Карт-бланш для O.S.S. 117

ГЛАВА XI

Cloc!.. Cloc!.. Cloc!.. Cloc!..

Юбер почувствовал, что сходит с ума. Медленно, но верно. Его крепко связали кожаными ремнями на каком-то верстаке, тяжелом и прочном. Жгут на шее держал его привязанным к дереву. Шипы, прыгающие из кусков дерева, прикрепленных к верстаку, не позволяли ему повернуть голову вправо или влево. При малейшем движении одна из острых кромок жестоко жалила его в висок. Влево или вправо. В метре над ним была подвешена старая банка, и с конца куска шерсти одна за другой вырывались капли воды и попадали ему в лоб, точно между двумя глазами…

Cloc!.. Cloc!.. Cloc!.. Cloc!..

С первых же капель мы смеемся над этой старой китайской пыткой, эффективность которой кажется сомнительной. Затем, через двадцать минут, в точке удара образуется своего рода болевой центр, похожий на нервное сокращение. Мы больше не смеемся. Стараемся повернуть голову так, чтобы капли приземлились в других местах. Но острия скручивают вам виски и мешают двигаться.

Cloc!.. Cloc!.. Cloc!.. Cloc!..

Появляется страх. Мы можем повторить себе, что это всего лишь капли воды, и что капли воды никогда никому не причинили вреда… Впечатление, будто в вашей собственной плоти выкапывается яма под действием повторяющихся небольших ударов, постепенно налагается на испуганный ум…

Cloc!.. Cloc!.. Cloc!.. Cloc!..

Изображение небольшой насыпи из песка под желобом. Крошечный кратер, увеличивающийся в ширину и глубину. Все нервы в голове, которые сжимаются и запутываются, как резинки, под воздействием ударов. Миграине, которое начинается от висков до пазух. Ужасно!

Cloc!.. Cloc!.. Cloc!.. Cloc!..

Безжалостный темп. Под горячей кожей пробивается пленка льда. Вода, несомненно, проникает в череп через дыру, которую она только что вырыла. Между глазами, которые со страхом прищуриваются, наблюдая, как враг приближается с каждой новой секундой. Уронить. Капля, убивающая…

Cloc!.. Cloc!.. Cloc!..

— Достаточно! Достаточно! Прекратите!

Хьюберт кричал, и его безумная ярость не была подделкой. Он чувствовал, что не может больше терпеть, не слишком рискуя. Не рискуя потерять всю мотивацию, всю силу воли, всю полезную память…

— Достаточно! Боже!

Ужасное лицо, искаженное косоглазием боли, появилось над ним:

— Вы все еще Ганс Пресслер из Франкфурта? Вы все еще продаете пишущие машинки?

— Нет! Нет! Останавите!

Большая волосатая рука с пурпурными ногтями поднялась до конца шерсти, на который падали смертоносные капли. Внезапно пытка прекратилась, и разрыв был настолько внезапным, эффект настолько ошеломляющим, что Юбер потерял сознание…

Когда он открыл глаза, на него смотрели двое. Горилла и "незначительный". И Незначительный начал говорить своим уравновешенным голосом, словами благовоспитанного человека:

— Мы сожалеем, что нам пришлось это сделать с вами. По крайней мере, ты не выйдешь изувеченным… Хм! Вы со временем поняли. Упорствуя, вы наверняка рискуете сойти с ума…

— Развяжите меня, — умолял Юбер.

— Нет. Вы сначала ответите на наши вопросы. У нас нет времени тратить его зря, и было бы пустой тратой времени снова прикреплять вас… Как вас зовут?

Юбер закрыл глаза. Он собирался вспомнить? Ему просто нужно было не торопиться. То, через что он только что прошел, объясняло его колебания. Он громко вздохнул и ответил:

— Георгий Крест.

— Национальность?

— Американец.

— СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ.?

— Да.

Он открыл глаза и увидел, что Незначительный что-то делает.

— Дата и место рождения?

— 20 января 1916 года в Сан-Франциско.

— Имена и имена ваших отца и матери?

Допрос по порядку. Юбер приложил немало усилий, чтобы восстановить свободную игру памяти и интеллекта.

— Питер Кросс и Джин Моррис.

— Твоя работа?

Юбер заколебался. Человечек повторил более высоким тоном:

— Я… у меня пока нет.

— Как давно вы в Александрии?

— Думаю, четыре дня.

Приходилось играть наугад. Верил ли Незначительный в его историю или нет, значило очень мало. Детали, интонации голоса…

— Откуда ты прибыл?

— Из Марселя. Я путешествовал на Квантаре, на «Хедивиальных почтовых линиях».

