Измена. Бей на поражение

46

- Значит, вы, дорогая моя, шили свадебное платье для Луизы? – Светлана Никитична, мать Платона, весело ухмыляется, услышав рассказ сына о нашем знаокмстве. – Вот так история… может, не так уж Луиза и не права? Вы таки увели у неё жениха!

Светлана Никитична отпивает немного из своей чашки с кофе и трясётся при этом от беззвучного смеха.

- Мам, ты это сейчас серьёзно? – возмущается Гроднев. – Вот поэтому я не тороплюсь посвящать тебя в свою личную жизнь!

Мы сидим все вместе за столом.

Я всё ещё растрёпанная и заспанная. И гостьи всё ещё таращатся на меня во все глаза.

Я злюсь на Платона за этот цирк, на его мать и сестру за неожиданный визит. Не понимаю, зачем Гроднев сказал, что я его невеста, но опровергать его слова при всех кажется мне слишком грубым.

А весь этот разговор жутко смущает. Я сижу красная. Щёки горят, в горле ком, а в голове туман растерянности.

- Прости, Платон, - говорит Светлана Никитична, кидая на меня хитрые взгляды, - вот потому что ты никогда не посвящаешь меня в свою личную жизнь, я так бурно и реагирую. Объявил о помолвке с Луизой, когда я уже смирилась, что не дождусь, потом разорвал помолвку, а теперь этот очаровательный сюрприз!

- Мам, Полина хотела их помирить, я знаю, - Варя подмигивает мне, - так что она вовсе не коварная соблазнительница...

- Много ты понимаешь, - по-доброму ухмыляется мама Платона.

Я нервно мну салфетку, лежащую на столе, и Платон накрывает мою ладонь своей. Переплетает наши пальцы, вызывая в теле приятную дрожь этим невинным жестом.

- Если у вас нет других планов, может, проведём вместе пару дней? – спрашивает Гроднев. – Я знаю, что отец улетел из города до конца недели, так что вам здесь будет веселее.

- С большим удовольствием! – восклицает Светлана Никитична.

Варя согласно кивает.

- Хочу поболтать с будущей невесткой! – на лице мамы Платона появляется крайне довольная улыбка.

Я вскакиваю на ноги, но Гроднев не отпускает мою ладонь, так что я дёргаюсь, как собачонка на привязи.

- Мне нужно вечером вернуться в город, извините, - невнятно бормочу я. – Хорошо вам провести время! Не буду мешать…

- О чём ты? – ровно спрашивает Платон. – Любимая, какие дела? Сегодня я тебя никуда не отпущу…

- Но… - с отчаянием в голосе спорю я.

- Никаких но! – строго заявляет Светлана Никитична. – Нужно же всё обсудить! Решить, где пройдёт свадьба, согласовать список гостей…

- Мам, не гони лошадей, ты смущаешь Полину, - просит Гроднев.

Светлана Никитична фыркает.

- Да если я не возьму быка за рога, опять ничего знать не буду! – заявляет она. – Может, и на свадьбу не пригласите, так, распишитесь в втихомолку… знаю я современную молодёжь…

- Считай, что ты уже приглашена, - усмехается Платон.

- Платош, а можно, раз уж мы остаёмся, я поплаваю в твоём бассейне? – спрашивает Варя. – У нас дома насос сломался, и чтобы его починить, спустили воду… А я не хочу терять форму, а для этого нужно делать минимум двадцать кругов каждый день…

- Конечно, - Гроднев кивает, - ты знаешь, где он, плавай сколько влезет.

- Может, и Полина со мной поплавает? – с надеждой спрашивает сестра Платона.

Я кидаю на него отчаянный взгляд. Что-то мне уже совсем не по себе. Зачем Гроднев втягивает меня в это?

- Она не может, - не дрогнув отвечает за меня Платон. – Полиночка решила обновить занавески. Как раз после завтрака она собиралась заняться замерами. Поплавай с мамой.

- Правда? – с энтузиазмом спрашивает Светлана Никитична. – Я лучше присоединюсь к вам. Интересно, что вы собрались шить…

За завтраком я едва запихиваю в себя немного еды. Нервы накручены до предела. И только лёгкое шевеление малыша, которое я чувствую внизу живота время от времени, напоминает о том, что действительно важно. Не стоит воспринимать близко к сердцу весь этот цирк.

