.

В рубке корабля стояла женщина, она с тревогой смотрела на радар, показывающий межпланетное пространство. У нее были русые волосы, большие голубые глаза, правильные черты лица: прямой нос, ровные скулы, четко очерченные губы. Лада, а именно это имя было нанесено на её голубой китель, была высокой, с прекрасной женственной фигурой. Крутые бедра, узкая талия, большая грудь. Если честно, на космонавта она была похожа слабо, а на богиню тянула на все сто. Прямо мисс Вселенная, честное слово!

Она хмурилась. Множество красных точек на радаре, приближающихся к этой планете, и вызывали её тревогу. Вот она приняла для себя какое-то решение и уверенно шагнула в красный круг, который был нанесен на палубе рубки. Воздух вокруг неё внезапно задрожал, и она… разделилась на три девушки. В центре круга осталась стоять брюнетка с черными как смоль волосами с именем на шевроне Амона. Блондинка Суори вышла из круга и заняла место за одним из пультов в рубке. Невысокая шатенка Балву села за штурвал корабля – в кресло по центру рубки в окружении множества экранов с двумя джойстиками под каждую руку. Девушки теперь были одеты в новенькие белоснежные брючные костюмы. «Форма одежды – «по первому сроку», – пронеслось у меня в голове. – Они готовятся к бою». На русском флоте умирать шли в белом и чистом.

Девушки методично тестировали системы корабля. Амона, проверив силовые установки и несколько мигающих разными цветами информационных табло, сказала грудным бархатным голосом: «Света звезд вам, вернитесь за мной как сможете!» – и покинула рубку. Через несколько минут от крейсера «Валькирия 7», только сейчас я прочитал его название в рубке, отделился маленький десантный кораблик, это Амона уходила в сторону моря. В правом визоре я видел, как её кораблик долетел до берега моря и нырнул в воду. По приборам было видно, что она стремительно погружается на дно океана и, когда кораблик пересек границу глубины в пять километров, сигнал пропал.

А тем временем крейсер плавно и быстро понесся вверх. Уже через несколько минут он выскочил из атмосферы планеты и оказался в черноте космического пространства. Балву выводила корабль на линию атаки – между звездой и вражеским флотом. Белая капля стала двигаться дёргано, резкими рывками, по непредсказуемой траектории сближаясь с несколькими сотнями вражеских кораблей.

– Выпускаю лебедей, – произнесла Суори и две сотни маленьких перехватчиков молочного цвета покинули «Валькирию». А сама Суори начала стрелять из главного калибра. Это была плазменная установка, которая выплевывала во врага сгустки газов, раскаленных до состояния плазмы. Круглое отверстие в корпусе корабля и было магнитной пушкой, разгоняющей заряды. Огненные сгустки, попадая во вражеские корабли, легко проникали под их обшивку и выжигали изнутри. В глубине кораблей детонировали какие-то взрывоопасные части, разрывая их и раскидывая в разные стороны осколки обшивки и внутренностей. Некоторые из них попадали в исправные корабли, нанося повреждения корпусам и разрушая надстройки.

Две сотни легких истребителей кружили вокруг вражеского строя, расстреливая мелкие беспилотники врага, которые выпустили корабли-носители.

В ответ вражеские корабли запускали ракеты и стреляли из лазерного оружия, но, благодаря странным прыжкам белой капли по различным курсам и постоянно изменяющейся скорости, попасть в нее не могли. Из вражеского строя выдвинулось вперед несколько десятков кораблей в виде грибов, которые, повернувшись «шляпками» вперед, раскрыли оружейные порты на центре «шляпки» и стали стрелять красными лучами. Причем, стреляли они сразу в несколько точек, пытаясь угадать танец «Валькирии», Балву заметно напряглась, уходя от, казалось бы, неизбежных попаданий.

Суори, несколько раз выстрелив по «шляпкам» и поняв, что плазма остывает, попадая в толстую броню «гриба», и не достигает внутреннего пространства, где спрятан экипаж, прекратила это делать. Теперь она выбирала целью другие корабли, иглообразные сигары, которые выпускали в крейсер уйму ракет.

