Изменение

Глава 20

Снилась полнейшая ерунда, в которой одни образы, созданные уставшим сознанием, сменялись на другие, как в шизанутых видео, созданных нейросетями. Я зашёл в супермаркет, взял с полки бутылку джина и пошел на кассу. Сидевшая там огромная тролльчиха пробила мне мой товар, я расплатился, приложив к терминалу слиток золота, и забрал свою статуэтку джинна. После чего вышел другой дверью, и через подземный тоннель выбрался на улицу. Сел в машину, откинул спинку сиденья и с удовольствием подставил лицо солнечным лучам. Потому что оказалось, что я уже валяюсь на пляжном лежаке, а неподалеку плещется море с водой цвета болота, с тиной и ряской.

— Спасибо за помощь, полудурок. — я услышал до дрожи знакомый зевающий голос прямо возле левого уха. Нервно сглотнув, я медленно повернулся.

Из моего плеча торчала голова Эзраила. А пейзаж с его стороны лежака полностью изменился на мрак и пепел огненного ирия. Я не придумал ничего лучше, чем схватить правой рукой песка и бросить ему в лицо.

— Тьфу, сука… — Лёня выплюнул песок и, зажмурившись, моей левой рукой упёрся мне в левое же ухо. — Как ты меня…

— Не больше, чем ты меня. — огрызнулся я в ответ и попытался встать, но слушалась меня только одна, правая нога. — Чего тебе опять от меня нужно? Ты же заперт… Так, стоп. Это же не просто сон… Как ты выбрался⁈

— А поменьше надо болтаться по местам, где магия не работает. — расхохотался Эзра и резко надавил на мою голову.

Послышался треск и хруст разрываемой плоти. В моё сознание ворвалась боль, но не такая сильная, как если бы меня на самом деле рвали пополам. А такая, знаете… Если кожу очень сильно натянуть. Моё тело точно также натянулось от шеи до паха и принялось, как тесто, медленно разделяться на две части. Создавая при этом недостающую половину и мне, и Эзраилу. Сюрреалистичнее всего происходило создание ног. Со стороны это выглядело, пожалуй, как если бы я её доставал из зеркала, без зеркала. Мы оба упали с лежака и, упираясь руками, ползли в разные стороны, рыча от боли и натуги. Наши ноги были соединены недостающими частями и медленно вытягивались друг из друга. Наконец, процесс завершился, и с легким хлопком, напоминающим выстрел шампанского, мы разделились. Я поднялся на ноги, и Лёня тоже. Одет и обут он был в точности, как я. Да что там, даже тело на этот раз у него было моё. Попутно, я оценил обстановку. От горизонта до горизонта проходила четкая линия, разделяющая морское побережье и ад. А между нами, как шлагбаум на границе, находился лежак.

— О, я теперь твоя копия, да? — Эзра осмотрел себя, после чего перевёл на меня взгляд. — Я плохой, а ты хороший. Хороший, двуногий… Можно я буду звать тебя Эшем?

— Почему? — удивился я таком неожиданному предложению.

— Тьфу, школота. Даже классику не знаете. — с отвращением Лёня сплюнул на землю. — Хороший, плохой, главное — у кого ружьё. Ну, не?

Скептично подняв одну бровь, я медленно и отрицательно покачал головой. Похоже, что у моей внутренней шизы окончательно потекла крыша.

— Ладно, обещаю. Перед тем, как я растворю твоё сознание, я обязательно покажу тебе этот фильм. В классическом пиратском переводе.

— Да как ты меня растворишь? Ты же заперт! — возразил я ему, хотя уже начал догадываться, в чём дело, и Эзраил подтвердил мои догадки.

— Заперт, заперт… — ухмыльнулся он в ответ. — А чем заперт? Магией, да? Да как бы ни была прочна воля этого попа, а любые конструкты в мире без магии отключаются! Ха-ха! Пока ты там скитался, я нашёл силовые узлы, и нанес на них свои волевые метки. А когда магия вернулась, сломал их! Ха-ха-ха! Так что тебе — хана.

