Изменить судьбу

Глава 10

10

Увиденное внизу, заставило меня надолго забыть о помывке и обо всем остальном. Здесь был не подвал, а самая настоящая пещера Аладдина. Да, здесь тоже изрядно порезвились вездесущие мышки, но тем не менее, запасов, хранящихся здесь, должно было хватить как минимум еще на пару лет, причем далеко не для одного человека. Что интересно, хотя в будущем я довольно часто бывал на нашей заимке в лесу, но даже не догадывался о том, что у нее имеется подвал.

Дед, в свое время очень хорошо перестроил этот дом, и он скорее напоминал добротную дачу, нежели покосившуюся избушку. При этом большая часть запасов, у нас всегда хранилась на чердаке дома, но никак не в подвале, а дед, насколько я помню всегда говорил о том, что дом стоит на скальном основании и потому соорудить здесь хоть какой-то подвал, просто нереально трудно.

— Компрессор с отбойным молотком взять негде, а зубилом, много не выдолбишь. — говорил он.

И вдруг, я совершенно случайно обнаруживаю такие склады. При этом, что удивительно подвал занимал гораздо большую площадь, чем сам дом, похоже располагаясь в естественной природной полости. А дом скорее всего и был поставлен поверх нее, чтобы скрыть от посторонних глаз эту пещеру.

Сама пещера представляла собой довольно вытянутую, несколько овальную полость, длинною до двадцати, а шириною больше десяти шагов, и глубиной порядка трех метров. Вся она, от самого люка, и до дальней стены, была в несколько рядов заставлена многочисленными бочками с надписями на старомонгольском языке, или китайскими иероглифами, красующимися на каждой из них. Чего здесь только не было, а самое главное, что все что здесь находилось, было надежно упрятано в прочные деревянные и металлические бочки, и ящики, не давая доступа в них грызунам. И если мыши и нашли, чем поживиться, то это скорее относилось к целому открытому ларю кедровых орехов, и мешку с рисом, почему-то оказавшимся возле лестницы. Правда от риса сейчас практически ничего не осталось, а дорожка мышиного помета, прямо говорила о том, что для мышей здесь был настоящий Клондайк.

Разумеется и здесь присутствовал мышиный запах, и потому мне пришлось сделать несколько ходок наверх, чтобы вынести из погреба разоренный мышами ларь с погрызенной скорлупой, орехов в нем практически не оставалось, и то, что осталось от мешка с рисом, а после еще и убирать весь помет. Но оно того стоило.

Надписи, начертанные на бочках и ящиках, говорили о том, что все это было завезено с той стороны границы, до которой от сюда не больше пяти километров. Я к сожалению, привыкший к более поздней монгольской кириллице, совершенно не понимал, что означают все эти надписи, и поэтому, для того чтобы понять, что находится внутри, пришлось вскрывать каждую бочку или ящик, в надежде добраться до чего-то существенного. И с каждой открытой крышкой, у меня в голове складывалось странное впечатление, что все, что здесь находится предназначалось, не для питания живущих здесь людей, или для обмена, на что-то более ценное. А сам дом скорее являлся торговой факторией, нежели избушкой охотника.

Ну, действительно, зачем имея такое богатство селиться в дремучем лесу вдали от людей. А иначе все это назвать было просто невозможно. Хотя от границы с Монголией было относительно недалеко, но попробуй найди еще это место. Мало того, что оно располагалось практически на вершине горы, в лесу, так ведь еще достаточно далеко от любого жилого поселка. Все же двадцать километров это далековато даже по местным понятиям. А учитывая то, что домик располагался так высоко, просто не представляю каких потребовалось хозяину трудов, чтобы затащить все это на достаточно крутой склон горы.

Помимо многочисленных продуктов питания, предназначенных для долгого хранения, здесь можно было найти все, что угодно, включая оружие. В одном из вскрытых ящиков, я обнаружил новенькие американские винчестеры сорок четвертого калибра, образца 1892 года, с откидывающейся скобой для перезарядки и двенадцати патронным магазином, находящиеся еще в заводской смазке. В другом ящике, нашлись патроны в продолговатых жестяных и бумажных коробках. Помимо оружия здесь имелись крупы, сахар, чай, кофе в зернах, сигареты, рулоны ткани, какая-то одежда, инструмент и консервы. Последние заинтересовали меня больше всего. Все же за последнее время я изрядно оголодал, да и на зоне кормили тоже не от пуза.

