Катья

ГЛАВА 51

Несмотря на вечер, в приемном покое больницы было все так же много народу, к дежурной в справочную стояла очередь. После недолгих споров со средних лет медсестрой, которая пыталась мне обьяснить, что часы посещения закончились и к больным больше не пускают, я дала ей пятьдесят долларов, и это решило все разногласия. Она даже предложила проводить меня наверх, но я помнила дорогу и в ее помощи не нуждалась. Подобревшая медсестра продолжала настаивать, мне пришлось грубо оборвать ее.

И вот я снова иду по длинному больничному коридору. Даже не иду, а скорее, бегу. Остается совсем немного до двери в палату к Дэвиду, я слегка замедляю шаг, представляя, как сейчас удивится Джонни, и, словно пораженная громом, замираю в двух шагах от…

Ларри. Он вышел из палаты и, увидев меня, тоже застыл. Я почему-то вспоминаю ответ Валентина на мой вопрос, от кого он меня прячет. Да, ты, как всегда, прав, меня действительно надо защищать от самой себя!

Неизвестно, сколько бы мы так простояли, если бы вдруг рядом с Ларри не появился Джонни.

– Кэтрин?! – удивленно вскрикнул он. – Наконец! Что с тобой произошло, куда ты исчезла? Из гостиницы ты выписалась, мне не звонишь. Где ты пропадала?!

Я хотела что-то сказать, но вместо слов получился короткий хрипящий выдох. Джонни подошел ко мне, взяв за руку и сочувственно заглядывая в глаза, спросил:

– Тебе плохо? Ты бледная… Позвать врача? Кэтрин, ты слышишь меня? Что с тобой?

– Не волнуйся, Джонни, с моей женой такое бывает, когда она придумывает очередную ложь! – тихо сказал Ларри.

– Эй, эй, братец, полегче! Дай человеку прийти в себя, – остановил его Джонни и, повернувшись ко мне, участливо предложил: – Может, тебе воды принести?

– Нет, спасибо, – собравшись с силами, ответила я. – Мне надо сесть… иначе упаду.

Джонни, поддерживая меня за локоть, помог сделать несколько шагов к двери в палату Дэвида. Ларри стоял и безучастно следил за нами, пропустив вперед, зашел и прикрыл дверь. Дэвид продолжал лежать в той же позе. В палате было по-прежнему прохладно и темно, высокий металлический звук сердечного монитора напряженно отдавался у меня в ушах.

Джонни налил мне воды из кувшина, протянул бумажный стаканчик и ободряюще подмигнул:

– Выпей, легче станет.

Я сидела на стуле с опущенной головой и не знала что говорить.

Чтобы скрыть волнение, я все-таки сделала несколько глотков теплой, пахнущей хлоркой воды. Пауза затянулась, я должна была уже что-то сказать. Собравшись с силами, я посмотрела Ларри в глаза:

– Ты… хорошо выглядишь… – с трудом получилось у меня.

– Другими словами, тебя удивляет, что я все еще жив?! – не отводя взгляда от моего лица, издевательски спросил он.

– Если хочешь сделать мне больно, не старайся. Я сама себя казню так, как никому и…

– Неужели? – перебил он и удивленно поднял вверх брови. Лицо скривилось в презрительной гримасе. – Вот, Джонни, учись. Сейчас из меня сделают виноватого! Нам эти трюки хорошо известны!

– Джонни, а почему ты мне не позвонил? – Пол поплыл у меня под ногами, и мне хотелось ухватиться за моего черного друга, потому что я больше нигде не видела для себя спасения. – Почему не сказал, что Ларри здесь…

– Твой муж мне не разрешил, – он по-прежнему хорошо меня понимал и готов был протянуть руку помощи.

– Я ждал, пока ты здесь сама появишься, – зло улыбаясь, сказал Ларри. – Я хотел увидеть твои глаза, услышать, как ты будешь выкручиваться. Давай, поделись со мной, пока полиция не прибыла, что все-таки произошло, или предпочитаешь во всем следователю признаваться?!

– Ты уже вызвал полицию? – задохнулась я, хотя не видела, чтобы он куда-нибудь звонил.

– Пока нет, но они сами здесь появляются регулярно… Может, сегодня уже поздно, придется самим позвонить и обрадовать, что ты наконец-то объявилась. Хотя… – Он вопросительно посмотрел на Джонни, затем на меня, снова на Джонни и сказал: – Вчера они заявились сюда в половине десятого, а сейчас… Но не будем отвлекаться. Я сгораю от нетерпения узнать, что же произошло? Как ты оказалась в Нью-Йорке с моим сыном, сняв со счета все мои деньги…

– Не все, – глупо поправила я его, – только сорок тысяч…

– Ах, прости, не все. Только сорок тысяч. Оставив мне кое-что на поиски сбежавшей жены. Но это пол-беды! А вот убийство в гостинице «Санрайз» хозяина галереи, нашего с тобой приятеля Стива Амбросио – это уже кое-что посерьезнее! Полиция утверждает, что свидетели видели там женщину лет тридцати с подростком. Они остановились на два дня под фамилией Смит в номере, где настольной лампой был убит бедняга Стив, но исчезли в ночь приезда. Хозяйка гостиницы на фотографиях узнала тебя, дорогая моя супруга…

Ларрри замолчал. В его глазах было столько ненависти, что безо всяких выяснений становилось понятно: ни о каком прощении или просто сочувствии речи быть не может. Я должна немедленно бежать, иначе меня отсюда выведут в наручниках, но перед этим помучают душераздирающими признаниями.

