Измени мне, любимый!

Глава 61

— А торопиться, Лесь Игоревна, нужно медленно — Игнатий восседает все под той же пальмой и у меня даже закрадывается подозрение, что в Тай он не уехал, просто поставил себе заставку с морем и пляжем и так успешно прячется от назойливых клиентов.

— Если хочешь мне еще одну формулу подсунуть — то даже и не начинай. Я еще все “никогда” не вышвырнула из своей жизни. Ну и ты ж советуешь — торопиться — медленно! — дарю себе удовольствие возразить своему психотерапевту.

— Как всегда, схватываешь на лету! Тогда, запомни еще одно правило — не откладывать “на потом” — мой личный мозгоправ хмурится, вглядывается через экран в мои глаза и даже подходит ближе к камере, чтобы погрозить мне пальчиком.

— Прям так — все и сразу? — на этих словах я сглатываю и чувствую, как пересохло мое горло, а вотэтовотвсе, что причудилось мне флэшбеком на словах “все и сразу”, теперь стоит комом, мешая вдохнуть полной грудью

— Нууу… вряд ли сразу все… но, давай — поторопимся!

Хочу сказать Игнатию, что он сам себе противоречит и я теперь не знаю, то ли торопиться медленно, то ли — все и сразу?

Но он продолжает мне грозить пальцем, повторяет несколько раз — поторопимся… поторопимся… и как всегда внезапно отключает трансляцию.

Взбунтовался телефон — бесконечное пиликанье от пришедших уведомлений. Проверяю мессенджеры: во всех открытых чатах мне приходит сообщение “давай — поторопимся!” — и текстом, и кружочками, и звуковыми.

Это какой-то флешмоб? Или — розыгрыш?

Тянусь к пульту, чтобы включить телевизор: может в новостях сообщают?

Но там на всех каналах транслируют морюшко: как набегают на берег волны и очень низко летают чайки — кричат, кричат, кричат…

А одна чайка такая наглая — орет мне в ухо.

Отгоняю ее руками, потом и ногами. Потом запутываюсь в какой то рыбацкой сети и окончательно уморившись падаю навзничь и засыпаю.

Просыпаюсь запутанная — простыня, одеяло, под ногой подушка, в подмышке — другая. Все такое кусачее и доставучее — хоть плачь.

А еще как показал беглый осмотр — все кругом незнакомое.

— Штошшшш… Леся….Бери себя в руки, как ты это можешь. И задай себе простые вопросы.

Где я?

И почему я здесь?

Ох!

Первая мысль — накануне было жарко!

До сих пор все вокруг кружится и покачивает. Но, голова — на удивление — светлая и легкая. Не болит. И даже думается легко.

Другое дело ощущения в теле. Их много и они разные. Общее — приятная усталость.

Так бывает после йоги с опытным мастером. Который все понимает — и про возможности твоего тела и про точность твоих желаний.

Знает, когда надавить и выгнуть, а когда свернуть тебя в узелок и дать прочувствовать до дна удовольствие быть маленькой и незаметной.

Ой!

А это я точно про йогу?

Есть ощущение, что не только про нее. Мдааа… и сразу захотелось раскрыть тему мастера.

Тут и чайка улетела. Но мир вокруг по-прежнему шатается.

И вообще — мир немного не такой, как всегда.

Почему, например — окна круглые? И комната — небольшая и тоже… странная…

Очень осторожно спускаюсь с высокой кровати. Дверь рядом — только руку протянуть.

За дверью странный мир становится еще более удивительным.

— Штошшш… вот я еще по трапам не поднималась… Это прям — лестница в небо.

А небо встречает меня на палубе и сразу обнимает.

Синее-синее.

У одного знакомого парня такие глаза.

Проснуться на яхте, идущей к горизонту — похоже на сбывшийся сон.

А вот и капитан — за штурвалом. И у него отлично это получается — рулить.

Картинка вокруг такая сказочная — синее небо, ласковое солнце, хлопочущий крыльями парус и прекрасный капитан на палубе — аж сладко во рту, как из девичьих грез.

Хочется ткнуть в нее пальчиком и приблизить кусочек. Рассмотреть и убедиться, что мир прекрасен.

Но я не ем сладкое.

И тогда в чем подвох-то?

А может — ни в чем, Лесь?

Иду к капитану. Стою с ним на палубе — добавляю сладости: ветер в волосах, соленые брызги в лицо, парень у штурвала с обветренным лицом — крепкая рука на моем бедре, прижимает и потом целует и мы смотрим вдаль, вместе, в одну сторону.

Ух!

Оказалось — все не так! Все — быстрее, острее и глубже! Мммм… Что бы это ни значило.

Сначало — много-много нежных и значимых слов:

— Девочка моя, дай глазик (носик, ушко…) — соскучился так, что сейчас заплачу. Да-да! Не удивляйся. Каждый суровый капитан всегда плачет, когда его девочки нет рядом… А когда девочка рядом, плакать некогда. Ведь столько дел надо переделать.

— Что — прям все и сразу? Опять?

— Кто-то возражает?

— Ну точно — не я…

Очень удобная штука, эта яхта. Так много здесь приспособлений для тренировок — кто бы мог подумать.

И как полноценно можно тут потренироваться — на занятиях йогой, конечно же — например, используя всю длину борта. А еще их два — правый и левый. Ч и т а й на К н и г о е д. н е т

А кормовой рундук? Он просто приспособлен для практики асан, особенно, перевернутых. Тех самых, “мордой вниз”.

А якорная цепь — как она блестит на солнце! И как прочно можно за нее цепляться пальцами, когда больше нечем коснуться поверхности. И гарантию даю — не соскользнешь!

— Петенька… ааа… а мы ж не пойдем ко дну? — мой голос прерывается, хриплю и перехожу на шепот — это может и романтично, так вместе, но пока нет в планах.

— Мы будем еще долго плавать. У меня есть помощник

— Оуууу… здесь? А как же — я же не одета? — определение “не одета” совсем не годится для описания моего внешнего вида. Тут больше подходит “раздета” или “всегда голая”.

— Ммм… моя девочка такая скромница. Не волнуйся — он немного…. того…

— Умер? — синеглазый мой хохочет, продолжая пробуждать желание в каждом местечке, которого касаются его губы, пальцы, волосы.

— В каком-то смысле он — да, неживой. Точнее — искусственный. Но — очень умный и ответственный.

Петр разворачивает меня вперед, по курсу движения яхты — и продолжает нашептывать.

Например, у него есть утренний маршрут, с которого начинается каждый мой день, когда я на яхте. И он повторяет его точь в точь раз за разом и никогда не ошибается. И я знаю, если в семь пятнадцать выйду на палубу, то буду проплывать мимо кафедрального собора.

— Ты?.. Яхта… парус… собор? Это — ты?

— Да, милая. Мы уже почти пришли — через 5 минут там будем.

Наконец я концентрируюсь на том, что за бортом. Перед глазами мой любимый вид — на остров Канта. Надо мной — белый парус. Рядом со мной, на палубе — капитан.

И, да — та девушка, которую обнимает капитан — это точно я.