Как это было

Глава 18. Что год грядущий нам готовил

1997 год для страны был какой-то катастрофой. Невыплаты зарплат приводили к митингам и забастовкам. Бастовали шахтеры, работники других отраслей промышленности и учителя.

Профсоюзы Читы тоже решили бороться вместе с трудящимися страны и сразу после новогодних каникул организовали митинг перед зданием Администрации города.

На этот митинг организовано собрались все школы города. Причем не только учителя, некоторые взяли с собой и старшеклассников. Показать, что они тоже озабочены бедственным положением учителей.

Представьте себе, середина января, мороз -35. Народ собрался, на ступеньках Администрации представитель Профсоюзной организации города пытается говорить пламенные речи, смысл которых сводился к одному: доколе будет твориться это безобразие? Когда прекратятся невыплаты зарплат? На что покупать еду и одежду!

Мы стояли больше получаса. К нам никто из нашего «белого дома» не выходил. Мы уже не стояли, а подпрыгивали. Потому что мороз забирался под шубы и шапки, и уже всем жутко хотелось просто домой и в тепло.

Наконец, двери открылись и вышли два чиновника. Один сказал:

— Вот смотрел я на вас в окно, а вы ведь все люди не бедные. В шубах и шапках. Пришли зарплату просить, когда страна находится в таком бедственном положении. Раз есть на что норковую шапку купить — значит не все так плохо!

Вот я не поняла его речей. И никто не понял. Он что, хотел, чтобы мы в 35-градусный мороз пришли в осенних плащах? Что значит, есть деньги на шапки? Во-первых, шубы и шапки в этом крае — это первая необходимость! Во-вторых, они же не сейчас куплены! А при СССР, в годы, когда была стабильность.

Народ, конечно, жутко возмутился! Начались разные гневные выкрики. Этого чиновника тут же заткнули и он скрылся за дверью. А второй, более умный, сказал:

— Дорогие наши учителя! Мы понимаем ваши проблемы и от всей души вам сочувствуем! Но у нас нет денег! И от этого митинга они не появятся! Сколько бы вы здесь не стояли. Завтра у нас будет расширенное заседание Думы и мы приглашаем по 2 представителя от школы принять в нем участие. А сейчас давайте разойдемся! Мороз крепкий! Не ровен час — заболеете!

— А во сколько заседание? — прозвучал вопрос из толпы.

— Я не сказал? В 10.00. Пусть представители приходят с паспортом. До свидания!

Повернулся и ушел. Народ быстро собрался по кучкам, каждый со своей школой, где выбрали двух представителей.

Моя школа выбрала меня и еще одну активную учительницу из младшей школы.

С одной стороны приятно, когда тебе поручают такое ответственное задание. Но я терпеть не могла всякого рода совещания и заседания. Мне было совершенно не интересно на них находиться, и у меня почему-то начинала болеть голова. Но в этот раз мне даже захотелось там поприсутствовать и послушать, что же говорят эти взрослые дядьки, когда собираются в Думе вместе думать.

Заседание продолжалось до 13,00. Потом всех распустили на обед и я ушла по-тихому. Сказали, что вопрос зарплат закрыт и они будут решать другие проблемы. Моя напарница не явилась. Мне пришлось присутствовать от школы одной. Моя роль сводилась к записыванию стенограммы этого заседания. Всем, как и мне, было важно, как они собрались решать проблему с невыплатами.

Видимо, за вчерашний день какие-то подвижки из Центра были и потом, в процессе заседания, заходила секретарь, и приносила какие-то документы председателю Думы.

Честно говоря, на заседании было очень много воды. Долго и нудно выступали докладчики. Они зачитывали какая ситуация сложилась в городе на ряде предприятий. Каждый говорил о своем направлении. Потом долго и упорно назывались цифры, сколько нам задолжали. Детские деньги тоже перестали платить. И неизвестно было вообще — будут ли их выплачивать? Наконец, к завершению этого заседания, председатель сообщил радостные новости. Зарплату через две недели начнут потихонечку выплачивать строго по графику. Сначала работникам Детских садов — у них совсем копеечная зарплата, потом школам.

Ну да, мы же богатые! Все в теплых шапках на митинге были.

На следующий день в школе занятия были отменены, потому что мороз был ниже 38 градусов. А при этой температуре занятия не проводятся. Но учителям было назначено совещание. И я в этот день была гвоздем программы.