Поднимался наверх, я основательно загруженным, имея на руках несколько банок мясной тушенки, одну из винтовок. Просто не удержался увидев знакомое, и так любимое мною оружие, один из поздних образцов которого имелся у меня в будущем. Помывка была на время забыта. Да и как-то опасался я проделывать это в доме, имея внизу такой огромный склад необходимых в хозяйстве вещей. Вода вполне могла добраться до всего этого и испортить что-то очень нужное. Поэтому пришлось на время по умерить свои желания и ограничить себя легким обтиранием. Обжаренная на сковороде тушенка, с разведенным в воде, яичным порошком, оказалась выше всяких похвал, а я разомлевший от сытной еды и тепла, хорошо протопленного дома, вскоре уснул на мягкой кровати, сном младенца.

Проснувшись с первыми лучами солнца, неведомо каким образом, добравшимся до крохотного окошка моего домика, сквозь довольно плотно растущие стволы деревьев, я некоторое время лежал, наслаждаясь теплом нагретой за ночь постели. В доме уже было ощутимо прохладно. Дрова, заложенные в печь с вечера, давно выгорели и в доме похолодало, но все равно это не шло ни в какое сравнение с тем, что было еще какую-то декаду назад. И я впервые с момента своего здесь появления, почувствовал себя свободным.

Поднявшись, первым делом слегка почистил топку и заложив дрова разжег печь, сразу же поставив на плиту чайник с водой. После чего умывшись решил в первую очередь заняться винчестером, уж очень мне нравилось это оружие. Да и для него в подвале имелся как минимум ящик патронов, в отличии от винтовки, которую я забрал у Степки. Тщательно почистив карабин, я спустился в подвал и достав из ящика жестяную коробку вновь поднялся наверх, прихватив с собою первую попавшуюся банку с консервами для еды. Здесь позавтракал чаем и сардинами китайского производства. Иероглифы на банке явно говорили именно об этом,кое-какие из них были мне известны и я явно смог осознать тот который обозначал морскую рыбу, и зарядив ружье решил испытать его.

Это была именно рысь. И возможно, та самая, которая сожрала живущего здесь человека и его лошадь. Едва я открыл дверь, как увидел находящегося буквально в десяти шагах от двери зверя, сейчас уже заматеревшего и будто готовящегося прыгнуть на меня, едва я выйду из дома. Похоже эта кошка, учуяла запах дыма исходящий от избушки, и решила вновь полакомиться очередным неудачником, по недомыслию зашедшим на ее территорию. Едва рысь попала мне на глаза, как я от неожиданности тут же направив на нее винчестер сразу же выстрелил в нее, а после повторил это действие несколько раз, перезаряжая карабин и стреляя снова и снова. И опомнился только, когда за очередной перезарядкой не последовало выстрела. Впрочем, к тому времени зверь лежал почти у моих ног, с развороченной мордой. Большая часть пуль попала именно туда и в грудь, чуть ниже головы.

Несколько придя в себя от неожиданной встречи, я, вернулся в дом, слегка подрагивающими руками свернул самокрутку и закурил. От неожиданности закашлялся, а мгновение позже решительно загасил только что свернутую папироску, и быстренько спустился в погреб, и довольно скоро мне на глаза попался ящик с настоящими сигаретами. Конечно это были всего лишь китайская подделка, но тем не менее я воспринял ее гораздо лучшей, нежели махорку, которую мне приходилось курить последнее время.

Перекурив, вооружился ружьем, решив, что появляться в лесу безоружным, просто глупо, и прихватив нож и вышел их дома, и оттащив в сторону тушу застреленного зверя начал снимать с нее шкуру. Шкура, хотя и подпорченная моими выстрелами, тем не менее была просто великолепна. Учитывая что уже наступила зима, шкура была покрыта довольно длинным мягким мехом, искрящимся в солнечных лучах, и так и просилась, оказаться поближе к телу, чтобы наслаждаться ее нежностью и теплом. И довольно скоро я сняв, натянул ее на собранную на скорую руку правилку, из пары прочных ветвей орешника, а саму тушу, постарался отволочь, как можно дальше от дома, чтобы не привлекать внимания хищников.

После чего прошелся вокруг дома, разглядывая, что мне досталось в наследство. Кроме самого дома, имелся небольшой, но достаточно прочный, собранный из тонких стволов деревьев хлев с навесом, предназначавшийся для лошади. Было очень заметно, что все здесь делалось капитально и с прицелом на будущее. Там же лежало скошенное сено, которое занимало довольно большой отсек, забивая его почти до самого верха. Правда было заметно, что он скошено достаточно давно, но с другой стороны было еще вполне съедобным, а местами даже слегка подъедены лесными обитателями. Чуть в стороне под легким навесом из нескольких вкопанных в землю столбов, имелся целый штабель напиленных и наколотых дров, так что в ближайшее время, можно было не бояться замерзнуть. А у самого входа в стойло для пары лошадей лежали кости прежнего хозяина дома. Похоронить его прямо сейчас, не было никакой возможности. Земля уже основательно подмерзла, а долбить ее роя яму, не было никакого желания. Если бы на костях еще оставалось мясо, я бы разумеется занялся этим, но голые кости, вполне могут полежать и до весны. Правда подумав, я все же взял слегка подпорченный мышами кусок парусины, обнаруженный мною в погребе, сложил на него оба скелета, лошади и мужчины и отволок, как можно дальше от подворья. Все же было несколько неприятно находиться рядом с этим. Кости лошади просто сбросил на снег, а человека, завернул в парусину, и присыпал снежком уложив у корней приметного дерева.

