Камера

Глава 31

К семи утра Адам уже был в «Бринкли-Плаза». До восьми он успел трижды переговорить с Гудмэном по телефону. Голос старшего партнера звучал устало, очевидно, Гарнер имел проблемы со сном. Они подробно обсудили деликатный вопрос Бенджамина Кейеса: в архиве Адама хранились записи об ошибках защиты на последнем судебном процессе, однако обвинить Кейеса в непрофессионализме обоим представлялось делом достаточно сложным. Непросто рассуждать о том, что происходило много лет назад, когда перспектива смерти Сэма в газовой камере казалась почти нереальной.

Гудмэн по достоинству оценил признание Кэйхолла. Оказывается, Сэм хотел обратиться к присяжным и не сделал этого лишь по прямому указанию своего адвоката. Хотя Гарнер и сомневался в объективности Кэйхолла, он готов был принять его слова на веру.

Оба юриста понимали: этот вопрос следовало поднять еще годы назад, теперь же попытка вернуться к нему являлась выстрелом с весьма дальним прицелом. Вышедшие совсем недавно постановления Верховного суда страны категорически не рекомендовали судьям рассматривать любые петиции, поданные позже установленных сроков. Однако сейчас речь шла о конкретном факте — уж его-то суд должен принять во внимание? Адам вновь и вновь переписывал текст ходатайства, факсом отсылая каждый новый экземпляр Гудмэну. Он надеялся, что суд штата ответит быстрым отказом удовлетворить жалобу и тогда можно будет обратиться уже в федеральный суд.

Ровно в десять утра он послал окончательный вариант ходатайства клерку Верховного суда Миссисипи, а его копию факсом передал Брейку Джефферсону из аппарата его чести Флинна Слэттери. Другая копия ушла в апелляционный суд Нового Орлеана. Затем Адам по телефону связался с Ричардом Олэндером, чтобы сообщить чиновнику о своих действиях. Мистер Олэндер тут же распорядился отправить копию документа в Вашингтон.

В дверь постучали. Повозившись с ключом, Адам открыл ее. На пороге стояла Дарлен.

— В приемной вас ждет посетитель, некто Уин Леттнер, мистер Холл.

— Спасибо, Дарлен. Иду.

Выглядел Уин так, как и положено владельцу речного дока: просторные штаны, заправленные в высокие ботинки, клетчатая рубашка и бейсбольная кепка с длинным козырьком. Мужчины обменялись приветствиями. «Клев замечательный, Ирен чувствует себя превосходно, когда, сынок, появишься в Кэлико-Рок?»

— В городе я по делам. Хотел бы оторвать тебя минут на пять, — шепотом сказал Леттнер, повернувшись спиной к секретарше.

— Конечно. Мой кабинет за углом.

— Нет. Давай-ка лучше пройдемся.

Спустившись лифтом в вестибюль, они вышли на Мейн-стрит. С тележки уличного торговца Уин купил пакетик жареного арахиса, протянул его своему спутнику. Адам отказался, и они неторопливо двинулись в сторону мэрии. Леттнер жевал орешки, щедрыми горстями швыряя их голубям.

— Как Сэм? — наконец спросил он.

— У него две недели. Как бы вы себя чувствовали на его месте?

— Думаю, возносил бы молитвы.

— До этого он пока не дошел, но ждать осталось недолго.

— Значит, казнь состоится?

— Во всяком случае, определен ее день. Остановить ее на сегодняшний день мы не в силах.

Леттнер бросил в рот пару орешков.

— Что ж, желаю удачи. После нашего разговора судьба Сэма стала вызывать у меня искренний интерес.

— Приятно слышать. Вы приехали, чтобы пожелать мне удачи?

— Не только. Когда мы расстались, я много думал о Кэйхолле и взрыве. Копался в своих бумагах, чего не делал уже десяток лет, болтал по телефону с друзьями об операциях против Клана. Жаркое было времечко!

— Жаль, что не застал его.

