Карт-бланш для O.S.S. 117

ГЛАВА I

— ДА, АЛЛАХ! Гамиль, натянув цепь, повернулся, чтобы посмотреть на упавшее животное. Осел опустил уши и продолжал держаться за тощие ноги. Арбуз упал с одного из мешков, хлопая его стенками, и скатился в ручей посреди переулка. Гамиль сердито выругался, отпустил цепь, конец которой весело звенел о булыжники, и пустился в погоню за большим круглым плодом, катившимся по склону.

Ускользнувший арбуз закончил свой путь в застойной луже, окруженной двумя выступающими булыжниками. Гамиль закатал кафтан, чтобы нагнуться и забрать свои вещи.

Ночь была темной, жаркой и влажной. Вспотевшее тело Гамиля цеплялось за его свободную одежду. Он встал, тяжело дыша, и увидел в нескольких локтях, за углом улицы, ведущей к бассейнам, неподвижного полицейского, наблюдающего за ним…

Что-то сжалось в горле мальчика. Он медленно закончил вставать на ноги попытаться скрыть свой страх и вытереть рукавом испачканный арбуз.

— Что ты здесь делаешь так поздно, малыш? спросил полицейский.

Гамиль закашлялся, чтобы расслабить голосовые связки, и в ответ отступил на шаг.

— Я иду домой к отцу.

— Это твой осел?

— Это моего отца?

— А что насчет арбузов?

— Куплены в порту.

Полицейский пожал плечами. Он стоял спиной к ближайшему фонарному столбу, и его лицо было невидимо для Гамиля.

— Вы имеете в виду, украдены?

«Купил», — повторил мальчик слегка дрожащим голосом. Хочу перепродать завтра утром на рынке…

Полицейский, казалось, колебался. Гамиль понял, что у него по спине остыл пот. Он уже собирался решиться предложить своему мучителю несколько арбузов, когда тот продолжил:

— Иди домой и постарайся не шатататься так поздно ночью…

Он повернулся на каблуках и пошел по улице, которая вела к бассейнам. Гамиль закрыл глаза и заложил руки за подбородок.

«Эль хамду ли-ллах», — прошептал он.

Затем, внезапно восстановив всю свою бодрость, он подбежал к своему ослу.

— Ура! хомар…

На этот раз животное послушалось и побежало вверх по склону. Гамиль помог ему, натянув цепь, стараясь не поскользнуться на мокром и скользком булыжнике. Он свернул на первую полосу слева, в сторону восточного порта. Во время бега над низкими крышами он увидел купол мечети Тербана и несколько фонарей лодок, стоящих на якоре в гавани.

Где-то в Медине лаяла собака. Ей ответили другие. Большой кот, присевший у кучи мусора, смотрел, как проходят Гамиль со своим ослом. Его зеленые глаза на мгновение вспыхнули, затем он опустил веки и не двинулся с места.

Гамиль остановил своего осла перед темной лавкой. На витрине, расположенной под витриной, стояла вывеска «Сувениры», повторенная на десяти языках. Над дверью на одной из деревянных опор, поддерживающих выступ витрины, висела старая арабская лампа. Место было темным, душным и мрачным.

Невидимая флейта заиграла старинную мелодию, которую феллахское ухо Гамиля с восторгом узнало. Он потратил несколько секунд на прослушивание, затем звук сирены из порта разрушил чары, и он постучал в ставни жалкой лавки.

Флейта молчала. Гамиль оглядел безлюдную улицу. Инцидент с полицейским вызвал у него беспокойство. Это было очень близко к катастрофе.

— Кто здесь? — спросил осторожный голос через дверь.

— Гамиль, — прошептал молодой египтянин. Открывай быстро…

Раздался звук срабатывания защелок без спешки. Гамиль привязал осла к железному кольцу у подножия стены. Он выпрямлялся, когда дверь открылась:

— Иззяк? — вежливо спросил он.

Минос Каллонид, греческий купец, не ответил. Невидимый в темной дыре своего магазина, ему пришлось пристально вглядываться усталым взглядом, чтобы опознать беспокойного посетителя.

— Войдите, — наконец сказал он.

Гамиль показал груз осла.

— Ты должен мне помочь…

Хрупкий силуэт Миноса Каллонида появился на пороге.

— Вы уверены, что за вами никто не следил?

— Конечно! — заявил мальчик, решивший не говорить ни слова о встрече с полицейским.

Они подняли двойной мешок, лежащий на спине животного, и отнесли его в магазин. Грек немедленно закрыл дверь, затем включил карманный фонарик.

— Перейдем на другую сторону.

Они снова подняли сумки через дверь в задней части магазина, заваленную тысячей разных предметов, и оказались в довольно большой комнате, тускло освещенной подвешенной керосиновой лампой. Грек позволил мальчику позаботиться о своих сумках и закрыл дверь. Затем поднялось пламя лампы.

— Так мы увидим яснее…

Он был невысокого роста и худ, одет в старый белый льняной костюм с рукавами и коленями. Его оливковое лицо украшала черная императорская бородка. Его черные глаза сияли в центре очень заметных темных кругов. На нем был гранатовый тарбуш с синим помпоном.

