По мере дискредитации альтернативных векторов развития внешней политики, в особенности курса на интеграцию с Советским Союзом, а также роста необходимости решения проблемы экономического развития Китая в условиях отказа от донорской помощи советской научно-технологической и экономической базы, перед руководством страны встал вопрос о поиске новых внешних союзников, способных решить эти проблемы.
Очевидно, что единственной весомой альтернативой СССР, способной решить главную задачу Китая в XX в. по модернизации страны и выходу из состояния перманентного социально-экономического и, как следствие, политического кризиса, могли стать только США со всей их экономической мощью. При этом, при всей тривиальности постановки такой цели — создания союза с США против СССР, реализация этой задачи не была настолько простой, как кажется.
Прежде всего, потому, что США выстраивали свой внешнеполитический курс в отношении Китая, ориентируясь на союз с Нацпартией и ее лидером Чан Кайши, возглавлявшим Китайскую Республику и представлявшим Китай в ООН, к чему Нацпартия приложила немало усилий и выделила немало финансовых средств, в том числе и из золотого запаса Китая, прочно связав даже ослабленный и бежавший на Тайвань режим с американским истеблишментом.
Вторым «противопоказанием» при реализации Чжоу Эньлаем и группой других политических деятелей стратегии союза Китая с США стала американо-китайская необъявленная война 1945–1949 гг., перетекшая в американо-китайскую войну на Корейском полуострове, известную как Война в Корее (1950–1953), где противостояние велось непосредственно войсками красных китайских частей, вооруженных советской техникой и оружием, под руководством лояльных лично И.В. Сталину китайских военачальников Гао Гана и Пэн Дэхуая. Несмотря на то что в экспорт революции по сталинскому образцу активно включилась лишь просталинская группа в руководстве КНР, в США эту акцию КНР восприняли как единую позицию всего китайского руководства — не в последнюю очередь заложившую основу негативного отношения и охлаждения в отношениях Китая и США при «немецком» президенте США Дуайте Эйзенхауэре (1953–1961), а в самом Китае войну в Корее, ставшую третьей по величине жертв за всю историю человечества, восприняли как очередной очевидный и бесспорный факт бесчеловечной политики Запада в отношении стран Востока, последовавший вслед за ядерной бомбардировкой Японии и имевший характер геноцида.
Третьим препятствием непосредственно для Шанхайской политической группы стал Лю Шаоци — основной апологет капитализма в Компартии Китая, занявший пост председателя КНР после провалов Мао Цзэдуна и ухода со сцены «сталинской группы».
Для преодоления данных препятствий «шанхайская политическая группа», имевшая теснейшие связи с Нацпартией, не только проводила линию на устранение Лю Шаоци[1], «сталинской группы» в руководстве КНР, раздувание антисоветской истерии, но и приложила максимальные усилия для искусственного раздувания советско-китайского конфликта в том числе в пограничных территориях провинции Хэйлунцзян и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, известного в советской и российской историографии как конфликт на острове Даманский и Жалашанколь.
Пограничные конфликты, характеризовавшиеся провокациями частей Народно-освободительной армии Китая в отношении частей пограничных войск СССР на Дальнем Востоке и в Средней Азии, начались сразу же после очередного раунда внутриполитической борьбы в Китае и смерти проамериканского политика Лю Шаоци — и началом негласных переговоров «шанхайской группы» КНР во главе с Чжоу Эньлаем. Их основная и единственная задача заключалась в демонстрации решимости китайской стороны к размежеванию с СССР и созданию китайско-американского союза.
Уже в 1965 г., когда естественный и идеологический союзник США в лице Лю Шаоци — сам Мао Цзэдун предпринял попытку разворота к Китаю. В 1965 г. в интервью американскому журналисту Эдгару Сноу Мао Цзэдун заявил: «Естественно, я лично сожалею, что исторические силы разделили американский и китайский народы и между нами почти 15 лет не было никаких контактов. Сейчас пропасть выглядит даже еще шире, чем когда-либо. Однако я лично не верю, что все закончится войной и одной из крупнейших в мире трагедий»[2]. Мао Цзэдун прекрасно понимал, что окончательное уничтожение в стране проамериканского блока приведет к мерам физического или теперь уже внешнего характера для осуществления цели сохранения геополитического контроля над «Китайским континентом» со стороны США, несмотря на то что с момента появления у Китая ядерного оружия, и даже до его появления, Мао выстраивал свою стратегию на риторике готовности Китая и его народа к ядерной войне с США.
США, что немаловажно, рассматривали коммунистический Китай как основную угрозу своим геополитическим интересам в их традиционной сфере геополитического влияния — Тихоокеанском кольце — в гораздо большей степени, чем СССР, что усложняло возможности переговорного процесса между Китаем и США. Как следствие, эта обстановка требовала от Китая радикальных и достаточно авантюрных усилий, по итогам которых такие переговоры стали бы возможны хоть в каком-то виде, в особенности учитывая то, что Китай при реализации леворадикальной внешней политики фактически стал «больным человеком Азии», проведя пограничные войны со всеми соседями, в том числе Индией, сохраняя достаточно негативные отношения с Японией, оказавшись тем самым в абсолютной международной изоляции.
Новые шансы для руководства Китая открывал приход к власти в США республиканского президента Ричарда Никсона (1969–1974) и его руководителя внешнеполитического ведомства Генри Киссинджера, выполнявшего в первые годы правления Никсона задачи советника по национальной безопасности. Позиция Киссинджера разительно отличалась от позиции Макджорджа Банди, его предшественника на этом посту при президенте Линдоне Джонсоне: «Коммунистический Китай — совершенно иная проблема по сравнению с [Советским Союзом], оба его взрыва [первое испытание ядерного оружия Китаем в октябре 1964 года] и его агрессивное отношение к своим соседям делают его крупнейшей проблемой для всех миролюбивых людей»[3].
