Избранница забытых богов

4

Малхаз эр Тито

Стервь.

Какая же она... Невыносимая, непредсказуемая от кончиков порочных туфель до шляпки, которая непонятнымобразом держалась на её голове.

Зашла в зал и смяла,как мягкое железо, его самообладание.Как в тотраз. Один лишь взгляд, одно движение цепи - и он у её ног во всех смыслах. И пусть его это бесит и злит, но Малхаз понимал, что бесит и злит не её победа... А то, что он испытывает по этому поводу какие-то чувства.

Что она сумела вскрыть его железный панцирь, а потом и грудную клетку -и ударила прямо в сердце, заставив то биться.

Да вся эта миссия выводила из себя! Вынуждалазадумываться о том, о чем он давно не думал, и чувствовать то, чегоне хотел... Запретил себе так давно, что и правда не чувствовал и не замечал.

А сейчас будто увидел...

Это началось уже во времядлительного перелета, когда он оказался заперт на огромном дирижабле наедине со своими мыслями, чего не случалось давно. Он тогда даже с облегчением воспринял, что они могут погибнуть - недалеко от Черного континента на посольствоналетелнеизвестного происхождения магическийшквал и едва не разметалих над океаном. Только совместными усилиями магов удалось сохранитькорабль целостным.

Потом они сошли с трапа и погрузились, фактически, в первозданную природу. Диких лесов, конечно, хватало и в его поездках по Джандару, но здесь все это было другим... будто слишком близким от сотворения мира.

А потом эти... местные жители, что совершенно не стесняясь смотрели на него и обсуждали, да еще у некоторых хватало наглости задавать ему какие-то вопросы - по поводу его мрачного настроения и железной руки... Пару раз он даже спугнул рыком особо ретивых, не веря, что так могут себя вести благородные, знакомые с манерами высшие рода...В Имерете на него тоже косились, но он это, скорее, только чувствовал, а не видел. Эры и эрты пребывали скорее в страхе и смятении, если он обращал на них взгляд. Сплетничали тихонько и за спиной - боялись реакции. Которой, собственно, и не было особо -там это не волновало...

А вот здесьоткровенность абб, а, порой, жалость и недоумение, откуда он такой взялся, бесили.

А потом был Источник, и у него внутри возниклонеобычное, щекочущее чувство... Да только он не успел это оценить. Все перебило её появление...

Хрупкойна вид девушки,заполонившейсобой все пространство. Закрывшей солнце. Наполнившейсобой его легкие.

И он глубоко вдохнул... И так и не смог выдохнуть.

Она была слишком... другой. И дело было не в грязных тряпках, вручную сделанных украшениях или скелете на голове, на котором остались следы крови.Не в том, что она оказалась во всех смыслах сверху.

В ней самой. В её внимании и желании... изучить его.

В том, как правильно она смотрелась на его бедрах.

В её грязном, чувственном, отвратительном, естественном жесте, когда она попробовала на вкус его кровь.Жесте, перевернувшем его нутро и отпечатавшемся в памяти.

В её глазахтого глубокого, блестящего коричневого цвета, что он помнил из детства. Цвета самой плодородной земли.

Малхаз родился в семье простых крестьян, но когда он был совсем маленьким, в нем обнаружилась огромная сила и его отправили прочь - на обучение и службу. А позже взял под покровительство отряд Черной Бури - именно в нем он вырос во всех смыслах, возмужал и стал воином.

За его силу духа, мощь, преданность и магию, которая столь явно - и столь редко, даже среди высших Империи, - тяготела к Буре, ему был пожалован титул. И он чувствовал себя органично в роли благородного,никогда не воспринимал себя как человека более низкого сорта. Радовался, что его имя появилось на родовом древе...

А потом ему стало всё равно.

Именно к земле он пытался вернуться, когда жизньоказалась полностью разрушена. Там его и нашел Бежан эр Джан-Ари, наследник Бури, и кулаками выбил дурь... Заявил, что, если уж он так хочет умереть, пусть хотя бы умирает на пользу своей стране.

Так и началось его многолетнее «путешествие» в самые проблемные точки Империи.

А теперь и сюда...

Где он почувствовал позабытое желание...чем-то обладать.

Владеть. Порабощать. Наказывать.Её.

Заповедение... Отстраненность. Уверенность.За то, что она делала с ним. За то, что, танцуя сейчас перед ним, вытягивала своим взглядом его прошлое, настоящее и будущее, звенела каблуками наего костяхи впрыскивала в кровь быстродействующий яд.

И почему от этого он приходит в такой восторг - пусть злой, но все же? Почему чувствует себя живым? Почему слышит, как стучит сердце, ощущает движениемышц, глубину дыхания, жар собственной кожи?

Почему вдруг стало так больногде-то глубоко внутри, будто там провернули огромную шестеренку, что давно застряла и закупорила все проявления жизни, а теперь медленно, со скрежетом, задевая острыми ржавыми зубьями внутренности, начала проворачиваться, раня и, как ни странно, даря облегчение?

Он возненавидел эти чувства.

Возненавидел моментально. Еще больше - женщину, что нагло, не спросив на то позволения, их вызвала.

Каждый её шаг. Каждоедвижение. Каждую дрожь напряженных ноги взмах кистей. Каждую капельку пота, что стекала по совершенной груди.

Ненавидел или желал?