По сути, я не сказала почти ни слова. Наверно, мама Платона считает меня дурочкой и тряпкой. Так себе впечатление.

Но я правда чувствовала себя слишком растерянной и смущённой. А ещё в душе появилась горькая обида. Это жестоко со стороны Платона. Играть так с нашими чувствами. Его мать точно расстроится, когда узнает, что никакой свадьбы не будет. И я почему-то чувствую себя обманутой.

Как будто я хотела бы, чтобы Платон позвал меня замуж. Но ведь это неправда! Не нужен мне такой непонятный мужчина, желающий держать даже свою женщину на расстоянии вытянутой руки! И подумаешь, что с ним очень интересно… А то, что он такой привлекательный – это вообще минус: всегда вокруг него будут виться всякие легкомысленные барышни…

А я не такая! Я хочу другого! Я хочу иметь надёжного человека рядом.

При мысли о том, что я найду себе кого-нибудь другого, почему-то на душе появляется противная тоска.

- Зачем ты сказал им, что мы женимся?! – возмущённо спрашиваю я, когда мы с Платоном поднимаемся после завтрака в спальню, чтобы привести себя в порядок? – Что это ещё за представление?

Гроднев кладёт руки мне на плечи.

- Прошу, подрыгай мне, Полина! – просит он. – Это всего на пару дней. Нужно, чтобы мама выбросила из головы идею помирить меня с Луизой. Иначе она так и будет подстраивать нам случайные встречи. Новая помолвка для этого отлично подойдёт. А потом я просто могу сказать, что мы с тобой поссорились и разошлись. Тут она ничего не сможет сделать.

Глаза почему-то начинает щипать.

- Я не хочу участвовать в этом, - выдавливаю я из себя и качаю головой.

Хочу сбросить с себя руки Гроднева, но, когда делаю это, он просто хватает меня за талию. Точнее, кладёт руки на рёбра чуть выше живота.

Замираю испуганно.

Как же мне выкрутиться? Я соглашалась совсем не на это. Зачем я приехала с ним сюда? Я ведь должна была держаться как можно дальше, чтобы скрыть свой секрет…

- А ведь я помог тебе, помнишь? – с оскорблённым видом заявляет Платон. – Носился по всему городу за пропавшими платьями! И вот она твоя благодарность? Не можешь даже на денёк притвориться моей невестой? Неужели это так сложно или неприятно?

Гродневу удаётся меня застыдить. Без его помощи я действительно не справилась бы с теми проблемами, что навалились на ателье из-за бывшего мужа. Он и платья нам вернул, и оборудование…

- Ну хорошо, - тихо соглашаюсь я, опустив голову.

- Вот и умница, - Платон быстро целует меня в лоб. – Не бойся, они не станут тебя обижать.

- Я не боюсь, - со вздохом произношу я.

На самом деле боюсь, но совсем не того, о чём думает Платон. Я боюсь, что мать или сестра Гроднева окажутся более наблюдательными, чем он, и тогда мой секрет будет раскрыт.

А может, всё обойдётся?

Я причесываю волосы и надеваю поверх футболки ещё и свободную кофту, чтобы уж точно никто ничего не увидел.

Потом Гроднев уходит до обеда в свой кабинет, чтобы поработать, а я в компании Светланы Никитичны и Рима, который действительно оказывается дворецким, отправляюсь делать замеры.

По ходу работы выясняется, что неожиданный визит случился не на пустом месте. Оказывается, Рим написал Светлане Никитичне сообщение о том, что в доме её сына впервые ночует какая-то женщина.

Почти до обеда Рим держится со мной крайне сдержано. Я ловлю на себе его неодобрительные взгляды.

К ним добавляются ещё и поджатые губы, когда я говорю о том, что новые занавески будут другого цвета или из другой ткани.

Кажется, кое-кто боится, что я испорчу великолепие особняка Гроднева.

- Прелестно! – мать Платона чуть ли не хлопает в ладоши, когда, закончив замеры, я объясняю ей, что в этом зале лучше всего будут смотреться не тяжёлые бархатные портьеры, а более лёгкие, из светлой ткани.

- У вас отличный вкус, Полина! – заявляет Светлана Никитична. – Нужно будет уговорить вас помочь мне с ремонтом второго этажа в нашем доме.