Политика Никсона – Киссинджера преследовала куда большие цели, нежели достижение контроля над регионами, пограничными с воинствующим и экспортирующим коммунизм Китаем: получив сигналы от «шанхайской политической группы», в частности от Чжоу Эньлая, Никсон – Киссинджер преследовали задачу установить контроль над Китаем, добиться его окончательного выхода из системы коммунистического блока стран и разорвать экономическую привязку к советскому блоку.
Переговоры с республиканцами в США велись, что неудивительно, по французской линии, которая традиционно оставалась активным каналом связи Чжоу Эньлая с коллективным Западом: в марте 1969 г. генералом Шарлем де Голлем была предпринята инициатива по посредничеству Франции в установлении отношений между Китаем и США. И именно в марте 1969 г. части Вооруженных сил Китая предприняли первые провокации в отношении СССР, развязав пограничный конфликт на Дальнем Востоке. Посредничество Франции в вопросах установления отношений между США и КНР технически готовил член «шанхайской политической группы» Хуан Чжэнь. Он родился в провинции Аньхой, однако получил образование в Шанхае и там же начал политическую деятельность. С 1964 по 1971 г., в период, ставший подготовительным перед официальным установлением отношений, Хуан Чжэнь выполняет функции посла во Франции, после чего, естественно, перемещается на позицию посла КНР в США. В 1969 г. избирается в состав Политбюро ЦК Компартии, что само по себе являлось беспрецедентным явлением и подчеркивало важность проводящейся им «операции». Во время апогея власти Чжоу Эньлая Хуан Чжэнь занимает должность председателя Комитета по внешним связям ЦК Компартии, который контролирует МИД КНР. После смерти Чжоу Эньлая Хуан Чжэнь продолжает занимать высокие посты — с 1977 по 1982 г. занимает пост министра культуры. В дальнейшем дипломаты «шанхайской группы» полностью контролируют китайско-американские связи, в том числе и по направлению представительства в ООН. Эта ситуация меняется только ко второму сроку правления Си Цзиньпина (2018–2023).
Перед тем как продолжить изучение биографии «патриарха» «шанхайской политической группы» в период КНР Чжоу Эньлая, требуется уделить отдельное внимание вопросу роли группы, как и самого китайского фактора, в развале СССР, провала его идеологической линии на международной арене, а также сделать неизбежные выводы о критическом влиянии Китая на внутреннюю политику современной Российской Федерации.
[1] Лю Шаоци занимал высший в исполнительной власти Китая пост председателя КНР с 28 апреля 1959 г. по 11 октября 1968 г.
[2] Edgar Snow, “Interview with Mao”, The New Republic 152, no.9, issue 2623 (February 27, 1965): 21-22
[3] Цитата по: Киссинджер Генри. О Китае. М.: АСТ, 2017. С. 228. roles(reader-all)
Китайская власть - Цзян Цзэминь — лидер современной Шанхайской политической группы
Цзян Цзэминь — лидер современной Шанхайской политической группы
Перед тем как перейти к биографии одного из трех ныне здравствующих генеральных секретарей Компартии Китая, лидера Шанхайской политической группы Цзян Цзэминя (р. 1926), который до сих пор появляется на публике и участвует в официальных мероприятиях, следует провести небольшую ретроспекцию того периода, который разделяет смерть Чжоу Эньлая (1976) и приход к власти Цзян Цзэминя, занявшего пост генерального секретаря Компартии в 1989 г.
Смерть Чжоу Эньлая предварила смерть Мао Цзэдуна и создала сложную комбинацию и изменение баланса сил в уже достаточно сложной внутриполитической ситуации Китая. Несмотря на хроническое искажение в современной китаистике и политической истории Китая, в которой считается, что негласное лидерство после Мао Цзэдуна наследовал Дэн Сяопин, реальная ситуация выглядит абсолютно иначе: сразу после смерти Мао власть продолжает оставаться в руках «хунаньской политической группы», выходцем и патриархом которой был Мао, высшие государственные посты оказываются в руках Хуа Гофэна (华国锋), который долгое время возглавлял Хунань и был возвышен Мао уже в последний период его жизни как один из самых верных сторонников группы. Хуа Гофэн сосредоточивает в своих руках посты и председателя Компартии, и главы правительства, оставшийся от Чжоу Эньлая, и главы Центрального военного совета. При этом главой парламента — единственная высшая должность в условиях отсутствия поста Председателя КНР — стал Е Цзяньин, представитель южнокитайского клана хакка. Говорить в такой ситуации о том, что Дэн Сяопин, занимавший пост партийного руководителя НОАК в должности председателя Центрального военного совета ЦК Компартии, был негласным лидером страны, по меньшей мере неточно. Правый поворот Китая, китайский НЭП был запущен в условиях триумвирата «хунаньской», «южно-китайской» и «сычуаньской» групп. Шанхайская же группа была раздавлена смертью ее лидера Чжоу Эньлая и контролем «Банды четырех» над сердцем их группы — городом Шанхаем. В этой ситуации Шанхайская политическая группа была представлена своим сычуаньским протеже Дэн Сяопином, который в конечном итоге при поражении сычуаньцев на Тяньаньмэнь фактически вновь передал власть шанхайцам. С 1976 по 1989 г. основным бенефициаром налаживания контактов с Западом стала южнокитайская группа хакка клана Е Цзяньина, вовремя вклинившаяся в бой на последнем этапе политической борьбы за наследство Мао – Чжоу. В это время перед шанхайцами стояла острая задача восстановления своих позиций в самом мегаполисе, занятом полувоенными образованиями ополченцев-миньбиней (до 30 тыс. человек), в зачистке которых принимал участие и Цзян Цзэминь. Очевидно, что зачистка миньбиней шла по тому же образцу и с пользованием тех же сил, что и зачистка Чан Кайши Шанхая от красногвардейцев в 1930-х гг. Не последнюю роль в слабости шанхайцев играл и рост политического веса их протеже Дэн Сяопина.
