Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы XIX - начало XX в.

Итальянцы Н.А. Красновская

Генезис календарных обычаев и обрядов Италии — наследницы античного Рима — имеет большое значение для истории культуры европейских народов. Италия — одна из первых стран, где в древности сформировался весь комплекс календарных праздников, на основе синтеза компонентов новой религии и бытовавшего языческого ритуала. Черты и отголоски праздников древнего как христианского, так и дохристианского Рима можно проследить и во многих итальянских обрядах и обычаях, относящихся к зимнему циклу праздников, широко бытовавших еще в конце XIX — начале XX в. Началом зимы в Италии считают день святого Мартина (11 ноября). Правда, этим праздником также завершается осенний цикл итальянских календарных обрядов. На св. Мартина происходит разлив нового вина из чанов в бочки. Вслед за этим немедленно следует и его дегустация, что отразилось во многих пословицах разных итальянских областей. Например:

Но вместе с тем день святого Мартина — это уже и зимний праздник. Иногда в ноябре еще бывают теплые дни. Но чаще, по крайней мере, в северных и центральных областях страны, к этому дню уже устанавливается зимняя погода. Пословица говорит: «На святого Мартина одевается большой и малый»[8].

Основные обряды этого дня характерны и для других зимних праздников.

В канун дня святого Мартина в деревнях из дома в дом бродят шумные компании молодых людей с просьбой какого-либо подношения от хозяев домов. В некоторых венецианских провинциях это было уделом бедняков, которые пели:

Другой типичный для начала зимнего цикла обряд, имеющий место и в день святого Мартина, — это зажжение костров близ населенных пунктов и угадывание по направлению дыма, каким будет сельскохозяйственный год.

Непременная принадлежность обеденной трапезы этого дня — макароны, свинина, индюшатина, молодое вино и сладкий крендель[10].

Следующий большой зимний праздник — день святой Катерины (25 ноября). В это время в природе уже царствует настоящая зима, со снегом или инеем на полях. Это отразилось в пословицах разных областей Италии.

В прошлом в этот день в Рим приходили горцы Абруццо со свирелями и волынками и исполняли перед домами состоятельных горожан мелодии, близкие к предрождественским. Поэтому день святой Катерины рассматривается в Италии как начало рождественского периода.

Большой зимний праздник — день святой Лючии (13 декабря) — охранительницы зрения.

Самый значительный в жизни итальянцев праздник зимнего цикла это, пожалуй, рождество. Отмечают его обычно в кругу семьи, о чем говорит, например, и римская пословица: «Рождество (проводи) со своими, а пасху там, где она тебя застанет». (Natale co’li tuoi, e Pasqua indove te trovi)[13].

16 декабря начинается новена (novena, от nove — девять) — девятидневный подготовительный к рождеству период, тесно связанный с официальным католическим культом[14]. В первый день новены в итальянских семьях принято устраивать так называемые презепе (presepio, presepe) — рождественские ясли с глиняными, фарфоровыми или картонными фигурками св. Марии, св. Иосифа, Христа-младенца и некоторых других персонажей этой евангельской легенды. Во время новены итальянцы собираются каждое утро около домашнего презепе, зажигают свечи и читают молитвы[15].

По-видимому, в прошлом в Италии, как и во многих других европейских странах, в дни, предшествующие рождеству, т. е. в период новены, группы молодых людей или детей ходили из дома в дом, пели или читали рождественские канцоны, за что они получали вознаграждение от хозяев.

Обряд хождения по домам сохраняется еще кое-где по селам. Он может — совершаться в разное время, выполняют же его чаще всего дети. Так, например, в сельских местностях Лигурии группы мальчиков и девочек обходят дома в рождественское утро.

Мальчикам обычно дарят крендель, а девочкам — куклу из сладкого теста[16].

Во Фриули дети и взрослые ходят из дома в дом накануне рождества. Они носят прикрепленную к верхнему концу палки звезду, поют пастораль и получают за это деньги, фрукты или сладости[17].

Своеобразную форму принял этот обычай в некоторых итальянских городах. Так, на улицах Рима несколько десятилетий назад можно было встретить большое число горцев из Абруццо и Лацио. Они играли на волынках, дудели на свирелях и, останавливаясь перед уличными мадоннами, исполняли колыбельную песню Христу младенцу (ninna-nanna)[18]. Предрождественское пение и музыку называют и общим словом новена. О свирельщиках и волынщиках, играющих в ночной тишине Рима, писали очень многие иностранные путешественники XIX в., находя в звуках этих народных инструментов особое очарование и подчеркивая, что с ними неразрывно связана подготовка итальянских горожан к рождеству. В наши дни в Риме появляются лишь одиночные фигуры народных музыкантов, по большей части жителей горных районов Лацио и Абруццо. Они собираются обычно на Пьяцца Навона, где исполняют свои новены перед большим презепе, воздвигаемом здесь ежегодно римскими властями[19].