— Остановка в Неаполе?

— В Генуе.

— Почему вы уехали из Франции?

— Я… я дезертировал.

— Вы были в армии. Где?

— В отряде передовой секции в Вердене. Казармы Мажино.

— Звание?

— Капитан.

Незначительный резко заговорил по-американски.

— Почему ты дезертировал?

Юбер скривился, сглотнул слюну, избегал невыразительного взгляда маленького человечка и ответил на своем родном языке:

— Неужели нужно, чтобы…

— Совершенно необходимо.

— Меня собирались арестовать. M.P… ищет меня.

— Почему?

— Я… Я занимался обслуживанием автомобильной техники. Я… я сделал подделки, чтобы получить запчасти со склада казарм Грибоуаль. Меня спросили… Мне нужны были деньги. Грузовик с украденными деталями был остановлен на рейнской переправе. Водитель заговорил… Я узнал об этом достаточно скоро, чтобы спастись. Я поехал в Марсель, где смог получить паспорт, который вы знаете, и…

— Почему вы приехали в Александрию?

— Я не знаю. Стечение обстоятельств. Парень из Марселя сделал мне немецкий паспорт, потому что я говорил на этом языке без акцента, и он сказал мне, что в Египте к немцам хорошо относятся. Итак, здесь или где-то еще…

Тишина. Юбер много отдал бы, чтобы прочитать мысли своего оппонента. Он был так напряжен, что забыл о своем положении. Он не должен. Он умолял:

— Хоть сними те очки, которые скручивают мне виски.

Незначительный сделал знак своему товарищу, который отвинтил гайки и повернул деревянные бруски, чтобы освободить голову Хьюберта, который сразу же зашевелился от удовольствия.

— Мы, конечно, проверим все ваши заявления…

Юбер в этом не сомневался. Как он не сомневался, что Баг предоставил ему убедительную историю.

— Теперь ты расскажешь мне о своих отношениях с фрау Мариацелль…

Этого следовало ожидать. Юбер очень быстро задумался. У этих людей не было причин интересоваться им, пока они не увидели его с рыжеволосой красавицей. Так что, вероятно, его не повернули на пути к «организованному спасению» Веры. Последняя, ​​с другой стороны, у которой больше не было никаких сомнений в том, что она занималась тайной деятельностью, должна была принять меры предосторожности, чтобы пойти на полуночное собрание. Если предположить, что Вере затем придется встретиться с кем-то из команды Незначительного, маловероятно, что они опознали бы Хьюберта в темноте. Вывод: «они» не заметили его, пока он не вернулся с этой прогулки, когда он вернулся в отель с австрийцем.

На следующее утро за ним следили, но перед тем, как отправиться к греку, он запутал своего последователя по базарам мечети. В тот день он ничего не сделал для обеспечения тайны своего свидания с указанной леди.

Незначительный настаивал:

— Слушаю вас… фрау Мариацелль.

Юбер облизнул губы. По его шее текла струйка воды, щекоча его. Это помогло ему улыбнуться.

«Очень красивая женщина», — сказал он. Я встретил его во вторник вечером. Я возвращался из экскурсии по городу на арендованной машине… Я только что выехал с бульвара Султан je ne sais quoi, который проходит вдоль залива Анфучи, чтобы добраться до Променада де ла Рейне Назли, чтобы присоединиться к Сесилу, когда Я увидел женщину, которая бежала как сумасшедшая… Ну, знаете, форт в конце, старый маяк…

— Кайбай.

— Думаю, все. Я остановился, она, затаив дыхание, забралась рядом со мной и сказала, что на нее только что напала банда арабов. В остальной части разговора мы обнаружили, что были соседями по комнате в «Сесил». Любопытное совпадение…

— Да, действительно любопытно…

— Мы… поладили, — продолжил Юбер тем же тоном. Она действительно очень… привлекательна. Я безуспешно попытал счастья. Вчера днем ​​мы вместе пошли гулять в Медине.

— Кто предложил эту прогулку?

Юбер сделал вид, что смотрит.

— Эээ… я не знаю… я думаю, это она. Да, это она… Я хотел встретиться на следующий день, прежде чем уехать от нее в первую ночь, и она сказала мне, что хочет на следующий день поехать в арабский город, но она не решилась идти без сопровождения. После того, что с ним случилось, это было понятно…

— Вчера вечером, вы вышли. Куда ты ушел?

Юбер посмотрел Незначительному прямо в глаза.

«В бордель», — прямо ответил он. Это не давало мне уснуть.

Тишина. Тяжелые шаги. Лицо Гориллы промелькнуло в поле зрения Юбера, повернувшись к нему спиной. Длинный пурпурный шрам пересекал толстую шею: это был тот, кто следил за Юбером накануне утром в Медине.

