Кишон для гурманов

Покупательский угар

Лично я не считаю себя другом супермаркетов, прежде всего потому, что мне в них все время кажется, будто я качу перед собой детскую коляску, а это занятие не вполне соответствует моей жизненной философии. Кроме того, я до сих пор страдаю от травмы, нанесенной неистовой покупательской истерией, что вспыхнула в нашей семье, когда у нас в районе открылся первый супермаркет.

Прямо у входа клокотала опасная для жизни давка. Нас прижали друг к другу, как — действительно, они там тоже были:

— Сардины! — закричала моя жена в диком восторге и сделала достойный пантеры рывок прямо к торговому прилавку, находящемуся в стратегической середине зала и окруженному бесчисленным количеством домохозяек, продирающихся с помощью клыков и когтей. Составленные в штабели коробки сардин могли вдохновить на кругосветное путешествие: тут были французские, испанские, португальские, итальянские, югославские, албанские, кипрские и местные сардины, были сардины в масле, томатном соусе и в йогурте.

Моя жена облюбовала норвежские сардины и прихватила вдобавок еще пару баночек неизвестного происхождения.

— Здесь все настолько дешевле! — восклицала она.

— Но мы же не взяли с собой денег!

— В моей сумочке по случаю есть немного.

При этом она ухватила тележку для покупок на колесиках и сложила туда все одиннадцать банок сардин. Просто из любопытства, только чтобы посмотреть, что это, собственно, такое, положила она туда и банку с надписью "Золотой сироп". Внезапно она побледнела:

— Рафи! Боже мой, где Рафи?

Мы чувствовали себя, как родители, чей едва полуторагодовалый ребенок исчез под копытами мчащегося стада быков.

— Рафи! — кричали мы оба. — Рафаэль! Любимый!

— Отдел игрушек, второй блок слева, — сжалился над нами какой-то сострадательный продавец.

В следующее мгновение наши барабанные перепонки разорвал взрывоподобный грохот. Супермаркет сотрясся до фундамента и подпрыгнул. Мы облегченно вздохнули. Рафи добрался до искусственной пирамиды из пятисот банок консервов и с безошибочным инстинктом малыша вытащил центральную подпорную банку из нижнего ряда.

Чтобы утешить нашего маленького любимца от перенесенного шока, мы купили ему парочку сластей, меда, швейцарского шоколада, голландского какао, немного газированного кофе и коробку трубочного табака. Запихивая эти мелочи в нашу тележку, я обнаружил там несколько пузырьков духов, дюжину записных книжек и килограммов десять свеклы.

— Жена! — воскликнул я. — Это не наша тележка!

— Не наша? Ну, и что!

В этом ответе, несомненно, что-то было, поскольку обмен обеспечил более выгодный ассортимент, чем мы имели. В нашей новой тележке находился еще и неплохой набор первосортных сыров, разноцветных десертов, банное полотенце и веник.

— Все, что нам нужно, — сказала жена. — Спрашивается только, чем нам платить.

— Вот так случай, — изумился я. — А я как раз нашел в кармане брюк фунтовую купюру, которую на днях так долго разыскивал.

Охваченные ажиотажем, мы двинулись дальше, наблюдая захватывающую рукопашную схватку трех дам, столкнувшихся заполненными доверху тележками.

Между тем, Рафи снова пропал. И где его только носит? Мы нашли его у бывшего яичного прилавка.

— Чей это подкидыш? — шипел старший продавец яиц, желтый от злости и яичных желтков. — Кто ответит за этого монстра.

Мы поспешно уволокли своего сына, купили еще несколько бытовых химикатов для дома и вернулись к своей тележке, в которую между тем кто-то загрузил неплохую коллекцию греческих вин, ящик сахара и несколько бутылей масла. Чтобы успокоить Рафи, мы усадили его на скамейку и купили ему японскую лошадь-качалку, под седло которой мы засунули две пары прелестных тапочек для родителей Рафи.

— Дальше! — изнывала моя супруга с полыхающим взором. — Еще!

Мы выудили для себя еще одну тележку, протиснулись к отделу "Мясо и птица" и набрали множество кур, уток и барашков, всевозможной колбасы, франкфуртских сосисок, копченых языков, копченых гусиных грудок, копченой рыбы, говяжьего печеночного паштета, гусиного печеночного паштета, трескового печеночного паштета, карпов, крабов, раков, лосося, половинку кита и немного рыбьего жира. Вслед за ними в корзину полетели омлет, паприка, лук, каперсы, билеты на Капри, корица, ваниль, вазелин, вазимоторные расстройства, бобы, аспарагус, аспирин, пищевая сода, яблоки, орехи, пряники, фиги, финики, долгоиграющие пластинки, вино, женщины, песни, шпинат, конопля, дыни, карабинер, клубника, малина, ежевика, голубика, лесные орехи, кокосовые орехи, земляные орехи, просто орехи, мандарины, мандолины, оливки, груши, в том числе от клизм, аквариум, хлеб, зеленый лук, лейкопластырь, бродячий цирк, губная помада, лифчик, запасные колеса, крахмал, калории, витамины, протеины, один спутник и еще пара маленьких подержанных предметов.

Подкатить к кассе наш поезд, состоящий из шести корзин, было непросто, поскольку теленок, которого я впихнул в последнюю тележку, все время рвался назад к мамочке. В конце концов, мы прибыли на место, и кассирша, потея, стала выбивать чек. Полагаю, что, приблизительно, он должен был соответствовать дефициту государственного торгового баланса, но к моему удивлению, составил немногим более четырех тысяч фунтов. Что нас особенно поразило, так это ловкость, с которой наши товарные запасы были упакованы в большие мешки из коричневой бумаги. Через несколько минут все было готово.

Только наш старшенький, Рафи, отсутствовал.

— Вы не видели где-нибудь поблизости маленького мальчика? — спрашивали мы всех вокруг.

Один из упаковщиков задумчиво почесал затылок.

— Секундочку. Такой беленький мальчик?

— Да. И он кусается.

— Он тут, — упаковщик открыл один из больших бумажных мешков. Внутри сидел Рафи и с наслаждением жевал тюбик зубной пасты.

— Извините, — сказал упаковщик. — Я думал, вы этого ребенка тут купили.

Мы с трудом наскребли на Рафи два фунта тридцать и покинули супермаркет. Снаружи нас уже ждали два грузовика.