Важно отметить, что и в период, предшествующий приходу Цзян Цзэминя на пост генерального секретаря, эта позиция оставалась в руках последователей хунаньской политической группы — Ху Яобана (胡耀邦), одной из ключевых фигур в Китайской комсомольской организации, группа поддержки которого сыграла важную роль в студенческих массовых волнениях, вылившихся в события на Тяньаньмэнь в 1989 г. и вынудивших сычуаньцев применить силу и потерять власть. Негласное, с использованием прокси-сил противостояние Мао – Чжоу продолжается и на новом витке политической истории Китая. Так же как и в интенсивном негласном соперничестве Мао и Чжоу, силы истощали себя и приводили к взаимному уничтожению — уход «сычуаньской группы» с постов совпал со смертью Ху Яобана (1987) и арестом его достаточно слабого преемника Чжао Цзяна (1989).
В ситуации борьбы двух сил выигрывает всегда третья — этот принцип интуитивно понятен любому китайцу, уходящему от прямых столкновений.
Цзян Цзэминь приходит в высшую власть стремительно и в патовой ситуации для сычуаньцев Дэн Сяопина и Ян Шанкуня: всего через два года после включения Цзяна в состав Политбюро (1987) он получает высший пост генерального секретаря, быстро замыкает на себе две тенденции — правого поворота и сохранения самой Компартии Китая, которая была центристской силой между неистовствующими и требующими всеобщего избирательного права и прямых тайных выборов «комсомольцев» и стремившихся ввести военную диктатуру сычуаньских военных. Используя примеры советского прошлого, шанхайцы во главе с Цзян Цзэминем выбрали срединный путь между ГКЧП и демократическим движением и, конечно, сделали это не без учета опыта анархии и развала СССР. Однако объективная картина говорит о том, что именно консервация китайского режима через военную диктатуру позволила ему взять паузу и увидеть события СССР, что дало импульс китайскому руководству действовать более обдуманно.
После ухода от власти сычуаньских военных провинция все же сохраняет свое представительство в верховной власти в лице премьера Госсовета КНР Ли Пэна (李鹏) (1988–1998), сычуаньско-шанхайского «гибрида» — корнями из Сычуани, Ли Пэн все-таки родился во французской концессии Шанхая. Ли Пэн – приемный сын шанхайского премьера Чжоу Эньлая: по официальной версии Чжоу Эньлай не имел детей от брака с Дэн Ичао и исходя из обществннных соображений принял решение усыновить Ли Пэна вопреки факту того, что мать Ли Пэна была жива до 1985 года. Мать Ли Пэна Чжао Цзюньтао （赵君陶）, национальность туцзя (наиболее распространена в Хубэй и Хунань), родилась в Чунцине, который долгое время был столицей Китайской Республики при Нацпартии Гоминьдан, и местом работы Чжоу Эньлая. После образования Компартии Чжао Цзюньтао работает в секретареате обкома Цзянсу, возглавляла женский отдел ЦК Компартии. В 1939 году стала директором детского дома при Доме семьи Чжоу в уезде Хэчуань Чунцина, после возглавила 4-ю Харбинскую школу, Среднюю школу ускоренного обучения для рабочих и крестьян в Ухань, аналогичную школу при Нанькайском университете (Тяньцзинь), стала проректором Пекинского института химической промышленности. Отец Ли Пэна — Ли Шоусюнь（李硕勋）, уроженец Сычуань, обучался в Пекин и Университете Шанхая, в 1924 году из Комсомола вступает в Компартию Китая, где продолжает подрывную деятельность по подготовке и проведению массовых протестов в Шанхае в 1925 году. В 1931 году казнен Гоминьданом на Хайнань.
Изящный император шанхайской династии Цзян Цзэминь
Фамилия ныне здравствующего бывшего генерального секретаря и председателя КНР Цзян Цзэминя — «Цзян» переводится как река и созвучна с фамилией главы Китайской Республики Чан Кайши, которая в литературном, северном варианте также звучит как «Цзян», с разницей лишь в тонировании этого слога — для объяснения этой разницы западным читателям можно было бы в качестве сравнения привести фамилию «Котов» и «Катов». Эта интуитивная параллель между шанхайским лидером Компартии и шанхайским же лидером Нацпартии угадывается китайцами достаточно легко, хотя и не произносится вслух — мыслимо ли такое, сравнивать главу коррупционного полубандитского режима Нацпартии с лидером социалистов всего прогрессивного человечества?
Фамилия «Цзян» (江) переводится как река, под которой, конечно же, в первую очередь любой китаец подразумевает именно Янзцы. Имя «Цзэмин» (泽民) значит «благодатный народ» и трактуется часто именно через это сочетание, а также намекает на связь Цзян Цзэминя с Мао Цзэдуном, у которых иероглиф «цзэ» в имени общий. Отметим, что дочь нынешнего генсека Си Цзиньпина носит имя Си Минцзэ, где в имени «Минцзэ» также есть намек на имя Цзян Цзэминя.
