Измени мне, любимый!

Глава 57

Ристретто, лунго, мокко, макиато, латте пикколо, флет-уайт, кортадо — теперь семь дней недели у меня семь разных видов кофе на завтрак.

Эту задачку мне подкинул Игнатий.

Когда постразводный список из моих “никогда” превысил двадцать один пункт он тормознул мои стенания вопросом: “А что ты хочешь вместо этого?”

На этом вопросе я подвисла, потом обнулилась, а потом приготовилась шевелить мозгами. И тогда мой психоаналитик выдал задание.

— Берем твой самый простой “никогда” — выбирай из списка.

— Кофе с кардамоном?

— Сойдет! И теперь ты заменяешь его на что-то, что тебе доставит удовольствие — но вместо него!

— Как это?

— Для этого есть волшебная формула. Повторяй: “Я никогда не буду каждое утро пить кофе с кардамоном, потому что…”

— Потому что… А почему?

— Почему? Чем ты можешь заменить эту потребность? Жги!

— Потому что каждое утро я буду пить новый вид кофе?

— Гениально!

— А я так смогу?

— А ты попробуй! А я в следующий раз проверю.

Игнатий отключается, оставляя меня наедине с винтажной итальянской кофемашиной, которую доставили накануне.

Не ожидала, что так увлекусь.

И теперь в моем арсенале семь новых рецептов приготовления кофе на основе эспрессо.

Самый любимый из новых — это макиато.

Больше всего мне нравится момент, когда я делаю первый глоток и огненная шелковистость эспрессо бескомпромиссно берет в плен все рецепторы.

Но только на мгновение.

Потомучто в макиато глоток брутального эспрессо завершается ванильной нежностью молочной пенки.

И эта нежность становится настолько важной, что весь день потом только о ней и разговоры. И желание — завтра повторить.

Стоит ли добавлять, что про кофе с кардамоном я теперь не вспоминаю. По крайней мере — по утрам. Когда не спеша готовлю себе завтрак, а кофе — каждый день другим способом.

Другое дело — по вечерам.

Особенно, когда бессонница стала приходить все чаще и надолго.

А вместо сладких снов в родных объятиях самое большее, на что можешь рассчитывать — как можно быстрее, хотя бы до первых петухов, забыться в полудреме.

И тут главное, постараться не проснуться часа три-четыре. Хотя бы, если не выспаться, то отдохнуть.

Яська говорит, что у нее минимум год уходит, на то, чтобы распрощаться с одними отношениями и дать себе возможность настроиться на новые.

Не факт, что они, новые, будут. Ну — хотя бы так.

У меня такого опыта глубокого погружения в многообразие отношений за последние пятнадцать лет нет.

Игнатий обещает, что мы постараемся и управимся за месяц.

Не в том смысле, что через месяц после развода я снова выйду замуж. А в том, что смогу нащупать точку, на которую будет возможно опереться.

Найду эту опору в себе. Потому что то, что точно у меня осталось и есть навсегда — это я сама.

Еду за город в автосалон к Батуриным. На заднем сиденье ярким пятном синеет шлем — кошусь на него в зеркало. Катается со мной уже вторую неделю.

Продолжаю мечтать — о трассе и о болиде. Уже и медицинская справка в бардачке лежит. И я настроилась.

Но Петр улетел по делам бизнеса и пока наши планы в режиме ожидания.

А наш консалтинговый проект набирает обороты.

Тёма с Алексом — их макушки сейчас торчат из-за мониторов в переговорке, где уже, практически наш полевой филиал — просто рвут все дедлайны.

Сегодня, раньше на три дня, обсудим результаты очередной итерации и этапы воплощения их гениальных решений.

— Я первой сделаю обзор потребностей сотрудников — все главное, что вытащила из последнего отчета. И важно запланировать план обучения — я профасилитирую. Затем вы с новой версией прототипа — с порога начинаю обсуждать план сессии, мои гении молча кивают, типа — утвердили.

— Если сегодня все согласуем, то сможем плавно перейти к фазе внедрения здесь, в Калининграде.

Снова ни звука. О, нет, слышу хруст, это знаменитые Тёмины печеньки.

— Апробируем здесь и в дорогу — нас уже ждут в других филиалах. А их одиннадцать.

А эти нотки морской свежести и соленых прогретых под северным солнцем камней я учую в любом месте. Плюсом к аромату шаги — тихие, но твердой поступью.

Заказчик внепланово вернулся?!

Разворачиваюсь к двери. В проеме — Петр. Шагнул ко мне — а я к нему на встречу.

— Успел? — торопился на сессию, значит.

— Да, через пять минут начнем.

— Вот, тебе Алишер передал — протягивает корзинку с абрикосами. Яркие, рыжие, с прозрачным от спелости бочком. А к аромату морской свежести примешивается медовый дух южных фруктов.

— Ты с рейса сразу сюда? — кивает и идет к Артёму — ему интересно, какие там апдейты.

И сразу у них там, за монитором — разговоры, споры, вопросы-ответы.

А мне вдруг не хватает его здесь, рядом — чтобы стоял близко, смотрел пристально, смеялся искренне, рассказывал громко как слетал в Ташкент.

“Синеглазый вернулся. А я, оказывается, соскучилась” — Яська сразу прочитала, пишет ответ.

“А у меня сегодня сосиски-пати. Как удачно, находишь?”

“За что мне Бог послал тебя?”

“Потому что ты — лучшая. Но — зануда”

“Ммм?”

“У тебя с синеглазым уже такой анамнез отношений, с каким приличные люди давно решают все вопросы в горизонтальной плоскости. А тебе все поводы нужны ”

Шлю подруге сердечко. И вижу, что синеглазый с кем-то переписывается, поглядывая в мою сторону.

Штошшшш… Алеся. Давай-ка, решай, какое “никогда” сегодня вечером ты вышвырнешь из жизни…