- Конечно, - соглашаюсь я, снова смущаясь.

Мама Платона кажется добродушной женщиной. Она разговаривает со мной уважительно, и не слишком лезет с личными расспросами.

Мне неприятно думать о том, что она, возможно, будет разочарована, когда я исчезну в неизвестном направлении, а её сын отменит очередную свадьбу.

К обеду оттаивает и Рим. Он удостоверяется, что мои задумки вполне достойны украсить доверенное ему здание, и сменяет недоверие на милость.

Тон его становится куда почтительнее. Это даже забавно.

После обеда гуляем с Платоном и его семьёй возле дома. Тут огромная территория. Садовник ухаживает за красивым садом.

Я кидаю Балу палку, и он носится за ней туда и обратно совершенно счастливый.

Я тоже чувствую себя немножечко счастливой. Кажется, небольшой перерыв в работе мне действительно был необходим. Чистый загородный воздух заметно улучшил самочувствие.

- Почему же вы не устроили нормальную помолвку? – укоряет Светлана Никитична.

- Зачем это нужно, мам? – спрашивает Платон.

- Потому что, всё должно быть правильно! – заявляет его мать. – Помолвка, потом свадьба, потом детки. Надеюсь, вы не станете тянуть с этим? Я жду внуков!

Краснею и еле удерживаю себя от того, чтобы положить руку на живот.

Платон ловит мою ладонь и переплетает наши пальцы.

Я уже привыкла за сегодняшний день ощущать свою руку в его ладони.

- Когда, кстати, вы планируете свадьбу? – спрашивает Светлана Никитична.

- Как можно скорее, - уверенно заявляет Платон. – Может, через две недели или месяц.

- Ты с ума сошёл?! – мама Платона выглядит возмущённой до глубины души. – Полина, хоть вы ему скажите, что невозможно организовать приличную свадьбу так скоро! Нужно минимум полгода.

Я не знаю, что сказать, и Платон спасает меня тем, что притягивает к себе и целует в висок.

- Мам, ну мы не хотим ждать так долго, - говорит он. – Если хочешь, то помоги организовать всё быстрее. Я уверен, ты это можешь.

- Могу, конечно, - фыркает Светлана Никитична, - я уже три свадьбы для детей подруг помогала организовать. Думала, от вас никогда не дождусь…

- Ну вот и отлично, - Платон снова обнимает меня и целует куда-то в волосы.

Я не знаю, куда себя деть. Это всё так неправильно. И мы не договаривались, что он будет постоянно меня трогать. Как только Платон вышел из своего кабинета и присоединился к нам, он только и делает, что целует меня куда-нибудь. Постоянно касается и гладит.

Я ничего не могу поделать с тем, что мне приятны прикосновения этого мужчины, и это нервирует и раздражает. Нечестно с его стороны пользоваться ситуацией и распускать руки.

После ужина Платон снова уходит в кабинет работать, а мне советует всё-таки воспользоваться бассейном, когда Варя и его мать лягут спать.

- Если хочешь, можешь поплавать в одиночестве, это очень успокаивает нервы, - шепчет Платон мне на ушко. – Рядом с бассейном лежат полотенца, халаты для гостей и купальники.

Просидев в своей комнате до одиннадцати и так и не уснув, решаю воспользоваться его щедрым предложением.

Спускаюсь на первый этаж и иду в то крыло, где находится бассейн.

У огромного панорамного окна горит тусклый дежурный свет. Что-то вроде ночника. Решаю не включать яркий свет на потолке и поплавать в этом уютном полумраке. Трогаю воду пальчиками. Она, конечно, не такая тёплая, как ванне, но холодной не кажется.

У стены стоит стеллаж с ровной стопкой чистых полотенец и махровых халатов. На соседней полке купальники и плавки всех размеров в магазинных упаковках.

Выбираю из стопки закрытый чёрный купальник на размер больше, чем я обычно ношу. Должен налезть.

Рядом с бассейном есть комната для переодевания, и я ухожу в неё, чтобы натянуть на себя купальник. Он действительно хорошо сел. Живот не давит, и подросшая грудь вполне поместилась куда надо.

Сажусь на край бассейна и аккуратно спрыгиваю в воду.