Цзян родился 17 августа 1926 г. в провинции Цзянсу, к северу от Шанхая, который делится зачастую между выходцами Цзянсу и Чжэцзяна. Родной городской округ Цзяна Янчжоу лежит на древнем Великом канале. Дед Цзян Цзэминя — Цзян Шиси (江石溪) был владельцем крупной транспортной компании в Янчжоу, а роскошный дом Цзянов находился в престижном квартале на Великом канале. Позднее, при республике и после смерти деда, семья Цзян обеднела. Тем не менее дядя Цзяна — Цзян Шанцин (江上青) стал, возможно, главной причиной возвышения талантливого Цзян Цзэминя. Цзян Шанцин вступил в Коммунистический союз молодежи и участвовал в подпольной работе в Шанхае как раз в тот период, когда в нем работал на руководящей позиции Чжоу Эньлай, и именно в период создания разведки Компартии Китая. Там же Цзян Шанцин работал бок о бок с боевыми товарищами — будущим «шанхайским» министром обороны (1982–1988) Чжаном Айпином (张爱萍), уроженцем Сычуани и будущим мэром Шанхая (1980–1985) Ваном Даоханем (汪道涵), выпускником Шанхайского университета коммуникаций и его будущим почетным ректором. Именно два этих руководителя протежировали весьма сильного политика и управленца в качестве лидера группы «братства Великого канала», выдвинув его в начале на позицию мэра мегаполиса Шанхай, а в дальнейшем поддержав со стороны армии при выдвижении на пост генсека. Естественно, такая креатура не могла вызвать и не вызывала антагонизма у сычуаньца Дэн Сяопина и шанхайско-сычуаньского премьера Ли Пэна. Примерно по аналогичной схеме шло, к слову, и выдвижение Си Цзиньпина — вначале шэньскийские генералы сменили сычуаньское руководство в Минобороны в 2007 г., а уже в 2009 г. заявили свое право на первенство через возведение Си Цзиньпина на должность заместителя председателя КНР.
Сведений об отце Цзян Цзэминя мало, и они противоречивы. По официальным данным, Цзян Шицзюнь (1895–1973) был инженером-электриком в городе Наньтун провинции Цзянсу до 1928 г., позже вернулся в родной Янчжоу, где работал в транспортной компании, в 1937 г. начал борьбу с японцами, в 1949 г. перешел на работу в алкогольной компании. По неподтвержденным слухам, распространяющимся оппозиционным исследователем Лю Цзяпином, отец будущего руководителя был заместителем министра пропаганды марионеточного правительства при поддержке части Нацпартии во главе с Ван Цзиньвэем в оккупированном Японией Шанхае. Эти данные не подтверждены официально и имеют явно сфабрикованный характер, что было доказано, а автор публикации получил десятилетний срок заключения и умер в тюрьме в 2015 г.
В ходе своей политической карьеры Цзян Цзэминь играл разные роли и занимал разные должности, однако дольше он был на посту председателя Центральной военной комиссии ЦК Компартии Китая — долгие 15 лет, с 1989 по 2004 г. При этом названный отдельными обозревателями чуть ли не «военным диктатором» Дэн Сяопин занимал этот пост лишь восемь лет. Кто же был более влиятелен и более опирался на военную силу из этих двух китайских политиков?
Сильный миф о теневом лидерстве Дэн Сяопина, раздутый в Китае и в России, однако, не опирается на факты: мягкий, артистичный, талантливый певец, знаток нескольких языков, Цзян Цзэминь играл куда большую роль и оказывал большее влияние на политику, чем Дэн Сяопин — бледная тень Чжоу Эньлая.
Согласно официальной биографии, покинув оккупированную с 1937 г. свою малую родину Янчжоу — городок Цзянду, сын «повстанца» и «борца с Гоминьданом» все же поступает в престижный Шанхайский университет коммуникаций, который называли «китайским MIT» в период апогея власти Нацпартии в Китае в 1940-е гг. Окончив университет еще при Гоминьдане по специальности «инженер-электрик», Цзян Цзэминь двигался по этой стезе, работая в научно-исследовательских институтах; на решающий для своего будущего пост секретаря горкома Шанхая он переходит с позиции министра электронной промышленности могущественного ныне Министерства промышленности и информатизации, отвечающего за ключевой для Китая вопрос модернизации и технологического рывка, который может привести к глобальной победе Китая над конгломератом западных государств.
Цзян Цзэминя можно назвать человеком «производственного сектора», знающего и понимающего задачи промышленности: за первые 20 лет своей жизни он успел поработать инженером в пищевом производстве, начальником завода по производству бытовой химии, начальником завода электрических приборов, прошел производственную практику на Автозаводе им. Сталина в Москве, а также на Первом автомобильном заводе в Китае в городе Цзилинь (провинция Цзилинь, Северо-Восточный Китай). Такой послужной список дает Цзян Цзэминю основание с 1980 г. занять должность руководителя Китайского комитета по экспорту и импорту и главы Государственного комитета по вопросам иностранных инвестиций. Стремительная карьера Цзян Цзэминя продолжается на посту первого замминистра электронной промышленности в 1982 г. в статусе уже члена Центрального комитета Компартии, а в 1985 г. Цзян занимает должность мэра и секретаря горкома Шанхая, в 1987 г. избирается в Политбюро, а в 1989 г. занимает пост генерального секретаря Компартии Китая. Пост главы государства Цзян займет только спустя четыре года — в 1993 г., когда режим «военной диктатуры» сычуаньцев будет отменен уже на государственном уровне. Приход Цзяна означал одно: общество и выразитель его интересов ЦК Компартии одинаково отвергли вариант военной диктатуры и повальной либерализации, приняв умеренный правый поворот Шанхайской группы как альтернативу военным Сычуани и военным капиталистам Гуандуна, ультралиберальным комсомольцам Ху Яобану и Чжао Цзыяну.
