Как это было

Глава 22. В ожидании миллениума

Постепенно поменялась обстановка в школе. Из-за систематических задержек зарплат, и из-за обесценивания полученных денег, у учителей стало исчезать желание заниматься внеклассной работой. Мы с Верой Ивановной составляли планы, раздавали их учителям, а потом, когда подходило время какому-то мероприятию, оказывалось, что половина школы к нему не готово. Учителя саботировали внеклассную работу, а у директора не оказалось достаточных рычагов воздействия.

Учителя работали только на уроках, а потом старались уйти домой. И объясняли это тем, что им за это не платят. Но за классное руководство всегда платили. Другое дело деньги были позже. Но ведь они были позже и за уроки тоже. В ведомости же не разделялось — это за это, а это за то. Им же не мешало это уроки проводить. Потому что так и прогулы могли поставить. А тут вроде и можно хвостом вильнуть. А дети что? Отпустили их домой и побежали счастливые.

Класс, в котором училась Оля, а она уже была в 5-ом классе, остался без классного руководства. Учителя перед 8 марта положили в больницу с серьезным заболеванием и она потом так и не вернулась в школу.

Я, по доброте душевной, взяла шефство над этим классом. И стала заниматься им Христа ради. Проводила классные часы, смотрела за их успеваемостью, сообщала об изменениях в расписании. И всем было нормально. Проблема решена и можно не оплачивать. А тут и конец года подошел.

Но мне было интересно с ребятами, да и дочка там училась. Не хотела, чтобы они были брошены. Мы готовились к разным мероприятиям, занимали первые места. И мы все дружно мечтали, что в следующем году мне дадут классное руководство в этом классе. И на этой радостной ноте мы расстались и ушли на каникулы.

Летом мы никуда не собирались ехать. Возможности разъезжать не было. Дети выросли и билеты надо было уже покупать всем. А с деньгами была напряженка. Несмотря на то, что я работала еще на полставки в клубе, и там зарплату тоже задерживали.

Но зато от завода можно было получить путевку в летний лагерь «Сосновый бор». И когда я в апреле подала заявление в профком, то мне благополучно отказали. Мол, своим не хватает, а тут еще работникам клуба. А клуб-то заводской…

А в мае я провела череду праздников для Ветеранов ВОВ и Труда. И на одном из них был гостем какой-то большой начальник из профсоюзов ЖД. Когда вечер подошел к концу, я зашла в кабинет к директору, а там этот большой человек и председатель профкома нашего завода. И гость, увидев меня, сразу начал хвалебную речь:

— Какие новые кадры у вас! Какой замечательный вечер! Так хочется вам не просто благодарность объявить, а как-то наградить вас! Что бы вы хотели?

— Спасибо большое! — сказала я, — Мне нужна путевка в летний лагерь детям.

— А в чем проблема? — и он требовательно посмотрел на коллегу.

— А я не знаю, в чем? Наверное, надо заявление написать. Есть места. — быстро ответил председатель профкома.

— Ну вот все и решилось! — довольно сказал гость!

Достал визитку и дал мне:

— Звоните, если проблемы будут.

— Не беспокойтесь! Никаких проблем не будет! — заверил председатель, и добавил уже мне,

— Завтра зайдите, пожалуйста с обеда и оставьте заявление!

Я не стала его керосинить и говорить, что заявление было и в нем отказано. Сказала, что обязательно приду.

Так что в июле мы отправили девочек в летний лагерь «Сосновый бор», который находился за городом, в лесу. Примерно 40 минут на электричке.

Впервые, с момента рождения детей я осталась без них. Муж был рад. А у меня было непередаваемое ощущение жуткого беспокойства. Я не могла ни спать, ни есть нормально. Я все время думала о детях. И в первую же субботу, мы с мужем, собрав сумку с продуктами, поехали к ним.