После чего вернулся обратно. Кроме стойла для лошади, рядом обнаружилась небольшая пристройка, служащая уборной, и это меня порадовало. Единственное, чего мне сейчас не хватало, так это места, где можно было бы привести себя в порядок и помыться. Хотя чуть в стороне я и заметил, что-то напоминающее будущий сруб, и целый штабель бревен, но похоже этому строительству не суждено было завершиться. Придется все же мыться в доме, хотя это и значило подвергать опасности продукты, находящиеся внизу, а мне еще неизвестно сколько придётся здесь находится. До апреля, точно не было смысла куда-то дергаться. Но и ходить все это время грязным тоже не вариант. Ладно если бы у меня не было запасов, а с таким складом, можно вообще не думать о будущем. Мясо для еды я смогу добыть и охотой, а все остальное есть в погребе.

Первым делом нужно было слегка поправить свое жилище. Входная дверь была изрядно поведена и из-под нее дуло так, будто ее и не было. Пока я видел только топорик, стоящий у плиты. Хотя напиленные дрова говорили совсем о другом. Наверняка где-то внизу имелись и инструменты, впрочем, для правки полотна двери, хватило топора, нескольких гвоздей вбитых в стену вместо вешалок. Расшатав я выдернул их оттуда, затем срубив ветку стоящей неподалеку лиственницы, слегка обтесал ее и прибил наискось дверного полотна. После чего подвесил дверь на прежнее место. Стало заметно лучше, хотя и в самом полотне двери имелись щели, но с ними пока я не мог справиться. Чуть позже примерно через неделю, когда обнаружились столярные инструменты, я оббил дверь парусиной проложив между полотном и тканью сено, взятое со стойла. Получилось вполне прилично, хотя и несколько грубовато. Зато теперь снаружи совсем не дуло.

Вспоминая дом, который поставил дед на месте этой избушки, я точно помнил о том, что здесь неподалеку имеется родник. Дед в свое время снабдил его куском трубы, и вода из него текла как из крана. Решив, что родниковая вода гораздо лучше растопленного снега, я, подхватив пару ведер, спустился вниз, и вскоре нашел тот самый ручеек, бивший из-под какого-то нагромождения камней. Немного расчистив место, ото льда и снега, наполнил оба ведра и поднялся наверх, дом стоял на пригорке, в дом. Следом за принесенной водой постарался натащить побольше дров, чтобы не выскакивать каждый раз, едва понадобится подложить даров в печку. Жизнь налаживалась, и это меня радовало.

Чтобы чем-то занять себя, решил внимательно осмотреть весь склад, и хотя бы приблизительно понять, зачем была создана эта фактория, так далеко от ближайшего поселения, не верилось мне в то, что это обычная избушка охотника, все факты говорили против этого. И вскоре, ответ был найден, причем такой, что впору было схватиться за голову, но с другой стороны, учитывая, что мы с дедом пользовались этим, хоть и перестроенным домом почти сорок лет. И никаких претензий от кого-бы то ни было не возникало, то скорее всего эта фактория была просто позабыта с течением времени, особенно после того, как звери сожрали хозяина. Очень даже возможно, что он появился здесь именно для проверки, но напавшая на него рысь, поставила на этом крест, а никто другой, просто не знал, где именно находится это место.

Доказательство же состояло в том, что в самом темном углу подземного склада я обнаружил железный ящичек, почти доверху заполненный мешочками с золотым песком. Причем эти мешочки были подозрительно похожи на тот, что мне дал в дорогу дед. Хотя, наверное, тот мешочек был как раз последним. Но найденный золотой песок, если и несколько прояснил ситуацию, но все же многое оставалось непонятным. Например, куда делись старатели, добывающие это самое золото. Если пропал хозяин фактории, то наверняка принесшие следующую партию золота старатели, должны были просто разграбить этот склад. Ну вот не верю я, что его не смогли бы найти. По большому счету, если бы его не нашли, то наверняка бы, просто сожгли избу, и тогда бы уж точно полость под домиком была бы доступна всем на свете. В общем вопросов было много, а ответов на них не находилось.

Молчание деда о наличии склада тоже было понятным. Мало ли сболтнул бы я пацанам, о том, что у нас имеется такой тайник, и уже через неделю, мало через месяц, от него бы ничего не осталось. Да хорошо если так, а то бы еще нагрянула милиция, и обвинила бы деда во всех грехах, мало у него было своих.

