Изменить судьбу

Глава 18 (Эпилог)

Нападение на Перл-Хабор, для многих, не осталось без последствий. Уже семнадцатого декабря 1941 года, ровно через десять дней после нападения Японии на Гавайские острова, генерал Шорт был отстранен от командования Гавайским департаментом армии США. Генерал Маршалл приказал Уолтеру Шорту вернуться в Вашингтон, что находится в округе Колумбия. Временно присвоенное звание — генерал-лейтенанта, было отозвано, и генерал-майор Шорт предстал перед комиссией, расследующей дело о нападении на Перл-Харбор. И уже в конце февраля следующего года, Уолтер Шорт был уволен из армии США.

Вместе с увольнением генерала Шорта, полетели головы и его заместителей. А также всех тех, кто так или иначе имел какие-то дела с командующим вооружёнными силами США на Гавайях. Правда в отличии от того же Советского союза, где произошедшее было бы расценено, как измена родине и наверняка завершилось бы расстрелом, здесь скорее пытались выяснить причину произошедшего и в первую очередь, учесть и исправить допущенные ошибки и недочеты. Тот же генерал Шорт, после увольнения из армии тут же возглавил отдел дорожного движения на заводе Ford Motor Company в Далласе, штате Техас. Ни о каком наказании, кроме увольнения из армии речи даже не заходило. А через несколько лет вновь вернулся на службу в том же звании, чтобы затем с почетом уйти в отставку. Комиссия которая расследовала дело о нападении на Перл-Харбор, не нашла его вины в произошедшем. Вряд ли подобное могло произойти в СССР, где вначале выносили приговор, а уже после искали оправдания.

Его заместители были переведены на другие должности, с некоторым понижением. Впрочем, на карьеру большинства из них, это почти никак не повлияло. И всего один был лишен звания, а чуть позже и уволен со службы, только из-за того, что сыграл труса, и постарался во время навета, оказаться на другом конце острова. На этом все и закончилось.

Обо мне как будто забыли, да и по сути, был бы я хотя бы офицером, может тогда кто-то обо мне и вспомнил, а так обычный техник-сержант, исполняющий приказы и не высовывающий своего носа дальше ангаров и ремонтных доков. А то, что генерал доставил меня на остров на личном самолете, что же, честь ему и хвала, ускорил прибытие нужного специалиста.

Мой контракт, действительно был автоматически продлен до конца войны, и даже чуть дальше. А вообще, последнее время, я начал задумываться о том, стоит ли мне вообще, менять шило на мыло? Здесь у меня есть нормальная, не слишком обременительная служба с хорошим денежным содержанием, и служебной квартирой. Много свободного времени, и уважение сослуживцев. Местный климат и практически полное отсутствие опасных для человека растений и животных, во всяком случае на острове, вообще позволяет считать это место раем на земле. Что меня ждет в Аргентине, было совершенно непонятно. Нет, я разумеется надеюсь, что имея за плечами некоторый стаж работы здесь в армии США, я смогу довольно быстро найти похожую работу и там, но по большому счету не видел смысла что-то менять. Тем более, что за время работы здесь, вполне освоил английский язык, и не испытывал никаких затруднений в общении на нем. Да и на островах можно найти кого угодно если уж на то пошло. На том же Кауаи живут потомки русских поселенцев, сумевших в какой-то степени сохранить русский язык. Причем не только сохранить, но и искренне считающих, что именно их наречие и является истинно русским. Однажды я попытался заговорить с кем-то из них, и с трудом понял, что мне хотят сказать, потому что в их говоре встречались англицизмы, речь изобиловала гавайскими неологизмами, но самыми же большим изумлением стало то, что один из них, покровительственно похлопав меня по плечу, произнес:

— У тебя неплохо получается, парень, но до настоящего русского тебе еще очень далеко. Чтобы говорить правильно, нужно родиться среди наших. Учебники никогда не дадут тебе полного понимания великого и могучего Русского языка!

Все это было сказано с таким пафосом, что я едва сдержал себя от хохота. Интересно, чтобы он сказал окажись в СССР?

Ближе к завершению контракта, я подошел к своему непосредственному начальнику, и поинтересовался, могу ли я продлить свой контракт еще на какое-то время?

— И какой срок вас бы устроил? — спросил он меня.

— Вообще-то я не отказался бы от полного, максимального контракта, до выхода в отставку по возрасту. — Ответил я.

— Меня это устраивает. — Улыбнулся командир, и контракт, одновременно с повышением звания до мастер-сержанта, тут же был подписан. Оказывается командир и сам желал того же, что и я, но здесь принято, чтобы подобная инициатива исходила, от подчиненных. А командир, всего лишь может, или утвердить рапорт, или отказать, в продлении контракта. Одним словом, в итоге все остались довольны.

