Как это было

Глава 4. Встреча с Читой

В Читу мы приехали на пятые сутки. Это было большое и незабываемое путешествие по Транссибирской магистрали. Проехали все крупные города: Барнаул, Новосибирск, Омск, Красноярск, Иркутск, Улан-Удэ. Не уставали любоваться лесами, сибирскими реками — Обью, Енисеем, видели какое там оживленное судоходство. Видели и речку Бирюсу — сразу вспомнилось, как мама пела песню:

Там, где речка, речка Бирюса,

Ломая лед, шумит, поёт на голоса, -

Там ждёт меня таёжная

Тревожная краса…

Так вот ты оказывается какая, Бирюса…как зеркало…

Самые яркие впечатления получили от Байкала. Почти 6 часов мы ехали вдоль этого величественного озера и практически все время стояли у окна в коридоре. Невозможно было оторвать взгляд. 38 тоннелей, самый длинный из которых 777 метров. Эта дорога безусловно гордость инженерной мысли и изнурительного физического труда рабочих.

До этой поездки в моей жизни это было далеко не первое путешествие. Ездила и летала самолетами, и в Киргизию на озеро Иссык-Куль, и в Москву, и в Грецию на поезде, пересекая несколько стран.

Но почему-то этот пятидневный путь по России-матушке на меня произвел самое большое впечатление. Я была просто переполнена эмоциями и мне, конечно, захотелось поделиться ими с самым моим верным и близким другом — мамой! Но поезд все дальше увозил меня от нее! Чтобы не увязнуть в грустных мыслях, я решила делать небольшие записи, чтобы ничего не забыть и при встрече все подробно ей рассказать!

Это меня чуть утешило. И помогала сохранить мажорное ощущение жизни дочка Олечка. Она росла очень ненапряжным и некапризным ребенком. Была бы мама рядом. Все остальное не важно. Она вместе со мной смотрела в окно, я ей поясняла что там происходит, мы с ней читали книжечки и радовались путешествию.

Наш папа частенько выходил на станциях покурить и покупал нам какие-нибудь вкусняшки. А вот на одной станции из вагона выскочили почти все. Это была Слюдянка — станция, после которой Байкала уже видно не было, и здесь продавали омуля холодного и горячего копчения.

Рыбу я не любила с самого детства. Но как только все путешественники вернулись с перрона, вагон наполнился таким вкуснейшим запахом копченостей, что аж слюнки потекли, так захотелось попробовать!

Все попрятались по купе и начали дружно лакомиться байкальским деликатесом.

Я тоже зашла в свое купе и удобно устроилась за столиком, глядя как ловко муж чистит и нарезает рыбку:

— Неужели тоже будешь есть омуля? — засмеялся муж.

— Да! Попробую! Пусть новая жизнь начнется с новых вкусов!

Он засмеялся радостным смехом, был очень доволен, что я соблазнилась, и все норовил угостить рыбкой и Олечку. Но я была категорически против. Мала еще такие деликатесы откушивать.

И нельзя не сказать про вокзал Слюдянки. Здание вокзала было целиком построено из белого и розового нешлифованного мрамора. Такое здание единственное в России, а может быть и в мире! Строилось оно в 1901–1904 годах, когда возводилась Кругобайкальская железная дорога.

Оказывается раньше поезда доходили только до Байкала, дальше паромом через озеро, а потом вновь по ЖД. А зимой по рельсам, которые прокладывали прямо по льду.

Могу точно сказать, что за пять дней путешествия. во мне произошли какие-то важные изменения. Может неожиданно повзрослела?

После Иркутска красивая природа закончилась. Начались забайкальские степи. Моя бабушка любила петь суровую песню, как "по диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, бродяга судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах"…

Мне тоже как-то взгрустнулось от унылого степного пейзажа за окном.

А вот и Чита.

Буквально у вагона нас встретил молодой человек с очень простым лицом в веснушках. Он был просто клованяшка! Они обнялись с моим мужем, он радостно поздоровался со мной и сказал:

— Ну с приездом! Давайте, пойдемте отсюда. Ково тут стоять?

Схватил чемодан и пошел вперед. "Ково стоять?" — и вправду, идти надо…

Как оказалось, у мужа в Чите было много родни: двоюродные дяди, тети и куча троюродных сестер и братьев. Этот парень был троюродный брат по имени Володя. Они с мужем были ровесниками и очень подружились в последний его приезд.

До места мы доехали на рейсовом автобусе.

— Ково тут ехать на такси? Недалеко же! — сказал Володя и потащил нас на остановку.

Он нас привез в дом своего отца. Супруги Корниловы встретили нас радушно. Они жили в небольшом деревянном доме, состоящих из двух комнаток, кухни и сеней. Предполагалось, что мы поживем у них пока не оформим до конца все документы с покупкой дома.

