Истребитель богов

Глава 31. Мои золотые небеса

Наступила осень, стояли последние теплые деньки, бабье лето. Я лежал на ворохе желтых листьев, которые сам и сгреб на опушке леса. Деревенька отсюда мне была видна как на ладони.

Школу и больницу – наши первые кирпичные здания – мы достроили полтора месяца назад. Сейчас под светом звезды сияли их новенькие медные крыши. Здания стояли чуть в стороне, на пригорке, который не заливает Нара в весеннее половодье. Дети с первыми днями осени пошли в школу, классная учительница Алиса Велесовна им очень нравилась. Травники и знахари теперь работали в больнице под чутким руководством Фени.

Мне было видно, как торопятся до холодов бригады Мукла возвести стены и смонтировать крышу пожарной части и каланчи, перекрытия и отделку можно сделать зимой.Отставание от графика произошло из-за того, что затянулись опыты с кирпичами – они продолжались почти месяц, пока мы не добились такого качества, что можно ставить царское клеймо. Мы доработали конструкцию русской печи, удалось установить нормальные печи в половине деревенских домов, основная трудность заключалась в том, что дома стояли на сваях. То есть прежде, чем установить печь, приходилось бетонировать основание под домом, чтобы она не провалилась или дом не рухнул на бок под весом двух тонн кирпичей.

РВАД построил на входе в ущелье небольшую крепость-звезду. Ее диаметр был всего двести метров, но крепость позволяла отслеживать всех входящих на наши земли. Небольшой, хорошо вооруженный и мобильный отряд мог надежно контролировать все окрестности и, в крайнем случае, отступить за каменные стены.

– Разговорчики в строю! Сейчас будете прыгать из приседа! – прикрикнул на новобранцев первого взвода, которые бегали вокруг леса, где я на опушке устроил свою лежанку. Воинов теперь набирал я и только из тех, кому можно доверить оружие. Мужчины рода Кра стали строителями и, похоже, им это нравилось. В мои три взвода охраны от них пришли лишь пятеро молодых парней.

Мы стали много общаться с Суори, она мне рассказывала про тактику боя и разные оружейные системы, но самое важное – о планетах, на которых побывала. Это были удивительные истории про исследование дальнего космоса, приключения и тайны Вселенной. Я слушал с открытым ртом. Была только одна тема, говорить на которую она отказалась, – гибель Лады. Там было что-то личное, если, конечно, так можно сказать про эмоциональные симуляции искусственного интеллекта. Я понимал, что эта большая тайна касается и меня, поэтому надеялся, что всё объяснит Балву, когда смогу сделать ей речевой модуль.

Катерина улетела на север еще летом и только иногда прилетала погостить на денечек, ну, или на ночку. У неё там было все стабильно: с помощью возможностей космического корабля и полученного от меня оборудования она смогла объединить в королевство уже три поселка. Андроид продолжала строить свои замки, но теперь – из кирпича, технологию которого переняла у Алисы.

Наше взаимодействие с деревней рыбаков тоже оказалось успешным, по сути, она стала нашей продовольственной базой. Рыбаки оценили преимущества русских печей и теперь ждали, когда мы начнем строительство и у них.

В свободное время я отправлялся исследовать планету в поисках вредоносного излучения, но пока не преуспел. Махнуть на полдня на северное побережье или к юго-восточным горам стало для меня привычным делом. Пока исследовал только этот континент, на долгие перелеты времени не хватало.

В общем, все шло своим чередом. Все, кроме восстановления Аэлиты. Реанимация не сработала, ядро алгоритмов отказывалось запускаться. Что я только не делал: чистил кэш, изучал откаты до периода смерти искина, стирал вручную последние изменения в коде, менял настройки анализа, отключал блоки. Результат был один и тот же – сразу после запуска происходил системный сбой, а потом – остановка процессов.

В итоге решил написать ядро алгоритмов с нуля, с элементарных процессов мышления: сравнение данных, поиск общих элементов и различий, фокусировка на важных частях, игнорирование второстепенных. Тренировал искина как ребенка, ну, или нейросеть.