Творец китайского «НЭПа» — рыночного социализма
Правый поворот Цзян Цзэминя способствовал в дальнейшей легализации частной собственности и регулировании рынка на законодательном уровне и в своем апогее выразился в теории «трех представительств» (三个代表), закрепленной в Уставе Компартии Китая, которая на идеологическом уровне ознаменовала собой возможность и необходимость участия частных предпринимателей как в качестве рядовых членов Компартии Китая, так и руководителей.
Как уже отмечалось выше, в октябре 1992 г., во время 14-го съезда Компартии Китая, который оформил победу Шанхайской группы Цзян Цзэминя над «китайским ГКЧП» и либеральной Тяньаньмэнь, было уже достаточно четко отмечено, что «целью реформирования нашей экономической системы является построение социалистической рыночной экономической системы». Таким образом, четкая линия Чжоу Эньлая на дальнейшее построение системы крупных государственных корпораций капиталистического типа, контроль за которыми сохранялся бы у крупных правящих домов Китая — этнических кланов, — эта линия была продолжена Цзян Цзэминем и реализована на 100%.
Китайская «новая экономическая политика», при которой в стране де-факто установились рыночные нормы ведения хозяйства, основанные на принципах извлечения прибыли, частной собственности на производство и завуалированной частной собственности на землю, была заложена еще при господстве Нацпартии Гоминьдан, заботливо сохранена от ударов «сталинской» и ультралевых групп Чжоу Эньлаем, Лю Шаоци, Е Цзяньином в регионах концентрации «власти собственности» в субэтнических регионах Китая и в момент максимального ослабления СССР, 1991–1992 гг., оформлена в окончательную реставрацию капитализма в Китае, которая в самом Китае получила красивое, в отличие от слова «Перестройка», название — «Политика реформ и открытости» (改革开放; «гай-гэ кай-фан»), а на уровне Устава КПК — название «социалистическая рыночная система».
Творцом этой модели, ее триумфатором и до сих пор ее бессменным лидером остается 94-летний Цзян Цзэминь, опирающийся на сонм своих ставленников из «шанхайской группы». И тем самым задачей любой иной группы в Китае, готовящейся к занятию высших эшелонов власти, является ликвидация гегемонии «шанхайской политической группы».
В 1994 г. Дэн Сяопин, бесславно лишенный постов, использованный Шанхайской группой в борьбе с Комсомолом, предпринял безуспешные попытки провести кампанию «в поддержку реформ» — по сути, открытое выступление против курса Цзян Цзэминя, правильно расцененное Шанхайской политической группой как попытка создания альтернативного центра власти и дальнейшего раскачивания «китайской лодки» с повторением Тяньаньмэнь-2, тем более что основные выступления Дэн Сяопина были проведены в Гуандуне — Гуанчжоу, находящихся под контролем лояльных к Дэн Сяопину южнокитайских хакка клана Е, вечных конкурентов Шанхайской группы, практически остраненных от присутствия в Политбюр в 80-ые годы. К слову, известное выражение Дэн Сяопина «Неважно, черная кошка, белая кошка, если она ловит мышей — это хорошая кошка»[4] было высказано именно в Шэньчжэне — экономическом центре провинции Гуандун, находящейся под полным контролем клана Е. В дальнейшем этот лозунг уже подхватили другие страны под контролем хакка, например Малайзия.
Ответные действия «шанхайской группы» против такого демарша сычуаньцев не заставили себя ждать: в 1994 г. была расчленена провинция Сычуань — из ее состава был выведен Чунцин, ставший городом центрального подчинения[5]. Вопреки раздутым слухам, Дэн Сяопин не был негласным лидером при Цзян Цзэмине, который не только не встречался и не поддерживал Дэн Сяопина во время его тура по городу Ухань (Хубэй — основной противник «шанхайской группы»), Шэньчжэню и Чжухаю (провинция Гуандун), но и игнорировал его до самой смерти.
Разрастающийся конфликт между двумя группировками — «шанхайской» и «южно-китайской» — привел к тому, что вопрос о возвращении Гонконга под юрисдикцию Китая был решен не в пользу включения Гонконга в состав Китая, а в пользу включения его на весьма условных основаниях: ослабленная пробританская группа клана Е согласилась оставить фактически независимый Гонконг до 2047 года — в Гонконге сохранилась собственная полиция, собственный выборный населением орган власти, собственный эмиссионный центр, сохранилась даже граница с Китаем, для пересечения которой жителям КНР надо было получать отдельное разрешение, оформляющееся в виде отдельного паспорта. Даже на мировых спортивных чемпионатах Гонконг выступает отдельной от Китая командой. В Гонконге появился лишь ограниченный контингент Народно-освободительной армии Китая, а во Всекитайском народном политическом консультативном совете был выделен значительный обмен мест под гонконгских кандидатов. И до сих пор Гонконгский вопрос является вопросом и индикатором напряжения между «южно-китайской группой» клана Е и «шанхайской политической группой».