Очень понравился отец семейства дядя Илья и вызвала небольшое напряжение его жена Галя.

— Саша! Да у тебя жена красавица! — воскликнул дядя Илья.

Я смутилась. Никакой красавицей я себя не чувствовала, особенно после пятидневного пребывания в поезде. Очень хотелось принять душ и привести голову в порядок. О чем я и попросила, практически сразу. Но тетя Галя на это, едко улыбаясь, сказала:

— Душа у нас, красавица, никакого нет! Не баре мы. А вот баню Илюха затопит. В субботу.

Если учесть, что был четверг, то перспектива открывалась так себе.

Володя, несмотря на всю свою простоту, проникся моей проблемой и сказал, что может нагреть мне ведро воды. Я была счастлива.

Оказывается, как не много порой человеку нужно, чтобы почувствовать себя счастливым. Просто ведро горячей воды!!! Поскольку было лето, мы без печки, прекрасно помылись с ребенком в бане. И были очень довольны. А муж в это время сбегал на почту и дал телеграмму родителям. Успокоить родных — это было святое!

А потом мы отправились смотреть наше домовладение! К нашей семье присоединился и Володя с женой Юлей. Когда мы вышли из бани она тоже пришла познакомиться с гостями. Приземистая, сутулая, полноватая с неулыбчивым лицом — она была полной противоположностью своему мужу Володе.

Протянув Олечке шоколадную конфету, она начала сюсюкать:

— Ня контетку! Ня! Как тебя зовут?

Олечка опешила. Она такой язык не понимала. А шоколадные конфеты мы ей решили не давать до 3-х лет и она не знала о таком лакомстве. Она убрала маленькие ручки за спину и прижалась ко мне.

— Ее зовут Олечка! — сказала я. — Спасибо тебе! Но мы ей не даем шоколад. Он вредный для малышей.

— Нельзя дитю сладкого??? Первый раз слышу!!!

Она закатила глаза и пошла в дом, громко обсуждая услышанное с тетей Галей:

— Там эта ташкентская конфету не стала брать! Они не едят такое! Мы фигуристые больно!

Мы стояли с мужчинами во дворе и все это прекрасно слышали. "Неожиданно! — подумала я, — Только этого не хватало на новом месте." Видимо, это отразилось на моем лице и Володя сказал:

— Кого ты внимание-то обращашь? Баба- дура!

Это была просто милота! Вовина речь поднимала настроение!

Интересно, что пообсуждав нас с тетей Галей, Юля вышла к нам и, узнав, что мы пойдем смотреть дом, тоже решила пойти с нами.

Наш дом стоял на углу проезжей улицы. Стоял на пригорке довольно высокий и отличался от других своими размерами. Но! Внимание! Это был ДОМ БАРАЧНОГО ТИПА НА ТРИ СЕМЬИ!!!

Я подумала, что история повторяется. Ровно 50 лет назад моя бабушка поселилась примерно в такой дом в Ташкенте. Интересно…

Мы дернули за веревочку, металлистическая щеколда поднялась вверх, дверь открылась и мы оказались во дворе. Неухоженный небольшой участок порядка 3-х соток, был огорожен от соседей невысоким штакетником. Сбоку от калитки стояло вросшее в землю небольшое строение. Видимо, сарай. Дверь туда я еле открыла до половины. Она скреблась по земле и дальше уперлась в неровность. Я просочилась в этот сарай. Сени два на метр с маленькой печкой, а дальше пространство два на два с низеньким потолком и проваленным полом.

— А тут хозяева квартиру людЯм сдавали. Да, Санька? — сказал Володя.

Вот как! В таких условиях оказывается можно было жить, да еще за деньги…

Дом был с небольшим крыльцом, но попасть мы туда не смогли. Там красовался большой амбарный замок.

Я была разочарована тем, что и дом не отдельный, и с виду никак на 80 квадратов не тянет, и участок небольшой.

— А че тебе не нравится что ли? Дом прямо не плохой. Я видела и похуже! У нас с Вовкой вообще одна комната и двор общий. А тут вон как всего много. Богато прямо.

Мда. Богатство, судя по всему, мы с Юлей представляли себе по-разному.

Когда вернулись к дяде Илье, то из домика вышла тетя Галя:

— Я уже картошку пожарила! Где вы бОлтаетесь?

— Тетя Галя, а где можно попить? — спросила я.

— Да вон из бочки! Там и кружка стоит!

Я отодвинула крышку с большой бочки, черпанула воду и начала пить. С улицы во двор зашел дядя Илья:

— Ты зачем из этой бочки пьешь? Надо было в домУ!

