Измена. Бей на поражение

28

Джинсы слетают с меня быстрее, чем я могла бы сказать «ох». И футболка каким-то волшебным образом уже через секунду оказывается не на мне.

Не успеваю почувствовать неловкость, потому что губы Гроднева уже впиваются в мои. Уверенно давят. Язык проталкивается в мой рот.

Платон не ждёт моего одобрения и разрешения. Он целует, разжигая огонь желания, и точно знает, что делает.

Голова кружится, мысли путаются, а в груди и животе сладко сжимается.

Я думаю о том, что вот именно сейчас сквозь пальцы утекают последние секундочки, когда можно сказать ему нет и прекратить всё это безобразие.

Но мгновения продолжают проходить одно за другим, а я так ничего и не говорю.

Можно притвориться, обмануть саму себя тем, что напор Платона был слишком сильным. Что у меня не хватило сил отбиться или ещё что-то в этом роде. Но если быть честной, то я хочу того, что происходит.

Руки и губы Гроднева сводят меня с ума. Он как будто знает, где дотронуться так, чтобы я задрожала всем телом.

Пальцы Платона чертят неторопливые дорожки по моим бёдрам, повторяя формы.

- Ты слишком хороша, чтобы дать тебе уйти, - хрипло шепчет он, целуя плечо, с которого только что стянул лямку бюстгальтера.

Усмехается какой-то своей мысли. Щекочет кожу щетиной.

Я млею и таю. Окончательно отпускаю контроль и доверяюсь мужским рукам. Будь что будет.

Я ещё никого так не хотела.

Раньше думать об этом было неправильно. Когда мы познакомились, я ещё даже не подала на развод, а он готовился к свадьбе с другой женщиной. Но теперь-то мы вроде оба свободны. Так почему нет?

Застёжка бюстгальтера щёлкает, и на мне не остаётся ничего, кроме трусиков.

Гроднев пожирает взглядом моё тело. Сглатывает. Я вижу, как дёргается туда-сюда его кадык.

- Ты… - от хриплого голоса Платона по телу бегут жаркие мурашки, - ты с ума меня сводишь… как мальчишку…

Его руки на моём теле повсюду. Губы следуют за руками, доводя меня до истерики. Мне кажется, я скоро взорвусь. Не выдержу этого накала.

Гроднев с рыком прикусывает мочку моего уха, и я удивлённо охаю, широко открыв глаза. По телу словно проносится разряд электрического тока. Влажный язык проходится по тому месту, где только что были зубы, и меня бросает в дрожь.

Я задыхаюсь. Выгибаюсь в спине и хватаюсь руками за голую спину Гроднева в попытке удержаться в сознании.

Когда он успел снять с себя одежду?

Платон резко дёргает меня на себя. Точнее. под себя. Накрывает своим телом, упираясь очень напряжённой частью тела в низ моего живота.

Уже только ощущение его стояка, прижатого ко мне, подбрасывает градус возбуждения близко к температуре кипения. Я предвкушаю, как эта часть мужского тела окажется во мне. Растянет меня. Заполнит.

Стону и даже почти рычу. Жалобно хнычу, сгорая от нетерпения. Впиваюсь в крепкую широкую спину Платона ногтями, стараясь поторопить.

- Сейчас, моя девочка, сейчас… - сбивчиво шепчет он, стягивая с моих бёдер трусики.

Мужские ладони ныряют под мои колени и дёргают их вверх, заставляя согнуть ноги. И тут же давят в стороны, раскрывая меня перед Гродневым.

- Какая же ты горячая, Полина, - хрипло шепчет Платон, растирая влагу у меня прямо там. – Огненная…

Я и чувствую себя в его руках факелом. Подожжённым им и горящим для него.

Тяну его за шею на себя. Ближе. Ещё ближе.

Прижимаюсь к нему, как кошка, не знающая морали и гордости.

- Полина… - хриплый шёпот у самого уха почти доводит меня до оргазма.

А в следующую секунду Гроднев толкается бёдрами вперёд, заполняя меня собой. Это последняя капля. Я и так уже была на грани. Доведена им до предела.

Взрываюсь самым диким в своей жизни удовольствием. Дрожу, скулю от сносящего крышу кайфа и цепляюсь руками за плечи того, кто смог подарить мне такую ошеломительную эйфорию.

Дышу часто-часто, а Гроднев ловит мои губы своими губами и снова толкается бёдрами вперёд, растягивая меня там именно так, как мне бы того хотелось. Сильно, до предела и невероятно сладко.

- Ты самая горячая женщина, которая у меня была, - рычит Платон.

Он и сам уже на грани. Глаза заволокло дымкой удовольствия. На лбу выступила испарина. Он так красив сейчас. Как греческий бог.

