Измена. Верни мне мою жизнь.

Все хорошо

Глава 52

— Я не собираюсь это обсуждать, — резко выдохнула я и развернулась к лестнице. Разговор в ванной я всё же прервала, но Александр, который сначала покладисто оставил меня наедине с моими страхами, поджидал в гостиной.

— Почему? — замер он на границе с коридором. — Это нормальная человеческая реакция. Почему она вас так напугала?

— Меня ничего не напугало, — врала я. — Это аморально.

— Я извинился, — крикнул Александр и пошёл следом за мной наверх. — Я не виноват, что испугался…

Я молчала. Не хотела развенчивать складную ложь, которую Александр сам прекрасно вытащил на поверхность. Но,видимо, в чём-то я просчиталась…

— Стойте, Полина, — я уже шагнула к своей комнате, но Александр схватил меня за руку, и я невольно развернулась, чуть не упершись носом ему в подбородок. — Что аморально?

Я молчала. Не поднимала глаза, чтобы не выпалить правду, чтобы Алекс не понял, что меня моя реакция смутила и что он стал ей свидетелем.

— Вы считаете аморальным, что вам приснился сон? — он убрал руки, и я шагнула спиной к спальне. — Полина, это нормально…

В его «нормально» звучало столько удивления, словно до этого момента он и представить себе не мог, что кто-то может страдать из-за выхода своих желаний из-под контроля.

— Полина, успокойтесь. Это неплохая реакция тела и подсознания. Вы скучаете по мужу…

Я замотала головой. Отказывалась верить, что такое вообще может заставить кого-то не испытывать отвращение, а наоборот, относиться как к ничего незначащему происшествию.

— Вы молоды. Вы прекрасны. Одиноки, и это закономерно, что вам хочется к супругу, — Александр сделал шаг вперёд, а я выставила руки.

— Нет, — выдохнула я. — Это омерзительно. Это…

Я не смогла договорить, потому что перед глазами вновь стояла картинка, когда мне четырнадцать, а бабуля ругалась, что я пришла из школы и на брюках след крови, критические дни, просто вовремя не поменяла прокладку… И она кричала, что я вся грязная и беспутная. Я не могла ничего сказать в своё оправдание. Я не знала, что надо говорить. И всё потом прятала. Всегда. Мне казалось, так я сохраняю что-то незапятнанное. А сейчас…

Я хлопнула дверью. Со стороны коридора в неё ударил Александр.

— Полина, прошу вас, не переживайте. Вы были чудесны. Вы самая замечательная, самая нежная… Вы были божественны в своём оргазме…

Я сжала зубы, чтобы не закричать в голос. Как Александр не понимал, что только хуже делает. Что, являясь свидетелем моего позора, он ещё и восхищается им.

— С кем не бывает… — философствовал Алекс снаружи. — У мальчиков так весь пубертат такие оказии случаются…

Во рту появилась кислая слюна, и я уговаривала себя потерпеть. Комок омерзения самой к себе подступил к горлу, и я нервно оглянулась, чтобы знать, что делать, если не сдержу рвотный позыв.

— Полин, очень не хочу вас расстраивать, но эти замки я уже научился вскрывать без вилки, — признался Александр и провернул ручку двери. — Позвольте…

— Нет… — прошептала я, потому что на крик не было сил. Александр всё же открыл дверь и шагнул в спальню. Совсем близко подошёл ко мне.

— Это причина вашего развода? — также шёпотом спросил Алекс, и слёзы брызнули из глаз.

Александр словно ждал этой моей реакции, потому что тут же обнял, прижал к себе, вынуждая уткнуться носом ему в плечо. Я хотела вырваться, закричать, но лишь сильнее вцепилась в Алекса. Меня уже не заботило, что он оделся всего лишь в пижамные штаны, что мои сопли у него на ключице…

— Плачьте, это помогает… — успокаивал он, а я лишь громко могла выть. — Я не уверен, что прям уж сильно помогает, но мама говорила, что девочкам надо плакать, тогда боли внутри не остаётся. И вы плачьте…

Меня трясло от рыданий. Я вцепилась в Александра, словно он был последним мостиком к нормальной жизни, где за эмоции не порицают, где можно не прятать своих желаний, где можно быть просто ребёнком, который ещё не вырос и ему просто не хватает понимания.

Алекс оттеснил меня к кровати и вынудил сесть. Я боялась разомкнуть объятия, потому что казалось — тогда снова мне нельзя будет быть собой. Снова придёт мать или бабушка с ремнём, или просто встанут в проходе моей спальни и будут поджимать губы и противно цыкать.