В Сицилии еще в конце прошлого века в течение всех дней новены рождественские сонаты и кантаты исполняли странствующие слепые певцы под аккомпанемент скрипок и контрабасов[21].

Те же певцы бродили по городу в поисках богатых домов, где хозяева хотели «взять новену» (prender la novena)[22]. Во время исполнения новены на улицах сицилийских городов было принято зажигать перед изображениями святого семейства девять свечей и исполнять четыре сонаты[23].

В народных кварталах городов этого же острова еще в наши дни на улицах можно встретить множество икон, изображающих сцену рождения Христа. В дни новены их украшают пиниями, индийскими фигами и обильно посыпают хлопком, имитирующим снег. Все девять вечеров жители городов собираются около этих алтариков, чтобы читать молитву, напоминающую восточные мотивы, и напевать заунывные рождественские песни[24].

В настоящее время с народными певцами и волынщиками успешно конкурируют оркестрики (из двух скрипок, контрабаса и тромбона)[25].

Непременными песнопениями сопровождалась новена и в Неаполе. В середине прошлого века главными исполнителями рождественских новей были крестьяне из области Базиликаты, игравшие на двух видах волынки (цампонья и ченнамелла). Обычно они из года в год приходили в одни и те же зажиточные семьи, в последний день новены получали плату от хозяев и потом разделяли с ними семейную праздничную трапезу. Два волынщика непременно присутствуют и среди персонажей неаполитанского презепе[26].

Последний день новены — канун рождества или рождественский сочельник (la vigilia di Natale). У многих народов с древности существует традиция перед каждым большим праздником года соблюдать более или менее длительный период поста и покаяния. По народным представлениям, это должно привести к полному очищению и отвести зло от приближающегося нового года. Главное, что осталось от этой традиции в Италии, — это голодание в течение последнего дня новены и постный ужин вечером этого дня, т. е. накануне рождества, в сочельник. Его ритуальный характер подтверждается обязательным употреблением определенного числа постоянных кушаний. Так, в Абруццо на столе должно быть семь блюд (чечевица, белая фасоль, белый турецкий горох, вареные бобы, приправленные суслом и медом, темная капуста, рис, сваренный в миндальном молоке, и макароны с сардинками в соусе из грецких орехов)[28], в Апулии — девять блюд, а в деревнях греческого происхождения на Салентинском полуострове — тринадцать сортов фруктов. Нарушение этих установлений может, по народным поверьям, принести несчастье[29]. Непременная принадлежность ужина в сочельник по всей Италии — большеголовые угри. В древнем Риме угри были ритуальной пищей на празднике сатурналий[30]. В сочельник во многих местах принято есть и другие виды рыбы и морских моллюсков. Например, для Фриули характерна сушеная треска, для Неаполя — устрицы и пр.[31]

По-видимому, в прошлом к ужину в сочельник во многих областях страны было принято выпекать изделия из сладкого крутого теста из муки и миндаля, замешанного на сусле. Как общеитальянское название этого теста мостаччуоло (mostacciuolo), так и особенно местные его названия (сицилийское mustazzolu, неаполитанское mustacciuolo, пьемонтское mostaceul, фриульское mostazzons) явно указывают на то, что оно ведет свое происхождение от сладкого теста, известного в древнем Риме под названием mustaceum или mustaceus.

В каждой области Италии в сочельник подают на ужин, кроме общих для всей страны блюд, местные характерные кушанья и сладости. Так, во Фриули это — сладкое тесто из муки, яичного желтка, масла и сахара, раскатанное, нарезанное полосами и поджаренное на топленом свином сале (crostul), миндальная нуга (mandolat) и сладкий крендель (colaz)[32]. В Неаполе — разные виды сушеных фруктов, макароны, несколько сортов цветной капусты, изделия из сладкого теста с медом и, главное, сусамиэлли (susamielli) — кондитерские изделия из сладкого миндального теста, иногда в форме буквы S. Это блюдо сочельника, несомненно, бытует в Неаполе уже много веков, на что опять-таки указывает его название. Оно происходит от латинского sesamum и древнегреческого σήσαμον (сезам, кунджут)[33]. По свидетельству итальянского писателя Луиджи Сеттембрини, в древности сусамиэлли делали из кунджута и подавали как традиционное блюдо во время сатурналий. Он считает, что этот вид теста — греческого происхождения[34]. Не случайно поэтому в современной Италии оно бытует именно в Неаполе (известно, что этот город возник как древнегреческая колония).