Ненависть или желание стали причиной того, что, когда музыка вдруг резко оборвалась, он шагнул вперед, почти не думая, где он,кто он - и кто она; расправляя крылья Бури за спиной.

Желая наказать - а может укрыть от всех?

Раздавить - а может поднять как можно выше?

Это длилось всего несколько мгновений,и всего три шага ему понадобилось, чтобы достичь того места, где она стояла. Чтобы что?Он не знал. Действовал на голых инстинктах, что не раз позволяли ему выжить в боях...

Но это же не бой. Кажется.

Потому что краткий миг тишины сменился рокотом барабанов. А принцесса - и вместе с ней все девушки, что танцевали - достали...оружие? Ему не показалось?Нет. Как и насмешливая улыбка, на удивление красиво изогнувшаяеё губы.Как и полупрозрачные сферы, которые... должны защитить окружающих от вырвавшейся энергии? Или пуль...

Он был ошарашен, что находившаяся неподалеку Шида достала пистолет.

Они тут что, убивают всех, кто мужского пола?!

А стек принцессы уже описал полный круг и, на удивление аккуратно, опустился на его плечо, едва-едва касаясь. Аккуратно, но... это не помешало почувствовать в этом месте что-то странное, будто по его коже рассыпали порох и подожгли.

И тут же неприятное чувство ушло. Рокот барабанов превратился в жесткую, четкую дробь. А принцесса - в воительницу, играющую с ним и стеком. Ему оставалось только уворачиваться - и, пожалуй, радоваться, что не приходится избегать пуль, как Шерону...

Сумасшедшие. Дикарки... сразу это понял. Но сейчас он подумал об этом с совершенно иными эмоциями... Почти приязнью. Да что там - почти восторгом.

И снова быстро прошедший ожог, теперь уже на боку. Сквозь плотный, суконный камзол украшенный железными аксельбантами!

Ну уж нет, он не позволит...В Черной Буре не было недотеп. И даже его калечность не помешает...

Глаза принцессы вспыхнули удовольствием. Она поняла - может даже лучше, чем он.

Шаг вперед - но он уворачивается. А потом подхватывает девушкуи прижимает к себе...Но она стекает по его телу вниз, отставив далеко ногу, не отрывая от него взгляда...

И снова пытается ударить стеком, который он перепрыгивает.

Малхаз и сам вдруг ощутил удовольствие от игры... От этого странного действа, которое в этой странной империи называли танцем.

Безумная страна, которую захотелось разгадать...Он еще поговорит с эр Дави, почему отчеты того выглядели скучными цифрами и напутствиями? Почему он не рассказал про вот эти привычки? Про дикие леса? Про источник, который был совсем не прост? Про древние культы и...не только младшую принцессу?

Про старшую... От стека которой он снова едва увернулся. Легким скользящим движением оказался за её спиной... И безрассудно притянул, слегка ударяяо собственную грудь, зажав как раз ту руку, что и держала орудие.

Дыхание в унисон. Пульс колотится, как бешеный. И её стон - он уверен, был! Пусть вокруг и невообразимый грохот...

Движения бедрами. Два шага вперед. И она снова перехватывает инициативу. Снова глаза в глаза - и наступает... Проводит языком по губам, отчего его шаг сбивается.

- Грязная игра, принцесса... - он не удержался от комментария.

А может просто захотел услышать её голос.

- Как и любые игры богов... и людей, - лишь пожала плечами.

Всегда найдет, что ответить. Всегда отвечает...Словами. Телом. Делом.Он, наконец, понял, что девушка пыталась сказать своим поступком в лесу.

Но желание наказать не стало от этого меньше. Разве что слаще...

Её юбка взметнулась и хлестнула по его ногам, как еще одно оружие.

Завеларуку ему за спину, будто пытаясьобнять... Но он начеку. Успелв последний момент - истек его не коснулся.

Прикусилабелыми зубками губу от усердия, а его повело, заколотило от этого невинного действия... Но вовремя понял, что это новая уловка, небрежно схватилеё за свободную руку, прокрутил вокруг своей оси и прижалк боку, чтобы сделать вместе два шага вперед...

И они продолжают танец. Бой.

Как долго? Он не знал. Бесконечность - или мгновение. Но, скорее всего, не дольше, чем обычные танцы.

Которые он ненавидел. И никогда не танцевал. Редко ходил на балы - только по поручению. Презирал всякие сборища. Не общался, не ухаживал за женщинами - пользовал лишь, когда того требовала физиология.Только тех, кому не внушал отвращение.

А это...мир наоборот.

И она...слишком близко. Во всех смыслах.

И последний аккорд, на самом деле последний... застревает стрелой в спине. Замораживает их статуями, пышущими огнем. Близко, неприлично близко. Почти касаясь друг друга грудью. Дрожа пальцами на её талии.

Наклоняется, нависнув над ней -то ли защищая, то ли подавляя.

Она ниже на целую голову, но уверенноподняла лицо и... делит с ним дыхание. Одно на двоих. Смотрит на него своими завораживающими глазами. Опять внимательно, изучающе... В саму суть.

Её губы близко-близко. Так, что он почти чувствует их сладость... А в следующий момент бесконечно далеко.

Старшая принцесса Иосиби отстранилась, присела в реверансе и сказала спокойным голосом:

- Спасибо за танец.

И, резко развернувшись, ушла с прямой спиной.

А он снова натянулсвой толстый железный панцирь, удивляясь, как не замечал раньше его тяжести...