Измени мне, любимый!

Глава 35

Такими сценами часто встречаются в дешевых комедиях.

Это когда тупые в анамнезе и антипатичные друг другу герои внезапно встречаются там, где никто и не догадывается даже, что они знакомы.

Первые секунды они пялятся друг на друга, затем открывают и закрывают рты, как… не буду обижать бедных выброшенных на лед рыб — в общем, они открывают и закрывают рты, как тупые герои дешевых комедий!

А потом оба начинают нести чушь со скоростью тьмы (которая, как известно, равна скорости света в вакууме и даже выше).

А потом оба начинают врать.

Чтобы не опускаться до такой ситуации, я просто ее не допускаю.

Вскакиваю со стула и со словами — “Божечки-кошечки, я кажется забыла выключить утюг” — бегу из ресторана.

И только чувствую как глаза василькового цвета прожигают мне по центру спины маленькую дырочку. Аккурат, между лопатками.

Штошшш, Леся, снова в бега? Не надоело? Давай, придумай-ка что-нибудь по-веселее!.. — очень вовремя проснулся мой дух бормотания.

Тут же разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, прям возле ресепшена, бегом возвращаюсь к чудесному семейству и за пять метров до них начинаю навязывать свою информационную повестку.

— Здравствуйте, я Алеся, очень ждала нашей встречи и рада вам сказать спасибо за цветы — протягиваю руку мужу Марго.

Он сначала удивленно вскидывает брови, потом привстает, пожимает мне руку, садится и вроде опять хочет встать, но я уже задорно разворачиваюсь к Петру.

— Привет, Петр, совсем не ждала нашей встречи и очень не рада тому, что сейчас происходит, но пусть уж так как есть — говорю все это, рассматривая национальные узбекские узоры на костюмах снующих вокруг официантов.

Петр сначала один в один как отец вскидывает брови, затем привстает и не зная, куда деть руки, садится, хмыкая и окончательно прифигевая от моего напора. Сидит, таращится на меня, сейчас еще что-нибудь ляпнет, но я уже разворачиваюсь к Марго.

— Знаешь, если тебе кажется, что я сейчас что-то делаю не так, то тебе не кажется. Какие у нас были планы?

Планы, оказывается у нас прежние, только на вечер небольшая корректировка: выясняется, что сослуживец Петра Петровича — так зовут главу этого семейства — пригласил всех нас в гости.

Это хорошая для меня новость, потому что я собираюсь придумать предлог и откажусь от визита.

Пусть это святое семейство встречается с кем хочет. А я как-нибудь скоротаю вечерок.

Ну а завтра с утра — в дорогу, время пролетит незаметно и я буду дома.

Пока все это я думала, еще раз поблагодарила Петра Петровича, старательно игнорируя Петра и по ходу дела давая Марго советы, что надеть на прогулку по Ташкенту, на которую мы с ней собирались.

В общем, ничего непоправимого не произошло. Теперь — забежать в номер чтобы выдохнуть и переобуться.

Надеюсь, синеглазого я сегодня больше не увижу.

Но кто-то услужливый, видно, напел мои планы Богу в уши, а у него было большое желание посмеяться.

Стук в дверь.

Я сначала дернусь к балкону.

Попой своей чувствую — не надо открывать.

А головой своей бедовой ничего не чувствую. И не думаю о последствиях.

Поэтому после третьего стука иду и спокойно открываю дверь — а там Петр.

Брови как вскинул, так до сих пор не опустил.

Ему даже идет.

Ну ему все идет. И джинсы, потому что подчеркивают какие длинные и мощные ноги его носят. Аж в Ташкент занесли.

А если он вдруг повернется ко мне спиной, я просто зажмурюсь.

Потомучто уверена, что попа у него тоже эталонная. Орех — как говорит, пуская слюни, сваха первого телеканала Роза Сябитова. Она бы точно пялилась, а мне никчему.

И футболочку нацепил — поди ж на два размера меньше. Потомучто ну не может обычная футболка такой прилипчивой быть и бессовестной. Так обтянула все эти прекрасные мышцы — хоть анатомию по ним изучай в военно-медицинской академии. А потом экзамены по ним сдавай, этому профессору, военному хирургу, который принимает без билетов.

Друг мой, психолог, у него учился. Рассказывал, приходишь на экзамен, а он тебе с ходу вопрос — и время пошло. Через десять секунд не начал отвечать — все, пересдача.

Так вот по этим мышцам все студенты экзамены по анатомии ему сдавали бы на пятерки. Такие они рельефные и заметные, потому что грамотно прокаченные.

Ой. Это что — я стою и пялюсь на моего синеглазого?

И почему это он — мой?