Лагерь находился в очень живописном месте. Там росли сосны и еще такие растения, которые видимо отпугивали комаров. Их там не было! В то время, как в других лесах эти кровопийцы летали тучами.

Оле очень понравилось в лагере, а вот Настенька сразу запросилась домой. Если учесть, что они уехали туда во вторник, то побыла она там всего 4 дня. Мы ее уговаривали остаться, но она ни в какую не соглашалась. Вцепилась в меня и пошли мы к начальнику лагеря писать заявление, что мы ее забираем.

Мне стало гораздо легче, что я хотя бы одного ребенка увезла с собой. Муж немного был недоволен, но особо претензий не высказывал. Зато ребенок был рад, что все мое внимание будет только ей! А то, порой, она меня ревновала к старшей сестре. На мой взгляд это было совершенно не обоснованно, но если человек себе что-то вбил в голову, то порой обратное доказать сложно.

Оставшиеся три недели, она ходила со мной на работу в клуб, потому что в школе у меня отпуск был, а в клубе не было. И пришлось работать целое лето! Вечера «Для тех, кому за тридцать» никто не отменял. Для людей это была настоящая отдушина!

А потом приехала Олечка. Подросла, повзрослела как-будто. А на следующий день, в субботу был очень жаркий день и мы решили постирать палас на площадке у дома во дворе. И они с Настей взялись его вдвоем стирать, из шланга поливать! А вода теплая! Она же бежала по трубам, которые были проложены по земле. И столько было визгу и писку у девчонок, просто давно я их не видела такими радостными. Смеха и веселья было выше крыши! И душа была спокойна, что дети дома!

Ночью я проснулась от того, что услышала Ольгин стон. Мать на детей просыпается моментально. Слух настроен на волну своих детей.

Я тут же оказалась в детской и увидела, что она лежит скрючившись калачиком.

— Живот…и тошнит сильно. — сказала она.

Температуры не было. Я почему-то решила, что это аппендицит. Разбудила мужа и отправила вызвать скорую. Соседу через два дома провели телефон. Все об этом знали и иногда пользовались.

Скорая приехала быстро. Мы перенесли девочку в зал, включили свет. И врач сказал:

— Гепатит.

— Как? Только вчера с лагеря приехала…

— С «Соснового бора»?

— Да.

— Там мальчик заболел. К нам поступил неделю назад. Вот ваша девочка вторая. Собирайте ребенка. Надо срочно в больницу.

Муж поехал с ней, чтобы хоть узнать куда повезут. Как на грех в этот день дежурила больница за городом. В поселке. Вернулся муж часа через два. Доехал на электричке. На следующий день в воскресенье мы приехали к дочери. Ей было значительно лучше. Ночью поставили капельницу и боли прошли. Но лежать она там должна была около месяца. Я хотела ее перевезти в городскую больницу, но мне сказали, что это невозможно. Куда привезли — пусть тут и лежит. Я не стала препираться.

А утром позвонила председателю профкома медиков. Им я тоже проводила ветеранские праздники. Женщина тут же прониклась моей проблемой и дала телефон шефа. Он меня, конечно, тоже знал. Услышав мою просьбу, сказал, что никаких проблем нет. Сегодня же ребенка можете забрать и перевести в железнодорожную больницу в инфекционное отделение. Сказал, что всех предупредит.

Вот так в один день я перевезла свою дочу поближе к дому. И ходила потом к ней каждый день. А в поселок разве наездишься?

Называется, не имей сто рублей, а имей сто друзей…

Для моей семьи болезнь Олечки в 1999 год была самым тревожным событием. Но все окончилось благополучно и можно было спокойно жить дальше.

