Измена. Бей на поражение

44

- Отпусти меня немедленно! – шиплю я.

А у самой сердце из груди чуть ли не выпрыгивает. Дикая смесь ощущений: тело зажигается в руках Платона, как спичка, но страх оказаться разоблачённой добавляет паники.

- Не отпущу! – Платон чмокает меня в ушко и пьяно ухмыляется. – Лежи смирно, я пытаюсь уснуть.

Одна из рук Гроднева аккуратно ложится на мой живот.

- Спи, Полиночка, - шепчет он, - я никуда не отпущу тебя ночью.

- Тогда уйди! – требую я, снова пытаясь вывернуться из мужских рук.

Не получается. Платон только сильнее прижимает меня к себе, и я в очередной раз чувствую, как пониже поясницы в меня вжимается пугающе твёрдая кочерга.

- Я уйду, и ты сбежишь, - Гроднев зевает, - ты всегда сбегаешь… а я как дурак отпускаю… не хочу так больше…

- Платон… - я замираю, почувствовав, что ладонь мужчины гладит мой живот.

- Всё, Полина Сергеевна, отбой! Спи давай, пока по жопе не дал… - Платон ещё раз зевает.

И к моему удивлению, через пару секунд в комнате слышится его тихий храп.

Он правда уснул?

Ещё раз пытаюсь выбраться из капкана его рук, но Гроднев даже во сне держит меня крепко.

И что теперь делать?

Паника потихоньку успокаивается. Конечно, в таком состоянии Платон ничего не понял. Облапал меня с ног до головы, но вряд ли сделал какие-то выводы.

Мы даже могли бы заняться сексом, и он не запомнил бы изменений в моей фигуре. Не понял бы, что во мне растёт его ребёнок.

Между ног предательски теплеет, а щёки опаляет жаром стыда.

Чувствовать его в себе было очень приятно. Я и не думала раньше, что с мужчиной может быть так хорошо.

Чёрт, Полина Сергеевна, о чём ты думаешь? Это просто физическое желание.

Ты сильнее этого!

Неправда. Внутренний голос шепчет, что к Гродневу меня влечёт не только физически.

Он самый умный и интересный мужчина, которого я знаю. Мне рядом с ним хорошо, если он не несёт чушь про подарки по расписанию и прочую ерунду.

Но в этом-то и опасность моего положения. С каждым днём я влюбляюсь в Платона всё сильнее, а тот, кто любит, теряет контроль.

Я ещё долго не могу уснуть. Слишком диким мне кажется то, как мирно мы лежим. Будто настоящая пара.

Будущее тревожит неопределённостью.

Платон уже перевернул мою жизнь с ног на голову, сделав мне ребёнка. Я только-только смирилась с этим поворотом судьбы, спланировала, как буду справляться, а Гроднев снова объявился и встрял в систему дестабилизирующим фактором.

Я не знаю, как он воспримет новость о том, что я обманываю его несколько месяцев. И не понимаю, почему он не оставит меня уже наконец в покое.

Сон приходит только под утро.

Поэтому я недовольно стону, когда чувствую сквозь дрему лёгкий поцелуй на губах.

- Вставай, соня, - тёплые губы нежно касаются моего лба. – Ты что, приехала в мой дом дрыхнуть до обеда? Пора приниматься за работу!

- Что? – натягиваю одеяло до подбородка, не открывая глаз.

- Просыпайся, солнышко, - нежный шёпот щекочет ухо.

Платон лежит рядом со мной. Его руки снова скользят по моему телу.

Пробираются под одеяло и пытаются задрать край футболки.

Все страхи тут же возвращаются ко мне. Я напрягаюсь всем телом и разлепляю слипающиеся глаза. Смотрю на Гроднева с тревогой.

- Чш-ш-ш, - шепчет он мягко, - не нужно пугаться, прости.

Мужские ладони выныривают из-под одеяла.

- Извини, ночью я немного перебрал и позволил себе лишнего, - с виноватой улыбкой заявляет Платон.

Судорожно киваю, не сводя с него глаз.

- Пойдём, что ли, вниз завтракать? – предлагает Гроднев. – Одевайся, я подожду.

Платон демонстративно отворачивается, прежде чем я успеваю попросить его выйти.

Ладно, если он не смотрит, то я в безопасности.

Выныриваю из-под одеяла, хватаю джинсы, которые так и не смогла натянуть ночью, и всё-таки влезаю в них.

С удивлением обнаруживаю, что пуговица на поясе больше не застёгивается. Ладно. Под футболкой этого не видно.

Платон спал на моей кровати в одежде, и теперь мы оба имеем крайне помятый и неопрятный вид. Я даже не пытаюсь сделать что-то со спутавшимися волосами. Вернусь наверх после завтрака и приведу себя в порядок, перед тем как приступить к работе.

Когда выходим из спальни, Гроднев берёт меня за руку. Как будто так и надо. Переплетает наши пальцы и крепко сжимает мою ладонь.

Тело тут же отзывается на эту невинную близость, и я даже на секунду прикрываю глаза от досады. Это все дурацкие беременные гормоны виноваты. Именно из-за них по телу прокатывается сейчас жаркая волна. Не могу же я просто так вспыхивать от каждого прикосновения этого мужчины!

Держась за руки, мы спускаемся на первый этаж. Я чувствую себя крайне неловко. В доме полно обслуживающего персонала, который может нас увидеть.

А выглядим мы совсем недвусмысленно. Любой, кто нас увидит, посчитает, что перед ним любовники, только что вышедшие из спальни.

Не знаю, от чего у меня урчит в желудке: от голода или нервного напряжения.

- Ты чего? – спрашивает Платон, прежде чем толкнуть дверь столовой.

- Ты ведь отвезёшь меня в город сегодня вечером, когда замеры будут сделаны? – с надеждой в голосе спрашиваю я.

Гроднев тут же хмурится, но потом прячет истинные эмоции за усмешкой.

- Нет, конечно, - говорит он, - ты теперь пленница в моём замке, и останешься тут до тех пор, пока не согласишься стать моей женой. И даже потом тут останешься, так что, считай, что навсегда.

- Очень смешно, - я легонько ударяю его кулаком в плечо.

- Чего смешного? – Платон пожимает плечами и толкает наконец дверь, возле которой мы остановились. – Полиночка, ты разве сказок в детстве не чи…

Гроднев не договаривает. Он так и застывает с открытым ртом.

Вероятно, настолько сильно его поразил тот факт, что в его столовой прямо сейчас пьют чай его мать, младшая сестра и бывшая невеста.