25 декабря вся Италия отмечает Рождество (общеит. Natale). Самый важный момент в обрядности этого праздника — зажжение рождественского полена (итал. ceppo, zocco, ciocco), которое должно гореть до Нового года, а в некоторых местах — до богоявления (6 января). Еще век назад полено зажигали почти во всех областях Италии[35]. Кажется, оно не было известно лишь в Сардинии.

Обряд зажжения полена, несомненно, восходит к глубокой древности. В основе его, вероятно, лежат два элемента. Во-первых, очистительное и жизненное значение огня. Во-вторых, идея, что вместе со сгорающим толстым стволом истлевает старый год, со всем плохим, что в нем накопилось.

Вероятно, этот обряд бытовал в дохристианские времена. И, по всей вероятности, в средние века итальянские христиане не забывали, что он — наследие язычества. Об этом свидетельствуют, например, проповеди сиенского святого Бернардина, направленные на искоренение этого обряда. Говоря о зажигании рождественского полена, Бернардин восклицает в своей проповеди 1425 г.: «Почему таким образом в рождестве отрицается вера и почему праздники бога заменяются праздниками дьявола?»[36]

Позднее в Италии с этим обрядом произошло то же, что и со многими другими народными традициями. Языческий обряд не был искоренен, но радикально трансформировался, приняв многое от христианства. Народ Тосканы называет этот праздник просто чеппо (полено), а одно из фриульских названий полена — надалин (от фриульск. Nadal — рождество)[37].

Зажжение полена в домах происходило очень торжественно. В очаг его должен положить глава семьи, окруженный своими чадами и домочадцами. В некоторых местах, например, в Сицилии, его благословлял священник[38]. А дальше следовали акты, которые имели отношение как к язычеству, так и к христианству. В Абруцци, например, в очаг клали понемногу от всех блюд, которые ели на ужин. Здесь же на полено брызгали вином и клали на него монеты[39]. В Апулии считали, что горение полена символизирует очищение от первоначального греха.

В конце XIX — начале XX в. подобные обряды получили в Италии христианское осмысление. Так, в некоторых местах, как и в языческие времена, продолжали обрызгивать полено водой, но считали, что это делается, чтобы напомнить о крови Христа. В Молизе глава дома окроплял полено святой водой, затем поднимал его и, прежде чем положить в огонь, чертил им крест в воздухе и благословлял очаг. А все другие вокруг восклицали: «Да здравствует Иисус!» (Viva Gesu). В Тоскане вокруг очага ходили дети с завязанными глазами, били по полену щипцами для углей так, что оно брызгало искрами, и читали особую канцонтину, обладавшую якобы силой вызывать для детей дождь сладостей и других даров[40].

Явно от язычества идет вера в магическое действие головни от полена против плохой погоды. Угли от полена закапывают также в землю на полях, чтобы спасти от непогоды урожай.

По народным верованиям, целебными качествами обладает зола от полена. Ее также сохраняют, и крестьяне, взяв щепотку золы в пальцы, над людьми или животными изображают в воздухе крест. Существует поверье, что этот акт якобы от людей отведет несчастья, а скот сбережет. В Сицилии, Апулии и других южных областях страны крестьянки собирают уголь и несгоревшие остатки полена, чтобы с их помощью «заклинать» погоду[41].

В некоторых местностях страны обряд зажжения полена приобрел своеобразные формы. В Тоскане, например, фигурирует не обрубок дерева, а замысловатая конструкция, напоминающая пирамиду. Это двух- или трехэтажное сооружение украшали цветной бахромой, кисточками, позолоченными сосновыми шишками. На вершину пирамиды помещали более крупную шишку или куклу (fantoccio), а по краям зажигали свечи и подвешивали разноцветные флаги. Внизу часто ставили гипсовую или восковую фигурку Христа-младенца и фигурки пастухов, ангелов и святых. Здесь же лежали приготовленные для детей подарки[42].

В Генуе обряд зажжения полена принял форму, называемую буквально «совместный огонь» (confuoco). Горцы из окрестных районов привозили в дар дожу огромный ствол дерева, украшенный ветками и цветами. В торжественном кортеже ствол несли в сопровождении богатых подарков в Палаццо Дукале. На закате дож спускался на площадь, обрызгивал ствол привезенным из Сан-Ремо мускатом, бросал на него конфеты и зажигал его. Каждый из присутствующих уносил затем домой немного углей[43].

В канун рождества в домах устанавливают разукрашенное «рождественское дерево» (на севере страны ель, в центральных и южных районах любое другое).

В отличие от постного ужина в сочельник рождественский ужин, по традиции, скоромный. По всей стране на рождество освящается гусь[44]. Всюду к праздничному столу должны подаваться мучные и сладкие блюда, часто с добавлением миндаля, изюма и меда. В Риме было принято подавать халву из жареного миндаля в сахаре и в меде и кондитерское изделие из изюма и орехов. Традиционные сицилийские рождественские сладости — мустаццоли[45], домашние кондитерские изделия из теста, замешанного на вареном сусле, пышные блины из жидкого теста. Для Ломбардии характерны куличи, для Эмилии и Романьи — пельмени[46].