— Мы должны действовать быстро, — продолжил он по-арабски. Ваш осел у двери может привлечь внимание. Почему бы не приехать на грузовике?

Гамиль, равнодушный к иронии, по одному вынимал из пакетов арбузы. Их было не так много, ровно столько, чтобы скрыть то, что было под ними…

Роскошный дорожный набор из свиной кожи, который мальчик с гордостью открыл. Флаконы внутри были румяными на фоне алого муара. Грек взял футляр и опустил веки, чтобы скрыть блеск своего взгляда.

— Неплохо, — признал он.

Гамиль высыпал на ковер остатки мешков. Две пары женских туфель, одна из лакированной, другая из зеленой кожи, все на высоких каблуках. Золотые часы с рубинами. Брошка среднего размера, изображающая определяющий знак древних фараонов. Плотная сумка из черного сафьяна, выше своей ширины, закрывается на золотой замок.

— Вот и все, — виновато сказал мальчик.

Минос Каллонид задумчиво погладил бороду. Он присел перед дисплеем, рядом с Гамилем, и схватил черный мешочек.

— Что это?

Малыш пожал плечами.

— Не знаю. Не удалось открыть…

Грек отнес предмет к белому деревянному столу, одна ножка которого была явно приклеена. Он достал из ящика связку маленьких ключей, вроде кожаных портфелей или маленьких портфелей, и стал пробовать их один за другим в золотом замке сафьянового мешочка. Ему это удалось достаточно быстро, и он поднял кожаный клапан, обнаружив две плоские алюминиевые катушки с довольно большой металлической лентой.

«Это должно быть катушки для магнитофона», — объявил он озадаченному молодому египтянину. Это не стоит многого…

Он вернулся к другим предметам и по очереди осмотрел их. Ни инициалов, ни маркировок. Он оставил свое удовлетворение при себе и спросил:

— Как прошло?

Гамиль резко поднял широкую голову, и помпон его тарбона полетел полукругом.

«Очень хорошо», — заявил он. Мой брат одолжил мне проездной. Никто меня не видел…

— Конечно?

— Конечно!

— Если тебя иногда ловят…

— Я тебя не знаю. Ничего страшного…

Грек вытащил из внутреннего кармана бумажник и открыл его.

— Поскольку это ты и ты мне нравишься, я дам тебе два фунта[1] за все это, но…

Раздался голос Гамиля:

— Я хочу пять фунтов, а то все заберу…

Грек, как непревзойденный актер, закрыл бумажник, погладил бороду свободной рукой и закрыл глаза, чтобы притвориться, что думает… Если он найдет нужных клиентов, он легко сможет получить сотню фунтов за украденные Гамилем предметы. Но это был вопрос принципа… Платить больше, чем другие скупщики Александрии, столкнулись бы с серьезными проблемами… И, с другой стороны, для молодежи никогда не хорошо иметь слишком много денег за один раз…

«Ты разбиваешь мне сердце», — сказал он мягким голосом, снова не открывая глаз. Ты просто эгоистк… После всего, что я для тебя сделал…

«Я хочу пять фунтов», — упрямо повторил Гамиль.

— Вы прекрасно знаете, что это невозможно. Пять фунтов… Я даже не смогу вернуть их после продажи…

— Пять фунтов или я забираю…

Грек наблюдал за малышом, как кошка за мышью. Он догадался о беспокойстве по поводу внезапного обрыва голоса на последнем слове и больше не колебался:

— Заберёшь! Что ты хочешь чтобы я сделал

Вы прекрасно знаете, что никто в Александрии не даст вам большего за эту жалкую добычу. Вы забываете о рисках…

Гамиль испугался. Он запнулся!

— Я… Он мой брат… Он говорит, что…

Минос Каллонидес был неплохим парнем. Он сказал:

— Я понимаю. Ваш брат должен получить свою долю. Это просто… Послушайте, чтобы доставить вам удовольствие, я дам вам три фунта. Три фунта за это… Вы понимаете?

Побежденный ребенок утвердительно кивнул, готовый заплакать. Грек вынул из бумажника три фунтовых банкноты и передал их Гамилю, который быстро спрятал их под своим кафтаном…

— А теперь уходи и забудь об этом.

Минос Каллонидес проводил юного вора через темную лавку в переулок. На улице было тихо. Ослик спал стоя. Гамиль отвязал его, и они ушли…

Грек осторожно закрыл дверь и вернулся в заднюю комнату, потирая руки. Не теряя времени, он собрал все, что только что приобрел, на большом квадрате палаточного полотна, четыре угла которого связал. Затем он переместил тяжелый, обшитый железом деревянный сундук, стоящий у стены. В полу появился тесный люк. Грек поднял ее, скользнул в отверстие по вертикальной лестнице и потащил за собой сверток. Через десять секунд он снова поднялся, закрыл люк и поставил сейф на место.

Затем он развернул тонкий матрас в углу комнаты, разделся, выключил лампу, лег, накрылся москитной сеткой и старым арабским одеялом, съеденным молью.

Он заснул счастливым.