Зато сейчас, тут можно спокойно жить до весны, а после сделав нужные запасы, спокойно уйти за кордон. Стоп! В голову только что пришла дельная мысль. Ведь если в семидесятых во всю торговали шкурами и золотом, то наверняка тем же самым промышляют и сейчас. И в принципе я даже примерно знаю к кому можно обратиться с этим. Конечно тот же Джалсынбоу еще мальчишка, если вообще появился на свет, но вот его отец, наверняка в самом расцвете своих сил, как и моя бабушка. И уж тем более смогу договориться с нею, учитывая то, что знаю немало примеров из ее юности, которые она же мне и рассказывала. А учитывая, что буддисты верят в перерождение и инкарнацию, вполне можно убедить ее в том, что я являюсь ее будущим внуком или сыном. Жаль, что со мною сюда не попали документы, говорящие о ее происхождении, все было бы гораздо проще. Хотя если бы это было так, они давно бы уже находились в НКВД, а меня бы пытали чтобы узнать будущее. Впрочем, все это домыслы и фантазии.

А вот добраться до одного из улусов, и предложить тамошним обитателям что-то из имеющихся здесь товаров, было бы неплохо. Если там уже налажена торговля за валюту, мне это поможет в дальнейшем, но даже если и нет, вполне можно разжиться транспортом, пусть даже лошадью, и попытаться сделать хоть какие-то документы. Наверняка имеются проходы во Внутреннюю Монголию, а это уже провинция Китая. А в Китае сейчас война с Японией, которая закончится только в августе 1945, когда японцев разгромят Советские войска, и американцы сбросят две атомные бомбы. И тогда второго сентября, 1945 года Япония подпишет капитуляцию, историю я помню неплохо.

С одной стороны, это именно так, с другой стороны на Тибете и большей части запада Китая, сейчас относительно спокойно. Разумеется, относительность кажущаяся, наверняка сейчас гонят на фронт всех подряд, но с другой стороны, учитывая неразбериху, вполне можно сделать любые документы, а подмазав нужных людей, обеспечить беспрепятственный проход, скажем в Бирму, или Индию. Хотя там тоже не все гладко, но все же гораздо спокойнее чем здесь. Да и там, я вполне могу выдавать себя не за беглеца из Советского Союза, а скажем за путешествующего испанского туриста-охотника.

Впрочем, все это планы на будущее, пока же нужно озаботиться текущими делами, и попытаться наладить связи с Монголией. Тем более, что именно сейчас, всем на ее территории заправляют Советы, и границ, как таковых практически не существует. Помниться дед рассказывал, что можно было перейти условную границу где угодно, просто выйдя со двора и перейдя на другую сторону реки, фактически в Монголию, где у многих живущих здесь, имелись огороды. Это после уже запретили это делать, но и то, была возможность перейти границу, подмазав кого следует на погранзаставе.

Помывку, я все же сумел организовать. На нижнем складе, обнаружилось довольно большое медное корыто, как я выволакивал эту тяжесть наверх, отдельная песня, но в итоге у меня все получилось. После, на всякий случай застелив пол парусиной, целый рулон которой нашелся на складе, и был проигнорирован мышами, я установил на него этот таз, неподалеку от плиты, и натаскав в дом воды, нагрел как минимум три ведра, после чего раздевшись, залез в тазик и постарался отмыться. Вода после помывки показалась мне похожей на болотную жижу, и ее пришлось как минимум дважды менять, я же чувствовал себя просто прекрасно. На радостях, даже тяпнул стаканчик рисовой водки, запасы которой обнаружились внизу, и со спокойной душой свежий и чистый залег в пахнувшую сеном постель.

Склад действительно поражал воображение, если подумать, можно было бы остаться и здесь и спокойно прожить свой век. Но я никак не видел себя отшельником, а первый же выход в люди на советской стороне, грозил мне арестом, и кто знает, чем еще. К тому же, вот-вот должна была начаться война, а идти воевать, начиная со штрафных батальонов, мне совершенно не улыбалось. Да и не факт что начнется именно с них. Это дед вышел из тюрьмы по амнистии, я же в отличии от него сбежал, следовательно мне грозила как минимум именно повторная отсидка, если не сказать большего. На меня наверняка бы повесили все грехи, до которых бы дотянулись и все это закончилось бы печально. И поэтому появляться на люди мне было никак нельзя.

Учитывая, что, как гражданин страны советов, я оказался никому не нужен, решил, что и будущую войну, никак нельзя назвать моей. И потому стал готовиться к уходу за рубеж.

( Начиная со следующей главы, книга будет платной. Благодарю за понимание.)