Изменить судьбу

Глава 5

5

Подошедший к своему другу Джалсынбоу, что-то произнес ему вполголоса, от чего тот сразу же встрепенулся, приятели, пару минут о чем-то беседовали, после чего, всех гостей, пригласили в гостевую юрту за стол.

На следующее утро Очир Цагаан, объявил своим попутчикам, что хочет немного задержаться в улусе, у своего давнего приятеля.

— А как же ты будешь добираться в Улан-Батор, — спросили его.

— До Жаргаланта, меня подвезут, — ответил он, — а дальше сяду на поезд.

В Монголии действительно имелась довольно развитая сеть железных дорог, появившаяся здесь вместе с представителями Союза. Правда, использовалась она довольно редко. Вроде бы построили дорогу, а возить на ней, оказалось нечего. Разумеется кое-где имелись угольные и рудные шахты, но интенсивного движения поездов не наблюдалось. Направляясь сюда, я видел возле одной из станций снятые с колесных тележек, и уложенные вдоль железной дороги многочисленные металлические вагоны, тихо доживающие свой век. Может я и ошибаюсь, но впечатление было именно таковым. Тем более, что во время поездки, а большую часть пути я двигался неподалеку от железнодорожной колеи, я так и не увидел ни одного поезда проехавшего рядом. Но тем не менее, по основной линии соединяющей Улан-Батор с дальней провинцией ходил пассажирский поезд, а улус Джалсынбоу, находился как раз в десятке километрах от одной из станций. Что еще интересно, железнодорожная линия, на всем протяжении имела ограждение, состоящее из невысоких бетонных столбиков, установленных вдоль дороги и натянутой промеж них, колючей проволоки. Сделано это было скорее для того, чтобы уберечь многочисленные стада скота, которые могли испугавшись, попасть под поезд. При этом, для того, чтобы можно было пересечь эти пути, были сооружены насыпи с проходом под ними. Причем ограды, продолжались и в поселениях прерываясь только непосредственно на станциях.

Проводив своих друзей, Дядя со своим приятелем устроились в гостевой юрте, и там состоялся приватный разговор, о котором я узнал только вечером.

— Автомобиль, который тебе так понравился принадлежит моему племяннику Пурэву Балсану. Его семья живет в Наранбулаге, работают в рыболовецком совхозе на озере Хяргас-Нуур. Он приехал ко мне в гости два дня назад. Собирается поступать в техникум, в Улан-Баторе. Семья можно сказать богатая, сам видишь, мальчик приехал на собственном автомобиле.

— Ты прав Джалсынбоу, у них там снабжение не в пример лучше, чем даже в столице. А что ты хотел, они продают рыбу прямо в Советский Союз, и у них организованы прямые поставки. Тот же автомобиль, можно купить прямо в магазине, говорят стоит очень недорого. Одна проблема, продают, только своим, по предъявлению паспорта. Хотя чужие у них почти и не появляются. Все же приграничная зона, хоть и с СССР.

— Но дело не в этом. Пурэв, хотел до поступления пожить у меня, но я вспомнил, что от тебя исходило предложение о том, что ты можешь посодействовать, чтобы отправить кого-то в Инсбрук, в качестве обслуживающего персонала. Если ты отправишь, моего племянника, я буду признателен. А он, услышав о том, что сможет провести каникулы в Европе, готов сам сделать тебе подарок, о котором ты так долго мечтал. Он подарит тебе свой автомобиль. Ему он по большому счету на время учебы не понадобится, а по возвращении домой, родители купят другую машину.

Очир надолго задумался. Да, такое предложение, совсем недавно было им озвучено. И хотя, особой проблемы в том не имелось, все же у него имелись сильные связи в спортивном комитете республики, да и сам он занимал неплохую должность курируя спортсменов и все то, что происходит вокруг них, но имелось опасение, что отправленный вместе с командой человек, вдруг решит променять Солнечную Монголию, на Унылую Европу. И тогда ему будет весело, особенно учитывая то, что именно он будет ходатайствовать о включении молодого парня в команду. Пусть даже в качестве обслуживающего персонала, фактически личного слуги и грузчика, но сути это не меняет.