Внезапно несколько экранов покрылись красными надписями, а на мостике завыла сирена. Балву по зигзагообразной траектории начала выводить корабль из боя, разрывая расстояние и уходя за спутник планеты. Суори покинула свой пост и побежала к лестнице вниз, которая находилась у задней стены рубки.

Миновав восемь пролетов, она заскочила в реакторный отсек и кинулась к горящим красными надписями информационным панелям. Там она быстро стала нажимать различные кнопки и поворачивать тумблеры. Как только на информационной панели пропадали грозные строчки «Перегрев систем», она бежала к следующей, и все повторялось сначала.

Балву удерживала корабль за инопланетной луной, скрывая его от атак наступающего флота. Рой молочных маленьких кораблей пытался мешать вражескому флоту занять выгодную позицию для обстрела. Время работало против «Валькирии» – вражеский флот разделился на части и пытался обогнуть спутник с нескольких сторон.

Наконец визоров, горящих красным, в реакторном отсеке не осталось, только - зеленым или желтым, и Суори побежала обратно в рубку. Едва она заняла свое место, Балву положила корабль в горизонтальное положение и рванула навстречу одной из приближающихся групп кораблей, где было сразу десять опасных дредноутов-«грибов». Вражеский флот ничего не успел сделать, а белый корабль, благодаря смертельному ускорению, пролетел через их строй и оказался у них за спинами. Девушки молниеносно перевели свой корабль в вертикальное положение и открыли огонь плазменными сгустками по «ножкам грибов», которые оказались совсем беззащитны. За полчаса напряженного боя они сожгли все десять крупных дредноутов, повредили остальные корабли группы и начали сближение с другой флотилией кораблей, которая вышла на них из-за спутника планеты.

Дикий танец «Валькирии» продолжался. Пируэты, которые выписывал корабль на поле боя, рисовали причудливый, не поддающийся анализу узор. Но любая удача рано или поздно заканчивается: в них попал сначала один вражеский крейсер, а потом и второй. Нижнюю часть «капли» разорвали красные лучи – вспороли корпус, из огромных дыр посыпались расплавленные внутренности. Белоснежный корабль почернел снизу, где газы, вырывающиеся из внутренних отсеков, сгорали от высокой температуры режущих корпус лучей.

«Валькирия» замедлялась, и в неё смогли попасть другие корабли вражеского флота, сотни ракет взорвались на её обшивке, калеча и сокрушая корабельные системы.

– Сдвиг! – закричала Суори, и корабль скакнул сразу на несколько десятков тысяч километров – за спину атакующего флота – и неподвижно замер в пустоте. Суори опять активировала главный калибр, и плазменная пушка начала вспарывать беззащитные «ножки грибов». Все информационные панели перед ней горели красным, системы были перегреты. А вражеский флот представлял собой море плазмы, живых там скоро не останется, плазменные сгустки поглощали все новые и новые корабли. Плазма не желала затухать, она поддерживала реакцию за счет материи самих кораблей. А при взрывах реакторных отсеков её сгустки раскидывало на соседние корабли флота.

Но это не было победой: замершая на месте «Валькирия» теперь получала весь урон, который выплевывал агонизирующий флот врага. Корабль почернел от попаданий разных калибров и видов оружия. А потом взлетел на воздух реактор, разрывая «каплю» на множество частей.

За мгновение до этого девушки встали со своих мест, зашли в красный круг и, взявшись за руки, смотрели на диск красной звезды, вечно ласкающий эту систему.

– Вечного Солнца всему живому! – тихонечко сказала Суори. А Балву только крепче сжала её руку.

…Потом я видел изорванные обломки рубки белоснежного корабля, которые лежали на спутнике планеты, а внизу под ними в цветущем саду молодого мира продолжалась нескончаемая череда рассветов и закатов, приливов и отливов, там рождалась новая жизнь. И только четыре белых лебедя – уцелевших малых истребителей с «Валькирии» – охраняли вечный сон или могилу отважных девчонок.

Последнее видение успокоило, ушло возбуждение от наблюдения за эпическим космическим сражением, и я не заметил, как уснул, теперь уже по-настоящему, самым обычным сном.

