Каролина

24. Первое заседание

Как же я желала вспомнить все и как теперь хочу это забыть.

Нужно быть осторожной с желаниями, они имеют тенденцию воплощаться в жизнь.

Беринга я знала еще до того, как оказалась в последней ферме, из которой сбежала. Из предыдущей вытащил меня именно он. Беринг спас меня, и мы заключили соглашение. План мести. План падения моего ныне умершего отца. Беринг помог мне вспомнить, что происходило в моем детстве. Откуда ему об этом было известно, я не знала.

Я была подростком, которого программировали на работу в политической сфере. Нет. Никто не собирался давать мне права, я должна была быть кукловодом, дергать за нужные ниточки и вершить правосудие. Для кого? Для того, кто владел мною. Не знаю, кому именно принадлежат фермы, но несколько лет я служила им. Потом Берингу. Хотя я не служила ему. Вовсе нет. Он практически заменил мне отца, ведь имеющегося я ненавидела всеми фибрами своей души. Ненавидела, презирала и боялась до ужаса.

Это и сблизило нас с Берингом. Общий враг сближает куда лучше семейных уз.

Моя жизнь во владениях Беринга была насыщенной. Каждый день, без малейшего исключения, его люди тренировали меня. Выносливость, выдержка, бой, оружие – это малая часть списка достижений, к которым я пришла, благодаря Берингу. Он вкладывал в меня все силы, ведь я должна была принести Салем ему на блюдечке с золотой обрызганной кровью каемочкой.

Черт!

Это все усложняет ситуацию настолько, что я готова выть от неизбежности надвигающейся бури.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Люк.

Мы уже почти собрались на первое заседание, еще несколько минут и пора будет выходить.

– Все хорошо, – отвечаю я и отвожу от него взгляд.

Я не сказала Люку о вернувшихся воспоминаниях. Не могу сделать этого сейчас. Не знаю, с какой стороны подойти.

Беринг был заклятым врагом моего отца, значит, и отца Люка тоже. Беринг обещал мне убить всех их, а я должна была выйти замуж за его сына. Тем самым Салем на законных правах перешел бы от семьи Куин к семье Беринг.

Если я сейчас скажу Люку о своем былом знакомстве с Берингом, то нашему шаткому миру придет конец. Крис был прав, когда говорил, что я предательница и работаю на врага.

Чертова жизнь. Все перевернулось с ног на голову за одно мгновение.

Передо мной стоял четкий план, узнать у Беринга местоположение Сэма и стереть память о нашей беседе. Теперь я не могу так поступить. Вспоминая все, что он сделал для меня… я в затруднительном положении. Я бы даже назвала его безвыходным.

Я не хочу предавать Люка. Каким бы он ни был в детстве, сейчас он стал совершенно другим человеком. Время, что мы провели вместе, много значит для меня. Люк обещает мне спокойную жизнь в Салеме, рядом с мамой.

Предавать Беринга я тоже не хочу. Он несколько лет заботился обо мне, научил защищать себя и понять свою ценность. Я не просто побочный ребенок тирана, я наследница города, который кормит весь союз Мира и Процветания. Он так же обещал мне спокойную жизнь в Салеме и отмщение. На момент заключения нашего договора месть для меня была на первом месте.

А сейчас?

Решаю сначала поговорить с Берингом. Я не видела его несколько лет, мне нужно понять, что он планирует делать дальше. Пленение Сэма кажется слишком легким решением для него. Я знаю этого человека и он далеко не простак. Беринг жесткий и категоричный мужчина, который держит власть в Ротоне крепко и уверенно. Но ко мне он всегда был добр, говорил, что мечтал о такой дочери, но жена подарила ему сына. Моего жениха.

Странно поворачивается судьба. Несколько часов назад я спрашивала у Люка, была ли у него жена или невеста. Оказывается, все это время жених был у меня. Дичь какая-то.

Люк говорил, что на Конклаве будет Беринг и его сын. Скоро мне придется с ним встретиться. Как Поул себя поведет? Выдаст наше раннее знакомство? Или они меня не помнят? Как я снова попала на ферму? В памяти всплывают обрывки образов, но я не могу собрать их в понятную картину. Может, я сама по какой-то причине сбежала из Ротона? И при этом сделала так, чтобы Беринги забыли обо мне и нашем договоре?

Бросаю взгляд на Люка, он сидит по другую сторону кровати. Обвожу его профиль взглядом. Мне так хочется сказать ему правду. Он поможет во всем разобраться. Или не поверит ни единому слову.