С этими словами в его левой руке появился меч. Мой меч. Лёня задумчиво на него посмотрел.

— А что такое? — усмехнулся я. — Серп разогнулся?

— А, тело то твоё… — немного растеряно пробормотал Эзраил в ответ. — Ну ладно. Меч даже удобнее. Готовься, сейчас я тебя буду насаживать.

С этими словами он ткнул мечом в мою сторону, занося его через границу на пляжную половину.

— Уверен? — ухмыльнулся я, и его меч обвис, словно тряпочный.

— Чё за⁈ — воскликнул мой оппонент, и рванул оружие обратно к себе.

Вновь очутившись на адской половине, оружие с легким металлическим звоном выпрямилось и обрело прежнюю форму.

А я неожиданно ощутил небывалый прилив уверенности. Он пришёл ко мне вместе с пониманием происходящего. Знания о том, почему всё происходит так, как есть, всплывали откуда-то из подсознания сами. Наверное, просто потому, что я, наконец, поспал, мозг сложил паззл из осколков информации.

— Хочешь знать, чё за? — слегка наклонив голову на бок, с лёгкой ухмылкой обратился я к Леониду. — Я тебе расскажу. Ты же знаешь, что я медленно превращаюсь в демона? Конечно, знаешь, это ты давно уже подслушал. А вот что ты пропустил… Из-за того, что твоя душа слишком глубоко в моей, моё… Слышишь? Именно МОЁ тело набирает изменения под обе души. И до этого ты мог захватить часть моего тела даже наяву, чисто за счёт разницы энергий. А теперь моё тело не считает твою энергию — чужой.

— Другими словами, ТВОЁ тело будет считать МОЮ душу… Родной? — признаться, расплывшийся в улыбке Эзра сделал весьма неожиданные, а главное — правильные выводы. Но — правильные лишь частично. — Получается, ты мне больше не нужен от слова «совсем»?

С этими словами Эзраил уверенным шагом наступил на лежак и перешагнул на мою сторону. Но разумеется, я был уже к этому готов. И, пока шёл наш диалог, обратился к своей душе. Да, она была лишена той ювелирной святой клетки, что наложил на меня пусть и бывший, но всё равно священник. И демонические эманации начали расползаться по энергетическим каналам. Эзра тем временем, недовольно взглянув на вновь грустно обвисший меч, отбросил его в сторону и протянул ко мне свои руки, словно намереваясь задушить. Но в следующий миг он схватился ими вместо моей шеи за своё сердце. А я потянулся сознанием к демонической энергии, уже осознанно разгоняя её по телу. И тело начало меняться.

Я явно ощутил, что мои зубы стали тоньше и острее. У меня изменилось зрение — я начал видеть магические потоки в теле Эзры, а в его груди трепетала огненная искорка. Трепетала ровно там, где должна находиться душа. Моя кожа стала заметно плотнее и приобрела явный металлический блеск. Спасибо хоть ногти когтями не стали, они просто стали прочнее, а края заострились, как лезвия. Волосы на руках покрылись инеем. А еще я стал… Как бы суше. Как Лёня, еще даже до того, как возомнил себя Эзраилом, был долговязым и худощавым, так же и я. Нет, роста не прибавил, но словно весь подкожный жир исчез. Кожа стала обтягивать мышцы, да и сама стала тонкой. Надо будет в качалку походить, а то в таком виде меня адские жители засмеют, каким бы высшим я не был.