— Каковы были ваши намерения в отношении фрау Мариацелль?

Юбер криво улыбнулся.

— Переспать с ней, если можно, а потом…

Он сделал вид, что взял себя в руки, и поджал губы.

Незначительный настаивал:

— А потом…

Юбер вздохнул. Вид человека, который уже отдал слишком много себя, чтобы внезапно скупиться на детали.

— У меня почти закончились деньги. Я должен думать о будущем… Может, эта женщина могла… Понимаете?

Незначительное оставалось равнодушным.

— Я очень хорошо понимаю. Почему вы вынули этот конверт из-под его двери?

Юбер подавил короткую ухмылку:

— Судя по тому, что я вам только что сказал, вы должны это понять, верно? Меня интересовала эта девушка, это было нормально, что я пытался узнать, кто может посылать ей письма в два часа ночи, верно?

Незначительный не ответил. Он сделал несколько шагов по комнате, затем вернулся, поглаживая подбородок.

— Мы дадим вам время, чтобы проверить ваши заявления. В зависимости от того, подтвердятся они или нет, мы…

Юбер впервые увидел его улыбку. Но это не была обнадеживающая улыбка.

— Вилли, вынуть оттуда и убрать в холодильник. И накорми его…

— Конечно, — сказал Вилли-Горилла, — пауки…

И намекающий смех, последовавший за последним словом, заставил Юбера насторожиться. Несомненно, эти люди были немцами. «Паук» был известной неофашистской организацией Секретной службы. Было известно, что «Паук» был составлен из отъявленных экс-гитлеровцев. Скорцени, Дегрелль и многие другие.

Баг закончил читать статью на первой полосе об убийстве греческого купца в Медине. Имя жертвы было Минос Каллонидес.

Баг скривился, поправил очки на носу и уронил газету на ковер.

«Плохо», — прошептал он, вставая. Очень плохо…

Он пошел забрать свою белую парусиновую куртку и шляпу из шкафа и вышел из квартиры. Было чуть больше одиннадцати, и жара становилась палящей. Баг почувствовал, как его залил пот, прежде чем он даже вышел на улицу.

Две возможные гипотезы о Миносе Каллонидесе. Простое подлое преступление, иначе… В последнем случае мы должны были признать, что говорил грек. В противном случае его бы не убили на месте. Если бы он заговорил, Чезаре Николо был в опасности…

Нужно было предупредить электрика на случай, если он не прочитал газеты.

Не торопясь, Баг пошел к станции Рамле. В холле разместили телефонные будки. По одному из них он позвонил в магазин Николо Чезаре.

Голос не был итальянским. Баг сразу насторожился.

— Мистер Николо Чезаре?

— От кого?

Баг сказал:

— Компания "K.L.A.T.".

— Что?

— K.L.A.T… «Klat Land Air-sea Travel.»У нас есть посылка с электрооборудованием для Николо Чезаре.

— Его там нет. Дай мне свой номер телефона. Он вам напомнит…

Баг знал номер K.L.A.T.

— 34 371 Мистер Чезаре может прийти, когда захочет…

Повесили трубку.

Баг вышел из салона, очистив таблетку хлорофилловой жвачки. Он жевал, уходя со станции, взял такси и назвал адрес на Променад де ла Рейне Назли, недалеко от магазина электричества.

Николо Чезаре не имел сотрудника. Следовательно, в принципе, у него не было никаких причин не отвечать на телефонные звонки самому. Что-то, должно быть, уже произошло…

Он вышел из машины за сотню ярдов до магазина и продолжил путь пешком. Полицейский автомобиль был припаркован перед итальянским автомобилем. Плохо, все хуже и хуже. Безразличный Баг смешался с собравшейся там толпой. Полицейские фотографировали дверь, которая, похоже, была взломана. Баг подошел к молодому парню, который выглядел живым и умным:

— Что случилось?

— Не знаю. Кража со взломом, но босс отсутствует.

Баг ушел. Он сел на такси и вернулся на станцию ​​Рамле. Из будки он позвонил репортеру в офис американского информационного агентства, дал ему адрес Николо Чезаре, быстро объяснил внешний вид дела и запросил быструю и полную информацию о том, что происходит.

После этого он вернулся в Виндзор, собрал чемоданы, выписался, объявил, что собирается в Каир, и уехал.

До Рамле (десять километров), где он поселился в Сан-Стефано.

Никколо Чезаре, если бы его похитил противник, мог бы оказаться вынужденным говорить, и Баг предпочел бы не быть рядом, если бы убийцы затем попытались добраться до него…