Не случайно в блюдах, которые подают на ужин, в сочельник и на рождество обязательны мед и миндаль. По народным верованиям итальянцев, миндаль, как и другие виды орехов, употребляемые в праздники, якобы будет содействовать улучшению плодородия почвы, увеличению поголовья стада, благополучию семьи.

По-видимому, как и в сочельник, на рождественский ужин раньше было принято подавать определенное количество блюд. В Тоскане рождественский ужин носит название «из девяти блюд» (delle nove pietanze)[47].

Вероятно, в прошлом на рождество, как на праздник, приуроченный к началу года, было принято делать предсказания о будущем. Теперь этим итальянские крестьяне занимаются главным образом на Новый год. Но в некоторых областях страны имели место и рождественские гадания. Так, в нескольких деревнях Абруцци в прошлом под звон колоколов рождественской мессы крестьяне, манипулируя двенадцатью колосьями, старались угадать, в каком месяце будет самая высокая цена на зерно.

В других местностях той же области максимальную цену на зерно в приближающемся году определяли по тому, сколько раз пропоет петух между пятью и шестью часами утра[48]. О том, что в течение веков народ в рождественскую ночь делал простейшие метеорологические наблюдения и по ним старался определить, какая погода будет весной, какой урожай следует ждать в предстоящем году и пр., могут свидетельствовать и многие итальянские пословицы.

В прошлом веке в итальянских деревнях еще держалась вера в то, что в рождественскую ночь происходят чудеса, а сверхъестественные силы приобретают особенно большую власть над людьми. Проповедники христианства протестовали против этой веры народа еще в средние века. Доказательство этого можно найти в проповедях того же святого Бернардина, который говорил, например, что «некоторые заколдовывают в ночь рождества Господа мечи и верят, что тот, кто будет носить или иметь один из них при себе, не умрет от меча или стрелы»[49]. Вероятно, вера в то, что среди людей многие обладают силой колдовства, распространена в народе до сих пор. Во всяком случае в 30-е годы нашего столетия она была еще очень сильна[50].

Очень укоренилась в итальянском народе и вера в то, что родившийся в рождественскую ночь становится оборотнем[51].

В XIX в. итальянцы верили и в отрадные чудеса. Например, считалось, что в рождественскую ночь в реках течет масло, а в источниках — мед. Тот, кто хотел отогнать от себя зло и вызвать благополучие и богатство, должен был набрать воды из источника в полночь на рождество в полном молчании (acqua muta — «немая, бессловесная вода»)[52].

В эту ночь животные якобы разговаривают друг с другом, а колдуны и колдуньи могут передавать свою силу другим.

На эти, несомненно, древние поверья, связанные с чудесами, со времен христианства наслоился новый слой — многие чудесные явления приписывают влиянию Христа.

К древнему слою рождественских обычаев можно, вероятно, отнести обычай преподносить в этот день подарки. В древнем, еще дохристианском Риме подарки (strenae) было принято делать в начале года. Церковь уже в первые века своего существования выступала против этого обычая, продолжавшего бытовать в христианские времена, но переместившегося на рождество. В христианском Риме вначале было принято дарить священные ветви лавра и оливы, финики и мед («чтобы год в своем течении был таким же сладким, как подарок»)[53]. В конце IV в. святой Максим Туринский одну из своих проповедей посвятил борьбе с этим обычаем. Сурово порицая тех христиан, которые в такой день (на рождество) не страшились вновь становиться язычниками, наедаясь до отвала и напиваясь до опьянения, он осуждает их и за укоренившуюся привычку подносить друг другу подарки[54].

Все же римляне стойко держались обычая взаимного одаривания, полагая, что получение многочисленных подарков в эти дни вызовет у них накопление богатства в течение всего года.

Следующий большой праздник зимнего цикла — Новый год (Capodanno). В его обрядности много черт, роднящих его как с рождеством, так и с праздником, который отмечают шестью днями позже, — эпифанией. Ведь все эти три праздника приурочены к зимнему солнцестоянию и знаменуют собой начало нового календарного года. Кстати говоря, итальянские крестьяне не знают твердой даты зимнего солнцестояния. Об этом свидетельствуют хотя бы римские народные пословицы. Например, одна из них говорит, что день начинает удлиняться с рождества: Natale, slonga un passo de cane — рождество удлиняет (день) на шаг собаки. Из другой следует, что дни становятся длиннее лишь с 28 декабря: La notte de San Giovanni d’inverno (27.XII) é la più longa, quella de San Giovanni distate (26.VI) é la piu curta — «Ночь на Святого Джованни зимнего — самая длинная, ночь на святого Джованни летнего — самая короткая»[56].