С другой стороны, парень происходит из семьи, живущей в Наранбулаге, а слухи о жителях тех мест вьются по всей Монголии. Чего стоит одно то, что шестнадцатилетний парень поехал в столицу, поступать в техникум на собственном автомобиле, который есть далеко не у каждого начальника. В сравнении с той же Европой, он у себя дома «Мясо мёдом обмазывает и, на серебряной посуде, на стол подает» *, а там что получит? К тому же автомобиль. Сразу видно, что машина ухоженная, уж если от дома больше тысячи километров проехал, и дальше ехать собирается. А поездку? Есть у меня один должник, вот через него и можно будет все оформить, и с себя подозрения снять, и с него долг истребовать, все равно иначе с него только «ржания лошади» ** можно дождаться. Но посмотреть на парня все же следует.

Перед самым отъездом, во время прощания, дядя обнял меня и прошептал на ухо:

— Если твой побег в Австрии приведет к тому, что пострадает Очир Цагаан, я буду самым счастливым человеком в Монголии. Главное береги себя!

После ничего не объясняя мне делано оттолкнул меня, и чисто по мужски попрощавшись ушел в юрту.

Оформление всех документов заняло не больше недели. Причем было очень заметно, что мой покровитель сам очень торопится. Я-то больше рассчитывал на руководящие указания, типа пойди туда, оформи сам, а он просто позвонит и согласует, а на деле вышло, что все документы, включая и заграничный паспорт для меня, оформлял сам Очир Цагаан. Мой автомобиль при этом, который мы переоформили еще по дороге в Улан-Батор, был загнан в сарай его дома, и я ни разу не видел, чтобы он куда-то на нем выезжал. Скорее всего, мужчина выжидал время, чтобы подгадать к какому-то определенному моменту. Впрочем, это были уже не мои проблемы. Я же, практически не покидал гостевой юрты, которая была поставлена во дворе его дома.

Кстати, все это меня очень удивило. Вполне добротные кирпичные дома, построенные в Улан-Баторе, были на мой взгляд гораздо удобнее полотняных сооружений, называемых юртами, но тем не менее возле каждого дома, стояла как минимум одна, а иногда и две-три юрты, причем сами хозяева жили именно в них, а дом использовали скорее для приготовления пищи на кухнях, или для принятия ванны. Но большую часть времени, они проводили именно в юртах. Конечно в Улан-Баторе имелись и многоэтажные дома, где поставить юрту было просто некуда. Но в частном секторе было именно так, как было сказано выше. Самое смешное, мне даже не у кого было спросить, почему, при наличии дома, все живут таким образом. Сейчас я играл роль парня, приехавшего из монгольской глубинки, и подобный вопрос, выглядел бы по меньшей мере странно.

Мой покровитель полностью выполнил свое обещание, и вскоре в моих руках оказался новенький заграничный паспорт с отметкой Австрийского консульства разрешающей въезд в страну сроком до одного года. Почему, был указан именно этот срок, я не знаю, возможно штамповали сразу десяток документов, не обращая внимания на то, кому они принадлежат. По большому счету, так было даже удобнее. И я очень надеялся на то, что все пройдет нормально, и я наконец окажусь довольно далеко отсюда.

Уже двадцать девятого января 1976 года, меня и еще тринадцать человек, после торжественных проводов и напутствий усадили в самолет Ил-62, и отправили защищать честь Монголии на XII Зимних Олимпийских играх в Инсбруке, в Австрии. В Олимпиаде 1976 года, приняли участие тридцать восемь стран мира. Игры стали последним последними для Китайской Республики Тайвань, которая участвовала под флагом и названием Китайской Республики. После того, как большая часть международного сообщества признала Китайскую Народную Республику законным правительством всего Китая, Тайвань был вынужден соревноваться под названием Китайский Тайбэй, под измененным флагом и использовать свою национальную песню вместо своего национального гимна. Андорра и Сан-Марино тоже в этом году впервые приняли участие в зимних Олимпийских играх.

Лететь пришло довольно долго. Вначале был десятичасовой перелет в Москву, где нас высадили в аэропорту Шереметьево, накормили в каком-то местном кафе, пока наш самолет проходил междуполётную профилактику и дозаправку, а затем, мы вновь погрузившись в него, вылетели в Инсбрук. После приземления в аэропорту Инсбрука и заселения в отель, со мною произошел разговор, который заставил меня сильно перенервничать.

