Как в первый раз

Глава 18

Николас Костас отправился спать очень рано, возвращение Зоуи вызвало у него эмоциональный всплеск, который сильно утомил. Ари прекрасно это понимала. Она тоже была измучена и физически, и морально. Но ее радовало то, что вся семья, включая Зоуи и Сэм, собралась наконец вместе. Когда Николас ушел в спальню, женщины перебрались на кухню и устроились за столом. Спэнк пока была вместе с ними.

Елена попросила тетю Ди ненадолго привезти обезьяну домой, чтобы и Спэнк могла поучаствовать в семейном торжестве. И тут неожиданно выплыло странное обстоятельство — Зоуи и Спэнк не поладили. Стоило Зоуи отвернуться, как Спэнк тут же вываливала свой язык и строила рожи. Когда Зоуи начинала говорить, Спэнк издавала громкие пронзительные звуки, стараясь приковать внимание всех окружающих к собственной персоне. Раньше Ари никогда не наблюдала за Спэнк ничего подобного.

— Как хорошо, что все мои девочки теперь дома, — сказала Елена. Эту же фразу перед уходом произнес и Николас.

— Как хорошо дома. Вы даже представить не можете, каково это — сидеть в четырех стенах в Богом забытом месте. Неделями, — сказала Зоуи, и Спэнк тут же громко застучала ложкой по столу.

Елена вздохнула.

— Спэнк ревнует. Когда Зоуи начинает говорить, обезьяна пытается привлечь внимание к себе. Спэнк считает Зоуи своей конкуренткой, потому что…

— Потому что Зоуи тоже любит поговорить? — захихикала Саманта.

Зоуи взяла со стола салфетку, скатала ее в шарик и бросила в Сэм.

— А ну поймай его, малышня.

Сэм посмотрела на Зоуи и сморщила нос, но ее глаза продолжали радостно сиять. Она чувствовала, что в этом доме на нее со всех сторон изливается любовь и нежность, что с ней обращаются так же, как и со всеми остальными членами семьи. Хотя Зоуи вернулась домой всего несколько часов назад, она уже приняла Саманту, и в ее дружеском подтрунивании ощущалось расположение. По крайней мере эти двое точно поладили, подумала про себя Ариана.

— Я еще не попросила прощения? — спросила Зоуи, окинув взглядом всех присутствующих. — Простите меня. Мне действительно очень жаль, что все так получилось, вы подумали, что я… умерла, — проговорила она прерывающимся голосом.

— Ты слишком часто просишь прощения, — сказала Ари. — Мы понимаем, почему тебе пришлось так поступить. — Ари знала больше других и решила, что обязана скрыть правду о Зоуи, чтобы никого не беспокоить и не доставлять неудобств сестре.

Елена подошла к Зоуи и обняла ее за плечи.

— Это я виновата в том, что все так вышло. Я попыталась познакомить тебя с Деймоном, а этого делать было нельзя. И прежде всего мне не нужно было отправлять тебя работать в казино. Я несу такую же ответственность за все произошедшее, как и ты. — Она поцеловала дочь в голову. — Но теперь все кончено. И мы скоро забудем об этом кошмаре. Да, моя девочка?

— Да, — пропела тетя Ди. — В самом ближайшем будущем мы должны ознакомить Зоуи с нашими планами, касающимися открытия спа-салона. Мы, разумеется, обсуждали с тобой, дорогая, этот вопрос еще до твоего исчезновения, но теперь у нас многое поменялось. — Глаза тети Ди просияли, когда она заговорила о новом проекте.

Ари молча наблюдала за своими родственниками. Но на этот раз она чувствовала себя не посторонним человеком, а частью семьи. Возможно, впервые в жизни. Ариану наполняло приятное тепло, она принимала своих родных со всеми их недостатками и странностями, потому что, в сущности, была точно такой же, как и они. Она училась прощать и смотреть на себя и жизнь без розовых очков.

Ариана еще не до конца осознавала, кто же она на самом деле, но с годами к ней пришла мудрость и ясное понимание того, что она пропустила в жизни что-то очень важное, что она просто убежала, чтобы не видеть этого.

— Эй! Может, ты все-таки перестанешь играть за столом со своими ногами? — закричала Зоуи и хлопнула обезьяну по рукам, Ариана мгновенно вынырнула из потока своих мыслей.

Спэнк схватила Зоуи за прядь волос.

— Дети, немедленно прекратите! — Елена хлопнула в ладоши.

Спэнк положила голову на стол, а Зоуи бросила взгляд на мать.

— Это унизительно.

— Она здесь больше не живет, так что прости уж ей эту выходку, — прошептала Елена на ухо дочери, чтобы Спэнк не услышала ее слов. Как будто обезьяна могла понять, о чем шла речь.

Ари не смогла сдержаться и начата хихикать. Затем это хихиканье переросло в смех, а из глаз брызнули слезы. Большая семья окружила Ариану теплом и заботой, ее здесь любили, ее понимали — только сейчас Ари осознала, как сильно ей не хватало всего этого.

И если сердце все еще продолжало болеть, то в этом была повинна только она сама. Ей недоставало Куинна, она тосковала по нему.

Сумки Ари были уже упакованы. Последние три дня она провела в доме своих родителей и спала в своей спальне. К счастью, пристройку уже почти закончили, постоянный грохот прекратился, и спокойствие Ари ничем не нарушалось. За это время она успела хорошенько выспаться. Каждый вечер они с Зоуи проводили за разговорами, стараясь сократить образовавшуюся между ними дистанцию. Теперь Ари была уверена, что Саманта сможет адаптироваться в ее семье. Постепенно жизнь приходила к норме. К норме, установленной в доме Костасов.