Приход «шанхайской группы» к руководству в стране после событий на Тяньаньмэнь был тотальным — по итогам 14-го съезда Компартии Китая, который проходил в Пекине 12–18 октября 1992 г., в состав Постоянного комитета Политбюро вошли Цзян Цзэминь, Ли Пэн, Цяо Ши, Ли Жуйхуань, Чжу Жунцзи, Лю Хуацин и Ху Цзиньтао.
При этом трое из семи членов Постоянного комитета Политбюро были выходцами из Шанхая. Цяо Ши (乔石)[6] — руководитель ВСНП, парламента Китая; премьер Ли Пэн, уроженец Шанхая. Руководителем «партийного контроля» Центрального комитета контроля Компартии также стал шанхаец Вэй Цзяньсин (尉健行). Военное руководство в гипермилитаризированном к моменту наступления НЭПа Китае было представлено вовсе не армией, а маргинальным тогда флотом и основателем идеи стратегии создания авианосных групп (прямые аналогии с эпохой Мин и гигантским флотом Чжэн Хэ) хубэйцем Лю Хуанцинем. Остальные две позиции в Посткоме Политбюро оставались за комсомольскими кадрами — «королем Тяньцзиня» Ли Жуйхуанем и будущим комсомольским генсеком Ху Цзиньтао.
Заместителем председателя КНР — этот пост в 1993 г. займет Цзян Цзэминь — становится «красный капиталист» Жун Ижэнь (Rong Yiren; 荣毅仁), потомственный шанхайский банкир, сын одного из глав центрального банка гоминдановского Китая, который пережил вместе со своими состояниями Культурную революцию и возглавил символ нового китайского корпоративного капиталистического режима — корпорацию CITIC (中信; «Чжунсинь»; «Китайская вера», Китайская международная трастовая и инвестиционная корпорация). Жун Ижэнь стал основным партнером дома Рокфеллеров в Китае и обеспечил им контакты с высшим руководством страны. Первые американские инвестиции пришли в Китай по линии корпорации «Чжунсинь» и банка «Чейз» при значительном государственном прикрытии со стороны министра финансов Бо Ибо, отца будущего тарана «шанхайской группы» против Си Цзиньпина — Бо Силая. Жун Ижэнь, будучи руководителем одной из официально разрешенных малых партий Китая — Союза демократического строительства Китая, тайно вступил в Компартию в 1985 г., когда восхождение «шанхайской группы» шло по нарастающей. Жун Ижэнь, наряду с Цяо Ши, Чжан Айпином, Ван Даоханем, стали тем фундаментом или трамплином, с которого начался стремительный взлет Цзян Цзэминя.
Пережив «американский ренессанс» во внешней торговле и наконец успешно заместив продукцию СССР американской, технологиями и инвестициями, шанхайский Китай продолжил движение к углублению «рыночного социализма» в период и после 15-го съезда Компартии Китая, проходившего 12–18 сентября 1997 г., взяв в качестве знамени развития личность Дэн Сяопина, не причастного к поддержке Культурной революции, чего нельзя было сказать о Чжоу Эньлае: идеи Дэн Сяопина были включены в Устав Компартии Китая. Капиталистические «идеи» Дэн Сяопина разбавили густой красный цвет Устава КПК, в котором до этого члены партии должны были руководствоваться только идеями марксизма-ленинизма и Мао Цзэдуна.
Теперь цвет кошки, «красный» или «белый», больше не имел значения уже для всей 59-миллионной на тот момент партии, тем более что сам Дэн Сяопин, покинувший этот мир за полгода до очередного съезда, больше не был опасен и не смог стать знаменем самой «сычуаньской группы», планировавшей очередной реванш для возвращения утраченных позиций после событий на Тяньаньмэнь. Главу группы — сычуаньского мэра Пекина (1992–1995) Чэнь Ситуна (陈希同) Шанхайская группа отстранила от власти в рамках коррупционного расследования в 1995 г. и вывела из состава Политбюро. Как видим, «сычуаньская группа» с завидной регулярностью демонстрирует склонность к резким и агрессивным действиям и не пользуется широкой поддержкой в казалось бы этно-лингвистически близких группах Северного Китая.
15-й съезд (1997 г.) закрепил главенство и доминирование «шанхайской группы» в ЦК Компартии. Из семи членов Посткома Политбюро — Цзян Цзэминя, Ли Пэна, Чжу Жунцзи, Ли Жуэйхуаня, Ху Цзиньтао, Вэй Цзяньсина, Ли Фэнцина — теперь уже четыре лидера имели отношение к «шанхайской группе»: к уже описанным выше лидерам добавился шанхаец Ли Фэнцин.
Будущий руководитель Китая — секретарь Китайского союза коммунистической молодежи (1984-1985) Ху Цзиньтао перескочил с последней позиции в ПК Политбюро на четвертую, а чуть позже станет заместителем председателя КНР Цзян Цзэминя, утвердив за собой статус преемника. Ху Цзиньтао, выходец из Аньхоя, соседней с Шанхайским регионом провинции, даже сменил имидж, чтобы заслужить лояльность и одобрение Цзян Цзэминя: после 15-го съезда он начинает носить очки, как и сам Цзян Цзэминь, смягчив образом интеллигента свое волевое лицо с жесткими глазами. Карьера Ху Цзиньтао развивается стремительно и не по классическим канонам движения в партийной лестнице: после достижения высшего поста в Комсомоле Ху Цзиньтао буквально формально прогоняют по «региональному фильтру», без которого занятие должности в Политбюро невозможно. Ху Цзиньтао работает секретарем обкома и первым секретарем парткома областных военных округов три года в небольшой провинции Гуйчжоу, четыре года в Тибете (реальное место нахождение Ху – Пекин) – оба региона принадлежат к большому Сычуаньскому макрорегиону – и с достаточно низовых с точки зрения партийной иерархии должностей, а вовсе не с позиции секретаря обкома Гуандуна, Шанхая или Пекина, Ху «из пешек перебирается в дамки» сразу в Постоянный комитет Политбюро в 1992 году. В карьере Ху Цзиньтао сыграла роль не только мощное лобби Комсомола и Аньхой, но и острые, нарождающиеся потиворечия между Шанхайской и Сычуаньской группой. Не последнюю роль сыграла и протекция шаньдунца Сун Пина, который также продвигал напарника для Ху Цзиньтао – Вэнь Цзябао.