Накануне Нового года, в день святого Сильвестра, как и в канун рождества, в итальянских деревнях издавна ходят из дома в дом группы молодых людей или подростков с пением поздравительных песен, в которых желают хозяевам дома всяких благ в наступающем году. В Абруцци в конце прошлого века «поздравляющие» ходили по одному или парами. Свои песни они сопровождали в некоторых местах шумом и стуком ступок, сковородок, лопаток, каминных щипцов и пр., в других — незатейливой музыкой на гитаре, свирели или систро. Хозяйки одаривали исполнителей спиральными кренделями (ciambelle), жареными пиццами (широко бытующий в Италии вид теста, несколько напоминающий пироги) и вином. В некоторых местах той же области угощение часто состояло из овощного супа, бобов, сушеных винных ягод, яблок и пшеницы. Последнюю в Абруцци вообще едят «для благословения»[57].

В этой же области 30 и 31 декабря с поздравительными серенадами без музыкального аккомпанемента из дома в дом ходили компании женщин. На утро следующего дня хозяева подносили им пиццы, сухие финики и печеные бобы[58].

В некоторых районах Венето и Фриули в начале прошлого века с песнями — пожеланиями счастливого года ходили группы арендаторов-крестьян и детей. В качестве вознаграждения (итальянское разговорное buonamana — чаевые) во Фриули они получали особое блюдо (minestra), представляющее собой смесь всех блюд, которые могут быть съедены в наступившем году[59].

Уже давно, по крайней мере, в середине прошлого века, обряд хождения по домам с новогодними поздравлениями превратился в визит за чаевыми: деньгами или натурой. В городах более обеспеченные люди платили их менее обеспеченным. В прошлом в деревнях дворяне и буржуазия раздавали чаевые слугам и ремесленникам, работающим постоянно или временно в их хозяйстве. Фриульский этнограф XIX в. Валентино Остерманн писал: «Как и в других областях Италии, во Фриули Новый год — маленькое несчастье для кошелька хозяев. Кроме детей и слуг, в этот день приходят с пожеланиями и просьбой чаевых сапожник, портной, каменщик, молочник и вообще мальчики тех мастеров, которые работали в доме…»[60]

По всей вероятности, обычай ходить из дома в дом с поздравительными песнями и получать за это вознаграждение связан с древним рождественско-новогодним обрядом[61] обмениваться подарками. На эту связь, думается, указывает и тот факт, что подарки-чаевые, получаемые молодежью после исполнения поздравительных песен, во многих областях Италии называются диалектными словами, имеющими общий корень с латинским strena (например, тосканское strèna, неаполитанское strina и др.). Этими же словами часто обозначаются и сами песни.

Очевидно, с древности в Италии бытует поверье, что первый день года определяет, какими будут остальные 364 дня. Это отразилось и в некоторых римских пословицах. Например, одна из них гласит: «Кто считает монеты в первый день года, считает их весь год»[62]. По некоторым источникам, древние римляне в этот день откладывали всякую работу и предавались безудержному веселью, для того чтобы наступивший год прошел легко и без скуки[63]. Однако другие источники сообщают, как римляне, убежденные, что времяпрепровождение первого дня года определит все другие дни, старались не проводить его в праздности. Люди искусства и ремесленники прикладывали руки к какой-нибудь своей работе, чтобы год не был бездеятельным[64].

Но крестьяне разных областей страны в своих новогодних обрядах по-разному руководствовались поверьем о влиянии начала года на ход всего года. Женщины некоторых деревень области Абруцци вечером 31 декабря не оставляли незаконченным никакое домашнее дело. В других деревнях той же области крестьяне считали своим долгом в этот день выполнить двадцать пять различных работ. Но в некоторых абруццских местностях полагали, что 31 декабря не нужно делать ничего. В Сицилии в первый день года старались побольше веселиться. Крестьяне Романьи 1 января прилагали понемногу руки ко всем работам, которые им предстоит выполнить в течение года, полагая, что им тогда все дела хорошо удадутся[65]. До сих пор сельские жители Италии стараются в этот день не сердиться, не ссориться, не скучать, не оплачивать платежи и т. п., а, наоборот, стремятся провести его как можно веселее и благополучнее, чтобы весь год был счастливым[66].

В народе считается, что важным предзнаменованием счастливого или несчастливого года следует рассматривать первую встречу в новом году, неважно, где она произойдет — дома (если кто-либо придет с визитом) или на улице. Почти по всей стране думают, что хорошо встретить старика или горбуна, плохой признак, когда первым человеком, с которым столкнешься в новом году, окажется ребенок, священник или монах[67]. В разных областях бытуют и свои хорошие и плохие приметы[68].