— Мне тетя Галя сказала здесь…

Он с сомнением покачал головой и пошел в дом. Что он сказал жене я не слышала, но ее голос был громким:

— Тю! Че с ней будет?

Мы прошли в комнату и я открыла наш большой чемодан. Мы привезли с собой четыре бутылки водки. Это был эквивалент. Машина дров — две бутылки, машина навоза — две бутылки. А дрова нам были нужны.

Тетя Галя оказалась около открытого чемодана:

— Ира! Сейчас за стол садиться, а водки нет.

— Тетя Галя, у нас же здесь еще талонов нет. Это мы на дрова…

— Да мы вам отдадим! Но как же мы за стол-то сядем без бутылочки?

— Да, хорошо. Бутылочку мы поставим. За приезд. Не надо нам отдавать. И вот вам подарок от мамы моей.

Я передала ей красивый платок на голову. Тетя Галя с удовольствием его взяла, а потом вдруг задала вопрос, который меня как-то удивил:

— А деньги за дом вы тоже в чемодан спрятали?

— Нет. Мы без денег. Всё в сберкассе. Кто же с такими деньгами в поездах ездит?

И увидела я какое-то разочарование на ее лице. И мне стало не хорошо.

А потом все сидели за столом. Выпивали за приезд, за знакомство. Я, схитрив, налила себе воды из ведра, и поднимала свою рюмочку, едва пригубив. Самочувствие мое к ночи как-то ухудшилось и я подумала, что это от усталости.

Среди ночи мне так скрутило живот, что лежать я уже не могла. Муж пошел со мной в конец двора в пузидомик. Эти походы были еще раз пять.

К утру поднялась температура и уже никуда не надо было. Муж перепугался. За 4 года совместной жизни со мной такое было впервые.

Тетя Галя позвала завтракать и моему мужу пришлось рассказать что случилось:

— Вот такие вы и есть сейчас молодые! Хилые!

— Да она же водой отравилась! — сказал дядя Илья, — Ты почто ей сказала из той бочки пить? Она уже неделю стоит! Огурцы хотел ей поливать.

— Ну откуда я знала?

Я позвала мужа:

— Иди срочно в аптеку! Нош-па не помогает. Спроси что-нибудь посильнее. Только не рассказывай ничего, а то в инфекционку загремлю.

Целый день я провалялась, не вставая. Ребенок сидел возле меня. Играла в куклу, «читала» книжечки и жалела меня.

Ночью мне не спалось и я слышала, как тетя Галя шипела дяде Илье, как ей надоели гости. И сколько они еще здесь будут?

Утра я еле дождалась. Вышла на воздух. Мне стало гораздо лучше. Хотелось испариться из этого гостеприимного дома как можно быстрее. Во двор, щурясь ото сна, вышел муж:

— Потерял тебя. Как ты?

— Хорошо. Слушай, давай пойдем к нашим продавцам и попросим ключ. Давай уедем отсюда сегодня!

— Ну мы же только в понедельник будет оформляться. И мы здесь всего два дня!

— Саша! Я не могу больше здесь. Я уговорю их!

У меня получилось уговорить людей отдать нам ключи и разрешить заехать в дом.

— Ребята, вы только не обманите нас! А то потом как мы будем вас выселять?

— Не переживайте, все будет по-честному.

Мы быстренько собрали свои вещи — особо ничего не раскладывали же, и вышли во двор.

— Тю! А ково вы собрались-то? — удивилась тетя Галя.

— Да нам уже ключи дали от дома. Скоро вещи приедут, нам надо дом подготовить. Спасибо вам большое за гостеприимство! Приютили нас! Как только устроимся, пригласим вас в гости.

Дядя Илья очень расстроился. Взял пару пакетов и решил нас проводить. Дорогой он сказал мне:

— Ты не обижайся на Галю, она баба добрая, но много зря болтат. Язык змеиный.

— Да я не обижаюсь, ну что вы! Спасибо вам большое.

До нашего дома он с нами не пошел, и в дом мы вошли втроем. Внутри все было удручающе. Дом представлял собой квадрат 6 х 6. Посередине стояла большая печь и деревянными перегородками дом был разделен на комнаты. Перегородки сбивали видимо ногами. Все вкривь и вкось. Три комнатки и кухня. Все почти одинаковые по размеру. В дальней комнате стоял старый диван, в так называемом зале — круглый старинный стол, в кухне небольшой столик, два старых больших стула и табурет. Завершал это роскошество рукомойник, который скромно висел на стене и под ним стояло ведро.

Хотелось сесть и заплакать в голос. Но я не стала и жутким голосом тихо спросила:

— Это что такое? Что это за хижина дяди Тома?