– Люк, – тихо зову я.

Он тут же поворачивается, и я тушуюсь. Должна ли я сказать ему? Как Люк отреагирует? Придушит меня на этой кровати? Поймет и предложит помощь? Отвернется и возненавидит?

Слишком много неопределенности.

Беринг хотел избавиться от всех наследников Куина. Но здесь, в стенах острова, Люку не грозит никакая опасность. Беринг не дурак и не будет так подставлять себя и свою власть.

– Ты что-то хотела сказать? – спрашивает Люк.

– Да, но я думаю это подождет.

– Уверена?

– Да. Когда нам выходить?

Люк бросает взгляд на часы.

– Сейчас.

Он встает с кровати, я тоже поднимаюсь, но не двигаюсь с места, потому что Люк уже стоит напротив. Поднимаю голову и смотрю на уже такое родное лицо. Я ведь ненавидела его всей душой, а теперь боюсь того, что он возненавидит меня.

– Эшли, – шепчет он и нежно отодвигает волосы мне за уши. – Я всегда буду рядом. Не бойся их. Хорошо?

Киваю, ведь сказать ничего не могу. Ком закрыл проход для слов напрочь.

Покинув наше временное жилище, беру Люка под руку и прижимаюсь к нему так, словно он может раствориться в любую секунду. Когда-то я этого желала, но не сейчас. Мне куда спокойнее, когда он рядом. Вчера, после того как воспоминания о пропавших годах обрушились на меня и я потеряла сознание, Люк принес меня в комнату и не отходит ни на шаг. Он заботиться обо мне, а я ему лгу.

После разговора с Берингом я обязательно поговорю с Люком. Должна.

Мы дошли до нужного места слишком быстро. Это самое большое здание на острове. В нем нет окон, чтобы никто из местных не мог подслушать или подсмотреть, что же происходит за круглым столом, который расположили в центре на первом этаже. Вокруг стола стоят тринадцать стульев, напротив, на столе, лежат папки разных цветов. Зеленые находятся четко напротив черных.

За красными папками уже сидят двое. Люк сразу же ведет меня к ним. Он предупредил, что я должна буду познакомиться со всеми. Правила приличия, видите ли.

– Эшли, хочу представить тебе семью Миров. Элли, глава города Дэйли, и ее муж – наследник Патрик.

– Приятно познакомиться, – говорю я и пожимаю руки.

У Элли рукопожатие твердое и уверенное. А вот у Патрика вместо пальцев спагетти. Элли открыто улыбается мне и спрашивает:

– Эшли, как вам остров?

– Замечательный, – отвечаю я и возвращаю ладонь на изгиб руки Люка. Он тут же накрывает мои пальцы своими и нежно поглаживает их, не сводя взгляда с Элли.

– Мне тоже он по нраву. Хотелось бы, чтобы весь мир был таким безопасным, но мы имеем то, что имеем.

– Согласна с вами, безопасность превыше всего, – поддакиваю я.

Элли снова улыбается и переводит взгляд с меня на Люка.

– И где это ты нашел ее? Еще на прошлом сборе ты говорил, что брак не для тебя. А я ведь хотела сватать свою дочь.

Не знаю, как у Люка получается, но сейчас он снова совершенно другой. Он подстраивается под собеседника, обстановку словно хамелеон. Он рассказывает Элли нашу выдуманную историю, а я наблюдаю за реакциями Патрика и Элли. Элли приятно удивляется, узнав, что я работаю в доме Печали. Из-за этого я понимаю, что именно Дэйли отвечают за медицину, и она – та самая женщина, о которой ранее упоминал Люк. Реакции Патрика никакие. Он сам по себе вообще никакой. Если я отвернусь, то тут же забуду, как он выглядит. Я бы описала его одним словом – серый. На нем ярко-красный плащ, но это не отменяет его невзрачности.

Со второго этажа по круглой лестнице спускается пара в желтом. Это оказались представители города Мега. Рита и Олиф Рэтт – супруги. Обоим около пятидесяти лет. И они очень похожи внешне. Русые волосы с проседью, короткие стрижки, светлые глаза и овальные лица. У них даже рост одинаковый. Если снять с головы Риты диадему, то я бы их не различила. После того, как Люк представил меня им, они уселись на свои стулья и со скучающим видом стали смотреть на входную дверь.