Вообще, наша команда состояла из четырнадцати человек, из которых только трое были спортсменами, Томорбаатарын Нямдаваа и Доржийн Цэнддоо представляли страну на ледовых дорожках в конькобежном спорте, на дистанциях от пятисот, по пяти тысяч метров, забегая немного вперед скажу, что лучшим, если можно так выразиться, был Доржийн Цэнддоо, занявший двадцать девятое место на дистанции в пять километров. В остальных гонках, оба спортсмена оказались еще ниже. Не лучше выступил и лыжник Лувсандашийн Дорж, занявший тридцать четвертое место в общем зачете. Но вы не представляете, какими барственно заносчивыми и невыносимыми были эти люди до начала соревнований. Кроме легких сумочек с какой-то мелочевкой они не понимали ничего тяжелого. Зато когда один из помощников нечаянно уронил на пол довольно тяжелый чемодан Лувсандашийна, тот поднял такой скандал, что объявил несчастного парня, чуть ли не врагом народа. Оказалось, что багаж «великих» спортсменов был на две трети заполнен монгольской водкой «Chinggis Kaan» и «Arkhi», где они сумели достать последнюю было совершенно непонятно, особенно учитывая то, что производится она только во «Внутренней Монголии», то есть провинции Китая.

Просто денег, на возможные траты дали по минимуму, вероятно именно потому спортсмены и закупились водкой, в надежде продать ее. Предполагалось, что мы пробудем в Инсбруке пятнадцать дней. На это время нам полагалось от двадцати австрийских шиллингов в день, что в переводе означало около двух долларов. Спортсменам давали несколько больше. Причем, всю сумму целиком, никто не получал, стоило нам только заселиться в местный отель, как каждый из нас под расписку получил предназначенную для него сумму на один день. Кормили нас бесплатно в общей столовой, а эти деньги, можно было потратить на какие-нибудь сувениры. Впрочем, даже если бы мы получили все причитающуюся нам сумму целиком, ничего путного на эти деньги взять было невозможно, а самое смешное, что большинство товаров ничем не отличалось от тех, что можно было купить в Монгольских магазинах, за те же тугрики.

Наша команда, как я уже говорил ранее, состояла из четырнадцати человек. Кроме трех спортсменов, имелся врач, который обслуживал именно их, а всех остальных по остаточному принципу. То есть если у кого-тот заболела голова, можно было рассчитывать на таблетку анальгина, или же чего-то от укрепляющего, скажем от живота. На большее нечего было даже замахиваться. У одного из техников, разболелся зуб, и ему пришлось терпеть зубную боль до возвращения домой. Кроме врача имелся штатный массажист. Тот при желании мог сделать массаж любому члену команды, хоть спортсмену, хоть грузчику, правда с последних требовал пять шиллингов за сеанс. Что именно он хотел приобрести, мне было совершенно непонятно. Кроме этого имелось два техника, называли их именно так, они занимались поддержанием в норме спортивного снаряжения. То есть коньков, лыж, однажды я застал их за штопкой порванной спортивной формы, принадлежащей одному из лыжников, упавшему на трассе.

Отдельной строкой шли тренеры, причем у каждого из спортсменов, был какой-то свой руководитель, который помимо всего прочего, сопровождал своего подопечного на лыжной трассе, подбадривая, давая какие-то советы, и объявляющего на каком месте, тот сейчас находится. Но судя по тому, как выступали наши спортсмены, их девизом был: «Главное не победа, главное участие». Бежали они довольно уныло, если за время гонки и обгоняли кого-то, то скорее случайно, чем преднамеренно. Да и честно говоря, их снаряжение тоже оставляло желать лучшего. Согласитесь, сравнивать деревянные лыжи Монгольского или Советского производства и новейшими пластиковыми образцами лучших фирм Европы просто глупо. Поэтому особенных результатов, от них похоже никто и не ждал. То есть Монголия обозначила свое участие в этих играх, и на этом все успокоились.

Следующими в команде шли два человека из конторы глубокого бурения. По-монгольски это звучит как «Хамгаалах Еренхил Разаг», довольно оригинальное название, особенно если смотреть на его аббревиатуру со стороны знающего русский язык человека. Впрочем, здесь, никто не увлекался подобными шутками, и уж тем более не я. Один из этих людей постоянно присутствовал на трассе. Если одновременно происходили два соревнования в разных местах, то на трассу уходили оба. Если же нет, то второй постоянно находился с оставшейся частью команды. А в оставшуюся часть входил я и еще один молодой парень, и мы выступали в качестве простой рабочей силы. Во время переезда, именно мы таскали чемоданы с вещами, упаковки со снаряжением, и были прислугой за все. Любого из нас, могли послать за коржиком в кафе, чашкой кофе, или же приказать по-быстрому убрать мусор в номере спортсменов, или же постирать белье, спортивные костюмы, или поработать утюгом. Свободное время конечно имелось и у нас, правда его катастрофически не хватало.