В деревнях Италии в новогоднюю ночь или в первый день наступившего года принято гадать. Больше всего распространены гадания девушек о замужестве, о профессии или социальном положении будущего мужа. Итальянские крестьянки бросают домашнюю туфлю с крыльца дома к воротам. Если носок туфли окажется повернутым в сторону ворот, девица непременно в наступающем году выйдет замуж. Если же он будет смотреть на дом, придется в этот год повременить с замужеством[69]. О благосостоянии будущего супруга гадают при помощи фасоли. Девица берет три фасолины, одну очищает наполовину, другую — целиком, третью оставляет в шелухе. Затем помещает каждую из них в отдельный кулечек, кладет их все под подушку и ложится спать. Утром 1 января, едва проснувшись, девушка должна вытащить наугад один из кулечков. Если в нем окажется полностью очищенная фасолина, ясно, что она выйдет замуж за бедняка, если полуочищенная — за человека среднего достатка, если же попадется фасолина в шелухе, можно надеяться на обручение с богачом. По первому встреченному ими в новом году человеку сицилийские девушки пытаются определить достаток будущего жениха[70].

Для того чтобы отгадать профессию суженого, девушки расплавляют в очаге кусочки олова и быстро бросают их в таз с холодной водой. По форме затвердевших в воде сгустков олова пытаются распознать инструмент ремесленника или другой предмет[71].

В первый день года можно делать также предсказания о погоде, о судьбе, о долголетии, о материальном благополучии. В Абруццо, например, на раскаленную поверхность очага бросают веточку оливы: если веточка колышется, человек, о котором гадают, будет обладать здоровьем, но, если она остается неподвижной и горит, его ждет печальная участь[72]. В этот же день крестьяне кое-где пытаются узнать, когда будет самая высокая цена на зерно. Для этого они кладут на очаг в кольцо горящих углей 12 зерен, выбранных из одного колоса. Если зернышко, приписанное к какому-нибудь месяцу, выскакивает вперед, в этом месяце цена на зерно поднимется[73].

Итальянские крестьяне считают, что в первые двенадцать дней года можно предсказать погоду на весь год. 1 января определяет погоду на весь январь. 2 января — на февраль, 3 января — на март и т. д. Первые двенадцать дней года, а по ним и сама эта форма прогноза называются календы (calendae — первое число каждого месяца по древнеримскому календарю). В некоторых областях, например, в Венеции и во Фриули, гадание о погоде продолжается и в следующие двенадцать дней. В провинции Мантуя их называют scalendre. При прогнозе по скалендрам месяцы отсчитываются в обратном порядке. Так, 13 января угадывают погоду на декабрь, 14 января — на ноябрь и т. п.

Считают, что Новый год нужно встретить, освободившись от всего старого, плохого, печального, накопившегося в минувший год. Отсюда курьезный на первый взгляд обычай: в полночь 31 декабря горожане Италии с грохотом выбрасывают из окон негодную фарфоровую и стеклянную посуду, ломаную мебель и пр. Тот же смысл имеет эмилианский обычай надевать утром в первый день года новую рубашку и пьемонтский — вообще новую одежду[74].

Как средство обновления и очищения рассматривают и новую воду.

В Абруцци рано утром 1 января крестьянки идут к источнику, чтобы зачерпнуть и принести домой «новую воду». Бедняки несут ее также с веточкой оливы в дар семьям, которым они чем-либо обязаны. В некоторых деревнях этой же области вода, взятая до восхода солнца, служит для благословления. В других местах с помощью новой воды гадают о замужестве. Принеся ее домой и умывшись ею, девушки выплескивают ее на улицу и следят, кто первый пройдет по мокрому. Будущий супруг должен иметь такой же достаток, как этот прохожий. Когда невесты приходят на рассвете к источнику, их там уже обычно ждут ветки оливы, оставленные им еще раньше женихами[76].

Желая, чтобы год был благополучным, в древности старались в канун Нового года есть определенную пищу, которая якобы должна была вызвать это благополучие. От этого ритуала кое-что дожило до наших дней. Так, традиция обязывает есть виноград, засохший в гроздьях, золотые виноградины которого явно напоминают (а, следовательно, по имитативной магии, и вызывают) золотые монеты. По народному поверью, кто больше их съест, тот больше и заработает. Пережитком новогодней ритуальной пищи можно считать кондитерские изделия, сделанные с добавлением в тесто меда и орешков всех видов, суп из чечевицы, крутые яйца. Орехи, чечевица и яйца напоминают монеты[77].

По народным поверьям, в новогоднюю ночь, как и в рождественскую, могут происходить разные чудеса. Некоторые из них связаны с водой. В том же Абруццо рассказывают легенду о чуде: вода в одной из местных речушек в полночь под Новый год на мгновение останавливается и становится золотой[78].