Следующими пришли Отто и Маргарет Блум из города под громким названием Олимп. Брат с сестрой были облачены в ярко-оранжевые мантии. Держались особняком, а высокомерностью от них разило так сильно, что слезились глаза. Они уселись по правую сторону от нас с Люком и тут же начали вести разговор между собой, словно посторонних и не было. Они жаловались друг другу на местные удобства и отсутствие нормальной дороги от посадочной площадки до причала. Во втором я с ними согласна, а в первом – они конечно охренели.

Следующими пришли Дик и Рикардо Хитты главы города Мирод, именно это поселение отвечает за консервацию. Они готовят еду к холодам и на случай непредвиденных засух, палящего солнца и прочих капризов природы. Отец и сын уселись, всем кивнули и не проронили ни единого слова.

Потом пришел Бертрам Соул, старик в нежно-голубой мантии. Он был один, еле шаркал ногами. Не представляю, как он прошел дорогу до причала. Как его никто не сожрал и не покалечил? Как сердце не остановилось? Если учитывать его скорость перемещения по залу, то он шел не неделю, как мы с Люком, а месяца четыре.

– Почему он один? – спросила я шепотом у Люка.

– Он последний из своей семьи.

– А кто будет владеть городом после того, как… ну ты понял?

– Неизвестно. Соулы первые, кто не расплодился направо и налево.

Киваю и перевожу взгляд на старика. Он продолжает шаркать, а входная дверь снова открывается впуская внутрь две черные накидки. Семья Беринг. Мой бывший покровитель – Эратон и его сын Поул, мой бывший жених. Или настоящий.

Поул немного изменился с нашей последней встречи. Кажется, стал шире в плечах, а в глазах появились искры превосходства над остальными. Он похож на своего отца, но ему не хватает харизмы, он словно не дотягивает до именитого родственника. Старается пародировать, но из-за недостатка актерского таланта, это выглядит неубедительно.

Отец и сын устраиваются напротив нас, приветствуют всех. Поул никак не показывает, что был знаком со мной ранее. Я же не могу отвести от него взгляда. За те годы, что я провела в их владениях, я слишком часто с ним виделась. Какой-то симпатии между нами не было. Он пытался угодить отцу и взял бы в невесты даже зараженную. Я заключила договор. На этом мы и сошлись. Однажды даже обсуждали нашу жизнь после заключения брака. Мы решили жить в разных комнатах, а на людях показывать себя, как сплоченная семья.

У меня что, на роду написано играть роль чьей-то половинки?

– Давайте ознакомимся с насущными вопросами, – предлагает Бертрам Соул скрипучим голосом.

Все открывают папки и начинают читать. Следую их примеру, пролистываю страницы. Тут написано о былых договоренностях между городами. У некоторых срок действия подходит к концу, там подписаны новые предложения или предлагается пролонгация. Кто-то за что-то просит неустойку. Мирод просит увеличить срок поставок консервированной продукции во все города на две недели. Объясняется это тем, что один из станков находится в ремонте и они не успевают.

Продолжаю просматривать столбики цифр, даты договоров, пробегаю взглядом по ничего для меня не значащим текстам.

Как же это все неинтересно.

Скука слишком быстро подкрадывается ко мне. Желание закрыть папку слишком велико, но я продолжаю листать ее с умным, как мне кажется, видом.

Чувствую на себя взгляд и медленно выглядываю из-за папки. Поул внимательно смотрит на меня, дарит короткую улыбку и легкий кивок.

Сердце срывается с места. Что если Люк заметил? Перевожу взгляд на него, он полностью поглощен в бумаги. Между бровями залегла складка.

Успокаиваю сама себя и снова делаю вид, что читаю документ. А сама думаю, как бы мне оказаться наедине с Берингом. Как выловить главу семейства так, чтобы ни одна живая душа этого не заметила?

Да никак мне этого не сделать. Люк всегда рядом.

Не знаю, сколько мы сидим за столом в полнейшей тишине. Но наконец-то приходит время отложить папки.

Большая часть дальнейшего разговора уходит на то, чтобы распределить встречи между главами городов. У Люка за все недели нахождения здесь запланировано семь встреч по разным аспектам. С Берингом встреча завтра.

– Это все замечательно, – говорит Элли из Дэйли. – Но что мы будем делать с Брайаном?

Перевожу взгляд на Элли, она выжидательно переводит внимание от одного к другому и так по кругу.

Как же хочется спросить: «Что за Брайан?», но я молчу.

