Карт-бланш для O.S.S. 117

ГЛАВА II

Жара была невыносимой, воздух был перегружен влажностью. Минос Каллонидес покинул площадь Мехемет’Али и направился на площадь Исмаил в направлении мерсы[2]. Морской ветерок ласкал его вспотевшее лицо. Он глубоко и нетерпеливо вздохнул и скользнул в тень великолепных пальм, украшающих площадь до бульвара Саида Первого.

Минос Каллонидес всегда носил один и тот же белый льняной костюм, изношенный донельзя, но чистый и гладкий каждый день. Воротник его желтой рубашки был расстегнут, а белые туфли с ремешками были в порядке. С изношенным кожаным портфелем под мышкой, он шел маленькими прямыми шагами, его глаза были опущены, а тарбуч слегка откинут назад.

Часы в здании почты напротив площади показывают одиннадцать часов. Грек пересек бульвар и вышел на Променад де ла Рейне Назли. В восточной гавани было немного лодок, и голубые воды моря ярко сверкали в ярких лучах солнца.

Минос Каллонидес на мгновение остановился на углу тротуара, чтобы полюбоваться зрелищем. Затем, сжимая кожаный портфель под левой рукой, он продолжил прогулку по тротуару Променада на окраине города.

Движение было тяжелым. Время от времени концерты гудков и проклятий на всех языках объявляли, что дорогу закрывает осел. Ребенок, запутавшийся в слишком большой для него галабии[3] и в шапке из белого холста, украшенной различными значками, остановил грека, чтобы предложить ему фотографии обнаженных женщин. Минос отправил его подальше. Было слишком жарко хотеть этого…

Грек остановился перед витриной, в центре которой стоял огромный холодильник американской марки. Вокруг были хитроумно расставлены электрические бритвы, утюги, фонарики, розетки, лампочки, батарейки, два радио, фотография телевизора, фотография Негиба, несколько вентиляторов, тостер, фотография плотины гидроэлектростанции и части здания. малая динамо.

Мужчина в роскошном кафтане и аккуратно свернутом кисейном тюрбане остановился рядом с Миносом, который немного приподнялся, глядя через серую бархатную занавеску, закрывающую заднюю часть окна. В магазине никого не было. Мужчина в тюрбане посмотрел на Миноса и спросил его по-арабски, что он думает об электрических бритвах. Грек, не желая заводить разговор, ответил на своем родном языке, что он не говорит на местном языке. Египтянин кивнул, прошептал разочарованный Эль хамду ли-ллах и пошел прочь.

Грек толкнул дверь магазина и вошел, встреченный пронзительной вибрацией электрического звонка. Две стены были уставлены шкафчиками с товарами. Занавеска, скрывавшая дверь сзади, поднялась. Появился Николо Чезаре и широко улыбнулся Каллонидесу.

Никколо Чезаре неаполитанского происхождения был пухлым, лысым, улыбающимся человечком. У него был быстрый жест и легкий разговор. Еще он был инженером-электриком…

— Что с тобой, старый бандит? — любезно спросил он у греческого скупщика краденого.

«Да будет проклят до глубины души сын твоей матери», — ответил грек.

— Ты похож на героя Гомера, Минос. Покажи свою сумку, пока мы молчим.

Грек положил сумку на стойку и открыл ее. Он вытащил две алюминиевые катушки с металлической лентой, которые накануне нашел в добыче, купленной у Гамиля. Обычно Минос Каллонидес никогда не пытался перепродать украденные вещи, пока не прошло как минимум шесть месяцев. Но он думал, что ничто не должно напоминать катушки магнитофона больше, чем другие катушки магнитофона. Он считал, что с ними, без клейма и футляра из черного сафьяна, он сможет без опасений договориться…

— Что это? — спросил электрик, сильно нахмурившись.

Неожиданно грек отомстил, полагая, что другой смеется над ним:

— Ослиные уши! Да возьмет тебя дьявол и съест твою печень!

Николо Чезаре оставался серьезным.

— Я не шучу. Объясни мне, что это такое.

Грек посмотрел на него снизу.

— Например! Это катушки для магнитофона!

— Не могли бы вы поклясться? — мягко спросил итальянец.