Сильный правый уклон Цзян Цзэминя породил желание значительных частей элиты восстановить социально ориентированную политику. Эту повестку быстро подхватили «комсомольцы», негласным и мощным авторитетом которых по сей день остается Ху Цзиньтао. С 15-го съезда установилась заметная регулярность — 6-й и 7-й члены ПК Политбюро занимают высшие посты во власти спустя некоторое время. Сегодня, если принять во внимание ту паузу, которую взяла китайская политическая система на время бессрочного правления Си Цзиньпина, на высшие посты спустя пять – десять лет могут претендовать 6-й член ПК Политбюро, бывший секретарь горкома Шанхая Хань Чжэн или 7-й член ПК Политбюро, земляк Си Цзиньпина Чжао Лэцзи — все зависит от того вектора, к которому будет склоняться Китай через десять лет, пройдя острую фазу противостояния с США… или, возможно, не пройдя ее — оставшись в глухой обороне евразийского проекта Шелкового пути.
Несмотря на передачу власти в партии во время 16-го съезда Компартии Китая, который прошел 8–15 ноября 2002 г., от «шанхайской группы» «комсомольцам» во главе с Ху Цзиньтао, Цзян Цзэминь сохранил пост главы Центральной военной комиссии КНР (Центральный военный комитет) и Центральной военной комиссии Компартии Китая вплоть до 2005 г., то есть не осуществил полную передачу «комплекта постов» новому лидеру в течение трех лет. Такая традиция не была продолжена Си Цзиньпином, за которым, в отличие от Ху Цзиньтао или Цзян Цзэминя, стояла собственная военная группа Западного военного округа генералов Шэньси и Ганьсу, — пост главы ЦВС Си Цзиньпин получил от Ху Цзиньтао сразу, без паузы.
За Ху Цзиньтао был приставлен присматривать и свой заместитель председателя КНР — шанхаец Цзэн Цинхун. В состав Постоянного комитета Политбюро 16-го созыва вошли Ху Цзиньтао, У Банго, ставший главой парламента ВСНП, Вэнь Цзябао как премьер Госсовета, Су Цинлинь, Цзэн Цинхун, Хуан Цзю, У Гуаньчжэн, Ли Чанчунь, Ло Гань.
Новый высший политический орган представлял собой слепок политической ситуации в стране — резкий взлет Комсомола через поддержку регионов, в том числе бедных, не ставших бенефициарами «прибрежной экономики» Шанхая, — это отразилось в том, что У Банго, земляк Ху Цзиньтао по провинции Аньхой, стал вторым в руководстве страны, оттеснив традиционного второго в руководстве страны премьера Госсовета на третью позицию ПК Политбюро. При этом в Политбюро Ху Цзиньтао, У Банго, Вэнь Цзябао, Су Цинлинь однозначно относились к одному комсомольскому блоку. Шанхайцы были представлены Цзэн Цинхуном, Хуан Цзю. При этом Хуан Цзю умер прямо на посту. Оставшиеся позиции занимали люди, связанные с провинцией Шаньдун, — У Гуаньчжэн, Ло Гань, а Ли Чанчунь сделал свою карьеру в соседнем с Шаньдуном Ляонине.
«Комсомольской группе» изначально было тесно в рамках, установленных «шанхайской группой», тем более что Комсомол чувствовал себя использованным после событий на Тяньаньмэнь: шанхайцы фактически вышли основными бенефициарами после столкновения ультралиберальной молодежи Комсомола и ультраконсервативной армии. В рамках противостояния «Комсомольцы» развернули масштабную смену региональных кадров — главную опору Комсомола, развивавшего идею «передачи полномочий из центра на места», а также по центру «шанхайской группы» — самому шанхайскому мегаполису. Комсомол фактически продублировал схему самой «шанхайской группы» по разгрому еще вчерашних союзников и протеже сычуаньцев, нанеся удар по географическому центру группы — обвинив в коррупции мэра и первого секретаря горкома Шанхая Чэнь Ляньюя и сместив его со всех постов в преддверии 17-го съезда в 2007 г.