Что касается различных предсказаний по году, то было очень много всего смешного. Всем известно, что 666 это цифра дьявола, Антихриста. И люди в свое время ждали его пришествия в 1666 году. Но ничего не произошло, жизнь продолжалась и с приходом 1999 эти страсти начали вновь подогреваться. Почему? Да потому что оказывается, если смотреть сверху, то девятки превращаются в шестерки! И мы просто ухахатывались с девчонками: КТО будет смотреть сверху, и ГДЕ на земле эти цифры будут расположены? Наверное, Антихрист…

Но это нам было смешно, и многие другие тоже не обращали внимания на этот бред. Но была огромная армия, которая верила в это. А еще и миллениум приближался! Вот ведь страсти!

Миллениум — это граница между тысячелетиями. Приближался 2000 год! И земляне с мистическим трепетом ожидали наступление нового года, особенно на Западе.

Из-за компьютеризации возникала проблема «двух нулей». Разработчики программного обеспечения, выпущенного в конце уже миновавшего тысячелетия, часто использовали всего два знака для представления года в датах. И получалось, что в 00 часов 00 минут нулевого года все обнулится, обесценится и превратится в пшик.

Самые жуткие предсказания сводились к тому, что компьютеры могли понять год «00», как сигнал к уничтожению всех данных. Религиозные мистики предполагали, что между двух нулей в мир может просочиться Антихрист.

Руководители стран всполошились из-за того, что мог произойти большой компьютерный сбой и страны могли бы по-ошибке начать обстреливать друг друга ракетами. Это, конечно, было уже серьезно. Это выходило за рамки обычных суеверий.

Многие строили бункеры, запасались едой и ждали апокалипсиса уже с нетерпением. Хотели убедиться — смогут ли они выжить в таких условиях?

Должна сказать, что мы этого не опасались. Нам порой казалось, что мы его переживали каждую зиму. Есть такой город в Забайкалье, называется он Могоча. И там очень суровый климат. И даже поговорка есть: «Бог придумал Сочи, а черт — Могочи». Ну вот примерно так мы и думали про Читу. Так что народ был закален морозами, бункеры не строил. Хотя как знать, за всех ручаться нельзя.

В конце августа я вышла на работу в школу и там меня ожидали не очень приятные новости. Перед началом учебного года распределялась нагрузка и как правило, директор вызывал каждого в свой кабинет и объявлял сколько учебных часов будет, классное руководство и т. д.

Все знали какие у меня отношения с Ольгиным классом, сколько я занималась с ними в третьей и четвертой четверти. Как класс занимал все первые места в различных школьных конкурсах. Дело в том, что это был эстетический класс и им положен был креативный классный руководитель. И вдруг директор, не глядя на меня, начинает смотреть в бумаги и говорить:

— Ирина Павловна, вся нагрузка по часам у вас остается прежняя. А классное руководство мы вам не дадим.

— А кто будет заниматься моим классом?

Я его считала своим. Наверное, это было неправильно. Но в него было вложено столько души и сил, что по-другому не получалось.

— Ваш класс мы отдаем учителю географии. Ей надо перед пенсией чуть больше зарплаты. А вам еще до пенсии сколько. Еще наработаете себе.

— Да причем здесь деньги вообще? А как же класс? А как же ребята?

— А почему вы считаете, что кроме вас с ними никто не справиться? Что вы о себе думаете? Татьяна Владимировна учитель с большим опытом! И она не меньше вашего любит детей! И потом у нее специальное педагогическое образование, которого у вас нет!

Последнюю тираду она говорила с нажимом. Видимо пыталась уверить в этом не только меня, но и себя. А потом примиряюще добавила:

— Но вы ведь все равно можете заниматься классом, никто вас не выгонит с классного часа. И можете также с ними готовиться к разным мероприятиям.

Это было очень мило. Я была очень удобна, как рабочая лошадка. И доплата мне не нужна. И когда в школе проводилось столько всего яркого, можно было не обращать внимания, на мое образование…

Что касается той учительницы, которой дали классное руководство, не было у нее никакого интереса к детям на тот момент. Была больная мать на руках и одна задача — отвести уроки и убежать домой! Так ей диктовала жизнь в это время.