Некоторые вводные я записала, а все остальное запомнила и очень стройно и подробно рассказала о чем там велась речь.

Директор переглядывалась с завучем по учебной части и очень серьезно воспринимали все, о чем я рассказывала. Я завершила свой доклад. И мне вдруг начали задавать вопросы:

— А это точно что нам будут выплачивать через две недели?

— Так что делать? Начинать бастовать или нет?

На такие вопросы у меня не было ответов. Мне хотелось, как вождю краснокожих поднять руку, согнутую в локте, повернуть к ним ладонь и веско сказать:

— Я все сказала.

Но меня выручила директор. Она встала:

— Спасибо, Ирина Павловна! Вы очень подробно и четко рассказали все, что там происходило. Мы словно вместе с вами там побывали. Пожалуйста, садитесь на свое место.

А потом обратилась ко всем:

— Что вы спрашиваете? Как человек может это знать? Надо теперь самим думать, что делать дальше! Сейчас мороз спадет, потеплеет и думаю, надо выходить на работу.

Учителя загудели. Мнения разделились:

— Я лучше дома буду сидеть без денег! Обувь не снашивать! Силы не тратить! — высказалась учительница физики.

Ей было уже за 50 и друг у нее был в правлении Забайкальского казачества. Как-то мы с ней разговорились на эту тему и я очень заинтересовалась этим движением. Подумала, может мужа в казаки записать? И физичка с казаком буквально на следующий день после разговора пришли к нам в гости. Хорошо хоть предупредила. Я пирог испекла. Мужчина был убежденный казак, а его дедушка был обижен советской властью и он очень энергично куда-то нас призывал. И все говорил, что кругом одни масоны. Не поняла я тогда его политики и сказала мужу, чтобы он с ним не связывался. Хотя муж очень внимательно его слушал, но как-то не увлекся его идеями.

К физичке, которая призывала сидеть дома, присоединились на совещании человек десять. Практически больше трети.

Некоторые просто безучастно молчали. Моя завуч по воспитательной работе сказала:

— Да вы что? Мы же потом не соберем детей! Думайте, что они будут делать? Только их начали вовлекать в процесс, заинтересовали мероприятиями, и опять все сначала?

Я понимала, что она права. Но как-то так надоело это свинское отношение к людям. И самое главное — куда вдруг все делось? Где деньги? Хотелось бороться и отстаиваться свои права. Но и детей было жалко. А правда, что они будут делать без школы? Столько свободного времени! Тут и до беды недалеко.

На этом совещании мы так ни к чему и не пришли. Нас распустили на три дня по домам, на время холодов.

А с понедельника чуть потеплело и все отправились в школу. Дети показали практически 100 % посещаемость. Соскучились! И по друзьям, и по учителям. Может быть это слушается как парадокс, что соскучились, но гулять в сильный мороз не будешь, а телевизор тоже надоедает. Да и смотреть особо было нечего. Поэтому школа была и обучением и развлечением.

Две учительницы из нашей школы присоединились к бессрочной забастовке работников народного образования. На 27 января по данным ЦК профсоюза по стране бастовало 62 тысячи 493 человека.

Честно, очень хотелось присоединиться, но посчитали, что своей забастовкой мы сделаем хуже детям. Бастующих я лично не осуждала. Если бы дело не касалось детей, я была бы вместе с ними.

Названные сроки выплаты зарплаты, администрация города не выдержала. Все учителя опять по зову профсоюзов собрались на митинг. К удивлению, к нам почти сразу вышел мэр города и сказал, что положение выравнивается, Свердловской области уже выплатили зарплату и скоро дойдет очередь до нас. Все всё равно кричали, что они обманщики и не умеют работать.

Но что могла сделать администрация? Только начать подпольно печатать купюры.

А страна медленно катилась в экономическую яму.

Мы с подругами до весны ни в какой Китай не ездили. Денег у людей не было, и продавать товар было попросту некому. Бывало прибежишь на китайку за какой-нибудь текстильной мелочью, а там продавцов полно, а покупателей нет. Вот китайцы за каждого цепляются:

— Друга, иди сюда! У меня товар короший. Иди смотри! Нада-не нада?

Вот такой коллапс. Но к 8 марта нам решили сделать подарок и выдали зарплату за октябрь. Но нам было уже все равно за какой месяц. Главное — дали! И в школе царило радостное оживление! Сразу подумалось:

— Лед — тронулся, господа присяжные!