Это означало, что как минимум еще пятнадцать лет, до сорокапятилетнего возраста, я могу не заморачиваться в поисках работы и всего остального. Разумеется, если я буду четко исполнять свои обязанности, не допуская нарушения пунктов, указанных в договоре. А дальше будет видно. Хотя чувствую, что к тому времени, мои знания уже будут не нужны. Ведь очень скоро наступит эра реактивной авиации, а там совершенно другие двигатели и принципы их работы, о которых я ни сном, ни духом.

Уже на следующий день, после подписания контракта, я взял в Гавайской Фeдepaльной Аccoциaции ипoтeчнoгo кpeдитoвaния, оказывается подобные займы оформляют именно через эту организацию, долгосрочный кредит, и приобрел себе хороший дом, расположенный в восточной части острова на бульваре Мокапу, возле Мануоли стрим, небольшой речки протекающий буквально на границе моего участка. Единственное в чем я ошибся, так это в тишине и покое. На момент покупки дома, бульвар Мокапу, представлял собой чудесны сквер расположенный рядом с моим домом, но с начала шестидесятых оказался довольно оживленной улицей, из-за чего стало несколько шумно. Но с другой стороны, как бы то ни было, место оказалось хорошим. До базы Хикам, где я служил, можно было добраться на автомобиле, меньше чем за полчаса, в реке, протекающей на задах моего дома было много рыбы, а я последнее время, сильно увлекся рыбалкой. К тому же совсем неподалеку на полуострове Мокапу, рядом с базой морской пехоты, имеется аэродром спортивных и частных самолетов. И мне уже поступали предложения перейти на работу туда. Я пока раздумываю, но наверное все же приму это предложение. Все же здесь и работы поменьше, при том же окладе что и на базе Хикам, да и к дому поближе.

Охоты на острове практически не было. Можно было целый день шляться по местным горам, и не встретить никакой живности. Да и по сути из всей живности имеющейся на острове можно встретить разве что тюленя, отдыхающего на каком-нибудь пляже, морскую черепаху, откладывающую яйца в прибрежных песках, и одичавшую козу. Хотя ближе к шестидесятым, коз уже практически не осталось. А охотиться на акул плавая с подводным ружьем это не совсем то, что мне бы хотелось. Поэтому пришлось заняться рыбалкой. Впрочем, меня это вполне устроило. Правда несколько раз выезжал поохотиться на соседний остров Кауаи. Вы не поверите, но там ежегодно открывается сезон охоты на — одичавших домашних кур! И это действительно так. И причиной этого как ни странно стали русские поселенцы. Когда-то очень давно здесь был построен Елизаветинский форт, и создана фактория. Правда просуществовали они недолго, все же расстояния от России и до островов, довольно большие. Вскоре от него отказались, а о самих поселенцах из числа крепостных крестьян привезенных на остров, просто позабыли.

Так вот в каком-то году, произошло землетрясение, в результате которого была разрушена птицеферма и куры разбежались по острову. Учитывая, что естественных врагов на острове у них не имелось, они расплодились до такой степени, что сейчас иногда открывают сезон охоты на них, а местные мальчишки заняты сбором и продажей куриных яиц. Учитывая все вышесказанное, решил, что все меня здесь полностью устраивает, и потому решил остаться именно здесь.

Смог ли я изменить судьбу? В какой-то степени, да. Хотя, в чем-то она все же осталась практически неизменной. В начале пятидесятых, я встретил изумительно прекрасную девушку, которая вскоре стала моею женой. Самое же интересное оказалось в том, что она происходит из боковой ветви королевского рода Камеамеа, который на протяжении почти сотни лет правил Гавайскими островами. Может в сравнении с Европейскими домами, или тем более Монгольскими Чингизидами, это не такой уж и большой срок, но здесь другие понятия и даже сейчас спустя довольно большое время с тех пор, как последний король Луналино отошел в мир иной, при встрече с нею многие местные жители кланяются, оказывая ей уважение, как потомку королевской семьи.

Алаула — что в переводе значит «Утренний свет», имя очень похожее на имя моей бабушки, подарила мне красавицу дочь, дав ей имя Апикалия — Счастье отца. И вроде бы все было прекрасно и хорошо, но похоже Судьба не хочет выпускать меня из своих объятий. Едва дочери исполнилось шестнадцать лет, что по местным обычаям означает совершеннолетие, как она пошла по стопам моей родной матери, влюбившись в какого-то заезжего парня, и отправившись с ним, покорять Канаду.