Все эти изменения произошли буквально за несколько секунд. И, что самое интересное, случилось это не только лишь со мной, но и замершим прямо передо мной Эзрой. Всё его тело стало моей копией, и лишь голова осталась Лёниной. Но ещё со мной случилось то, чего именно я и боялся. То, из-за чего я спешил поскорее если не обратить процесс, то хотя бы остановить. Изменились вкус и обоняние. От головы Леонида исходил одурманивающий вкусный запах, словно я год ничего ел, и тут передо мной поставили кулинарный шедевр. Мой разум затуманился. Я сделал шаг в сторону своего духовного паразита и протянул руку к его голове. Если до этого он просто испуганно замер, то теперь он в ужасе выпучил глаза и молча захлопал ртом, словно ему не хватало воздуха. Ах, да! Это ведь потому, что его тело теперь его не слушалось. Теперь оно подчинялось мне. Ведь у него было МОЁ тело. Но я не стал давать ему дыхание. В конце концов, мы в моём сне. А значит, в моём сознании. А тут просто нет воздуха, и он не может задохнуться. Хотя, если он отключится, то тогда мне придётся доставать его из глубин своей души. Нет, пусть немного подышит! Три медленных глубоких хриплых вдохов. Ему пока хватит. Хватит, чтобы не вырубиться и продолжать бояться. Потому что чем ему страшнее, тем вкуснее он пахнет!

— Ка-а-ак?.. — еле слышно прохрипел он остатками воздуха, когда я вновь отключил дыхательные мышцы в его теле.

Но ответить я ему просто не смог. Я провёл кончиками пальцев по его лицу, оставляя глубокие раны. Несмотря на то, что это сон, кровь потекла настолько реалистичная, что я окончательно потерял над собой контроль. Этот запах!.. Я даже не надеюсь, что вы меня поймёте. На это способны лишь другие демоны и, пожалуй, упыри. Я же просто набросился на Эзру, как голодный кот набрасывается на кусок мяса. Я явно ощутил, как мой рот расходится до ушей, превращаясь в наверняка жуткую пасть. Кажется, я даже также урчал, когда жадно вцепился зубами ему в щёку и, вырвав её, принялся быстро, почти не жуя, её глотать. Я спешил, потому что кровь хлынула наружу, и я не мог себе позволить пропасть ей. Я собирал красные ручейки трясущимися руками и запивал кровью щёку. К сожалению, Лёниной крови в голове было мало, а кровь моего тела… Почему-то не спешила в неё затекать. Короче, очень быстро кровь перестала течь. Я раздосадовано зарычал, после чего взглянул в глаза своей жертвы, что почти вылезли из орбит от происходящего. Мой взор застил кровавый туман, и я с жадностью припал пастью к глазнице, высасывая из неё глаз, как высасывают костный мозг из толстой отварной косточки. Это был полный восторг! Это было также вкусно, как кровь. Но вкус другой, конечно. Если хотите узнать, что я чувствовал по вкусу, то возьмите сырой глаз, например, свиной, и съешьте. Поверьте, это именно тот вкус. Просто в демоническом виде я от него испытывал эйфорию, а не рвотные позывы. Ну, и еще вкусовые рецепторы раз в сто сильнее работали.

А когда я прицелился ко второму глазу, случилось ужасное. У Эзры пропала голова! Сукин сын потерял сознание. От боли, или от энергетического истощения — неважно. Он просто исчез, оставив в моих руках копию моего обезглавленного тела. От разочарования я яростно взревел и расфигачил лежак об землю. А потом вспомнил, что это был всего лишь сон. Этого ничего на самом деле не было. Сейчас я просто проснусь, и на мне не будет ни следа его крови, и желудок будет абсолютно пуст. И эта мысль меня… Взбесила. Я издал переполненный злобой рык на море, всё также перекатывающее гнилые волны. И тут, минуя затмевавшие мой разум голод и разочарование происходящим, мой мозг посетила гениальная мысль. Ведь там, за пределами сна, в настоящей реальности, я сейчас лежу на диване. В квартире. В многоквартирном доме. Это ведь тоже самое, что для простого человека очнуться ночью в супермаркете, один на один со всеми вкусняшками. От осознания гениальности этой мысли у меня аж руки затряслись, и я поспешил проснуться.