— Словом, в голову пришли некоторые мысли, и я решил ими поделиться.

— Я весь внимание.

— В основном они связаны с Доганом. Ты же знаешь, он погиб ровно через год после того, как дал показания в суде.

— Знаю. Сэм рассказывал.

— Вместе с женой старина Джереми взлетел на воздух. По официальной версии, в отопительной системе его дома произошла утечка пропана. Хватило одной искры, чтобы дом превратился в огненный шар. Хоронили супругов в закрытых гробах.

— Печальная история. И что?

— Видишь ли, мы никогда не верили в подобное стечение обстоятельств. Криминалисты обследовали то, что осталось от системы. Доказательств никаких, но спецы пришли к выводу, что газу помогли утечь.

— Как это связано с Сэмом?

— Никак. Это может быть связано с тобой.

— Боюсь, не совсем понимаю.

— У Догана имелся сын. В семьдесят девятом он пошел в армию и оказался в Германии. Летом следующего года Джереми вместе с Сэмом предстал перед судом в Гринвилле, и вскоре стало известно, что он согласился дать показания. История вышла довольно громкой. В октябре восьмидесятого сын Догана ушел в самоволку, там, в Германии. Ушел и исчез. — Леттнер швырнул голубям скорлупки. — Естественно, военные бросились на поиски, но никого не нашли ни через три месяца, ни через год. Доган погиб, так и не выяснив, что случилось с сыном.

— Что же с ним случилось?

— Не знаю. О парне до сих пор ничего не слышно.

— Он мертв?

— Скорее всего. Никаких следов.

— Кто его мог убить?

— Наверное, тот же, кто убил и его родителей.

— Вы пытались установить имя?

— У нас была теория, но отсутствовал подозреваемый. По нашим предположениям, сына украли накануне суда, чтобы предостеречь Джереми. Видимо, Доган знал какие-то секреты.

— Зачем же тогда было взрывать после суда его дом?

В сквере перед зданием суда они опустились на скамейку. Машинально Адам взял из пакетика несколько орешков.

— Кто располагал информацией о взрыве? — спросил Леттнер. — Детальной информацией?

— Сэм Кэйхолл. Джереми Доган.

— Так. Кто защищал их в ходе первых двух процессов?

— Кловис Брэйзелтон.

— Логично ли предположить, что кое-какие подробности были известны и Брэйзелтону?

— Вполне. Он считался активным членом Клана, если не ошибаюсь.

— Не ошибаешься. Получается, трое: Сэм, Доган и Брэйзелтон.

На мгновение Адам задумался.

— И может быть, еще один таинственный сообщник.

— Может быть. Доган мертв. Сэм молчит. Брэйзелтона не стало много лет назад.

— А с ним-то что произошло?

— Погиб в авиакатастрофе. Дело Крамера превратило его в национального героя, Кловис вознесся на гребень успеха. Он очень любил летать, купил себе небольшой самолет, порхал на нем по стране в поисках выгодного клиента. Как-то ночью он возвращался из Калифорнии, и машина вдруг пропала с экранов радаров. Тело позже обнаружили застрявшим в ветвях деревьев. Погода стояла отличная. По заключению экспертов из ФАА,[15] в полете отказал двигатель.

— Еще одна загадочная смерть.

— Ага… Выходит, все мертвы, кроме Сэма. Но и ему осталось совсем чуть-чуть.

— Существует ли связь между смертями Догана и Брэйзелтона?

— Нет. Их разделяет несколько лет. Но наша теория предусматривала вариант, по которому гибель обоих — дело рук одного человека.

— Кого именно?

— Того, кто чрезвычайно заботился о сохранении секретов. Скажем, вероятного соучастника Сэма Кэйхолла, мистера Икс.

— Диковатая выходит теория.

— Да. Никаких доказательств. Но я еще в Кэлико-Рок говорил тебе: мы всегда подозревали, что у Сэма был помощник. Или же Сэм являлся помощником мистера Икс, не важно. Когда Кэйхолла арестовали, мистер Икс попросту испарился. А потом начал методично убирать свидетелей.