Говорят, что деньги портят людей. А отсутствие оных, портят всё! И характер, и здоровье и настроение, и жизнь.

Вот думала, если у правительства не было денег, ну случилась такая ситуация, вы хотя бы продукты людям подбросьте. Пусть под запись. Потом из зарплаты они все отдадут. Нет, они просто кинули людей на выживание.

А на улицах, после того как стемнеет, стали разувать людей! До нашего приезда в Читу, все ходили в унтах. И мужчины и женщины. А в начале 90-х появились финские сапоги. И поскольку тогда деньги у народа были, то несмотря на то, что в унтах было гораздо теплее, женщины мигом перешли на теплые сапоги. Их, конечно, приберегали, в сильные морозы ходили в унтах. А как до 30 градусов — то форсили в сапожках.

Вот эти самые модные сапожки и начали снимать с бедных женщин. И такие заботливые были грабители — снимут сапоги, и дадут тапочки

— На, эти обутки надень! Кого ж ты пойдешь, босая по морозу.

И, конечно, легкой добычей были меховые шапки. Сдернул с головы и побежал что есть духу! Поэтому стали к шапке пришивать резинки и одевать эту резинку на тело как портупею. Это было удачной придумкой и у многих шапки остались при них.

Как-то к нам в гости пришел муж троюродной сестры мужа. Это была младшая из четверых троюродных и мы ее мужа не видели. А он оказывается пришел из мест заключения. Сидел за мелкое воровство, что-то стащил в колхозе. И вот решил заглянуть в гости к ташкентским. Так они нас между собой называли. Познакомиться решил. Мы были с ним ровесниками.

Пришел без предупреждения, поэтому угощали без особых изысков. Салатик из капустки, рыбка соленая, жаренная картошечка. Вроде просто, но это блюдо там было у всех в чести! Они, конечно, с мужем выпили по рюмочке, я не стала присоединяться. Но общую беседу поддерживала. Задавала ему разные вопросы, что-то сама рассказывала. И он почувствовал ко мне сильное расположение. Видно было, что ему интересно отвечать на вопросы и слушать самому. И он вдруг спросил:

— А ты какую шапку носишь?

— Шапку? У меня очень скромная, из песца. По-моему он умер своей смертью и был немного облезшим. Но пока не могу позволить себе лучше.

— А какую ты хочешь? Ой, да что я спрашиваю? Я сейчас быстренько сгоняю на улицу и подгоню тебе из чернобурки! Пойдет? Ну как повезет, конечно.

Я в первые несколько секунд не поняла о чем он. А потом так возмутилась!

— Да ты что, за собака такая? Я с тобой как с человеком! А ты хочешь мне ворованную шапку подарить? Да как тебе в голову такое могло придти, что я ее у тебя возьму???

Я видимо, так распалилась, что он явно не ожидал такого выпада:

— Да я же как лучше хотел… — виновато сказал он.

— Да как это может быть лучше? Мы с тобой здесь два часа говорили и ты не понял с кем ты общаешься? Ты думаешь мы тут рисуемся перед тобой! Мы никогда чужого не брали и тебе не советуем! Сейчас всем тяжело! Только люди стараются работать, детей учить, а вот такие как ты грабят и наплевать им, в чем человек будет ходить зимой! А я еще думала, что это за люди такие, воры? Что у них в душе? А нет у них ничего святого. Главное взять!

— Я как лучше хотел… Отблагодарить тебя за твое отношение ко мне. Ты со мной как с человеком сидела, угощала. Знала, что я пришел оттуда. Но ни разу не намекнула даже. Я тоже хотел отплатить.

— Это не благодарность. Ты должен устроиться на работу! У тебя двое детей! Ты чему их научишь? А в школу пойдут им будут говорить, что их папа вор? Прекращай это дело! Ты парень не глупый. И рукастый, мне Валентина рассказывала о тебе.

— Валюха-то? Она меня любит сильно.

— Ну вот! Она тебя любит, а ты ее одну оставил с малолетними детьми и в тюрьму сел!

Ну, вообщем, дал мне слово, что шапки воровать не будет, а постарается устроиться на работу. На том и расстались.

Потом, вспоминая эту историю, почему-то так было смешно. В благодарность, быстренько сбегает и сворует для меня шапку. И смех и грех. Вот так, ради женщин, мужчины и на преступления идут. Страшно подумать…

Летом мы довели до ума свою пристройку. Прокапали канализацию, и сделали все как хотели. Сломали старую печь, которая стояла посередине дома. И у нас получились две спальни и большой зал, площадью 3 на 6. Это была очень просторная комната! И мы наконец смогли расстелить в ней большой палас, привезенный из Ташкента. На всю комнату!