Толчки становятся быстрее и резче, и я снова теряю связь с реальностью. Опять растворяюсь в удовольствии вместе с Платоном.

Из глаз текут слёзы. Я чувствую их на коже. Просто удовольствие слишком велико. Ещё чуть-чуть, и я просто потеряю сознание.

Мы доходим до кульминации вместе. Замираем в общем удовольствии, глядя друг другу в глаза. Это просо невероятно. Впервые в моей жизни обгоняю мужчину по количеству оргазмов за секс.

Да даже без этого. То, что случилось сейчас, точно впервые в моей жизни. Я будто и вовсе не занималась раньше сексом. Понятия не имела, что моё тело способно так чувствовать.

Гроднев сжимает меня в объятиях, приходя в себя. Тяжело дышит, уткнувшись носом в мои волосы.

- Надо было ещё в клубе догнать тебя и уволочь к себе, - шепчет Платон, целуя меня в висок.

- Ты не мог, у тебя была невеста, - напоминаю я.

Мой голос охрип от стонов и звучит сексуальнее, чем обычно..

- Да, точно, - соглашается Гроднев, отстраняясь. – Пойдёшь в душ?

Киваю. Потихонечку начинает накатывать смущение. Я впервые в чужом доме, даже не знаю, где находится ванная, а уже познакомилась с хозяином настолько близко, что дальше некуда.

Гроднев провожает меня с пошлой ухмылкой, заметив, как начинают наливаться краской мои щёки.

Да знаю я, что поздно. Нечего так смотреть.

Быстро споласкиваюсь, одеваюсь и возвращаюсь на кухню. При взгляде на диванчик щеки тут же снова обдаёт жаром.

- Держи, - Платон протягивает мне бокал с красной жидкостью. Только что открытая бутылка стоит рядом.

Отпиваю немного и ставлю его на стол.

- Сегодня ты ночуешь тут, - заявляет Гроднев.

Поднимаю вверх одну бровь.

- А завтра я сниму для тебя квартиру, - добавляет мой новоиспечённый любовник.

Моя бровь взлетает ещё выше.

- Двушка в центре с видом на реку, - уверенно продолжает Платон. – Пойдёт?

Ничего не отвечаю.

Не совсем понимаю, что вообще происходит. Зачем он собрался снимать для меня квартиру? Я и сама могу. Теперь дела ателье не в столь уж плачевном состоянии.

- Кредитку на твоё имя я уже заказал, пока ты была в душе, - сообщает мне Гроднев. – Завтра утром привезут.

Что-то мне всё больше перестаёт это нравиться. Какая-то отрепетированная схема. Он мне будто инструкции даёт или должностные обязанности объясняет.

- Я буду приезжать к тебе три или четыре раза в неделю, - Гроднев окидывает мою фигуру с влажными после душа волосами горящим взглядом, - может, пять. В это время ты должна быть дома. Выходы в свет по необходимости.

Кажется, до меня начинает доходить. Щёки краснеют уже вовсе не от смущения.

На меня будто ведро ледяной воды выплеснули. Трепещущее от счастья сердце останавливается, словно в него впрыснули яд. Холод растекается по венам.

Это же действительно отрепетированная схема! Стандартная процедура принятия в любовницы господина Гроднева!

Вот же дура! Идиотка!

Дрожащей рукой поправляю на груди край футболки.

В груди ноет что-то болючее. Плачет по несбывшемуся светлому и доброму.

Ну что ж, сама виновата.

- Ты пойдёшь в душ? – спрашиваю я с улыбкой.

- Да, - Гроднев чмокает меня вы щеку, проходя мимо. – Я быстро, а ты подумай над тем, что я сказал. Так будет комфортно и тебе, и мне. Всё чётко. Обещаю, обиженной ты себя чувствовать не будешь.

- Конечно, - я снова улыбаюсь.

А в душе пустота.

Ну ничего страшного. Не всегда ведь складывается. Это нормально. Вот на Стаса я потратила несколько лет, прежде чем понять, что нам не по пути.

Платон побил рекорд, уложившись в один секс. Точнее, в один разговор после него. Так даже лучше. Не придётся жалеть о потерянных годах жизни.

Я запомню то, что он сделал с моим телом. Это было волшебно. Буду вспоминать именно это, а не ту глупость, в которую он хотел меня затащить.

Приходить он собрался по три – четыре раза в неделю… К психологу лучше пусть походит с такой регулярностью!

Прохожу мимо ванны, за дверью которой слышен шум воды, и ухожу из квартиры Платона.

Мне неинтересно то, что он предложил. Сегодня было просто феерично, но на этом всё.

Прощайте, Платон Богданович! Удачи вам в жизни и всех благ, как говорится.

С этого дня у нас точно разные дорожки.