Измени мне, любимый!

Глава 4

Разворачиваюсь на сто восемьдесят, отправляю прощальный воздушный поцелуй дядьФеде и… сбрасываю звонок неизвестного. Собственно, все это делаю не я — а мое тело. Абсолютно самостоятельно и не советуясь ни с моим мнением о ситуации, ни с моими чувствами по поводу происходящего.

А я и не возражаю. Оно — тело — сейчас лучше всех соображает, что мне на самом деле нужно. Доверяюсь ему полностью и безоговорочно — пусть разруливает, а я потом разберусь.

Бегу дальше — мимо детской площадки, вдоль цветочной клумбы, огибаю несколько припаркованных машин и притормаживаю теперь возле своей красавицы.

Моя ягодка стоит на возвышении в лучах утреннего солнца и привлекает внимание каждого, проходящего мимо, своими атласными боками цвета спелой земляники.

— Я на минуточку, девочка моя. Прости, с собой не беру. Ты — как и я — слишком заметная. А нам сейчас популярность ни к чему. Вот только “колеса” сменю…

Ага, на лабутенах-нах удобно только по паркету, а для пересеченной местности моим ножкам нужны — да вот же, хотя бы они, верные конверсы. Лежат в багажнике в уголке, готовые к любым превратностям.

Вообще-то, я всегда с ней так болтаю — со своей дорогой во всех смыслах бэшечкой (да-да, в брутальном мире BMW тоже любят девичьи истории). Как с подружкой. И моя сегодняшняя утренняя привычка бормотания под нос тут не причем. Надеюсь.

Переобуваюсь в кеды, зачем-то упаковываю туфли в красные пыльники и беру с собой. Походная сумка-тоут — изящная снаружи и вместительная внутри — с легкостью проглотила лабутены. А я с удивлением замечаю, что за последний час все, что я делаю — это смесь инстинктов, интуиции и истинных желаний тела.

Мозги, похоже, отключились. Факты, логика и критическая оценка планов? Не, не слышали! Слабоумие и отвага — мой девиз.

Улавливаю, что дядя Федя на том конце двора стал чересчур громко с кем-то разговаривать, как-будто кто-то там враз совсем оглох.

— Олег Витальевич, доброе утро! Я уже поехал на дачу! Что?.. Да, с 7 утра здесь! Да, как вышел — так и не уходил. Да, вот машиной своей занимаюсь. НЕТ, Алесю Игоревну сегодня не видел!..

Последние слова сосед прокричал — как прокукарекал. Спасибо, дядьФедя, за предупреждение! Но мое спасительное бегство с места преступления пока под угрозой.

Увлекшись совершением преступлений, я не выключила звук на телефоне и мой рингтон с завываниями Гаркуши Олег вычислит за 3 секунды, стоит ему только сейчас позвонить.

Отчаянная попытка спастись — отключаю за полтора мгновения звук и тут же вижу на экране телефона сигнал вызова. На беззвучном. Так-то лучше.

Это — муж. Нет, не дозвонился. Пхпх.

Со стороны припаркованного лексуса опять слышится разговор, но теперь он больше похож на кудахтанье с причитаниями. Вангую: Олег рассказывает соседу, какую личную неприязнь он испытывает к тому, кто надругался над его движимым имуществом. И сосед искренне (знаю дядю Федю — так и есть) сочувствует, выслушивая пострадавшего.

А я — слава юным мичуринцам, посадившим густо пышные кусты гортензии — уже добралась, незамеченная никем, до выхода со двора.

Уже через 15 минут я исполняла акт благодарности своему телу. А чем я могла его отблагодарить за то, что оно буквально на себе вынесло меня с поля боя? Ммм… так-то, много чего тело приняло бы как награду, но сейчас, максимум, что я могу — накормить и напоить.

Гиннес и мороженная пеламида! Ну, хорошо, пиво — это на любителя. А вот строганина — это, либо, ваша личная гурманская история, либо ваш отец был рыбак, ловил нельму (или другую пригодную для строганины рыбу) и собственными руками ее чистил, замораживал, потом тонкими лепестками срезал с куска рыбье мясо, очень быстро колдовал над бело-розовым ледяным кружевом — и затем гордый звал всех к столу.

Я всегда с удовольствием посвящаю неофитов в орден поклонников пеламиды. Вот и сейчас успеваю лакомиться и рассказывать о тонкостях блюда супружеской паре — это туристы из Тулы.

— Лично для меня здесь важен один нюанс. Лимон, который подают к пеламиде, должен быть прям с гриля — горячий и ароматный. Записывайте: обмакнуть пол-лимона срезом в коричневый сахар — на гриль его — и вот уже цитрусовый вкус становится богаче, появляется тонкий карамельный оттенок, а горечь прячется в усилившемся аромате и кристалликах прижаренного сахара, и…

Не знаю, почему я это делаю, но поворачиваю голову вправо и вижу как со стороны кухни между столиками идет Никита Боровой, начальник СБ “Пилот-медиа”. Он вроде смотрит под ноги, но я понимаю, что исподлобья разглядывает каждого посетителя, его губы медленно шевелятся — как-будто считает всех по головам.

Мне снова нужно бежать. Он пришел за мной.