Каролина

15. Призрак

Больше в доме Люка для меня места не было.

Существует вероятность, что он не хочет, чтобы я снова стала шарить по его дому и тем более по кабинету. Изначально я думала, что меня снова поместят в комнату на первом этаже, к счастью, этого не случилось.

Если быть честной, то этот дом для меня теперь место, куда я сама в жизни больше не войду. Скрытая от посторонних глаз комната с детским гробом может безвозвратно затащить меня туда, куда я возвращаться не желаю. В прошлое, где я была вечно напуганной и забитой.

Как только мы въехали на территорию Салема, Люк привез меня к одному из центральных домов города. Он остановил мотоцикл, а я со скоростью света отстранилась от спины водителя и слезла с железного зверя. Поездка мне не понравилась. Неприятным было ощущение неподвластности происходящего, я не имела возможности остановить движение по убитым дорогам, не могла контролировать скорость и крутизну поворотов. Я ничего не могла, кроме одного – довериться Люку.

Мое новое жилище оказалось маленьким, небольшая комната на втором этаже многоквартирного трехэтажного сооружения. Все остальные квартиры были заняты, в этой же практически не было мебели, кто-то ранее принес сюда матрас, на который я упала и вырубилась практически моментально. До того как отключиться, я успела сделать всего две вещи: закрыться на массивную задвижку и скинуть обувь.

В этот раз я была рада сну без сновидений и проснулась ближе к обеду, когда в тонкую дверь кто-то стал колотить.

Открываю глаза и тут же сажусь. Если кто-то находился со мной в этой комнате, то он бы воочию увидел насколько недовольной я была пришедшему и разбудившему меня человеку. Нарушитель спокойствия не перестает долбить в дверь, тяжко вздыхаю, бросаю взгляд за окно и поднимаюсь с матраса. Подхожу к двери и спрашиваю:

– Кто там?

– Открывай!

Голос Криса. Не хотелось бы мне с ним встречаться. Не сейчас, не когда бы то ни было. Наша последняя встреча явно оставила у него неприятный осадочек, поэтому я не спешу открыть дверь и убрать единственную преграду, которая отделяет меня от разъяренного мужчины.

– Зачем? – спрашиваю я и отступаю на два маленьких шага.

– Открывай!

В новом жилище есть окно, к нему-то я и направляюсь, собирая волосы на затылке. Ярость Криса чувствуется через дверь, а что он со мной сделает, если войдет, я узнавать не собираюсь.

Он продолжает колотить ногами, и до меня доносится крик соседа, но он быстро стихает. Словно тот вышел в коридор, чтобы возмутиться, но увидев, кто перед ним, смылся обратно.

Пока Крис сыплет проклятиями на меня и дверь, я открываю окно и выбираюсь на козырек, он такой хлипкий, что в первое мгновение дух захватывает. На улице довольно прохладно, я даже кофту не надела. И обувь, черт возьми, я тоже не прихватила.

Жизнь под моими ногами кипит. Центр Салема отличается от окраины тем, что здесь сосредоточена основная масса магазинов, лавок, пекарен и прочей ерунды. Пока меня никто не заметил, подхожу к краю козырька и присаживаюсь на корточки. Где-то недалеко пахнет свежим хлебом. В желудке моментально урчит. Цепляюсь руками за край козырька, свешиваю ноги и прыгаю, надеясь не отбить пятки.

Секунда полета, но я не успеваю коснуться ногами земли, меня ловят прямо на лету. Вздрагиваю, увидев недовольную физиономию, раздутые ноздри и до синевы сжатые губы.

Чертов Крис!

Отталкиваюсь от его груди, он отпускает меня, но тут же хватает за руку и тащит внутрь.

– Не устраивай сцен, – шипит он и дергает так, что плечо простреливает резкая боль.

Шагаю следом, улыбаюсь прохожим и пожимаю плечами, мол, я и сама не понимаю, что тут происходит.

Не проходит и минуты, как я снова оказываюсь у себя в комнате. Крис вталкивает меня внутрь, и я с жалостью смотрю на выбитую дверь, которая теперь держится на одной лишь вере в лучшее будущее.

– Что тебе надо? – спрашиваю я и тут же добавляю: – Извини, я не хотела тебя вырубить и связывать тоже не хотела…

– Ты считаешь уместным напомнить мне, что какая-то девушка вырубила меня, связала, а потом сбежала?