— Но зачем стоило убивать жену Догана?

— Потому что она спала в одной постели с мужем.

— А его сына?

— Чтобы заставить Джереми держать язык за зубами. Не забывай, к моменту, когда Доган решился дать показания, парень отсутствовал уже четыре месяца.

— О сыне я не имел ни малейшего представления.

— О нем вообще мало кто знал, исчез-то он в Германии. Мы посоветовали Догану не распространяться на эту тему.

— У меня в голове какая-то каша. На суде Доган свидетельствовал только против Сэма. К чему мистеру Икс было от него избавляться?

— Значит, он наверняка что-то знал. И к тому же сдал суду своего соратника.

Адам бросил два орешка откормленному сизокрылому голубю. Леттнер скомкал пакетик и выбросил в урну целую пригоршню скорлупок. Солнце стояло почти в зените, десятки и сотни служащих вокруг устремлялись к дверям забегаловок и кафетериев, чтобы торопливо съесть ленч.

— Ты не голоден? — поинтересовался Леттнер, взглянув на часы.

— Нет.

— Может, бутылочку пива? Мне она необходима.

— Тоже нет. Но почему вы связываете мистера Икс со мной?

— Сэм — единственный оставшийся в живых свидетель. Через две недели навеки замолчит и он. Если он умрет, не издав ни звука, мистеру Икс не о чем волноваться. Если через две недели Сэм не умрет, его гипотетический сообщник будет иметь все основания для беспокойства. Но вот если Сэм заговорит, то над кем-то нависнет очень серьезная угроза.

— Над кем-то — это надо мной?

— Сейчас ты один пытаешься докопаться до правды.

— Думаете, он где-то рядом?

— Допускаю такую вероятность. Может, он сидит за баранкой такси в Монреале. Может, его вообще не существует.

Адам с наигранным испугом втянул голову в плечи.

— Понимаю. Мои слова и в самом деле звучат дико, — сказал Леттнер.

— Мистер Икс в полной безопасности. Сэм не заговорит.

— Но потенциальная угроза все же есть, Адам. Помни о ней.

— Она меня не пугает. Если бы Сэм назвал одно только имя, я бы стал выкрикивать его на улицах, я бы завалил суды протестами. Но теперь уже слишком поздно. Время теорий прошло.

— А губернатор?

— Сомневаюсь.

— В любом случае будь осторожен.

— Спасибо. Приложу все усилия.

— Пойдем выпьем пива.

Его следует держать как можно дальше от Ли, подумал Адам.

— Сейчас без пяти двенадцать. Неужели вы начинаете так рано?

— Иногда я начинаю с завтрака.

Прикрывая лицо развернутой газетой, мистер Икс сидел на скамейке футах в восьмидесяти от них. Разговора он слышать не мог, но распознал в пожилом мужчине бывшего агента ФБР: когда-то фоторепортеры не отставали от Уина Леттнера ни на шаг. Теперь предстояло проследовать за явным любителем рыбной ловли и выяснить, где он живет.

Мемфис успел порядком наскучить Ролли Уэджу. Сегодняшний день стал приятным разнообразием. Адам часами торчал в офисе, наведывался к деду, ночи проводил в особняке тетки. Тоска. Ролли внимательно прочитывал все местные газеты. Имя его ни в одной не упоминалось. О нем никто ничего не знал.

Записка на кухонном столе была датирована по всем правилам, с указанием времени: семь пятнадцать вечера. И без того неразборчивый почерк тетки сегодня вообще напоминал детские каракули. «Лежу в постели, — писала Ли, — по всей видимости, с гриппом. Постарайся не заходить, врач настоятельно советовал выспаться».

Для большего эффекта она оставила на записке пузырек с микстурой из местной аптеки.

Адам быстро проверил мусорное ведро — пустая бутылка исчезла. Сунув в микроволновую печь тарелку с пиццей, он вышел во двор.