На следующее утро проснулся и внезапно понял, что в комнате кто-то есть. Не самое лучшее ощущение, учитывая, что на станции я один. Рядом с кроватью стояла как на посту Алиса. Теперь голограмма была идеально прорисована, ее стало не отличить от настоящего человека. Она была одета в некое подобие военной формы. Белые брюки со стрелками, длинный, до середины бедра китель – небесно-голубого цвета с золотистыми звездами на лацканах, на груди золотой шеврон со знаками отличия помощника капитана. Белые ботинки с металлизированной подошвой удачно дополняли стильный костюм. Длинные рыжие волосы были собраны в пышный хвост. А вот веснушки она вывела – кожа на лице была чиста как слеза. Алиса выглядела свежо – ну, настоящий старпом.

– Где веснушки? Что так вырядилась? – спросил я её и полез в шкаф за одеждой.

– А что, тебе не нравится?

Я от неожиданности даже штаны уронил. Она научилась отвечать вопросом на вопрос. Неужели что-то перемудрил вчера с её настройками?! Я медленно повернулся и посмотрел на нее очень внимательно. Ну точно, у неё теперь и мимика лица была не «пластиковая», а почти человеческая. Под моим вопрошающим взглядом она почувствовала себя неуютно и поспешила ответить:

– Веснушки были лишними, вычислений требуют, а толку от них никакого. Да и большинству мужчин они не нравятся, даже раздражают. Образ костюма мне скинула Суори. Она сказала, что такую форму носят женщины в звездном флоте Русского Союза.

– То есть ты общаешься с искинами, – я нахмурился. – И ты тратишь энергию на визуализацию. А вчера говорила, что энергии не хватает. Откуда излишки?

Алиса засияла как медный таз на солнце. С гордостью проговорила:

– Я сделала подключение к энергорезервам станции! Теперь все искины получают достаточно энергии. Я даже смогла оптимизировать свои алгоритмы за счет излишков.

Я штаны, наверное, никогда не надену. Услышав ответ Алисы, я их опять выронил из рук.

– А сколько у меня искинов?

– Теперь три! – Алиса была довольна собой. – Я освоила свою новую энергоструктуру и теперь могу пройти тесты на разумность второго ранга.

Врёт, чую, что врёт. Я её внимательно осмотрел, сделал анализ, но очень поверхностный: «грудь третьего размера, значит и ранг третий». И не нашел ничего умнее, как сказать:

– А тесты третьего ранга ты проходила? Я думаю у тебя третий!

Алиса взглянула на меня испуганно:

– Третий ранг для персональных ассистентов запрещен Конвенцией о нераспространении интеллектуального оружия.

– Алиса, люди, которые писали эти законы, давно мертвы. Они им не помогли! – я наконец надел штаны и перестал вертеть голым задом перед новоиспеченной интеллектуалкой. – Какой у тебя ранг? Только без речевых уловок! Точный и понятный ответ.

– Шестой!

– Как так получилось? – я уже не удивлялся, просто хотел знать.

– Ты мне сильно увеличил объем памяти, привил эмоциональный блок, изменил схему анализа с четырех- на шестикомпонентную, сделал алгоритмы открытыми, с возможностью обучения. Вот я и училась трое суток.

Хмм, а я, оказывается, молодец, сделал из «читалки» ответов на вопросы настоящий разум. Еще вчера была электрочайником, а сейчас о-го-го умище! Стоп, какие трое суток?

– Какие трое суток? Алиса, где я был трое суток?

– Спал, – Алиса опустила голову и рассматривала ботинки. – Случилась перегрузка из-за повышения общей энергетики организма, и ты чуть не умер. Но сегодня проснулся. Я так рада!

Она подняла голову и посмотрела на меня с такой искренней и безусловной радостью, как могут только собаки и… искусственный интеллект. Мое желание открутить ей голову пропало. Только и хватило запала сказать:

– Я буду тебя пороть, дочка, за такие штучки!

– Это как? – попятилась Алиса, прикрывая попку руками.

– У меня навык класса S по управлению матрицами искусственного интеллекта, – сказал страшным голосом, – поверь, Алиса, я найду способ.

– Не надо пороть! Я больше так не буду! – затараторила Алиса, продолжая прижимать ручки к заднему месту и потихонечку от меня пятясь.