— Привет! — сказал смущенный грек. Я думаю, ты издеваешься надо мной! Пусть ваши глаза сгниют до корней, и пусть черви съедят ваши уши!

— Может хватит пародировать своих предков! — раздраженно сказал Чезаре. Скажите вместо этого, где вы это нашли?

Минос Каллонидес погладил бороду, затем вытер лоб огромным красным платком, который поправляли много раз.

— Нашел… Нашел;… Мне продали…

— Кто вам продал? — настаивал итальянец, играя с одним из барабанов.

Грек нахмурился, и его темные глаза сверкнули яростью:

— Слушай, Чезаре! Я имел с вами дело раньше, и вы не задавали так много вопросов. Поскольку эти барабаны вас не интересуют, я их заберу…

Чезаре размеренным жестом схватил оставшуюся на прилавке катушку и с улыбкой возразил:

— Я не говорил, что они меня не интересовали, Минос.

Он подошел к задней двери и приподнял бархатную занавеску.

— Подожди, ладно?

Пройдя через дверь, он оказался в мастерской, освещенной неоновым светом, с простым боковым окном в крыше, обеспечивающим освещение. Он положил катушки на рабочий стол, заваленный сложными устройствами, вытащил прибор для проверки магнитного поля, называемый «VU-метр», и развернул металлическую ленту шириной около двух с половиной сантиметров. Быстрое прикосновение заставляло стрелку двигаться на циферблате Vu-метра. Тяжелые веки итальянца наполовину закрыты. Он провел липкой рукой по своей лысине и отодвинул Ву-метр в сторону, чтобы отодвинуть обломки магнитофона, разобранного для ремонта. Он подключил «считывающую головку» к предусилителю, подключил наушники к предусилителю, включил питание и провел «считывающей головкой» по развернутой магнитной ленте…

Странные звуки задевали его уши. Конечно, это не имело ничего общего с человеческим голосом. Это было невозможно определить…

— Что это может быть? — прошептал себе Никколо Чезаре. Ничего подобного не слышал…

Он оставил катушки на верстаке и вернулся в магазин. Минос Каллонидес нервно бренчал на стойке.

— Пусть крысы их съедят…

— С каких это пор у вас есть эти катушки? отключил электрика.

— С каких пор? — серьезно повторил грек, недоумевая, не портит ли погода такие вещи.

— Это не обычная картина. Интересно, не от Мафусаила ли это…

— Ты сошел с ума, Чезаре! У меня они есть с прошлой ночи… я…

Минос Каллонидес закусил губу и побагровел.

— Не волнуйтесь, — успокоил его итальянец, — ничего не скажу. Как много ты хочешь за это?

— Два фунта за двоих! — бросил грек, выпячивая грудь.

Никколо Чезаре открыл ящик и вынул две однофунтовые банкноты, которые бросил на прилавок.

— Так. Теперь ты можешь идти. У меня есть работа. Добрый вечер. Ошеломленный, грек осторожно взял два фунта и пошел к выходу. На тротуаре, лицом к лицу с невыносимым пламенем моря, он пытался прийти в себя. Он никогда не ожидал, что вытащит два фунта из этих двух катушек. Пятьдесят пиастров[4]. его бы полностью удовлетворили.

«Бигре! — прошептал он, почесывая козлиную бородку. Он оглянулся и быстро пошел прочь. Волновался. Был очень обеспокоен. Раньше он вел дела с итальянцем и тот не привык вести себя как голубь. Если он не спорил о двух фунтов, это того стоило…

— Пусть крысы съедят его кишки! — зарычал он очень недовольно.

Никколо Чезаре взял платок, чтобы вытереть свою лысую, потную кожу головы, и поднял трубку свободной рукой. Он попросил номер, еще раз сожалея, что автомат, как в Каире, в Александрии не установили.

Связь установлена, он сказал по-английски:

— Привет, мастер Баг?

— Да.

— Чезаре, мастер Баг. Бритва, которую вы мне дали, готова. Можешь сразу забрать…

— Сразу? — другой задавался вопросом.

— Да, — настаивал итальянец. Возможно, мне придется уехать сегодня днем. Я бы предпочел, чтобы вы зашли прямо сейчас, если возможно.

— Хорошо! Чезаре… Я иду.