Возвращаться в Вермонт Ари не торопилась. Ее увлекли и поглотили семейные дела. И теперь она готовилась к домашней вечеринке — делала прическу и накладывала макияж. Предстоящая вечеринка должна была стать праздником возвращения для Зоуи, торжественным принятием в члены семьи для Сэм и прощанием с семьей для Спэнк.

Спэнк прошла кинопробы и получила главную роль в спектакле «Доктор Дулиттл» в театре на Бродвее. Похоже, теперь ей была уготована судьба звезды.

— Тук-тук, — в комнату заглянула Зоуи. — Вам не требуется компания?

— Именно это нам и требуется.

Хотя они с Зоуи провели несколько вечеров за разговорами, в поведении сестры все еще сохранялась некоторая осторожность, как будто она не совсем верила в прочность образовавшейся с Ари связи. Устранить эту преграду между ними, по всей видимости, сможет только время. Но Ари изо всех сил старалась ускорить этот процесс и поэтому не торопилась с отъездом в Вермонт. Другой причиной, удерживающей ее здесь, был Куинн, мужчина, которого она отвергла, но о котором продолжала думать день и ночь.

Зоуи села на кровать, скрестила ноги и, ухмыльнувшись, посмотрела на Ари:

— Мне нравится эта юбка.

Ари посмотрела на черную мини-юбку, которую позаимствовала из гардероба Зоуи.

— Ой, кажется, я забыла ее вернуть, — сказала Ари, застигнутая врасплох.

— Мне это напоминает времена детства.

Зоуи засмеялась, а Ари стало немного грустно. В их прошлом было много хорошего.

— Мы часто менялись одеждой, помнишь? — спросила Ари. И тогда это были не наглухо застегивающиеся блузки и строгие костюмы, которые она носила теперь.

Зоуи кивнула:

— Мы делились всем, что у нас было. Пока ты не сбежала.

К горлу Ари подкатил ком.

— Я тогда ненавидела все, что было связано с нашей семьей, потому что она сильно отличалась от нормальных семей, — призналась она. — Я хотела слиться е основной массой людей, я не хотела ничем выделяться. Поэтому и начала с того, что стала по-другому одеваться.

— Дело не только в одежде. Поменялось твое отношение к нам. Ты изменилась. Ты всегда презирала нас и наш образ жизни. В детстве я находила этому какое-то оправдание, но потом твое поведение стало казаться мне просто абсурдным.

Ари кивнула.

— В свое оправдание могу сказать лишь то, что в моих действиях не было злого умысла. — Она устроилась рядом с сестрой. — Сначала я испытывала желание отделиться от вас, как-то обособиться, а потом это стало привычкой. Я совершенно не понимала тебя и уж точно не хотела вести тот образ жизни, который вела ты. — Ари вздохнула.

— В том, что ты хотела стать личностью и развить в себе индивидуальные особенности, нет ничего плохого, — сказала Зоуи. — Но твое упорное стремление отделиться от нас, не быть похожей на нас… — Она покачала головой. — Этого я никогда не пойму.

Ари и сама сейчас этого не понимала.

— Подростковая застенчивость выросла во мне в нечто такое, что полностью изменило меня. — Она развела руками, пытаясь объяснить свою мысль и одновременно попросить прощения. — А потом еще эта ужасная история с Джеффри. В общем, мне нужно было побыть одной.

— И теперь ты снова уезжаешь. — Зоуи посмотрела на раскрытые сумки Ари.

— Я должна доработать до конца семестра. — Этот предлог и для самой Арианы выглядел как-то неубедительно. Да, у нее существовали обязательства, но многие преподаватели неожиданно уезжали во время учебного года, и студенты как-то выживали. Тем более ее замещал талантливый молодой профессор, желавший войти в штат постоянных сотрудников. Он был бы счастлив взять себе ее группу.

Ари задумалась. Но о чем она думала?

— Тебе нравится работать преподавателем? — вдруг спросила Зоуи.

— Да, я люблю свою работу, но… Зоуи заглянула ей в глаза.

— Но что? — с улыбкой спросила она, так как ответ был очевиден. — Но тебе понравилась жизнь здесь?

Ари рассмеялась. Ей не хотелось признавать этого, но сестра была права.

— Да, ты угадала.

— Я поняла это, когда узнала, что ты тоже способна на типичные для Костасов штучки.

Куинн говорил, что Зоуи будет гордиться сестрой, когда узнает подробности ареста Деймона. И Зоуи действительно гордилась изобретательностью и смелостью Арианы, это чувствовалось по ее голосу и взгляду. Но сейчас мысли Ари вдруг стали крутиться вокруг слов Зоуи.

— Что ты называешь типичными для Костасов штучками? — Ари было трудно задать этот вопрос.

— Когда меня выпустили из моей тюрьмы, Марко и Куинн поведали мне о твоем тактическом маневре. Куинн сказал, что ты просто-таки профессионально разыграла сцену из «Свояков». — В глазах Зоуи вспыхнули озорные огоньки. — Ты упала на колени, стала рыдать и завывать, просила сохранить тебе жизнь, и Деймон на мгновение потерял бдительность: И главное — ты сыграла это без всякой подготовки.

Ари почувствовала, что краснеет. Ее сестра, федеральный агент, так восхищалась ее любительской попыткой выбраться из сложной ситуации!

— Мне ничего не оставалось, как прибегнуть к такому трюку. Я думала лишь о том, что надо выжить.