У горных фриулов до сих пор бытует еще один новогодний обряд, распространенный во многих странах Центральной Европы, но неизвестный в других областях Италии. Этот обряд называется лис чидулис (lis cidulis) и выполняется следующим образом. Молодые парни какой-нибудь деревни идут на ближайший к ней холм, зажигают там костер и кладут в него колесики из елового дерева или лиственницы с отверстием посередине. Когда колесики (чидулисы) раскаляются докрасна, их нанизывают на палку и катят вниз по склону холма, сопровождая ритуальными словами пожелания. Сначала упоминают имя главы семьи, потом его супруги, а затем наступает очередь девушек, имена которых всегда произносятся в паре с именами их женихов. Цель обряда весьма определенна — он извещает жителей деревни о свадьбах, которые состоятся в наступающем году. В более широком смысле это — возвещение, что человеческий род продолжается и обновляется, и под этим счастливым знаком начинается год. Колесики огня в то же время можно рассматривать как символ очищения[79].

Торжественным заключением рождественско-новогодних праздников в Италии принято считать богоявление или крещение, отмечаемое 6 января. По всей стране этот праздник называется Epifania (от греч. έπιφάνεια — богоявление). Кроме того, в разных областях он носит диалектальные названия, которые произошли от этого же слова, например, сицилийское и миланское Pifania, неаполитанское Bifania, тосканское Befania и пр.[80] Лишь на Сардинии богоявление известно только как праздник трех королей — «is tres reis» (от каталанского els tres Reis)[81].

Для итальянцев это, по-видимому, один из самых важных календарных праздников года.

Об этом говорит и пословица, известная во многих областях страны. По-тоскански она звучит так:

О значении, которое итальянский народ придает этому празднику, пожалуй, говорит и то, что его часто называют богоявленской пасхой (Pasqua Befania) или малой пасхой (Pasquetta)[83].

Вероятно, праздник эпифании уходит своими корнями в глубокую древность и, несомненно, связан с народными представлениями о воде как об очистительной силе. В древнем, еще языческом, Риме отмечали праздник, посвященный рождению некоего бога, идентичного солнцу, и в этот день благословляли воду. Христианская церковь, желая (как и во многих других случаях) приспособиться к миру языческих представлений, установила дату крещения Христа в Иордане близко к дню этого праздника и ввела ритуал освящения воды. На этот же день церковью было «назначено» поклонение волхвов (по-итальянски они именуются Re Magi — короли-маги). Эти установления определили содержание праздника эпифании. Главный его ритуал — освящение воды. Но, как и в рождестве, здесь переплелись христианские и языческие обряды.

В некоторых местах Абруцци в канун эпифании (как и в канун Нового года) ставят на стол полный сосуд воды, и глава семьи перед сном рукой из стакана обрызгивает все комнаты, повторяя: «Fore le spirete maligne da casa mije! Fore!» («Злые духи, вон из моего дома. Вон!»). В других деревнях той же области утром 6 января дома крестьян обходят пономари, распределяя «эпифанскую воду» («l’acqua de la Bboffe») и получая за это чаевые. Некоторые сохраняют эту воду для благословения, другие обрызгивают ею весь дом, чтобы отогнать ведьм[84].

Во многих районах областей Венето и Фриули воду освящают в деревенских церквах в канун эпифании. Затем главы семей благословляют этой водой дом и поля с помощью небольшой метелки, которую позднее подвешивают на дерево и сжигают. По направлению пламени делают прогнозы об урожае[85].

Одновременно с водой в церквах освящают также соль и фрукты.

В некоторых местностях Италии на эпифанию или в канун этого дня еще сейчас принято зажигать костры. В области Венето эпифанскими огнями бывают освещены все сельские местности от реки Тальяменто до реки Адидже и до Венецианской лагуны.

На холмах и на площадях деревенских улиц зажигают костры и во многих районах Фриули[86]. В народе говорят, что эпифанские костры разводят для того, «чтобы осветить путь волхвов, пришедших с Востока». Однако в этом обряде усматриваются и более древние функции, например, очистительная.

Многие народные обряды, выполняемые на эпифанию и в канун этого дня, те же, что новогодние и рождественские. Так же, как и перед рождеством, перед эпифанией полагается в течение суток поститься. В очаге продолжает гореть полено, зажженное накануне рождества. В домах стоят «презепе», к ним лишь добавляют новые персонажи — трех королей. Так же, как и в канун Нового года, в канун эпифании по движениям листьев оливы, положенным на раскаленный очаг, стараются угадать судьбу человека[87]. Девушки гадают о том, выйдут ли они замуж в наступившем недавно году.