А печку сложили в кухне и задняя ее часть обогревала весь дом. Было очень тепло и уютно. В кухню поставили уголок — диванная группа и столик. И стало все, как в квартире. Только воду все равно надо было возить с колонки. Летний водопровод работал с мая по сентябрь, а дальше надо было ходить на водокачку.

К чести моего мужа, хочется сказать, что за 17 лет проживания в этом доме я ни разу не принесла ни одной фляги воды. В то время как соседкам, иногда приходилось это делать. У нас с мужем негласно были очень четко распределены обязанности. Прям по русской пословице: Мужик и собака — во дворе, а баба и кошка — в доме. Я делала всю женскую работу по дому. Он мужскую. Это было совершенно естественное разделение обязанностей. Каждый делал то, что ему по силам. А иначе мы бы, наверное, и не выжили бы.

Зимой, он одевал унты, ватник, шапку-ушанку завязанную сзади, усы были полностью в инее. Как мужик из деревни. И куда только делся его городской лоск?

Однажды прикатил вечером флягу с водой. За ним клубы морозного пара в дверь. А он поставил флягу, а сам к зеркалу в прихожей. Я удивилась:

— Что там?

— Да вот смотрю, неужели я такой старый?

Я засмеялась. Нам еще не было и 35.

— С чего ты взял?

— Да качу сейчас флягу вверх по улице, а на встречу парень молодой, да наверное как я и спрашивает:

— Отец! А где здесь Кенонская улица?

— Отец??? — засмеялась я. А потом посмотрела на него критично. Ну да, молодые в ватнике ходить не будут. Прибавить сюда шапку, как дедушки ходили, усы белые как у деда Мазая — все! Отец! А с другой стороны, неужели в парадной куртке ходить за водой, а потом за углем? Жизнь диктовала ему вот такую одежду…

А что с зарплатой? Стабильности не было. Ее давали раз в два месяца. Пока только потихоньку отдавали долги. Но многие, конечно, приспособились к такому положению вещей. И все равно червь точил — когда отдадут заработанное?

В Китай я ездила уже раз в два месяца. Поскольку я всегда была руководителем группы, затрат на поездку у меня не было. Вещи покупала для своей семьи, а товары привозила только под заказ и уже не ходила с сумкой по околотку. Меня хорошо знали в округе. Ведь я работала на всех параллелях, почти во всех классах. У меня было совсем другое амплуа и мне никак не хотелось, чтобы меня ассоциировали с уличными торговцами. И все же, именно это помогло нашей семье выжить в то нелегкое время.

Подходил к концу нелегкий 1997 год. Мы с Верой Ивановной, будучи все время занятые подготовкой и проведением новогодних праздников по сути были все время в сказке. И старались не обращать внимания на печальную действительность. И с большой надеждой на лучшее ждали наступления Нового года. Несмотря ни на что, нам хотелось верить, что скоро страну перестанет лихорадить, затормозиться инфляция и мы будем жить как раньше. Народ соскучился по стабильности. Хотелось, чтобы зарплата и аванс вовремя, чтобы цены в магазинах не скакали как блохи и чтобы можно было хоть что-то планировать на мало-мальское время вперед.

Вера Ивановна стояла 20 лет на очереди на квартиру. Жила в семейном общежитии с дочкой. Комната отдельная, а кухня и санузел на несколько семей. Не дай бог никому такого. если только временно. И все 20 лет, она ждала, когда же подойдет ее очередь. С наступлением 90-х, угасла последняя надежда, что она когда-нибудь будет жить по-другому.

А мы перед самым Новым годом выкладывали квадратиками потолок в зале. Так хотелось закончить! Мы уже и стол в зале накрыли, доклеили последние три фрагмента возле двери, побежали переодеваться и на последних минутах сели за стол. У нас была традиция, если даже мы встречаем НГ только своей семьей — мы обязательно надевали праздничную одежду. Никаких треников и футболок. Чтобы в НГ войти красивыми и нарядными! Это же встреча!!! Пусть он нас такими запомнит и принесет нам в жизнь как можно больше красоты и света.

Сели за стол, а по телевизору уже Ельцина показывают. И так приятно говорил. Связно, неторопясь, долго и вся речь вселяла надежду на счастливые перемены!