— Ты все сделала правильно. Опасные ситуации стимулируют изобретательность, и ты использовала те средства, которые всегда имелись в арсенале Костасов. Ты обвела этого негодяя Деймона вокруг своего пальчика. Возмездие пришло к нему в лице женщины. Что ж, это было правое судейство. — Зоуи ухмыльнулась. — А ты должна воспринимать это как неоспоримое доказательство.

— Доказательство чего? — задала Ари вопрос, ответ на который был ей уже известен.

— Доказательство того, что ты — одна из нас, — объяснила Зоуи. — В твоих венах течет наша кровь, и у тебя наши гены, но главное — у тебя наше сердце, сердце Костасов. — Зоуи произнесла вслух то, что Ари уже приняла в себе.

Зоуи потянулась к сестре и обняла ее за плечи.

— Добро пожаловать домой, Ари.

Глаза Ари наполнились слезами, и она тоже обняла сестру.

— Марко сказал, что Куинну пришлось пошевелить мозгами, чтобы сообразить, что ты играешь. — Зоуи выпустила сестру из объятий и чуть отодвинулась от нее. То, что рассказал Марко, натолкнуло Зоуи на определенные мысли. — Мне кажется, что между тобой и Куинном существует что-то вроде телепатии. Вы отлично понимаете друг друга. — Интонация ее голоса предполагала следующий вопрос, к которому Ари была уже готова. — Что, собственно говоря, между вами происходит?

— Ничего, — ответила Ари. — Больше ничего.

Глаза Зоуи сузились.

— Но что-то происходило. Я сразу поняла это, когда вы приехали ко мне в дом. Если он причинил тебе боль, я его убью, — сказала Зоуи, ее тон не оставлял сомнений в том, что она выполнит свое обещание.

— Куинн — отличный парень. Он через многое прошел и заслужил, чтобы с ним рядом был кто-то хороший и надежный.

— Но не ты. — Зоуи продолжила мысль Ари. — Могу сказать тебе только одно — когда ты закончишь семестр в Вермонте, ты вернешься сюда.

— Почему ты так решила? — робко улыбнувшись, спросила Ари. От мысли, что она скоро вернется домой, ей стало легче дышать, и ее сердце перестало сжиматься.

Зоуи хмыкнула.

— Разве мы это еще не обсудили? Ты — одна из нас. Ты уже не сможешь вести эту скучную жизнь в Вермонте, если снова начала носить кофточки с таким вырезом. — Зоуи показала рукой на кружевную кофточку, которую Ари тоже позаимствовала из гардероба сестры.

— Мне все время казалось, что я не знаю своей сути. Но теперь я знаю, — мягко проговорила Ари. — Просто иногда трудно называть вещи своими именами.

— Почему? Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Зоуи.

— Потому что мне не хотелось признаваться себе в том, что я потеряла в Вермонте пять лет жизни, вдали от тебя, мамы, отца и остальных членов нашей семьи. — Ари было трудно говорить об этом, но произнесенные ею вслух слова были первым шагом на пути к дому.

— Но эти пять лет помогли тебе вырасти. Это помогло измениться и нам, мы стали лучше понимать тебя, — сказала Зоуи. — Впрочем, теперь та твоя жизнь уже в прошлом. Я правильно говорю? — В глазах Зоуи появилась неуверенность, она ждала ответа Ари.

— Правильно. — Ари улыбнулась. — Не все в Вермонте было плохо. Там у меня появилось много знакомых и хороших друзей. Но просто больше мне это не подходит. С некоторых пор я начала это ощущать. — Да, она была слишком упряма, слишком зациклена на том «правильном», консервативном мире, который создавала вокруг себя.

— Значит, моя история с исчезновением в каком-то смысле помогла тебе осознать то, что ты давно чувствовала. Вот здесь. — Зоуи показала рукой на сердце. — И все же мне жаль, что я заставила тебя так поволноваться.

Ари кивнула:

— Я понимаю. И перестань, пожалуйста, извиняться каждые десять минут.

— Теперь, когда ты вернулась в семью и переосмыслила свое прошлое, я хочу задать тебе еще один вопрос, — сказала Зоуи.

Ари пожала плечами.

— Можно, конечно, покончить со всем этим сразу, так сказать, одним выстрелом, — со смехом проговорила она.

Лицо Зоуи мгновенно посерьезнело.

— Ты потеряла целых пять лет без своей семьи. Сколько лет ты еще собираешься потерять без Куинна? Ведь он любит тебя, это видно невооруженным глазом.

Ари внимательно посмотрела на сестру и задумалась над ее вопросом. Она уже не смеялась. Потому что Зоуи была права. Ари действительно любит Куинна. Она произнесла про себя эти слова и почувствовала, что начинает кружиться голова.

Она любит Куинна.

Ей нравились его мужественность и внутренняя мягкость, которая для окружающих была незаметна. Ей нравилось его отношение к Коннору и Сэм, хотя Куинн и говорил, что ему ни до кого нет дела. Ари нравилось, что он ставил ее выше своей работы — сначала признался, что ее сестра жива, а потом отвез Ариану к Зоуи, рискуя своей карьерой.

Куинн Донован был человеком трудной судьбы, он научился никому не доверять и не подпускал к себе людей. Он отдал ей свое сердце, а она так и не призналась ему в том, что тоже любит его. Она просто оттолкнула его. Мучительный поиск себя и попытка принять свою суть отняли у Ари все внутренние силы, породили страх и неуверенность.

Она оттолкнула его, и теперь у него были все основания уйти в себя и держаться от нее на расстоянии. Единственное, что она могла сейчас сделать, — встретиться с ним и поговорить. Возможно, у них есть еще шанс построить совместное будущее.

Ари повернулась к Зоуи, но Зоуи уже исчезла. И Ариана снова осталась наедине со своими мыслями.