– От него ничего не слышно уже две недели, – рассуждает Отто. – Я бы сказал, что мы истребили их. Его-то уж точно.

– Думаю, он притаился, – предполагает Бертрам. – Такие, как он не умирают.

– Бертрам, прекрати молоть чушь, – обрывает его Беринг. – Мы все люди и все мы смертны. Брайан, ты, я. Мы все умрем. Вопрос времени.

– И благосостояния, – добавляет Поул.

– Мы даже не знаем, где его искать, – говорит Люк и откидывается на спинку стула. Он смотрит четко в глаза Беринга-старшего. – Мы бессильны перед ним.

– Отвечай за себя. Твой отец рвал и метал, чтобы уничтожить Брайана и его уродов.

– Я в курсе, ведь я же их и отлавливал, пока ты сидел в своем замке.

– Но воевал ты моим оружием.

Люк и Эратон прожигают друг друга ледяными взглядами.

На пару ударов сердца в помещении воцаряется тишина, но Элли снова нарушает ее:

– Мои охотники клянутся, что видели его вместе со стаей в семи километрах от Дэйли. Поэтому я не могу просто забыть о его существовании. Он опасен, и он рядом с моим домом. Мне нужны дополнительные люди для охраны города.

– Люди в дефиците у всех, – шелестит Бертрам, поправляя голубую мантию.

– Это так, но без медикаментов, которые вам доставляют из моего города, мы скоро вымрем, – напоминает Элли, вздернув подбородок еще выше.

Патрик так и сидит со своим ничего не выражающим лицом и пальцами-спагетти, сложенными на папке.

Тишина снова опускается на наши плечи. Первым голос подает Беринг:

– Я смогу отправить к тебе не больше тридцати человек. Поул поедет с ними. Если Брайан где-то рядом с Дэйли, мой сын его найдет.

Элли благодарно улыбается и кивает. Больше людей ей никто не предлагает, и разговор про Брайана сходит на нет.

Я уже устала сидеть в закрытом помещении. Кажется, что воздух стал тяжелее. Стул тверже. А я напряженнее.

Улыбка и кивок Поула – расцениваю их так… он помнит меня. Значит, в его голове я не лазила.

Самые важные люди современности обговорили еще несколько тем, похватали свои папки и пошли на выход. Мы с Люком дождались, пока Бертрам прошаркал до выхода.

– Кто такой Брайан? – спрашиваю я Люка, наблюдая, как тяжелая дверь скрывает от нас вид изогнутой спины старика.

– Он уже много лет третирует города.

Поворачиваюсь к Люку.

– Как?

– Грабежи, убийства, подрыв ворот, подкопы под стенами и прочее.

– Зачем он это делает?

– Кто знает. Его никто не видел, с ним никто не разговаривал. Его мотивы интересны всем нам. Ты хорошо держалась.

– Спасибо. Ты тоже.

Я ожидала увидеть улыбку Люка, но ее нет. Он смотрит на меня тяжелым взглядом. Я моментально напрягаюсь внутренне, внешне этого и не скажешь.

– Идем? – спрашиваю я, сделав вид, что не заметила напряжения между нами.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

Сердце слишком громко ухает о ребра. Я должна рассказать Люку, что знаю Беринга.

– Хочу, – шепчу я.

Люк возненавидит меня. Он мне не поверит.

Дверь распахивается, я вздрагиваю, в помещение входит Беринг-старший. Он медленно, застилая пространство своей аурой, идет к столу.

– Люк, я думаю нам с тобой есть о чем поговорить. – Эратон переводит на меня взгляд и добавляет: – Наедине, разумеется.

– Подожди меня дома, – говорит Люк.

Я поднимаюсь со стула, но не спешу уходить. Я должна предупредить Люка, но он твердо смотрит на меня и добавляет:

– Эшли, иди. Сейчас же.

Отправляюсь в сторону выхода и чувствую, как спину прожигают две пары глаз. Выхожу на воздух. Ночь уже в полном разгаре. Не знаю, как долго мы просидели взаперти, но точно больше десяти часов.

Не мешкая, стартую в сторону нашего с Люком жилья, но стоит мне войти под арку, как из тени выходит Поул. Он открыто и дружелюбно улыбается мне, расставляет руки в стороны и говорит:

– Моя невеста, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть.

Все же они меня помнят. Память я им не стирала.

Улыбаюсь в ответ и обнимаю Поула.