— Это обычный оргазм. Такое бывает, вы что так расстраиваетесь? — шептал Александр и гладил меня по спине. Я натягивала пижамную кофту на влажное тело, и теперь ткань противно прилипала к коже. — Что ж вы так реагируете, как будто это первый ваш оргазм…

Я замерла. Александр тоже. Я боялась, что он догадался. Алекс отодвинулся и приподнял моё лицо. Всмотрелся в глаза…

— Не-е-ет… — как-то напуганно, с грустью протянул он. — Полин, ну не-е-ет…

— Что нет? — зло выдохнула я. — Что, вы не верите, как в современном мире могут быть такие проблемы? Что за десять лет брака первый акт с моим финалом случился во время развода? Что нет, Алекс?

Я смотрела в растерянное лицо Александра и не понимала, почему всё это говорю ему, а не Макару. Почему всю боль я выплёскиваю на незнакомого человека, который просто не отвернулся.

— Полина… — горестно прошептал Алекс и притянул меня к себе. Уткнулся носом мне в волосы и стал перебирать их. — Полина… простите… Я не хотел вас обидеть. Мне очень жаль. Это… это…

Александр уже сам не рад, что расковырял эту рану. Я сжала кулаки почти до боли, чтобы прийти в сознание. Алекс раскачивал меня в своих руках и что-то бессвязное шептал. Мой телефон разразился трелью будильника, а значит, наступило нормальное утро. Девять часов. Но как-то так вышло, что это не возымело нужного эффекта, и мы с Александром продолжили сидеть на кровати обнявшись. Я не знала, зачем он это делает. Мне просто хотелось плакать. И чтобы поняли.

— Почему? — когда я почти успокоилась, спросил Алекс. Он не уходил, не бежал, не пугался. Он сожалел.

— Это грязь. Это неправильно. Так не делают хорошие девочки… — как мантру шептала я.

Александр сильнее прижал меня к себе и заставил лечь. Продолжил обнимать. Я не сопротивлялась. Его руки целомудренно всегда находились выше моей талии, и я даже помыслить не могла сейчас, что находиться в одной постели с чужим мужчиной плохо. Я так устала от вечной оценки своих поступков.

— Полин, вы… ошибаетесь, — не согласился со мной Алекс. — Вам было хорошо с мужем?

— Да.

— Но не совсем? — Александр отстранился, и мне пришлось посмотреть ему в глаза. Тёмные. Цвета горького шоколада.

— Не совсем, — прилетала я.

— Почему? — его не удивляет, не отпугивает и не смешит моё признание.

— Мне не хватало… всегда чуть-чуть… Я сама прекращала. Потому что это неправильно.

— Всё, что происходит между мужчиной и женщиной, правильно. Всё, что приносит удовольствие, правильно. Всё, что нравится обоим, это хорошо. Любой оргазм — это хорошо…

Алекс как будто старался меня в этом убедить. Прописывал новый сценарий, но старый слишком сильно въелся в моё сознание и не мог по щелчку пальцев исчезнуть. Я не спорила, потому что головой всё понимала, но сделать смогла только единожды. Недавно. И дело было даже в том, что я не чувствовала себя испорченной. Тогда с Макаром я поняла, что свободна. Что он — моё единственное настоящее, и прошлое в виде матери и бабушки уже не сможет осудить меня. Но судила я сама себя. Потом. Потому что получила развод. Потому что виновата в этом разводе. Потому что… Измена мужа — результат моего равнодушия и страхов.

— Нет ничего плохого… — утешал Алекс. — Тем более, вы так прекрасны в моменте. Я чуть не ослеп. Это было, словно ангелы пели и сияние… Вы сияли, Полин…

Голос убаюкивал. Александр, наверно, действительно не просто так появился в моей квартире. И я благодарна судьбе за это. Алекс старался за всех, за моего мужа, за родителей, за бабушку. Он пытался собрать всё то во мне, что мир так активно ломал. Александр как опытный хирург проходился по обрывкам души тонкой иголкой, чтобы соединить её, сделать целой…

— И вы… Надо было сразу говорить. О таком надо говорить… Это нормально — обсуждать с мужем вашу личную жизнь. Это нормально…

Сейчас его голос шелестел как море. Словно пышные волны с рыхлыми кружевами пены облизывали галечный пляж. И под этот звук спалось очень спокойно. Я сама не поняла, в какой момент закрыла глаза, но точно Александр был рядом. А проснулась в полдень уже одна. Только записка на полу: «Поехал в усадьбу. Не хочу сегодня работать. Скоро вернусь. С шоколадом!».

Я потёрла глаза и зажмурилась от солнечного света, что проникал в спальню через льняную штору. Потянулась к телефону. Три непринятых от Макара. Надо перезвонить. Но…

Видео от Ангелины.