Как и под рождество и Новый год, в деревнях накануне эпифании или за несколько дней до нее из дома в дом ходят веселые компании молодых людей, поздравляющие хозяев с праздником и просящие вознаграждения. Но эти обрядовые шествия имеют свою специфику, связанную с мифическим персонажем, символизирующим этот праздник. Это — Бефана (Befana). Имя ее не что иное, как искаженное Epifania. Бефана — это что-то вроде феи или ведьмы. Иногда она добра, так как приносит хорошим детям сладости, игрушки и другие подарки. Реже бывает злой и суровой — плохих детей награждает лишь потухшими углями и золой. Бефана ходит по земле с 1 до 6 января. Существуют разные версии о способе ее появления. По одной, Бефана прибывает на осле, навьюченном огромным тюком подарков. Она привязывает осла у домов, где есть дети. И пока уставшее от тяжелого вьюка животное жует сено, старушка отпирает двери маленьким золотым ключиком и, войдя в дом, наполняет подарками детские ботиночки, поставленные у входа. По другой версии, Бефану приносят звезды. В дома же она проникает через печные трубы, а подарками наполняет детские чулочки, подвешенные к вытяжным колпакам очагов.

Ряд ученых рассматривает Бефану как персонаж «загробного мира»[89]. На это, может быть, указывает и обычай мастерить из тряпок и пакли куклу, называемую Бефана, старуха (vecchia), ведьма (strega), а потом сжигать ее[90].

Наличие в народном сознании итальянцев этого образа отразилось и на характере эпифанских шествий и на содержании песен, исполняемых их участниками. Так, в Тоскане молодые люди, один из которых одет старухой в парике из длинных волос, останавливаясь перед каждым домом деревни, поют:

Затем хор несколькими строфами описывает этот символический персонаж и тогда только возвещает о цели своего прихода. Веселая компания поет:

Выйдя из дома, девушки выносят в передниках перечисленные традиционные дары для Бефаны, а также добавляют к ним винные ягоды, сладости и какой-нибудь сорт сыра. Хор в ответ на это благодарит и произносит благословение от имени Бефаны.

Как правило, ни один дом не оставляет просящих без подношения, не столько по доброте, сколько потому, что плохое отношение к Бефане не приведет к добру. Но если какой-нибудь хозяин не внемлет песням, сцены и музыка внезапно изменяются. Бросая в дом камни, компания поет строфы проклятия:

Песни подобного содержания с непременным упоминанием Бефаны называются светскими бефанатами (befanate profane) и исполняются главным образом в центральных и южных областях страны. На севере более известны шествия детей, имитирующих сцену из легенды о приходе волхвов — Мельхиора, Балтазара и Гаспара. Они устраиваются в течение всей недели, предшествующей празднику. Идущий впереди держит жердь с прикрепленной к ней бумажной звездой, внутри которой горит фонарик. Вся группа поет хором так называемую священную бефанату (befanata sacra), начинающуюся словами:

Первой группе вторит другая, состоящая из трех мальчиков, которые встают перед дверьми домов на колени и поют:

Эти песни на северо-востоке Италии называются также «О звезде».

В деревнях областей Марке и Абруццо группы молодых людей исполняют перед домами так называемые паскуэлли (Pasquelle).

Они также начинаются с воспоминаний о приходе волхвов, а кончаются просьбой чаевых (яиц, сосисок и т. п.).

В эпифанскую ночь (как и в рождественскую и новогоднюю), по народным представлениям, происходят чудеса. И здесь также дохристианские идеи соседствуют с христианскими.

В Романье бытует легенда, что в эту ночь стены домов превращаются в творог, в Абруццо говорят, что животные приобретают дар речи, а в Сицилии уверяют, что в полночь зацветают голые апельсиновые деревья. Последнее «чудо» непосредственно связано с биографией Христа. В Палермо рассказывают известную легенду о том, как волхвы, странствуя в поисках Христа-младенца, пересекли остров, и именно в этот момент, как по волшебству, расцвели апельсины. Поэтому эпифания рассматривается в Сицилии как первый весенний день[93].

Во многих местностях Италии на Эпифанию или в канун этого дня еще сейчас принято зажигать костры.

В прошлом в Италии (как и за ее пределами) широко бытовал обычай выбирать во время праздничного эпифанского пиршества так называемого «бобового короля». Этот персонаж связывают с королем древнеримских сатурналий. Им становился тот, кому доставался запеченный в пшеничную лепешку черный боб. Король выбирал себе королеву, бросив боб в стакан своей избранницы.

Днем Эпифании в Италии завершается зимний цикл народных праздников.

В календарных праздниках итальянцев слились производственная практика народа, древнейшие представления о силах, управляющих природой, следы ритуалов античных культов и христианские обряды.