— Да не было ничего лучше!! Все такое приземистое! А ты же не любишь такое.

— А вот это по-твоему я люблю?

— Ну все же можно перестроить, переделать…

— А где здесь вода, Саша?

— Да здесь недалеко, метров 200 водопровод. Я видел в сенях флягу! Я сейчас схожу!

И он быстро ретировался из дома.

— Это наш домик? — спросила дочь. — а где мы будем спать?

Я была в легком оцепенении. Но время подбиралось к обеду. Особо цепенеть было некогда. Ребенка надо было накормить чем-то горячим.

Выйдя во двор я увидела мужа, закатывающего флягу с водой с улицы.

— Вот видишь, я уже и воду привез!

— Да ты просто супер! Нам надо в магазин. Купить кастрюлю, пока наши вещи не придут.

— Мы пока месяц здесь были с мужиками, мы же на квартире жили, и обзавелись и кастрюльками, и ложками, и даже чайник был. Я все Вовке отдал. Думаю он нам все это привезет.

Как по заказу, мы увидели как у ворот остановилась грузовая машина. Это был Володя. Через минуту он появился у нас во дворе с коробкой:

— А я приехал, а батя говорит — ушли они в дом! А как ушли-то? Здесь же ничего нет! Я скорей домой! Взял тут, Санька, вашу посуду! Юлька только одну кастрюлю отсюда взяла. А другая осталась.

— Володя!! Ты наш добрый волшебник! Саша, иди топи печь.

Коробку занесли в дом. Там было все необходимое для кухни на первое время. Я повеселела и взялась за первичную уборку.

Ночью не спалось. Я выросла в тепличных условиях. В доме были батареи, газ, ванная и большой двор с виноградником… Воду можно было пить из крана и отравиться ей было невозможно. Она была как родниковая. Здесь было все по-другому. Я вспомнила мамины слова про ссылку. Она просто как в воду смотрела. А я — как же это романтично! Глупость прям зашкаливала. Таких условий я не ожидала…

Ребенок спал под боком, доверчиво прижавшись ко мне. Муж тоже беззаботно посапывал рядом. Я прислушивалась к незнакомым звукам. Дом производил какое-то зловещее впечатление. Ночь негативные ощущения усиливала и впереди был какой-то беспросветный ужас. Я не понимала, как я смогу выжить в таких условиях.

По хорошему, надо было либо отказаться от этой покупки, либо попробовать сбросить цену. Но я же пообещала, что будет все по-честному! А честность у меня с детства была введена в культ. Поэтому отказаться или поменять условия сделки, для меня был не вариант! Значит надо было подумать, как из этого всего постараться сделать конфетку.

Часам к трем ночи я все-таки смогла уснуть. Подумала, что утро вечера — мудренее. Так и получилось.

Утром в комнату заглянуло яркое солнце. Я почувствовала на щеке ладошку дочери:

— А у тебя зайчик прыгает здесь! — сказала Оля, улыбаясь. Она была такая славная, моя доча. А я ее привезла в какую-то дыру… Я просто обязана сделать все, чтобы ей было хорошо и уютно!

— А давайте сейчас встанем и пойдем завтракать! — весело сказала я. Муж обрадовался, что я больше не буду его ругать, и с готовностью пошел ставить электрический чайник.

В понедельник мы встретились у нотариуса с продавцами. Там нам предложили сделать дарственную. Говоря, что так гораздо удобнее и налог меньше. Через 10 лет я узнала причину такого оформления, но тогда никакого подвоха не почувствовали. Дарственную, конечно, сделали на мужа. Но поскольку он был им не родственник, то мы должны были оплатить госпошлину — 10 % от стоимости дома. По документам он был оценен в 2400 рублей. И нам пришлось оплатить 240 рублей, но это для нас было неожиданно. На жизнь осталась сотня. Мы поехали с продавцами в кассу. Там сняли деньги и расплатились с продавцами. Женщина, когда получала деньги, выглядела сконфуженной и сказала:

— Вы уж не обижайтесь на нас. Сейчас все дома стали так дорого стоить. Мы тоже не хотели продешевить. Наш хоть теплый и видный! А то тут один поп приехал, тоже из Ташкента. И тоже хотел наш дом купить. Но услышал цену и говорит:

— Побойтесь бога, матушка!

Мне хотелось быстрее попрощаться. Было противно, что все наживались на нашей беде! Этому дому красная цена в базарной день была 3 тысячи. В Ташкенте за 8 тысяч мы могли бы купить себе хоромы с газовым отоплением. А здесь только вот такую халупу…

Но надо было жить дальше и обустраивать свой быт так, чтобы дом можно было назвать домом.

И надо было срочно выходить на работу! 100 рублей на все про все было, ой как немного…