Нужно будет поблагодарить Платона за этот совет. Плавание действительно помогает мне успокоиться и расслабиться. Я чувствую себя тюленем, который уже стал чуточку неуклюжим на суше, но вот в воде продолжает быть лёгким и юрким.

Волнения прошедшего дня отступают, остаётся только лёгкая горечь.

Всё-таки у меня есть чувства к Гродневу, и поэтому его странные игры причиняют боль. Ранят гордость и вызывают острое чувство тоски.

Он не мой мужчина. Мы не подходим друг другу. Слишком разные.

И то, что я остаюсь в его доме, грозит бедой. Моя тайна рано или поздно раскроется, и тогда я буду выглядеть обманщицей. Скорее всего, это разозлит Платона, а как он поступит дальше, я не знаю.

Кажется, он всё-таки не такой уж злодей, как я вообразила. Вряд ли он станет заставлять меня сделать аборт. Но всё же…

- Привет, - слышу я голос Гроднева.

Я просто болталась в воде с закрытыми глазами, наслаждаясь чувством невесомости.

Открываю глаза и встаю там, где поглубже, чтобы маленький животик точно был скрыт водой.

- Привет, - отвечаю неуверенно. – Что ты тут делаешь?

- Решил тоже поплавать перед сном, - Платон принимается расстёгивать пуговицы на рубашке.

Когда он хватается за пряжку ремня, я не выдерживаю.

- Тут же есть раздевалка! – возмущаюсь я. – Ты же не станешь переодеваться в плавки у меня на глазах?

Быстро решаю, что, как только он зайдёт в раздевалку, я вылезу из бассейна и сбегу в комнату наверх. Но Гроднев будто читает мои мысли.

- Если дать тебе хоть малейший шанс, то ты смоешься, - усмехается Платон. – А я очень хочу поплавать с тобой.

- Зачем? – со страхом спрашиваю я, отступая назад.

Упираюсь спиной в задний бортик, а Платон уже снимает с себя брюки.

Отвожу взгляд от его почти обнажённого крепкого тела. Меня начинает трясти то ли от холода, то ли от паники.

Чувствую себя загнанной в угол. Нужно либо срочно вылезать из бассейна, но тогда Гроднев может заметить обтянутый тканью купальника животик, либо…

Гроднев прыгает в бассейн прямо в боксерах и тут же подбирается ко мне.

- Ты хотел плавать, - мой голос сдавило от волнения и выходит какой-то писк.

- Очень хотел, - соглашается Платон.

Наперекор своим словам он подходит ко мне вплотную. Прижимает своим телом к бортику, заставляя сердце биться как сумасшедшее.

- Платон… - жалобно прошу я.

- Не бойся, Полина, всё будет хорошо, - вкрадчиво обещает он.

А потом наклоняется и целует меня прямо так, стоя в воде. Я пытаюсь оттолкнуть его ровно одну секунду, а потом мозг отключается.

Губы Платона сводят меня с ума. Кожа под его прикосновениями пылает, и внутри разрастается настоящий пожар.

Дыхание сбивается. Каждый следующий вдох даётся сложнее предыдущего.

А всё внимание сосредоточено на властных губах и руках Гроднева, которые ласкают моё тело.

Ладони Платона прижимают меня к себе тесно-тесно, гладят плечи и спину, а потом стягивают бретельки купальника. Я не успеваю понять, как моя грудь оказывается обнажённой. Большие мужские ладони накрывают чувствительные полушария, заставляя меня чуть ли не терять сознание от ощущений.

В руках Платона я словно лишаюсь воли и не могу остановить это. Я полностью в его власти.

Послушно обхватываю его бёдра ногами, когда он приподнимает меня в воде, придерживая за попу, и прижимает к себе.

Между ног упирается его каменный стояк, и голова снова идёт кругом.

Платон сам кладёт мои руки себе на плечи и снова набрасывается с поцелуем.

- Вот так, Полина Сергеевна, - с жаром шепчет он в мои губы, - не нужно меня бояться, не нужно уезжать, лучше расслабиться и позволить сделать тебе очень приятно…

Одна из ладоней Платона, придерживающая меня за попу, подцепляет купальник между моих ног и отодвигает ткань в сторону.

- Хочешь, отнесу тебя наверх, или займёмся сексом прямо тут? – хрипло спрашивает Гроднев.