Коннор привел Марию и Джои в дом Костасов. Когда они поднимались по ступенькам крыльца, а затем входили в дверь, его рука лежала у Марии на спине.

Коннора распирало незнакомое чувство гордости. Он гордился тем, что с ним были Мария и ее маленький сын.

— Коннор! — вскрикнула Зоуи, выбежав ему навстречу. — Мария! Я так рада, что вы пришли. — Она быстро наклонилась к мальчику. — А этот красавчик, должно быть, Джозеф. Твоя мамочка рассказывала мне о тебе. — Зоуи протянула ему руку, и Джои пожал ее. — У меня для тебя есть сюрприз, — сказала Зоуи.

Куинн говорил Коннору, по какому поводу собирается эта вечеринка. И, вспомнив сейчас об этом, Коннор рассмеялся.

— Тебе понравится эта тетя, Джоу. — Коннор договорился с Джои, что будет называть его Джоу. Они оба считали, что Джоу почти взрослое имя, а Джои, как его называла мать, звучит слишком уж по-детски.

— Можно мне познакомить его с обезьяной по имени Спэнк? — спросила Зоуи Марию. — Она сейчас в подвале. Если захотите, можете спуститься с нами.

Мария кивнула:

— Конечно, пусть познакомится.

— Так ты хочешь взглянуть на обезьяну? — спросила Зоуи.

— Еще бы! — воскликнул Джоу и вприпрыжку побежал за Зоуи.

— Веди себя хорошо! — крикнула ему вдогонку Мария, хотя сын уже не мог ее слышать.

Коннор рассмеялся.

— Все будет в порядке, — сказал он и, чтобы приободрить, слегка сжал ее руку.

Мария уже настолько привыкла одна заниматься сыном, постоянно держать Джоу в поле зрения и контролировать его, что когда он скрылся из виду, она сразу ощутила некоторое беспокойство. Теперь, когда Коннор перевелся с работы тайного агента на другое место службы, у него появилась реальная возможность помочь Марии с Джоу.

— Хочешь что-нибудь выпить? — Коннор улыбнулся своей спутнице и прошел к бару, расположенному в углу гостиной.

— А что строится во дворе? — спросила Мария, беря бокал из рук Коннора.

Коннор пожал плечами:

— Куинн говорил, что-то вроде спа-салона. Мария просияла:

— О, я бы с удовольствием посещала его после ночной смены. Возможно, я смогу себе это позволить.

Сделав пару глотков колы, Мария вздохнула. Коннор заметил, когда Мария была с ребенком, она никогда не пила ни вина, ни пива. В результате и Коннору пришлось отказаться от этого.

— Думаю, ты не в курсе, сколько зарабатывает детектив. Да? — спросил он.

Ее брови удивленно приподнялись.

— Моя мать научила меня не спрашивать, кто сколько зарабатывает, кто какую религию исповедует и какой политической линии придерживается.

— Можно сделать исключение для человека, который намерен строить долговременные отношения и который хочет убедиться, что он слеплен с тобой из одного теста.

Подавившись глотком колы, Мария закашлялась.

— Коннор…

— Нет. Больше никаких уверток и шуток, только правда. — Он взял руку Марии и крепко сжал ее. — Ты мне небезразлична. — Слово «небезразлична» слишком слабо выражало то, что он ощущал, но Коннор боялся испугать Марию бурным проявлением своих чувств. Если она спокойно отреагирует на его слова, он продолжит дальше. — Я хочу лишь знать, испытываешь ли ты ко мне такие же чувства, как и я к тебе. Если да, то тогда у нас есть будущее. У тебя, у меня и у Джоу.

Она часто-часто заморгала, глаза наполнились слезами.

— Да, ты для меня много значишь, но мне… страшно. И плохо оттого, что ты заставляешь меня признаваться в моих чувствах. — Она отвернулась.

— Отлично. — Он взял Марию за подбородок и повернул ее лицо к себе. — Будем считать, что начало положено. Знаешь, и мне страшно. — Коннор наконец высказал ту мысль, которая его тревожила. Они оба испытывали страх, и в этом тоже были похожи. — Говорят, что от любви до ненависти один шаг.

Она бросила на него сердитый взгляд, но уголки ее губ вдруг слегка приподнялись. От этой улыбки у Коннора сразу потеплело в груди. Что ж, неплохое начало.

В гостиной слышались веселые голоса и смех, вечеринка уже началась. Наконец Ари была готова спуститься вниз и занять свое место в семейном кругу. Она на мгновение остановилась у висевших на стене портретов предков. Теперь Ари могла посмотреть на эту галерею с точки зрения взрослого, зрелого человека. На нее смотрели умные и вдумчивые глаза людей, с которыми ее связывало кровное родство. Мало кто из ее современников мог похвастаться такой богатой семейной историей. И Ари была частью этой истории. Внезапно ее охватили такие сильные чувства, что пресеклось дыхание. Впервые рядом с этими портретами Ари ощущала не стыд, а гордость.

Она не могла вычеркнуть из жизни пять лет, проведенные в Вермонте, но теперь у нее появилась возможность стать ближе к своей семье. Когда Ариана спустилась с лестницы, то обнаружила на стене два новых портрета — Сэм и Спэнк в одинаковых платьях. Больше всего Ари поразило то, что взгляд Саманты был прямым и открытым, ее волосы светлым каскадом спускались на плечи и спину. Никакой бейсболки и никакого желания спрятаться и слиться с декорациями.

Ари вдруг поняла, что, живя в доме родителей, она не хотела быть самой собой. Она постоянно убегала от того человека, которым была на самом деле. С Самантой же произошло обратное. Перебравшись в дом Елены и Николаса, Саманта почувствовала себя здесь защищенной и стала самой собой. Описав виток спирали, Ари снова вернулась домой и наконец обрела себя.