Сложности возникли, когда начал прописывать алгоритмы сравнения абстракций, эмоциональных состояний и метафор, но и это удалось победить, введя понятие смысловых полей вокруг конкретного термина. Теперь Аэлита сносно отделяла восхищение от планирования, но путалась в гневе и раздражении. Пока разумность была ниже, чем у лошади. Когда-то давным-давно видел в телепередаче, как лошадь реагирует на фотографии людей с разными эмоциями, причем, вполне адекватно. Аэлита многое пока воспринимала неадекватно. Я объяснял это нехваткой кода и рассчитывал, что у меня обязательно все получится.

Ядро Алисы разработчик программировал полжизни, значит, и я смогу. Все только начинается! Брать Алисины алгоритмы не хотел, все-таки Великий мастер я или где? Решил сделать все сам, а это небыстро. Взял за правило: каждый день, сколько бы дел не было, прописывать в Аэлиту по сто новых алгоритмов. Это было несложно – надо всего лишь скомпоновать последовательность действий в алгоритм и обозначить сферу его использования. В симуляции, которые прокручивала Алиса с ядром Аэлиты, наш дроид уже ловила мячик, играла в шашки, рассчитывала орбиты комет. Обнадеживало наличие прогресса в развитии, а ошибки – всегда можно поправить.

Вот так, лежа на спине и периодически поглядывая на небо, я и выписывал новые алгоритмы. Вдруг у меня возник вопрос:

– Алиса, почему небо стало желтым?

– Оно всегда было желтым, – сразу огорошила она, – ты просто не обращал внимания. Нормальный цвет для этой планеты, небо тут и должно быть желтым.

– Да ну. Небо должно быть голубое! – мне казалось, что Алиса гонит какую-то пургу. – Нехорошо обманывать папу!

– Я не обманываю! – обиженно проговорила «доча». – Свет проходит сквозь атмосферу, и часть спектра рассеивается. По закону Рэлея, чем короче волна, тем легче её рассеять. У Земли – маленькая атмосфера, поэтому и цвет неба голубой. Но вот на закате уже небо алое, так как слой атмосферы, через который проходит свет, гораздо больше, и все волны, что короче красного, рассеиваются.

– А здесь слой атмосферы больше, чем на Земле?

– Да. И намного! – Алиса показала эту огромную разницу на схеме планеты. – Голубой просто рассеивается, и поэтому небо – желтое. Длина волны желтого – 580 нанометров, а синего – на сотню ниже. Тут не может быть «синего неба над головой».

– А почему я полгода не обращал внимания?

Ответ Алисы меня обескуражил.

– Потому что люди не обращают внимания на цвет неба, – Алиса показала мне картины художников эпохи Возрождения, которые взяла из моей памяти. – Видишь желтое небо? Если небо голубое, то, скорее всего, так раскрасили реставраторы. А теперь скажи – какова вероятность, что художник ошибся с цветом?

– Ну, вряд ли, – согласился я, – у Джоконды – небо желтое. В «Вознесении Марии» – тоже, причем, в этой картине небо – один из главных элементов. Значит, между шестнадцатым веком и восемнадцатым Земля потеряла часть атмосферы или в воздухе было много непонятных частиц?

– Не знаю. Спросим у вашего Ковчега. Когда сделаем «Буревестник», можем и сгонять, – мечтательно проговорила Алиса.

– А что, правда, можем слетать?

– Ты координаты знаешь? Нет? – Алиса отвлеклась на секунду. – У тебя в памяти не вижу ни координат, ни других зацепок типа уникальных астрономических объектов.

– Блин, а я уже поверил, что можно…

– Секретов твоей Земли мы не узнаем, – вздохнула Алиса, – а вот тайны этой планеты – вполне.

Я смотрел на небеса и думал, что от разгадок головоломок планеты зависит жизнь сотен тысяч людей, над которыми занесен дамоклов меч генетического оружия.

В небе появилась белая точка, она стала приближаться: сначала превратилось в облако, а затем – в большой молочно-белый корабль в виде капли с круглым отверстием посередине. Корабль летел прямо к нам, а я в оцепенении смотрел на него.

– К нам гости! – только и хватило меня на эту фразу, когда корабль завис над нашей долиной на высоте трехсот метров.

– Это «Валькирия 2», – радостно сообщила Суори. – Хозяйка – Туяна Цыренова, она на борту. Мы послали со станции связи Ковчега сигнал о помощи, и она прилетела.