– Я просто попросила прощения, – сообщаю и поднимаю руки ладонями вперед. – Нам нет смысла ссориться и…

– Я пришел предупредить тебя.

После этих слов в комнате наступает тишина. Смотрю на Криса и понимаю, что его предупреждение никак не будет относиться к моей безопасности или благополучию. Он зол. Он очень зол.

– Слушаю.

– Не думай, что тебе удалось провести меня. Я не верю тебе. Не верю, что ты вся такая немощная и простая. Я узнаю, на кого ты работаешь, и докажу это, а потом самолично откручу тебе голову.

Ну вот, снова угрозы.

– Я не немощная и голову открутить достаточно сложно, проще отрубить.

Крис хмурится.

– Ты неадекватная.

То же самое я могу сказать про него, но оставляю эти мысли при себе.

– Я ни на кого не работаю.

– Ага, конечно. А почему ты тогда решила сбежать, сразу же после того, как обшарила кабинет Люка? Нашла там что-то важное и решила выдать данные врагам?

– Да я даже врагов ваших не знаю.

– Я буду следить за тобой.

– За собой следи.

Крис делает шаг в мою сторону, но останавливается, услышав покашливание со стороны входа. Поворачиваемся и видим Люка. К счастью, он пришел вовремя, иначе кто-то из нас снова бы валялся без сознания.

– Я просил тебя ее не трогать, – произносит Люк, прожигая взглядом друга.

– Мы всего лишь побеседовали.

Люк переводил взгляд на дверь, потом снова возвращает внимание к Крису.

– А дверь вам чем помешала?

– Не надо было ее сюда возвращать, она против нас.

– Да не против я.

Кажется, меня никто не слышит. Крис подступает к Люку, они не сводят взглядов друг с друга.

– Когда она вонзит нож тебе в спину, ты вспомнишь мои слова.

– Когда вонзит, тогда и обсудим это, а пока, будь добр, выполняй мои приказы.

Крис сжимает пальцы в кулаки и сдавливает так, что костяшки белеют. Люк же смотрит на него с немым укором, словно друг подвел его. Я продолжаю стоять на месте и внутренне радуюсь тому, как Люк отчитывает Криса. Заявился, видите ли ко мне, выбил дверь, да еще и угрожать начал. Получи, засранец.

– Это не приведет тебя к победе, – сказав это, Крис разворачивается и уходит, но следующие слова Люка, останавливают того за порогом и заставляют обернуться.

– Через час жду тебя у дома Печали, будешь присматривать за Эшли.

– Что?! – хором спрашиваем мы.

Люк не удостоил нас ответом, а мы с Крисом то и дело прожигали друг друга ненавистными взглядами. Не знаю, что он там думает на мой счет, а мне Крис совершенно разонравился. Компания зараженного шимпанзе и то поприятнее будет.

– Идем, тебя уже ждут.

Перевожу взгляд с Криса на Люка. Настал момент, когда я должна встретиться с человеком, который ожидал меня. И все это только со слов Люка. Снова собираю растрепавшиеся волосы в хвост, обуваюсь, прохожу мимо Люка, толкаю плечом Криса, потому что этот идиот даже шага в сторону не сделал, чтобы пропустить меня, и спускаюсь на улицу. Даже представить не могу, кто бы мог хотеть со мной встретиться, но не вижу смысла спрашивать об этом у Люка, все равно сейчас увижу. Дожидаюсь сопровождающих, но они расходятся в разные стороны, спине Криса я мысленно показываю язык, а ноги уже несут меня за Люком. Дорога оказалась недолгой. Практически через десять минут мы остановились у одноэтажного здания с решетками на окнах.

– Это тюрьма? – спрашиваю я и уже представляю, как снова пытаюсь сбежать от Люка.

– Нет. Это дом Печали.

– И что в нем такого печального? Кроме решеток на окнах.

– Сама увидишь.

На входе мы попадаем в небольшой тамбур, три из четырех сторон которого стеклянные. Одна из них дверь, на второй расположено небольшое окно, внизу которого торчит поддон.

– Мистер Куин, – здоровается через окно женщина с Люком. – Правила для всех едины, оружие, металлические предметы, все, что может причинить вред постояльцам или посетителям, нужно положить в поддон.

– Здравствуй, Милена, – приветствует Люк и постепенно вытаскивает ножи из разных карманов, о существовании которых тяжело было догадаться, если не знать, где они. – Как дети?