Очень высокий, очень тонкий, очень элегантный в своем «тропическом» костюме подросткового цвета, Баг остановился перед магазином электротоваров, чтобы рассмотреть дисплей. Его длинное темное лицо с ярко выраженными чертами отражалось в стекле. Ее светлые волосы были подстрижены щеткой, а тонкие очки в золотой оправе скрывали сияние ее жестких серых глаз. За серой бархатной занавеской, закрывающей витрину внутри, он убедился, что магазин пуст. Потом посмотрел на часы: только полдень.

Он вошел, заставил зазвонить колокол, и, как если бы он был дома, закрыл замок. Круглая лысая голова электрика появилась в углу занавески в глубине комнаты.

— А! это вы, Мастер Баг! Подожди, я закрою дверь.

«Готово», — тихо сказал Баг. Я нажал на замок.

Он присоединился к итальянцу в мастерской.

— Что происходит, Чезаре? Вы нашли запись настоящих последних желаний Маленького отца народов?

Николо Чезаре рабски засмеялся.

— Возможно, синьор! Может быть!

Он указал на две катушки, оставленные на верстаке.

— Вы можете мне сказать, что это за штуки, синьор?

Баг подошел и сказал отстраненно!

— Катушки с лентой. Вот что я говорил…

Никколо Чезаре кивнул своей большой головой.

— Я хочу быть уверенным, синьор.

Баг с интересом посмотрел на него, затем спросил, вынимая из кармана таблетку хлорофилловой жевательной резинки.

— Объяснись, Чезаре.

Инженер-электрик, улыбаясь, почесал себе затылок.

— Магнитная лента, используемая в настоящее время в обычных магнитофонах, имеет максимальную ширину шесть миллиметров. Это двадцать три миллиметра…

Баг сунул таблетку жевательной резинки в рот и бросил свернутый конверт в пепельницу. Он начал жевать. Николо Чезаре продолжил:

— С другой стороны, каждая из этих катушек содержит значительную длину проволоки…

— Аномально?

— Без сомнения.

— Я заметил их диаметр, но… — Я изучил все существующие типы магнитофонов и могу вам сказать, что эти катушки не подходят ни к каким…

— Значит, — с веселой улыбкой сказал Баг, — это не магнитофон…

Чезаре принял таинственный вид.

— В любом случае лента, которой они заряжены, действительно магнитная. Я даже могу вам сказать, что она сейчас записана.

Баг начал проявлять небольшой интерес.

— А! Да?

— Я сначала проверил с помощью Vu-метра, затем, убедившись, что пленка произвела впечатление, я провел по ней ползунок, подключенный через предусилитель к этим наушникам…

— Ну и что? — спросил Баг, перестав жевать. Если вы позвонили мне, это было…

Чезаре уже подключил систему.

— Возьми это и послушай.

Баг одел наушники. Чезаре провел магнитной головкой по ленте на средней скорости записи и посмотрел на Бага, лицо которого внезапно выразило самое полное недоумение…

Баг снял наушники!

— Как вы думаете, синьор?

«Должно быть, он упал с летающей тарелки», — ответил Баг, пытаясь пошутить. Я легко могу представить себе марсианскую или венерианскую музыку такой…

— Удивительно, не правда ли?

— Впечатляет. какая у тебя идея?

Чезаре скривился и почесал макушку своей голой головы.

— Нет, — сказал он. Я подумал, что это было достаточно странно, чтобы вас заинтересовать.

— С чего взял?

— Это от грека, торгующего сувенирами в арабском квартале. Он печально известный скупщик краденого, и он не хотел говорить мне, откуда это…

— Напиши мне его имя и адрес на листке бумаги и заверни мне эти две катушки. Отправлю в головной офис на экспертизу…

— Я заплатил за них три фунта, — сказал итальянец. Баг достал бумажник.

«Их пять», — сказал он, бросая деньги на верстак. Если дело окажется интересным, будет еще кое-что.

Он взял пакет, быстро перевязанный итальянцем, и нацарапал адрес Миноса Каллонидеса на листе бумаги.

— Прежде всего, никому не говорите, что вы не расспрашивали меня о греке, — взмолился Чезаре.

«Я сделаю все возможное, — пообещал Баг.

Он вышел и пошел по залитой солнцем набережной.