С улыбкой на лице она направилась в гостиную, чтобы принять участие в семейном празднике. Предполагалось, что на вечеринке будут присутствовать только члены семьи, и, увидев Коннора, Марию и Куинна, Ари почувствовала, что задыхается. Появление гостей могло объясняться лишь двумя причинами.

Во-первых, мать и отец могли пригласить Куинна для того, чтобы помочь дочери уладить личные проблемы. Но Елена сказала, что она хорошо усвоила пройденный урок, и очень сожалела о том, что пыталась свести Зоуи с Деймоном. Но существовало и второе объяснение появления Куинна в их доме, и это объяснение было более правдоподобным.

Это была семейная вечеринка. И Сэм теперь являлась членом семьи. А прежде семьей Сэм был Куинн, так что он тоже автоматически становился членом семьи Костасов. Присутствие здесь Коннора, являвшегося вторым членом семьи Куинна, также было вполне объяснимо. А Коннор привел с собой Марию. Собственно говоря, такое положение вещей было вполне естественным для Костасов, сделала вывод Ари.

Если бы она не была так удивлена, то, вероятно, поблагодарила бы свою семью за то, что ей самой не пришлось искать Куинна. Но так как Ари не подготовилась к этой встрече и теперь у нее не было времени обдумывать те слова, которые ей хотелось сказать Куинну, она растерялась. Желудок сжался в тугой ком, вдруг стало трудно дышать. Она не знала, чем закончится для нее эта встреча.

Когда Ари входила в комнату, глаза Куинна были устремлены на нее. Желание в них мешалось с гневом. Разумеется, он имел полное право сердиться на Ари. Выстроенная ею стена страха и отчуждения не давала ему возможности подойти ближе. Он же ради нее переступил через все преграды, которые создавал вокруг себя в течение жизни. Куинн, разумеется, не хотел приходить на эту вечеринку. Но пришел для того, чтобы сказать им всем, что они должны отказаться от тех своих привычек, которые могут принести несчастье в жизнь Сэм. После этого он сразу уйдет.

— Очень рад, что ты смог прийти, — сказал Николас, подходя к Куинну и обнимая его за плечи. — Я даже простил тебя за то, что ты… Как бы это сказать? Скрыл от нас, что с Зоуи все было в порядке. Ты спас ее, и сейчас только это имеет значение. — Николас снова обнял его. — Ты всегда будешь частью нашей семьи.

Отец Ари и Зоуи принял его. Куинн почувствовал, что волнуется, к горлу подкатил ком. Ни в ком раньше он не встречал этого понимания, никто раньше не одаривал его таким теплом.

Внезапно Куинн почувствовал, что кто-то сверлит взглядом его спину. Ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это Ари. Она была в черной мини-юбке, в той самой, в которой в первый раз пришла в казино, и в кофточке телесного цвета, мгновенно вызвавшей в Куинне желание.

Ари продолжала носить вещи, которые говорили о том, что она приняла в себе свою вторую часть, более свободную, чувственную и открытую. И еще Куинн понял, что Ариана Костас знала, как подчеркнуть свои достоинства. Трудно было сказать, скрывала ли она свое родство с Костасами, надевая консервативные костюмы, или просто хотела соответствовать своему окружению в Вермонте. Не мог Куинн и определить, по какой причине Ари оделась так сексуально и броско. Может быть, теперь она хотела лучше вписаться в свою семью? Все, что касалось Арианы, всегда было загадкой. И все-таки, отталкиваясь от своих внутренних ощущений, Куинн мог сказать, что она все еще убегала. Убегала от него, от его любви.

Он отдал Ари свое сердце, которое раньше не предлагал никому и которое вряд ли предложит кому-нибудь впредь.

Николас потряс пальцем перед его лицом.

— Хорошо, что ты вмешался в это дело и помог обеим нашим дочерям, а то один Бог знает, что бы с ними случилось.

Куинн рассеянно улыбнулся, так как отец Ари и Зоуи пытался казаться смешным, разыгрывая что-то вроде комической сцены.

— Простите, я отвлекся… Николас кивнул.

— Я хотел сказать тебе, что мы в семье обходимся без формальностей. У нас все запросто. Поэтому не нужно больше называть меня сэром. — В его голосе слышался упрек. — О, посмотрите, вот и Касси пожаловала! — Николас поприветствовал свою сестру и выводок ее детей.

— Даже не знаю, что и думать о них, — сказал Коннор, подходя к Куинну.

— Если ты имеешь в виду семью Костасов, то это вполне понятно. Они кого угодно могут поставить в тупик, — засмеялся Куинн. Он сразу вспомнил свою первую встречу с семьей Ари, когда обезьяна обчистила его карманы.

Коннор похлопал друга по плечу:

— Но ты с ними справляешься.

— Приходится. Ради Сэм, — сухо заметил Куинн.

— А я думал, что ради Ари.

Куинн вздохнул.

— Не все так просто, как тебе кажется. Ари не хочет иметь со мной ничего общего. Неужели ты еще не понял этого? — спросил Куинн. Коннор ведь уже знал, что Ари собирается возвращаться в Вермонт. И знал почему.

— Я знаю только то, что она с тебя глаз не сводит с тех пор, как появилась в комнате.

Она все еще хочет его, подумал Куинн. Но это объяснялось лишь гормонами, Ари привлекала чисто физическая сторона. От любой другой женщины этого было бы достаточно. Но от Ари он хотел большего.

Коннор не стал развивать эту тему и вскоре переключил свое внимание на Марию, которая только что вернулась из подвала.