– Ужасно. Они не останавливаются ни на мгновение, взрослые по сравнению с ними улитки.

Перевожу взгляд с одного на другого. Они знакомы, это понятно, но о каких детях они говорят? Вообще впервые вижу Люка за обычной беседой и от этого становится неловко. Я не хочу заглядывать в его обыденные дни, не хочу узнавать его лучше. Не дай бог поменяю свое отношение и узнаю, что он не стопроцентное чудовище, которого я помню из детства.

После того, как Люк выгрузил на поддон тонну металла в виде ножей, мы прошли дальше сквозь стеклянную дверь к светлому чистому коридору. Внутри что-то напрягается, не могу понять, что это за эмоция, она не похожа на чистое переживание. Смесь волнения, непонимания и скорого осознания, что что-то неумолимо меняется, а я не вижу этого, хотя оно уже прямо у меня перед носом. Светлый коридор слишком быстро переходит во второй, здесь свет приглушен. Становится жутковато.

Люк отпирает одну из дверей ключом, который ему дала Милена, и входит внутрь. Неуверенно останавливаюсь на пороге и вижу комнату с минимальными удобствами. Узкий стол, стул без спинки на трех ножках, окно в решетку и узкая незастеленная кровать, простыни скомканы, подушка валяется у ножек. Люк отступает в сторону, и я вижу женщину. Ее волосы растрепаны и кажется, что их не причесывали уже много-много дней. Лицо изрисовано морщинами, а взгляд пустой.

– Оливия, – срывается с губ.

Голова начинает кружиться, дыхание учащается. Мне не хватает воздуха. Делаю шаг вперед, ноги подгибаются, но мне удается устоять. Сердце колотится где-то в районе горла. Подхожу к маме и аккуратно присаживаясь на кровать рядом с ней, ноги больше не хотят меня держать.

– Мама, – шепотом зову я.

Лицо с пустым взглядом поворачивается ко мне, там нет ни единого признака узнавания.

Перед глазами маячит воспоминание, я ведь видела ее тело и была уверена, что Оливия мертва. Даже и подумать не могла, что она… что она была так близко.

– Что ты с ней сделал? – спрашиваю у Люка и впервые в жизни осознанно даже не хочу скрывать эмоции. Сейчас их слишком много, они переполняют, и я слышу всхлип. Мой всхлип.

– Ты узнала ее.

Перевожу взгляд на Люка.

– Конечно. Она моя мама.

– Интересно узнать, как много ты помнишь.

– Она ведь умерла. Я видела это.

– Как видишь, она жива.

Протягиваю ладонь и касаюсь плеча Оливии, она вздрагивает и на мгновение фокусирует взгляд на мне. Пару ударов сердца ничего не происходит и только я разлепляю губы, чтобы снова позвать ее по имени, как мама начинает визжать и толкает меня с невиданной для ее худобы силой. Она шипит, как дикий зверь. В комнату влетают двое, мужчина и женщина. Мама бросается на меня и хватает за шею. Отталкиваю ее руки и боюсь сделать ей больно.

Когда Оливию отрывают от меня, Люк помогает встать и практически выталкивает меня из комнаты. Идя по коридору, я все еще слышу шипение, оно было нечеловеческим и диким. А что если ей сейчас сделают больно? Разворачиваюсь и бегу обратно. Люк хватает меня за руку, но я вырываюсь. Подбегаю к двери и толкаю, но она заперта. Шипения больше не слышу. За дверью тишина.

– Ты ее так только больше испугаешь. – Именно эти слова Люка останавливают меня от очередного удара о дверь. Рука сжата в кулаке, и она медленно опускается.

Оборачиваюсь к Люку, злость разъедает меня изнутри.

– Это все ваша семья сделала.

– Скорее всего.

– Ненавижу тебя.

– Я думал, ты будешь рада увидеть мать.

– Это уже не она. Призрак из моего прошлого.

Когда мы выходим из дома Печали, у меня уже не возникает вопроса, почему он так называется. Меня снова мотает по эмоциональным волнам. Мне бесконечно больно за маму, она ведь больше не она. Мне печально за себя, потому что я не знаю, что мне делать дальше. Как жить эту чертову жизнь? Я злюсь на Люка, хотя не хочу этого.

