Измени мне, любимый!

Глава 46

— С завтрашнего дня охрана будет тебя выводить из офиса под белы рученьки ровно в восемнадцать ноль-ноль и провожать домой. Ну, или — куда ты там ходишь по вечерам. Везде будут провожать, круглые сутки…

Палыч расхаживает по кабинету, сурово сдвинув брови и кидая на меня выразительные взгляды.

Я в детстве боялась его в таком настроении и всегда старалась исчезнуть с глаз долой. Но детство — прошло и бояться Палыча я давно перестала.

А конкретно сейчас мне стыдно: что заставляю его волноваться, что все это повлечет новые хлопоты, что я могла и сама уже проявить ответственность и решить все свои вопросы, а не ждать волшебных пинков.

— Ну, задержалась в офисе — не первый раз. Вот, я уже собралась, такси подъедет и я уезжаю — отчитываюсь перед Палычем, который застал меня в кабинете в уже практически пустом офисе и — как он это умеет — выпытал все последние обстоятельства: что Ямпольский пропал, что сказал психотерапевт и что у меня есть три проблемы.

Он взволнован и я замечаю, как он сдал за последнее время, уже не та энергия в голосе, да и глаз не блестит задором как раньше.

И вот — теперь еще за меня переживает.

— Сегодня сам тебя подвезу, спускайся на парковку, а я пока переговорю с нашими эсбэшниками.

Пока еду в пустом лифте еще раз перебираю факты, известные мне сейчас по адвокату: с нашей эпической встречи в отеле у Ангелины мы общались лично еще только один раз — оформляли доверенность на ведение развода.

Все остальное — на удаленке и последняя переписка была четыре дня назад.

Проверила на портале госуслуг — по моему заявлению о разводе пока никаких изменений. И главное — я так и не подписала иски о разделе имущества и на возмещение морального ущерба, которые планирую подать. Эти документы должен был составить Ямпольский. А он пропал.

Все это я рассказала шефу и потом он мне практически слово в слово повторил просьбу Игнатия: давай-ка, уделим больше внимания вопросам твоей безопасности.

И вот тут я выпадаю в осадок: получается, что мне грозит опасность? Кого реально мне может надо опасаться?

И если это из-за моих финансовых притязаний — то угрожать мне может только один человек.

Олег!

Олег…

Олег?

— Бред! Бред! Бред! — говорю двадцать пятый раз подряд. Олег не может мне угрожать!

Да, он способен — и уверена, сделает это — выставить против Ямпольского своих крутых адвокатов. Потому и нужен мне Ямпольский, что у него юристы тоже — лучшие.

Еще он может захотеть со мной договориться, начнет искать свиданий, настаивать на них, практически меня преследовать… Хотя, что за слово такое — преследовать. Просто будет настаивать на встрече максимально активно.

Но — нет! Мы уже с ним попробовали так поговорить — опять же там, в отеле Ангелины. И он очень своеобразно так со мной договаривался.

В голове у меня мурмурация: мысли сбиваются в стаю и кружат в диком танце вокруг одного слова: опасность. И когда я иду по парковке не сразу замечаю приближающийся звук и движение — где то там впереди и слева.

А потом оказывается, уже поздно что-то делать, когда буквально в двух милиметрах около моего носа пролетает мотоцикл. Поравнявшись со мной, тот, кто сидит за рулем, притормаживает, выхватывает из моих рук сумочку, добавляет газу и исчезает за колоннами.

— Это не криминальный боевик и у меня сейчас реально украли сумку — говорю вслух сама себе, чтобы поверить в это. И тут же мимо меня на огромной скорости пролетает черный автомобиль, смутно знакомый.

Мне кажется, что я узнала человека за рулем. Никита Боровой? Нет! Что он тут делает? И почему не остановился? Ведь он видел меня?

И вот уже ко мне бежит охрана бизнес-центра, наши безопасники, еще какие-то люди.

Меня спрашивают, просят присесть — кто-то принес стул, какой-то человек, похожий на врача, задает вопросы.

А перед глазами в какой уже раз снова и снова прокручивается кино: мотоциклист, выхватывающий из моих рук сумочку и Никита Боровой, проезжающий мимо меня на черном автомобиле.

— Леся, мы сейчас поедем в полицию, ненадолго, там нужно все формальности утрясти — шеф очень серьезный и сосредоточенный.

Звоню Яське, коротко рассказываю, договариваемся встретиться в отделении полиции.

— Ясь, я тебе сейчас вопрос задам, ты только не удивляйся и просто мне скажи, как есть.

— А как же еще? Я всегда как есть тебе отвечаю.

— Я тебя не спрашивала, все как-то не было удобного случая. А вот сейчас мне, поверь, очень надо.

— Так спроси!

— После тех посиделок в баре, ты с Никитой еще встречалась?

— Я понимаю, что ты сейчас не для канала “Сплетница” информацию собираешь? Что случилось, говори? — слышу в интонациях подруги тот звонкий подтон, который всегда безошибочно указывает на то, что она волнуется.

— Так ты скажи сначала. Как у вас все пошло? Отношения? Или все еще стадия предварительного вынимания ложечкой мозга друг у друга? Чтоб потом крепче любилось? — ну Никита, насколько я понимаю этот типаж, мегатрахабельный мужик и прямой, но в обычном, классическом смысле. А вот это вот вся дезориентация отношений — это не про него.

С него скорее станется другой способ решить задачу: схватить сразу прекрасную девицу и, прикусив сразу за шею, чтоб знала, чья она самка, утащить в берлогу.

Но я должна предоставить подруге свободу при выборе ответа на мой такой внезапный вопрос. Не могу ж я сразу в лоб спросить: в берлоге она уже или еще нет.

А выпытываю я не просто так. У Яськи талант: она по каким-то ей известным метрикам сразу видит все отрицательные наклонности мужчины, если они, конечно, есть.

Но нужно выполнить одно условие: талант активируется только после секса.

Слышу, что Ярослава не просто мнется, она волнуется все сильнее. Значит, зацепило ее уже харизмой-то.

— Никита… он — хороший. Может даже — лучший — из всех, кого я в этой жизни… встретила.

— Ну и отлично, подруга. Будем опираться на твою экспертизу.

Ну что мне остается? Радоваться за Ясю, снова собирать информацию и анализировать. А пока — едем в полицию.

Шеф рядом, ни кровиночки в лице — белый-белый. Но действует уверенно, командует тут всем. Представляю, что у него сейчас в душе — считает себя виноватым.

Поэтому подхожу к нему, на минутку обнимаю, а потом, глядя в глаза тихо говорю:

— Палыч, все нормально со мной. Все — в пределах криминальной статистики. Вульгарный гоп-стоп — братва на мотоциклах. Обобрали стильную соску — сейчас уже пропили в баре всю мою наличку. А карточки я заблокировала. Ну просто совпало то, что мы сегодня напряглись по безопасности — и это ограбление…

Я не скажу ему, что видела за рулем Никиту.

Я должна разобраться сама.

Я должна разобраться сама с Олегом.