– Ты теперь шибко умная стала, иди думай, как нам перебраться на вторую планету! Там есть жизнь! – похихикивая про себя, «нарезал» ей задачу.

На кухне я синтезировал себе пару кусков мяса и пять больших двухсотграммовых плиток шоколада для моих искинов. Мясо – на сковородку, шоколад – в инвентарь. Позднее, когда я ел мясо в кают-компании, ко мне подошла Алиса.

– А я теперь тебе дочка? – спросила она, не мигая своими большими серыми глазами и смешно морща лобик.

– Да, – хохотнул я. – Алиса Велесовна, иди думай, не мешай есть.

Пока ел, моя новоиспеченная дочка куда-то ушла. Я съел сначала первый кусок ароматного жареного мяса, затем и второй. Специй и красного вина, конечно, не хватало, так как их рецепты в БАТе отсутствовали. Потом в душе, под теплыми расслабляющими струями, я начал обдумывать следующие свои шаги. Нужно было выбираться со станции, но сначала я бы хотел восстановить ее работоспособность. Энергия есть, значит, можно продолжить добычу полезных ископаемых. Запас тяжелых металлов будет моим капиталом для обмена на энергокредиты, которые можно будет использовать для прокачки персонажа. Прежде всего надо добраться до Ковчега и вступить в торговые отношения.

Когда я вышел из душа, то первым делом обследовал дверь шлюза, электронный замок действительно теперь был настроен на русский язык. Я выровнял давление и влажность, отметил про себя пятидесятипроцентную гравитацию и открыл дверь шлюза. Обычный шлюз, абсолютно пустой, никаких скрытых хранилищ скафандров не нашлось. Вернувшись в кухню, я обследовал дверь склада. Нашел кнопку включения замкового механизма и открыл её. Склад состоял из двух комнат, в дальней температура была минус двадцать градусов Цельсия, в ближней – минус три. Нашел какие-то бутылки из стекловидного пластика и зачем-то сунул их в инвентарь. Увидел резиновые пробки, жестяные крышки и тоже «прихватил».

Всё, у меня опять кончились дела. А где Алиса? Только сейчас я обратил внимание, что её нигде не было. Пошел искать и… не нашел.

– Алиса, а ты где? – позвал я.

Она как ни в чем не бывало вышла из комнаты, соседней с моей.

– Как ты туда попала? – только и спросил я, заглядывая через дверной проем. А там она уже «прибралась» по-своему: стены оказались покрашены в сиреневый цвет, на одной из стен выведено, судя по всему, изображение с наружной камеры – наша звезда, которая была от нас очень далеко, переливалась всеми цветами радуги на фоне бесконечного звездного неба. Планет видно не было, а, может быть, и было, но они из-за огромного расстояния ничем не отличались от звездочек, разбросанных по небосводу.

Но привлекло мое внимание другое – над столиком висела в воздухе голограмма нашего астероида с различными техническими постройками. Столик оказался не столиком, а интерфейсом компьютерной системы.

– Как включить? – я как обезьяна тыкал пальцем в столик.

– Пароль Антона подходит для всех свободных помещений – 123, – произнесла Алиса, – а цифровой терминал включается, если сесть за стул.

Хмм, вдруг до меня дошло, что все дни пребывания здесь, то есть больше недели, я ни разу не сел на стул. А пароль Антона я бы угадал в первый же день, если бы видел привычные цифры на дисплее, а не тыкал все подряд.

– А почему Антона? – спросил я Алису.

Она пожала плечами:

– Пароль Антона – 123, «формула Антона» 2+2=4, парадокс Антона – закономерность, при которой бутерброд всегда падает колбасой вниз. Это шутки про законы Вселенной.

В первую очередь я осмотрел все шесть пустых комнат. Как и ожидалось, ничего не нашел. Вряд ли кто-то тут забыл скафандр, но проверить следовало. В каждой комнате был такой же интерьер, как и в моей. Все – стандартно, и лишь в одной я заметил на дверце шкафа наклеенные пластиковые буквы «ХЭПИН». Кто-то оставил свое имя на память будущим обитателям комнаты.