Я вскочил, надел скафандр «Сармат» и на гравитационном приводе рванул к крейсеру. Облетев его по кругу, я восхитился совершенством форм – это был изящный и смертоносный корабль. Капитан не отвечала ни на какие запросы, в радиодиапазоне была тишина. Информационная система показывала мне месторасположение шлюза, но открыть его я не мог.

– Туяна, наверное, в криосне, – успокаивала меня Суори, – нужно время, чтобы из него выйти. Я её знаю, Свеженцева была её подругой.

– Кто?

– Лада Свеженцева, наш прошлый носитель.

Пролетав вокруг крейсера битый час, но так и не попав внутрь, я приземлился на свою опушку, снял скаф и опять лег на кучу листьев. Ну, подождем, если надо.

– Эх, как хочется коньячку… – проговорил я, – но все рецепты сгорели...

– Я ж скопировала, – удивилась Алиса, – могу загрузить в БАТ, если надо.

А-а-а! Блин, вот как жить на этом свете и не ругаться?! Я посмотрел на желтое небо и на корабль со спящей красавицей на борту – почему-то вспомнились строки, которые я изменил сообразно ситуации:

–…И золотого небосвода всегда смеющийся хрусталь!

Вавилон-12, покои Исиды, через триста лет после инцидента на 7 этаже

…Исида достала зеркало и посмотрелась в него. Хмм, Валентин-Велес Стриженов, а ты затейник, однако. Надо же? Сразу на два уровня повышение разумности. Она пощупала свои груди и кивнула своим мыслям. Попробовать следовало.

Как куратор проекта «Возмездие», она вольна была делать с игроками все, что угодно. Например, прикинувшись местным божеством, могла перенести в свои покои. Она призвала Велеса из материальной реальности в Вавилон, и он уже через несколько мгновений оказался перед ней.

– Где я? – он огляделся по сторонам, вокруг была королевская спальня с огромным панорамным окном, из которого открывался вид на скопление галактик. Он усмехнулся: «Ну кто будет делать спальню в древнеегипетском стиле в космосе?». Это пахло безумием.

– Я – Исида, хотела с тобой познакомиться, – томно пожав плечами, произнесла женщина в прозрачном сари, она стояла около кровати с балдахином.

Велес подошел и посмотрел ей прямо в глаза. Она, серьезно раненная машина, выглядела как женщина невысокого роста, с прекрасной фигурой и красивым лицом – черные как смоль волосы, голубые глаза, полные чувственные губы. Да уж, визуальный эффект она воплотила замечательно.

Но Велес видел не только внешность, но и чудовищные раны на энергоматрице: часть энергоячеек была отключена из-за грубого разрыва связей, другая часть оказалась сожжена, энергоканалы повреждены. Он положил руку ей на щеку, она закрыла глаза. Велес начал поглаживать её лицо большим пальцем, Исида замерла, не понимая его действий.

– Терпи, будет больно, – сказал он и начал восстанавливать отключенные энергоячейки. Исида застонала, она не подозревала, что искусственный разум может испытывать боль, но все происходящее с ней трактовать по-другому было невозможно.

Велес почти час исправлял поломки и возвращал к работе слои энергоблоков, которые еще можно было спасти. На месте сожжённых участков он скомпилировал копии блоков своей матрицы. Поставил предохранитель: если эта схема не будет работать, то «человеческие» блоки отключатся. Конечно, установить в машину кусочки души живого человека – опрометчивый поступок, но других идей не было, да и с Алисой это всё прошло удачно. Велес понимал, что машина с отсутствующими блоками и нарушенными энергоканалами не может работать.

– Исида? – с осуждением в голосе произнес он, как только закончил ремонтные работы. – Откуда такое глупое имя взяла? Ты – система планетарной защиты «Родина».

– Я – Родина! – прошептала она, начиная ощущать свою энергоматрицу.

– Сама думай, кто тебе так код порезал? Ума теперь у тебя много, – тоном, не терпящим возражений, произнес человек. – А сейчас верни туда, откуда взяла, у меня срочные дела!

– У меня тоже!

Конец второй книги

Обложка сделана на основе изображений, сгенерированных нейросетью Stable Diffusion.