«Как же это сделать?» – лихорадочно думала я. Ларри стоял, блокируя дверь, а Джонни, подпирающий плечом стену, находился рядом. Любое мое движение ими контролировалось.

– Ну?.. – настойчиво повторил Ларри. – Так что же произошло?!

Я понимала, что рассказывать, как все произошло на самом деле по нашей с Дэвидом придуманной версии, – бессмысленно: он меня уже ненавидит, подробности ожесточат его еще больше. Надо было, как я и думала раньше, валить все на находящегося в беспамятстве Дэвида – но что мне это даст? Удар, который я нанесла Ларри, перевернул в нем все с ног на голову: любимая жена оказалась за городом в гостинице с его сыном, там же обнаружили труп далекого приятеля семьи, затем сын обнаружился в коме в Нью-Йорке, а жена в это время где-то скрывается. Вся эта запутанная история может вызвать только ненависть, а не желание разобраться, не говоря уже о том, чтобы помочь.

Захочет ли он мне помочь, если услышит вразумительные оправдания, каких, к тому же, у меня и не было? Нет. Такие упрямцы, как Ларри, однажды возненавидев или, кстати сказать, полюбив, не могут изменить свое чувство в короткое время. Для этого им надо хорошенько дать по голове. А у меня не было шокового аргумента в свою пользу, тянуть же время в создавшейся ситуации было непозволительной роскошью. Оставалось одно – бежать.

– Джонни, оставь нас одних, – попросила я. – Извини, но это личный разговор…

Джонни бросил короткий взгляд на Ларри и двинулся к двери.

– Пойду вниз, попрошу у сестричек кофейку!

Дверь за Джонни закрылась, Ларри, не торопясь, прошел к закрытому пластиковой шторой окну и снова повернулся ко мне. В этот промежуток времени можно было сорваться с места и выскочить из палаты, но я понимала, что Джонии был все еще в коридоре и ему ничего не стоило меня остановить. Они с Ларри, судя по легкости и быстроте понимания, сошлись и даже подружились. Надо пока потянуть время и дать черному время уехать вниз на лифте.

– Ларри, – начала я, – мне трудно тебя убедить, что я не виновата, что мой побег – это цепь абсолютно необьяснимых, а главное – не зависящих от меня случайностей… Дэвид – твой сын, ты его любишь, и если я скажу, что все случилось по его вине, – ты наверняка не поверишь. Ты не поверишь мне, что… – я сделала небольшую паузу, опустила глаза и снова подняла их на Ларри, показывая, как мне больно, – Стива убил Дэвид. Но это правда, как мне ни больно об этом говорить…

– А как вы оказались в гостинице? У тебя был роман со Стивом?! Да? Только не ври, потому что, мне все известно. Полицейские нашли свидетелей, знают гостиницы, где вы…– Его голос дрогнул, но он справился и добавил: – Им все известно, и мне тоже. Дэвид вас подозревал, я нашел в его комнате несколько магнитофонных кассет с вашими разговорами со Стивом. Вы пытались от него откупиться…

– Я не вру. Да, я несколько раз встречалась с Стивом, но это ничего не значило, поверь мне. И в гостиницу я приехала, чтобы с ним попрощаться. Я все равно любила тебя…

– Все равно?! Что значит – все равно? – закричал он, перестав сдерживаться, и одним прыжком подскочил ко мне. – Как я тебя ненавижу! Русская шлюха! Похотливая змея! Я не верю, что мой сын мог кого-то убить! Из-за тебя он сейчас лежит в коме! Ты хотела избавиться от любовника, ты убила Стива! Ты убила меня, ты убила моего сына!

Он наотмашь ударил меня по лицу, затем по голове. Я упала, он наклонился и стал бить руками по лицу, груди, животу, куда мог попасть. Я сжалась, прикрыв голову руками и поджав колени, а он пинал меня, словно шар, из стороны в сторону. Я услышала, что дверь резко открылась и в комнату кто-то вошел. Ларри отлетел от меня, послышалась возня, чья-то рука с силой потянула меня вверх. Я открыла глаза и увидела, что надо мной склонился Зубатый.

– Идти можешь? – задыхаясь, спросил он.

– Да, – ответила я, вцепившись в его руку.

– Надо бежать, – то ли спрашивая, то ли приказывая, сказал он.

– Конечно, бежать, и быстрее! – крикнула я, и первая рванулась к выходу.

Но дорогу мне перекрыл Ларри. Шатаясь, утирая кровь с губ, он стоял в дверях и с ненавистью смотрел на меня:

– Что, еще один твой любовник, похотливая свинья? Сколько их у тебя?! – спросил он и снова замахнулся, чтобы ударить.

Но его руку поймал Зубатый и с силой ударил кулаком в живот. Ларри вылетел в коридор. Я выбежала из палаты и помчалась к лифту. Зубатый тяжело дышал сзади. Лифт никак не приходил. Я слышала, как Ларри застонал, и, повернувшись, увидела, что он пытался подняться. Ему было тяжело, он несколько раз поднимался, тряс головой и снова опускался на пол. Зубатый двинулся к нему, но я его остановила:

– Хватит, он уже не опасен…

Наконец подошел лифт. Из него навстречу нам вышел Джонни с картонным стаканчиком кофе в руке. Увидев меня и моего спровождающего, он сразу все понял. Джонни швырнул стакан в лицо Зубатому, но тот успел отклониться. Я влетела в лифт и нажала кнопку. Зубатый вбежал за мной и, высоко подняв ногу в прыжке, пнул в грудь пытавшегося войти Джонни. Черный гигант отлетел и тяжело упал на спину, дверь лифта закрылась.