Не осуждаю! И видимо, ей была важна и нужна эта доплата за классное руководство.

Мне вдруг стало все неинтересно. Пострадали интересы целого класса из-за того, что одному человеку надо было доплату.

Подумалось, а что я здесь делаю, без специального образования? Стало только жаль этих бессонных ночей, когда у меня было 4 подготовки в день. И я должна была прийти в школу к 4-ом разным классам с разной программой. На сегодняшний день у меня все конспекты. Только открывай, взбадривай свою память и иди учи! Новый учебный год ожидал быть значительно легче предыдущих. Но кто сказал, что мне нужны были легкие пути?

Я решила уйти из школы и перейти на всю ставку в свой Дом Культуры. Поле деятельности было непаханным и все в клубе только этого и ждали.

Когда я рассказала о своем разговоре с директором своему завучу, она в первый момент опешила. А потом сказала:

— Ирин, я тебя понимаю. С твоим классом с тобой обошлись просто по-свински. Представляю, сейчас ребята придут первого сентября, а ты — я больше не ваша мамка. Это правда сложно. Но я не хочу, чтобы ты уходила.

— Мне было очень интересно в школе. Но, образования у меня педагогического нет. Это правда. Должна пойти туда — на кого училась! Там мне никто не скажет, что я не специалист.

Вера Ивановна поджала губы, и покачала головой. Ей было неприятно, что директор так сказала:

— Ты не обижайся на нее. Это все эта клика во главе сама знаешь с кем. Вот не отвела ты ей юбилей, вот она на тебя зуб и точила!

— Ну я же её не подвела! Я ей за две недели до юбилея дала новую ведущую — профессионала.

— Она хотела, чтоб ты!

Действительно, зимой, лидер оппозиции против директора, попросила меня провести ей юбилей. Торжество намечалось грандиозное. В большом ресторане, гостей человек 80.

Я — струсила. Не чувствовала в себе сил без хорошей поддержки музыканта. Не отказала, сказала, дайте подумать. И через два дня загремела в больницу.

С Ольгой передала ей записку с телефоном профессиональной ведущей. Чем я заболела? Да ничем. Врачи разбирались. Лежала две недели. Поделали витаминные капельницы и отпустили с миром.

Я как-то слышала об окопной болезни. Когда человек, что-то очень не хочет делать, он даже может заболеть! Я смеялась, когда узнала. Но после этого случая могу точно сказать — такое бывает!

Вот иногда не понимала себя. Выходила ведущей на Выпускных вечерах, где сидело и 120 человек, и в клубе были концерты с большим количеством зрителей. И меня это не напрягало. Волновалась, конечно. Это нормально. Но шла и работала!

Но бывали такие заказы, на которые я ни под каким видом не хотела идти. Ни за какие деньги. Видимо, главным был человеческий фактор. Был тот человек, одно присутствие которого меня угнетало. И я сначала не знала как отказать, и работала, мучая себя. А потом, едва почувствовав не ладное, отказывала сразу под благовидным предлогом. Никого не подводила, ведь отказ был в начале. Не подводила, но разочаровывала. Но считала, что лучше уж в начале отказать, чтобы у человека была возможность найти другого ведущего.

Итак, я пришла к директору и подала заявление об уходе. Она растерялась:

— Как уходите? Из-за доплаты за классное руководство?

— Да нет, Людмила Степановна! Вы же прекрасно знаете, что доплата здесь не причем. Я заработаю эти деньги в другом месте. Просто я не педагог! И вы мне об этом сказали вслух. Я оставила свою Родину и уехала из Ташкента, потому что я русская и должна была жить в России. Теперь мне сказали, что раз я режиссер, значит иди работай в Дом Культуры. Может быть вы и правы.

Она держала марку. Не стала отказываться от своих слов, говорить, да вы меня неправильно поняли. Только спросила:

— Может передумаешь?