Оставшаяся часть вечера была наполнена словами благодарности, поцелуями, объятиями и тостами. Ари по-прежнему избегала Куинна.

Он бросил взгляд на часы. Что ж, пора. Он хлопнул пару раз в ладоши, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. Ему хотелось еще раз удостовериться, что эти люди понимают, что с ними произошла глобальная перемена. У них в доме появился ребенок, и та часть их жизни, в которой имело место мошенничество и всякие штучки подобного рода, подошла к концу.

Он убедится и уедет домой.

Ари не удивилась тому, что все члены ее семьи окружили Куинна и приготовились его слушать. В нем было что-то такое, что сразу приковывало внимание и заставляло подчиняться. Ари заметила это еще тогда, когда они впервые встретились на пляже.

— Мне нужно сказать вам кое-что важное, а потом вы продолжите веселиться, — заговорил Куинн.

— И что же это? — поинтересовалась Дафна, двоюродная сестра Арианы и Зоуи, шумная и подвижная особа.

— Это касается будущего Саманты и того, как вам теперь следует себя вести.

Сэм громко застонала и сразу насторожилась.

— Только не заставляй меня краснеть, Куинн! — крикнула она из дальнего угла гостиной.

Ари улыбнулась.

— Если ты собираешься жить в этой семье, то должна иметь в виду — краснеть тебе придется часто. И постоянно находиться в центре внимания, — сказала она Сэм. Но как ни странно, теперь эта мысль не вызывала больше у Арианы болезненных воспоминаний.

Куинн посмотрел на нее. Впервые за вечер их взгляды встретились, и между ними сразу установилось взаимопонимание. У Ари в груди мгновенно потеплело, и она вдруг поняла — ей очень повезло, что она нашла этого мужчину, который так хорошо понимал ее и принимал ее семью со всеми присущими им странностями и особенностями.

Куинн еще не знал того, что Ари приняла себя полностью со всеми вытекающими отсюда последствиями. Что она готова начать новую главу в их отношениях. Но так как она оттолкнула его, теперь трудно было сказать, захочет он этих отношений или нет. Ариане хотелось остаться с ним наедине и поговорить, но пока у нее не было такой возможности. Все члены семьи столпились вокруг него, все благодарили его за спасение Зоуи, всем хотелось познакомиться с ним поближе. Ари решила выждать подходящий момент, увести Куинна и поговорить с ним.

— Я заметил, что обезьяны здесь уже нет, — сказал Куинн.

— Она в подвале, — сообщила тетя Ди. — С дрессировщиком.

— У нее новый хозяин, — вмешалась в разговор Сэм. — Ты еще не слышал об этом? У Спэнк появилась новая работа.

У Куинна удивленно приподнялись брови.

— Значит, в ее жизни тоже начинаются перемены? До настоящего момента Куинн не знал, как семья Ари решила распорядиться судьбой Спэнк.

— Спэнк станет звездой! — воскликнула Сэм. — Знаешь, Ари нашла человека, которому разрешено держать обезьян. Спэнк придется отдать, потому что мне не разрешают жить в доме, в котором живет обезьяна. Я сначала так огорчилась. — Она покачала головой и посмотрела Куинну в глаза. — Честно говоря, я чуть с ума не сошла.

— Что ж, понятно, — пробормотал Куинн.

— Но потом вернулась Зоуи и сказала мне, что Ари — совесть нашей семьи. Она хочет, чтобы все поступали правильно. И мы должны отдать Спэнк, потому что это правильно. И если я хочу остаться здесь навсегда. А я хочу, Куинн. Очень хочу.

Ари внимательно наблюдала за тем, как Куинн разговаривал с Сэм. Запланированная лекция превратилась в нечто совсем другое. Лицо Куинна смягчилось. Все члены семьи молчали, понимая, что сейчас происходит что-то очень важное.

— Я согласен с Зоуи. Ари всегда выбирает то, что полезно и правильно для других, — проговорил Куинн. — Но не для себя. Она боится делать то, что ей хочется.

Послышались приглушенные возгласы. Ари приподняла бровь и подбоченилась.

— Что я слышу! Это просто… нахальство с твоей стороны, — пробормотала она. Конечно, в другой ситуации она не стала бы говорить с ним вот так, перед всей своей семьей, но сейчас, когда он собирался уйти, оставив последнее слово за собой, Ари не смогла справиться со своими чувствами и промолчать.

— Хочешь сказать, что я не прав? — спросил Куинн, бросая ей вызов.

— О, кажется, здесь разгорается настоящая битва, — хмыкнул Николас.

— Они ссорятся точно так же, как и мы, — прокомментировала Елена.

Николас громко зарычал.

— Но наши ссоры заканчиваются в спальне, а они не женаты, — проговорил он покровительственным тоном заботливого отца.

Зоуи зажала уши Сэм ладонями.

Ари напряглась. Она хотела поговорить с Куинном после вечеринки, но он лишил ее такой возможности. Он, по всей видимости, настроился на сражение. Несмотря на то что отец подталкивал их с Куинном к выяснению отношений, Ари не собиралась обсуждать свое будущее в присутствии всей семьи.

— Кажется, ты забыл, что собирался прочитать нам лекцию на тему морали и нравственности?

Куинн обвел взглядом всех присутствующих.

— Больше никаких трюков, никаких игр, никакой незаконной деятельности. Я полицейский и если поймаю вас с поличным, мне придется исполнить свой долг. Выбора у меня не будет. Более того, если станет известно, что вы занимаетесь чем-то еще, кроме своего законного бизнеса, сотрудники Службы помощи семье увезут от вас Сэм быстрее, чем Спэнк обчистила мои карманы. Надеюсь, вы поняли меня? — спросил он.