Дальше, произошло тоже самое, что и со мной. Уже через три года, после ее отъезда к нам был привезен внук Лео. Что было с нею дальше, я сказать не могу, потому что так же, как это произошло в свое время и с моей матерью, дочь просто пропала с нашего горизонта, а все воспитание внука легло на наши с женой плечи. Впрочем, мы никогда не были против этого, и только радовались тому, что рядом с нами живет родная душа.

Однажды, ближе к концу войны, в одной из газет мне случайно попалась небольшая заметка, где было сказано о присвоении звания Маршала авиации некоему П. В. Рычагову. И о том, что он был включен в делегацию и присутствовал на Ялтинской конференции в феврале 1945 года. Судя по фотографии это именно он, находится позади Сталина. Одно это уже говорило очень о многом. Тот самый Павел, с которым я впервые встретился в Испании, и который оказался моим хорошим другом. Во всяком случае в том, что я остался жив, именно его заслуга. Радовало еще и то, что он послушал моего совета, и сумел сдержать свои эмоции, во время того доклада Сталину, в апреле 1941 года. То, что он остался жив, говорит именно об этом. И похоже пройдя всю войну дослужился до маршала. А то, что он был хорошим стратегом и тактиком, я никогда не сомневался. Да, вспыльчивым, быстрым, способным моментально принимать правильные решения, и тут же воплощать их в жизнь. Порой несколько мнительным и до одури педантичным. Как в нем уживались эти, порой прямо противоположные черты характеры, я просто не представляю. Хотя наверное именно таким и должен был быть настоящий летчик-истребитель. Хотя кто знает.

Впервые я услышал это имя много лет назад, еще в своей прошлой жизни. Примерно за год до того случая с заезжими охотниками, в одной из передач Центрального Телевидения проскочило постановление Центрального Комитета КПСС, о переименовании одной из улиц на севере Москвы. Как было сказано улица находилась в историческом месте в районе когда-то существовавшего села Лихоборы, неподалеку от Коптево. Улице было дало имя «Генерала Рычагова». Тогда я не сильно обратил на это внимание, а чуть позже наткнулся на статью в Большой Советской Энциклопедии где была приведена биография этого человека, которая заканчивалась словами. «Павел Васильевич Рычагов был расстрелян без суда 28 октября 1941 года. В 1954 году реабилитирован посмертно». И каким же было мое удивление, когда неизвестным образом переместившись на сорок лет назад, я вдруг встретил Павла Рычагова в Испании, и даже сумел с ним подружиться.

Перед моими глазами пронеслись все встречи, разговоры с этим человеком, и последняя наша встреча благодаря которой мне удалось вырваться из оков смерти. Сейчас вспомнив все это, очень захотелось написать ему, узнать, как сложилась его жизнь, но я прекрасно понимал, что это просто невозможно. Любое письмо, присланное из-за границы, тем более человеку, имеющему такое высокое звание и должность, будет тут же замечено в СССР соответствующими органами. Там четко отслеживают все подобные связи. Следовательно, тут же тут же припомнят все, и наверняка вспомнят и мой побег. Не знаю, как ему удалось в тот раз выкрутиться из этого, но надеюсь исчезновение того капитана НКВД, выброшенного мною из самолета в горах северного Китая, помогло ему. Самолет с фуражкой в кабине разумеется был найден, но пассажиры не были обнаружены, и кто знает куда именно привел след. И поэтому сейчас, ворошить прошлое не следует. Мое письмо ничего кроме волнений ему не принесет. Да и далеко не факт, что вообще дойдет до адресата. Поэтому мысленно пожелав ему удачи, решил не испытывать судьбу. Хотя бы в чем-то я обманул госпожу Судьбу, и это радует. Может когда нибудь эта улица на севере Москвы, будет звучать несколько иначе. Все же наименование: «Улица Маршала Рычагова» звучит гораздо лучше, и я очень рад, что смог как-то помочь ему выжить, и изменить судьбу. И пожалуй это и есть то — главное, ради которого я оказался так далеко от своего времени.

Что будет дальше, я пока не загадываю, но хотя бы надеюсь на то, что здесь на Оаху, не произойдет того, что произошло со мною в Шараголе, что привело ко всем этим перипетиям судьбы. Да и, что делать если нечто подобное все же произойдет, я даже не представляю. Но очень надеюсь, что все-таки мне удалось что-то исправить и я вырвался из этого круговорота событий. Если же все-таки нет, что же, внук достаточно смышлёный парень, чтобы исправить мои ошибки и наделать новые. Пусть ему повезет больше чем мне…

Конец книги. (20.10.2024)