Но все же вернусь к разговору, из-за которого, я некоторое время находился в очень напряженном состоянии, и не знал, как мне быть. Как оказалось, вместо меня в Инсбрук, первоначально должен был поехать кто-то другой. Но в последний момент, это переиграли, и в команду попал именно я. И все бы ничего, какая в принципе разница, кто таскает чемоданы, поддерживает порядок и стирает носки спортсменам? Но дело в том, что в команде должен был оказаться протеже одного из представителей местного ХЕРа. И именно я занял его место. Это и заставило меня нервничать. А точнее то, что представитель государственной безопасности мало того, что грубо наехал на меня, вдобавок ко всему, отобрал мой паспорт, сказав, что для нахождения в отеле и тех местах, где присутствуют члены команды, он мне не понадобится. А если и возникнет такая нужда, чтобы я отправил того, кто захочет посмотреть мои документы именно к нему. А вот по возвращении домой, он еще разберется с тем, почему, вместо одного, заслуженного и проверенного, по его словам, человека, в команде, вдруг оказался неизвестно кто, совершенно со стороны. Именно поэтому, я и не знал, как мне быть дальше.

С одной стороны, можно было плюнуть на все, и смыться без документов. Все равно, рано или поздно так и пришлось бы поступить, потому как возвращаться назад, не было никакого резона. Не для этого я дарил свой автомобиль, чтобы ни с чем вернуться назад. К тому же в моих вещах находилась изрядная сумма денег, в размере больше десяти тысяч долларов, и попадаться с нею, было бы верхом неблагоразумия. Я до сих пор удивляюсь, как ХЕРовец, не обыскал мои вещи, а то было бы мне вообще некогда. Честно говоря, помог случай.

Однажды, во время нашего отсутствия в отеле, что-то произошло. И по возвращении обратно, стоящие у входа в отель полицейские, проверяли документы всех нас. Именно тогда один из них в шутку или всерьез посетовал о том, что он не понимает, зачем нужно столько паспортов нашей команде, если в качестве фотографий в них, одно и то же лицо. Разумеется, немецкого языка я не знал, просто позже эту шутку перевел один из тренеров команды, понявший ее содержание. И тут же мне в голову пришло воспоминание о том, что европейцы, воспринимают всех лиц китайской, монгольской, да и японской нации, как одно лицо. То есть на первый взгляд мы для них совершенно одинаковы. Впрочем, если смотреть со стороны монгола или китайца, тоже самое чаще всего можно услышать и о европейцах. С последним я бы еще поспорил, но с другой стороны я сам не совсем монгол, и умею различать лица. Но в моем случае, это был неплохой выход из положения.

Дело в том, что мой сосед по номеру, был довольно расхлябанным человеком. Все время, сколько мы прожили рядом, я не переставал удивляться его образу жизни. Он разбрасывал свои вещи по всему номеру, не обращая внимание ни на что. Я часто находил на своей кровати его грязные носки, у порога, ни с того ни с сего, могли оказаться его брюки, а обувь он снимал пинком ноги, из-за чего туфли разлетались по всей комнате. Тоже самое, касалось и документов. Его паспорт можно было найти где угодно, на столе, под столом, или на тумбочке у входа, и перед уходим из номера, часто случалось так, что он подолгу искал его везде, где только можно. А еще он был большим любителем выпить. Все выданные на день шиллинги, он тратил он тратил в какой-то местной лавке покупая то какой-то «Шнапс», то «Ракию», то еще какое-то пойло, дегустируя все подряд. А после этого аккуратно старался снять с бутылки бумажную наклейку и вложив ее в небольшую картонную папку прятал в чемодан. Похоже именно это и было смыслом его поездки, чтобы после рассказывать своим приятелям, что ему удалось попробовать. А наклейка наверняка послужат доказательством его слов.

*«Мясо мёдом обмазывает и на серебряной посуде, на стол подает». — Монгольская пословица, говорящая о богатстве.

**«ржания лошади» — поговорка — Пустые громкие обещания,