— Нет. Подписывайте! Я — не передумаю.

Честно скажу, было обидно. Но потом подумала, что не делается — все к лучшему! Хватит сидеть на двух стульях. Буду заниматься праздниками. Обучать — не мое!

Едва я уволилась, и даже еще не пришло первое сентября, как ко мне домой прибежали два ученика:

— Ирина Павловна! А это правда, что вы ушли?

— Правда.

— Как вы могли нас бросить?

— Я вас не бросала. Вас у меня забрали. У вашего класса будет другой классный руководитель.

— Так нам сказали — Ирина Павловна вас бросила и нам пришлось поставить другого классного.

Это уже был удар под дых. И я не стала никого выгораживать:

— Нет, ребята. Все было наоборот. Вас у меня отняли и ПОЭТОМУ я уволилась. Но теперь ничего не изменить. Татьяна Владимировна — очень хороший человек. Не обижайте ее.

В Доме культуры директор хоть и была довольна, но немного настороженно приняла мой переход на ставку. Дело у нее было к пенсии и она очень боялась, что едва ей исполнится 55, ее вытурят, а меня поставят на ее место. И в обратном ее тяжело было переубедить. Но я ей сказала:

— Вам не надо этого бояться. Я — не хочу быть директором. У меня нет этих амбиций. Я не хочу административной работы. Мне пока интересно делать праздники и концерты. Поэтому работайте спокойно и ни о чем таком не думайте.

С переходом на ставку в клуб, моя жизнь стала гораздо спокойнее. Не надо было готовиться к урокам, проверять тетради и заполнять журналы. Я была сама себе хозяйка. Хочешь концерт придумывай — хочешь плюшки ешь.

Оля перешла в танцевальный коллектив моего Дома культуры. У нас была очень профессиональная руководительница. Которая тоже горела на работе! Отдавала детям себя всю и без остатка. Ставила замечательные танцы, нашла талантливого костюмера. Костюмы уже шили за счет родителей. Коллектив был настолько сильный, что они ездили на конкурс в другие города, вплоть до Москвы. И были не только Лауреатами, а некоторые танцы брали Гран-при.

Настену тоже отдали в младшую группу ансамбля. Но она как-то занималась без энтузиазма. Со школы она сразу бежала ко мне на работу с портфелем. И мы с ней обедали в заводской столовой для ИТР. Она была счастлива. Потом делала уроки и через день были занятия танцами.

Еще моим девчонкам нравилось ходить в вокальную группу. Руководителем была талантливая молодая девушка с хорошими вокальными данными и несгибаемым характером! Она создала студенческую стилизованную вокальную группу «Трактир», которая гремела по нашему Забайкалью. Это были студенты института. И она занималась с ними там. У нас они принимали участие во всех наших программах и были просто украшением концертов. В клубе она набрала детскую группу, готовила смену.

Приближался 2000 год, по восточному гороскопу — год Дракона. Дракон — единственное мифическое животное среди 12 знаков зодиака, которое олицетворяет силу и несокрушимость, власть и благородство, мудрость и величие, успех и процветание, гармонию Неба и Земли.

2000 год — был не просто очередной год! Это была смена века! Наступал год, от которого все ждали, каких-то невероятных перемен! И они произошли на сам Новый год.

Борис Николаевич Ельцин поздравил россиян с Новым годом. Речь была достаточно длинная, если учесть еще, что он говорил очень медленно. А потом выдал: "Я — устал, я — ухожу!" И представил своего преемника — Владимира Путина. Это было весьма неожиданно.

И сразу же включили обращение Путина к народу. Два выступления были как Земля и Небо. Все по китайскому гороскопу. Было удивительно видеть на таком высоком посту человека молодого и энергичного. Это по-настоящему вселяло надежды на радикальные перемены! Молодые — воодушевились, а пожилые сказали — поживем увидим. Вот и живеееем….