Каролина

22. Муж и жена

Из-за того, что мы прибыли ночью, я не успела нормально поглазеть по сторонам и рассмотреть, что это за остров такой. Единственное, что удалось увидеть – забор, фонари, гравий под ногами и дверь здания, куда мы вошли. Все остальное скрыли ночь и необъятный туман.

Люк быстро уволок меня в здание, мы прошли по узкому коридору и попали в помещение, разделенное на просторную комнату и прилегающую ванную. В ней-то я сразу же и скрылась, присвистнув от удивления. Раковина в хижинах не идет в сравнение с великолепием и чистотой, царящей здесь. Светлое просторное помещение с высокими потолками, огромная ванна, в которой можно было бы поместиться пятерым. По левой стороне расставлены стеклянные колбы с крышками-присосками, открываю одну и вдыхаю невероятно сладкий аромат. Закрываю и ставлю на место. Слева висит зеркало, оно практически достигает потолка, а от пола отрывается в районе коленей, снизу стоят потухшие свечи. Полотенца и накидки аккуратно сложены на полках, а за дверью, которую я изначально не заметила, туалет. Первым делом пользуюсь им, а потом включаю воду в ванне и скидываю одежду. Надо бы ее постирать.

Забираюсь в теплую воду, когда она еще не дошла до нужного уровня, и прикрываю глаза. Это стоило того, чтобы пробираться неделю по непроходимому лесу. Если бы мне рассказали об этой ванне сразу, я бы и за три дня дошла.

Наплюхавшись и отдохнув, вспоминаю, что Люку, вероятно, тоже хотелось бы смыть с себя недельную грязь. С сожалением выползаю из ванны и обещаю ей вернуться.

Когда я выхожу в комнату, Люк скрывается за дверью, а я рассматриваю самое безопасное место, так мне сказал Люк, когда волок меня по территории острова.

Огромная кровать с балдахином разместилась напротив окна. С двух сторон от него поставили два шкафа, открываю первый и разглядываю вещи. Их много, но они все одинаковые. В один набор наряда входят черные штаны и футболки, а сверху зеленый плащ. Ткань мягкая на ощупь. Интересно, чья это одежда?

Пока Люка нет, успеваю поглазеть в окно, но там ничего не видно, беспроглядная темнота. Туже запахиваю халат и достаю расческу из рюкзака. Привожу себя в порядок, заклеиваю лопнувшие волдыри пластырями. За время дороги я почти все израсходовала. По пути обратно нужно постараться не ранить себя и Люка.

Люк выходит из ванной и садится на кровать, подзывает меня к себе.

– Нужно обсудить наше поведение в рамках Конклава и на острове в целом.

– Хорошо, – киваю я и складываю ладони на коленях, как прилежная ученица. На ферме бы мной гордились.

– Ты уже знаешь, что сюда пускают по два человека из каждого города и только членов семьи. За нарушение идут наказания. Поэтому никто не должен понять, что ты мне не жена.

Вот мы и дошли до этой темы. Я не представляю, как этот спектакль будет выглядеть со стороны, но еще больше я переживаю за свои эмоции.

– Ясно.

– Все браки разные, но мы с тобой покажем более-менее адекватный союз.

– Не думаю, что Журе так считает, после того, как узнал, что я тебе чуть голову не отрезала, – напоминаю я.

– Я специально ему это сказал.

– Зачем?

– Ради слухов. Такова человеческая природа. Он узнал что-то интересное про участника Конклава, которого ранее на острове не было. Он будет этим знанием хвалиться и более того, приукрашивать не перестанет, пока его не стукнет деменция.

– Я все равно не понимаю.

Люк кивает и терпеливо продолжает объяснять:

– Это ради твоей безопасности. Если меня не будет рядом, к тебе местные не подойдут, будут считать неуравновешенной, которая чуть не убила своего мужа. Страх будет гнать их от тебя.

– Отлично, значит друзей мне тут не завести.

Люк неожиданно улыбается.

– Нам тут и не нужны друзья. Слухи обезопасят тебя от местных, а я от остальных семей, входящих в Конклав.

– Я могу к этому и привыкнуть.

Слова срываются быстрее, чем я успеваю их обдумать. Мысленно даю себе подзатыльник, но не свожу взгляд с внимательных глаз Люка.

– Я тоже к этому начинаю привыкать.

Да боже ж ты мой! Ну зачем он так говорит?

– Мне придется часто оставлять тебя одну. На пару заседаний тебе придется пойти, там просто слушай и делай вид, что понимаешь, о чем идет речь, в разговор не вступай, давай односложные ответы, если будут спрашивать.

– Может, я лучше тут посижу?

– По максимум так и будет, но на двух заседаниях – на открытии Конклава и на закрытии должны присутствовать все. История нашего брака такова: я увидел тебя и сразу влюбился, ты всю жизнь жила в Салеме, работала в доме Печали. Два месяца назад мы стали мужем и женой.

– Погоди, почему я работала в доме Печали?

– Это единственное место, где ты была чаще всего и в случае разговора с кем-то, не ошибешься в ответах. На конклаве будут главы городов женщины, им это понравится, особенно одной из них, их город доставляет медикаменты, и она искренне уважает всех, кто за добро, сострадание и милосердие.

– Мы в браке два месяца. Ты увидев меня влюбился, а я работаю в доме Печали. Запомнила.

Люк встает и просит меня тоже подняться. Начинает подходить ко мне, я отступаю, когда между нами уже практически не остается места, он кладет руку мне за щеку и проводит большим пальцем по линии скулы.

– И не пугайся меня, если я буду делать нечто подобное. Мы в браке два месяца, – продолжает он, а я немею. – Мы любим друг друга, а не боимся.

– Я тебя не боюсь.

– Надеюсь на это. Мы живем в моем доме, ты не знаешь ничего о правлении городом и тем более о полях. Если кто-то будет задавать вопросы, по максимуму уходи с ответов.

Он так и не убрал руку, не отодвинулся. Как я могу нормально воспринимать информацию, когда… черт.

Кажется, что должна что-то сказать или сделать, пауза затянулась и, кажется, затянулась она на моей шее.

– Там в шкафу чьи-то вещи, – шепчу я.

Люк приподнимает брови, а потом снова улыбается.

– Это наши. Для каждой семьи есть вещи, ведь тащить сюда гардероб несподручно. Зеленый плащ всем укажет на то, из какого ты города.

– А почему он зеленый?

– Скорее всего как символ зеленых полей. Остерегайся семьи в черных плащах.

– Это Беринг?

– Да. Он и его сын.

– Учту.

Люк все же убрал руку и отступил, я удерживала его внимательный взгляд, пока он не отвернулся.

Первая ночь на острове была тихой. Но эта тишина не могла обмануть меня, я по-прежнему ожидала бурю.