Родственники Арианы закивали. И у нее создалось впечатление, что они отлично поняли Куинна и согласились подчиниться его требованиям.

Затем Куинн снова посмотрел на Ари:

— Я закончил.

— Отлично.

Она многому научилась у своей матери, которая всегда легко управлялась с отцом. У Елены существовал определенный набор методов воздействия на Николаса, и Ари решила испытать один из таких методов на Куинне.

— Если у тебя есть, что сказать мне наедине, скажи это прямо сейчас. — Она повернулась и вышла из комнаты, не оглядываясь и игнорируя смешки и понимающие взгляды своих родственников.

Она повела себя как типичная представительница женской части клана Костасов. Куинн начал этот спектакль, и если хотел продолжения, то пусть идет за ней. И соответственно, признает, что Ари имеет над ним власть. Ее семья, собственно говоря, именно так и думала.

Но в реальности дело обстояло немного по-другому. Ари знала, что Куинн пойдет за ней, но в его власти было разбить ей сердце.

Куинн и сам не мог объяснить себе, почему он начал провоцировать Ари на этот спектакль перед ее семьей. Он злился, и, когда шлюз вдруг слегка приоткрылся, все его разочарование, весь гнев неудержимым потоком хлынули наружу. И вот теперь ему приходится платить за это унижением на глазах всех ее родственников.

Игнорируя ухмылку Коннора, Куинн снова обвел взглядом напряженные лица всех присутствующих. Николас смотрел прямо ему в глаза и ждал реакции.

Наконец Куинн пожал плечами.

— Вы сами сказали, как следует поступать в таких случаях, — сказал он отцу Ари. — Это очень приятный способ мириться.

— Но к нему можно прибегать, если вы поженитесь.

Куинн застонал.

— Скажите своей дочери, чтобы она перестала бегать от меня.

— Я все слышала! — крикнула из коридора Ари.

Куинн решил, что с него достаточно. Он быстро прошел через толпу родственников, схватил Ари за руку и потащил ее за собой.

— Куда мы направляемся? — сердито спросила Ариана, когда он открыл дверцу своего фургона и начал заталкивать ее на переднее сиденье.

— Туда, где мы сможем остаться наедине. — И в это место нужно добраться как можно скорее, а следовательно, вариантов оставалось не так много.

Через несколько минут Куинн уже парковал машину у пирса. Он снова взял Ари за руку и повел ее к пустому киоску, в котором они прятались от снайпера в первый день своего знакомства. Она не успела прихватить с собой ни кофты, ни пальто. Куинн тоже был без верхней одежды, и его это устраивало. Возможно, холод заставит Ари говорить быстрее и без обиняков.

Как только они оказались в киоске и закрыли дверь, чтобы спастись от пронизывающего ледяного ветра, Ари взяла лицо Куинна в ладони и накрыла его рот своими губами.

— За что это мне? — спросил он, озадаченный произошедшей с ней переменой.

— За то, что ты — это ты. За то, что ты так хорошо относишься к Сэм и ставишь ее интересы выше своих. За то, что ты мастерски управляешься с моей семейкой. За то, что поставил их на место. За то, что заслужил их уважение.

Куинн знал, что Ари замерзла, но не торопился раскрывать ей свои объятия.

— Я очень рад, что ты одобряешь все мои действия. — Он по-прежнему не понимал, что было на уме и в сердце у этой сумасшедшей Ари, и боялся снова попасться в ее ловушку.

— Ты должен кое-что понять. — Она принялась расхаживать по киоску из угла в угол, чтобы согреться. — Ты считаешь, что для меня создание семьи — это что-то естественное и простое. Ведь у меня есть родители, сестра, и я знаю, что такое нормальная семейная жизнь.

Куинн покачал головой.

— Дорогая, я очень хорошо понимаю, как ты воспринимала свою семью и что она для тебя значила. — Куинн действительно хорошо понимал Ари и был готов при любых обстоятельствах протянуть ей руку помощи. — Но может быть, ты захочешь услышать кое-что обо мне? Моя мать была наркоманкой и проституткой. Моим отцом мог быть любой из нескольких сотен тех мужчин, которые ее посещали. Я не имел удовольствия познакомиться с ним, да у меня и не возникало никогда такого желания. Матери даже и в голову не приходило поинтересоваться, кто был отцом ее ребенка. Ее интересовали только деньги на очередную дозу. Она почти ничего не ела, потому что пища тоже не имела для нее никакого значения. Только наркотики. И однажды она умерла от передозировки.

Ари заморгала.

— Продолжай, — сказала она, не пытаясь выказать сочувствия, которое, как ей казалось, было сейчас неуместно.

Умная девочка, подумал про себя Куинн. Ему было очень неприятно рассказывать ей о своих родителях. Ему не хотелось выставлять напоказ то, что было спрятано в глубине души.

Ариана терпеливо ждала, от холода и напряжения ее била дрожь.

— А потом начались сиротские приюты, сначала один, затем другой. Сколько я себя помню, я все время был один. И жил по правилам, установленным мной самим. За мной некому было присматривать, кроме меня самого. Если я ошибался, меня наказывала жизнь, и я навсегда усваивал очередной урок. Когда люди узнавали о моем прошлом, они уходили от меня. Ты тоже уходишь. Этого следовало ожидать. Я с самого начала знал, что все выйдет именно так.

Он старался не встречаться с ней глазами.

— Поэтому в какую бы игру ты сейчас ни играла, какие бы мини-юбки и обтягивающие кофточки ни носила, я готов к тому, что Ари в скором времени превратится в благонравную Ариану. Но я хочу сказать тебе, что я люблю тебя такую, какая ты есть, с разными лицами. Черт… — Он провел рукой по волосам. — Я сказал все, что хотел.