Как только я открыл глаза, как меня поприветствовал мой желудок. Громким голодным урчанием. Пелена перед глазами стала ещё кровавее и ещё гуще. Негромко порычав от голодной злости, я поднялся с дивана и осмотрелся. Душ за стенами почти не было. Потому что был день. Ближайшая душа была мелкая и жалкая. Судя по всему, соседская кошка. Такой душонкой даже не насытиться. Но если вместе с тушкой, то червячка заморить сойдёт. Вернее, сошло бы, не будь между нами стены. Я попытался её поскрести, но ногти, даже оставляя глубокие следы, явно не проковыряют бетонную перегородку с достаточной скоростью. Несколько раз ударив по стене кулаком, я смог выдолбить лишь неглубокую, на пару сантиметров, ямку. А ведь там ещё арматура. Но зато такая зарядка немного взбодрила, и дала мне понять, что я спросонок просто страдаю ерундой.

Нафига мне стену ломать? Надо просто пройтись по подъезду. Наверняка кто-то дома. Старики, дети, работающие посменно взрослые. Но дети, конечно, лучше. У них мясо должно быть нежнее. Телятина ведь нежнее старой говядины? У людей тоже так должно быть.

В это время кровавая пелена чуть спала и в мою голову пробилась нормальная человеческая мысль. Дети, они ведь на детской площадке должны быть! Ну и что, что осень. Дождя то нет. А это как раз под окном.

Подойдя к окну, я взглянул на улицу. Так и есть. Повезло. Трое ребятишек скучают на качелях, уткнувшись в телефоны. Немного было обидно от того, что их девайсы уже откачивали из них жизненную силу. Струйки праны собирались из детских аур в экраны гаджетов, а потом каким-то хитрым образом отправлялись вдаль на дикой скорости в виде сформированных сгустков в сторону вышек связи. Интересно. Надо будет потом поближе эти башни осмотреть. Но именно что потом. В данный момент надо пожрать, а то я сейчас от голода сдохну.

Я повернул оконную ручку и вновь зарычал от злости. Ручка осталась у меня в руках. Не рассчитал увеличенную силу. Разозлившись, я хорошенько вдарил сразу обеими руками по раме, отправляя её в полёт. И тут же отругал сам себя — сейчас ведь добыча разбежится! Нужно срочно в погоню, хотя бы одного поймать!

Я оглянулся в поисках своего меча. Он лежал я дальнем углу комнаты, но, повинуясь жесту и мысли, почти моментально оказался у меня в протянутой в его сторону руке. После чего почти уже прыгнул в окно, но здравая мысль меня остановила. Нет, не то, что сначала надо выпускать крылья, а потом прыгать. Как раз наоборот, чтоб в проёме не застрять. Надо же сначала невидимость активировать! Я точно знал, что у меня есть такая способность. И она сработала, как только я того пожелал. После чего я уже вскочил на подоконник и облегчённо выдохнул. Эти пустоголовые малолетние дебилы вместо того, чтобы бежать подальше, все устремили свои камеры на моё окно! Видимо, контент ждут, а ничего не происходит. Ну, будет вам сейчас контент, только дайте спуститься.

Мягко спланировав, я приземлился на клумбу. Потому что сырая после октябрьских дождей земля не выдаст меня звуком приземления. Но вот следы, остающиеся за невидимым существом, выдать уже могут. Поэтому я просто приказал земле высохнуть. Правда, вместе с ней обратилась сухостоем и редкая пока ещё зелёная трава. Но этого никто не заметил — внимание ребятишек так и было приковано к окну, а больше вокруг никого и не было. Я даже слегка расслабился — охота обещала быть очень легкой. Спокойно подойду сзади, двоих оглушу и в руках утащу, третьего парализую ядом и схвачу зубами.

А в следующий миг я ощутил острую боль в спине. Словно по ней кто-то раскалённым ломом мне врезал. Но как? Мне же огонь точно не страшен. Да и видеть меня никто не должен! По крайней мере, из немагов. Я удивлённо развернулся, и последнее, что я увидел, был летящий в моё лицо огромный православный крест на толстой цепочке.