Люк вернул меня домой, Криса я заметила не сразу же, он шел за нами, с какого именно момента, я не знаю. Поднявшись на второй этаж, я поняла, где он пропадал – ремонтировал выбитую дверь. Войдя внутрь, поворачиваюсь лицом к Люку и спрашиваю в лоб. Меня больше не устраивают игры в темноте.

– Ты показал мне маму для того, чтобы шантажировать?

Пытаюсь по лицу прочесть, что он действительно думает по этому поводу, но это невозможно. Ни одной проклятой или благословенной эмоции нет.

– Я думал, ты будешь рада ее увидеть.

– Ты издеваешься.

– Нет.

– Да, черт возьми! Твоя семья испортила жизнь Оливии и мне. – Прикрываю глаза и стараюсь взять себя в руки. – Скажи, чего ты хочешь от меня? Твои угрозы…

– Ты вообще меня слышишь?

Открываю глаза и понимаю, что Люк стоит слишком близко, мое жилище резко уменьшилось в размерах, и стены стали давить, а потолок опускаться.

– Слышу, – говорю я.

– Нет. Ты слышишь то, чего я не говорил. Я действительно думал, что после того, как ты повидаешься с матерью, то будешь более…

– Покладистой?

– Адекватной.

– Уж извини, не привыкла быть адекватной с теми, кто меня пытал все детство.

– Я тебя не пытал.

– Пытал.

Люк глубоко втягивает в себя воздух. Все же мне удалось вывести его на эмоции, но сейчас мне нужны ответы.

– Что с ней случилось? – спрашиваю я.

– Сошла с ума.

Как это горько. Потеряться в своем собственном разуме и никогда не найти оттуда выхода.

– И много таких в доме Печали?

– Семеро.

– Всего?

– Да.

Плечи устало опускаются, всматриваюсь в глаза напротив и прошу:

– Люк, не причиняйте ей боли.

– И в мыслях не было.

Мне хочется ему верить, но призрак прошлого стоит между доверием и нами.

– Я тебе не враг. Я не собираюсь тебе угрожать. Мне нужна твоя помощь. Узнай, где держат Сэма, и я дам тебе все, чего ты пожелаешь.

– Все, чего я пожелаю?

– Именно так я и сказал.

– Ты настолько любишь брата, что готов отдать за его жизнь все?

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Почему?

– Потому что правду сказать не могу, а если солгу, смысла в ответе не будет.

Подступаю к нему на шаг и теперь мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть на Люка.

– Я помогу тебе узнать, где Сэм, а ты ответишь на все мои вопросы. Расскажешь все.

Губы Люка изгибаются в легкой улыбке, взгляд становится не отстраненным.

– Боюсь, что после всей правды, мне действительно придется тебя убить, – тихо говорит он.

– Она настолько ужасна?

– Даже больше, чем ты можешь себе представить.

Некоторое время мы молча смотрим друг другу в глаза, я начинаю жалеть, что так близко подошла к нему, ведь теперь малейший шаг назад будет проигрышем. Между нами вроде и нет никакой озвученной игры, но негласная все же есть. Если бы кто-то рассказал мне правила, я была бы благодарна, а пока мне приходится исследовать эту территорию, как слепому котенку.

– Крис принесет тебе еду и будет за дверью, – говорит Люк, нарушая тишину.

– Ему это не понравится.

– Он единственный, кому я могу доверить присматривать за тобой.

– Я уже сбежала от него однажды.

– Ему об этом лишний раз не напоминай.

Люк снова улыбается, и я делаю то же самое. Не могу не посмотреть на улыбку Люка, она слишком редкий гость на его лице, а когда возвращаю взгляд в глазам, то понимаю, что и он смотрит на мои губы. В одно мгновение становится неуютно и до безобразия жарко.

Когда наши взгляды все же пересекаются, я забываю все, что было до. Это полнейшее наваждение, от которого и бежать-то не хочется.

Стук в дверь рушит все чары.

– Еда! – кричит Крис, и Люк отступает.

– Не враг, запомни это, – говорит Люк и разворачивается.

Он не успевает выйти, его останавливают мои слова:

– Я не понимаю, как к тебе относиться.

Пару мгновений Люк стоит спиной ко мне, но все же поворачивается.

– А как бы ты хотела ко мне относиться?

– Я бы не хотела считать тебя чудовищем.

Я думала, что он скажет что-то типа, «Так и не считай» или «Я не чудовище». Люк не сделал этого.

– Я бы тоже этого хотел. – Вот что он сказал, и оставил меня наедине со своими мыслями и желаниями.