— Хорошо, — проговорила она, подходя к нему. — Теперь я скажу тебе кое-что. Все, что ты говорил, — это правда. Я всегда убегала. И мной всегда руководил страх. Иногда я даже не отдавала себе в этом отчета. Правда состоит в том, что из нас двоих ты лучше знаешь, что такое семья. А меня пугали семейные отношения, потому что я чувствовала свою несостоятельность в этой области.

Куинн посмотрел на нее с недоверием:

— Но это же смешно.

— У тебя не было семьи, и ты создал ее — твоей семьей стали Коннор и Сэм. Когда ты познакомился с моими родственниками, ты не осудил их и не выказал презрения. Более того, ты стал для них своим, и какая-то часть меня протестовала против этого. — Она покачала головой. — Тебе это почему-то было легко, а для меня представляло проблему.

Хотя Куинн не хотел делать этого, он протянул руку и прикоснулся к Ари.

— Для того чтобы стать своей, ты должна принять себя. На ее глаза навернулись слезы, и она несколько раз моргнула.

— Теперь я знаю это. С тех пор как исчезла Зоуи, мне пришлось многое переосмыслить. И заглянуть в себя. — Она прикусила нижнюю губу.

Неуверенность, написанная на лице Арианы, заставила Куинна смягчиться.

— А я с самого начала понял, что ты собой представляешь.

Она улыбнулась:

— Теперь и я это знаю. Ты помог мне принять себя.

— Ты таким способом хочешь сказать мне, Ариана, что уезжаешь в Вермонт? — Он впервые назвал ее Арианой, просто язык не поворачивался обращаться к ней так. В ее имени «Ариана» ощущалась близость разлуки и конца.

— Я понимаю, почему ты так думаешь. Но нет, я хотела сказать тебе, что остаюсь. Я люблю свою семью, мне недостает моих родителей, сестры и всех остальных родственников, поэтому я хочу вернуться домой. Но я хочу жить не в их доме, это уж чересчур для здравомыслящего человека, а где-нибудь в Нью-Джерси. — Она говорила несколько бессвязно, высказывала вслух мысли, которые приходили ей в голову. — Я приеду, когда закончится семестр. Я обязана довести курс до конца. Впрочем, может случиться так, что мои услуги студентам больше не понадобятся. Посмотрим.

— Это звучит обнадеживающе. — У Куинна вдруг закружилась голова. Он ожидал чего угодно, но только не этого.

Ари встретила его взгляд.

— И я очень благодарна тебе за то, что ты помог мне в принятии такого решения. — Она взяла его руку в свои ладони и крепко сжала ее.

Куинн молчал.

— Ты больше ничего не хочешь сказать? — спросила Ари. Ее большие зеленые глаза смотрели на него с надеждой.

Но чего она хотела от него?

— Я счастлив, что у тебя установилось взаимопонимание с семьей. Но я не знаю, буду ли рад видеть тебя, когда приду навестить Сэм.

Ари вдруг рассмеялась.

— О, Куинн, прости меня, ради Бога. Я столько раз прокручивала в голове наш предполагаемый разговор, что сейчас упустила из виду самое главное. — Ее лицо стало серьезным.

В душе Куинна на мгновение вспыхнула надежда, но он не позволил этому крохотному огоньку разгореться.

— Я люблю тебя. Не знаю, как будут развиваться наши отношения, когда я вернусь домой. Но я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Всю жизнь я бегала от того хорошего, что предлагала мне жизнь, и вот теперь пришло время остановиться. Здесь и сейчас. И я хочу выйти из этого ледяного киоска, уверенная в том, что у нас есть будущее.

Куинну показалось, что время остановилось. Он уже перестал надеяться и чего-либо ждать от Ари. Когда она сказала, что вернется домой, маленький мальчик, сидевший в Куинне, вдруг судорожно стал цепляться за свои детские ощущения и страхи. Этот мальчик говорил ему, что он не заслуживает семьи, что семью заслуживают только хорошие дети. Куинн был уверен, что даже если Ари и вернется в Нью-Джерси, даже если она будет жить в одном с ним городе, они никогда не будут вместе. Когда Ари ушла от него, Куинн испытал такую боль, что даже воспоминания о ней отзывались резью в груди.

И вдруг Ари произнесла те слова, которые никто в жизни ему не говорил. Никогда.

Он притянул ее к себе.

— Ты не шутишь? — спросил Куинн, потому что чувствовал себя обязанным спросить это. Но ответ он уже знал, его подсказывало сердце. На мгновение Куинн окунулся в это восхитительное тепло, нежность, любовь, которая существовала между ними. Сначала Ари тоже боялась причинить себе боль, боялась разрушить в себе что-то очень важное, но этот разговор принес ей облегчение и ощущение, что она живая и невредимая выбралась из бурной реки.

Ари покачала головой:

— Нет, я не шучу. Я люблю тебя. Люблю каждой клеточкой своего существа. Если ты уйдешь и оставишь меня, я пойму. Нет, я просто не дам тебе уйти. Я возьму тебя за руку и буду очень крепко держать. Как ты держал меня, когда мы впервые встретились здесь, на пляже.

Куинн наклонился к ней и поцеловал в губы так, как будто это был последний день их жизни.

Ари провела рукой по его волосам, прижалась сильнее. В ней мгновенно проснулось желание. Ей хотелось ощутить прикосновение его рук к своей коже, хотелось забыться в его объятиях.

Но теперь у них было на это время. У них было будущее. У них впереди была целая жизнь.