Не последнюю роль в возвышении традиционно связанного с определенными кругами США Комсомола сыграл приход в 1993–2001 гг. к власти президента из Демпартии США Клинтона и установление тесного диалога с Комсомолом и лично Ху Цзиньтао – последний по сути перепрыгнул несколько карьерных ступеней и попал в Постком Политбюро в октябре 1992 года, когда победа Клинтона на ноябрьских выборах в 1992 года стала очевидной. Появление Ху Цзиньтао в высшем органе руководства КНР – тесно связано с приходом к власти Демпартии США. Китайские прозападные элиты выбрали Ху Цзиньтао как будущего визави В.Клинтона и Б.Обамы. Шанхайцы, опиравшиеся на республиканцев и пришедшие к власти на пике президентства Буша-старшего (1989–1992), утратили поддержку США, которые усиленно стали выращивать в Китае замену из «комсомольцев», в результате чего они смогли частично прийти к власти в 1997 г. в ходе 15-го съезда. Приход к власти республиканца Буша-младшего в 2001–2009 гг. сыграл значительную роль в сохранении влияния шанхайцев над ситуацией в Китае. Ранее и сегодня эти связи продолжают играть важную роль в политическом балансе в КНР. В период правления Клинтона на Цзян Цзэминя было оказано беспрецедентное давление по религиозной линии — в основу были положены Тибетский вопрос и вопрос о буддийской секте Фалуньдафа, по вопросу которой в Испании и Аргентине были начаты официальные судебные процессы против Цзян Цзэминя или его непосредственных подчиненных, посольство КНР в Белграде было уничтожено в результате попадания американской ракеты. Секта Фалуньдафа была создана в одном из географических центров Комсомола — провинции Цзилинь, там же родился и сделал карьеру известный либеральный критик националистического толка, «китайский Солженицын» Лю Сяобо, получивший посмертно Нобелевскую премию мира. Основатель секты Фалуньгун эмигрировал в США, откуда продолжает вести пропаганду, направленную прежде всего против Цзян Цзэминя.
17-й съезд партии, прошедший в октябре 2007 г., оставил только одного шанхайца в составе Посткома Политбюро: Ху Цзиньтао, У Банго и Вэнь Цзябао сохранили свои посты, Су Цинлинь, Ли Чанчунь остались в ПК Политбюро, 6-м и 7-м номерами в ПК Политбюро следовали Си Цзиньпин и Ли Кэцян — следующие номер один и номер два китайском руководстве, 8-ю и 9-ю позицию занял шаньдунец Хэ Гоцян, возглавивший партийный контроль, и будущий опальный шанхаец Чжоу Юнкан, представлявший «шанхайскую» и «сычуаньскую» группировки.
Выходцы из Великого канала оказались окончательно разгромленными в первые годы правления Си Цзиньпина. Чжоу Юнкана арестовали и приговорили к пожизненному сроку, однако мощная глобальная сеть шанхайцев по-прежнему оставалась влиятельной, а Цзян Цзэминь, несмотря на свой почтенный 94-летний возраст, продолжал появляться на публике и участвовать в публичных мероприятиях, даже и особенно когда активно муссировались слухи о его смерти или о его аресте.
Период до 2016 г. характеризовался острой борьбой между частично уступившими шэньсийцу Си Цзиньпину и шаньдунцу Ван Цишаню власть «комсомольцами», поддерживаемыми президентом от Демпартии США Обамой. После 2016 г., когда к власти в США пришел республиканец Трамп, в борьбе за власть в Китае наметился существенный перелом в пользу Си Цзиньпина и Ван Цишаня, которые при этом также пережили раскол на волне успехов борьбы с общим врагом — «комсомольцами». Президентство Трампа дает также новые шансы в том числе и шанхайцам, и группам Си Цзиньпина, и шаньдунцам Ван Цишаня. Успешные перевыборы президента Трампа на 2020–2024 годы дадут возможность «китайским республиканцам» развернуть решительную и окончательную борьбу с «китайскими демократами» — «комсомольцами» и выбить из их рук контроль над экономикой страны. Появление же у власти демократа Байдена даст новый виток внутриполитической напряженности в Китае и подвигнет Си Цзиньпина на союз со своими давними протеже – Шанхайцами: не зря в день выборов в США 3 ноября 2020 года Си Цзиньпин лично выступал на Шанхайском экспо, а спустя некоторое время совершил поездку в родной город Цзян Цзэминя – Янчжоу, постетив даже его родной район Цзянду, где возможно, провел переговоры с реальным руководством Шанхайской группы, послав недвусмысленный сигнал политической элите Китая.
Сегодня гигантский экономический макрорегион переживает новое рождение и переформатируется в рамках трех крупных субъектов — провинции Цзянсу, руководство которой было срезано под корень во время антикоррупционной кампании, провинции Чжэцзян, чьи выходцы полностью заняли контроль над городом прямого подчинения Шанхаем, — все эти субъекты активно переживают трансформацию для нового рывка в период после правления Си Цзиньпина. В ПК Политбюро 19-го созыва 7-ю позицию занимает бывший мэр Шанхая Хань Чжэн (1954 г. рождения, корнями из провинции Чжэцзян) — он может сыграть роль нового Чжоу Эньлая уже в третьем десятилетии XXI в. Семья Цзян Цзэминя
Как и Чжоу Эньлай, Цзян Цзэминь имеет сложную «этническую географию»: семья Цзяна происходит из места, находящегося на стыке провинций Чжэцзян, Аньхой и Цзянси, а расцвета достигла на Великом канале. Однако супруга Цзян Цзэминя Ван Епин все же происходит из родного для него Янчжоу, что крайне редко встречается среди типичных руководителей Китая того периода. Более того Ван Епин является его формальной родственницей — она также была племянницей подпольщика Цзян Шанцина. Ван Епин окончила Шанхайский институт иностранных языков.
У Цзян Цзэминя два сына — Цзян Мяньхэн (р. 1951) и Цзянь Мянькан (р. 1954), иероглифы в именах сыновей намекают нам на значение «избежать ненависти», «избежать сопротивления», хотя и имеют иные первичные значения. Это не только могло бы, по замыслу отца, стать девизом жизни своих сыновей, но и отражало собственную жизнь Цзян Цзэминя и его отношение к жизни и истории своей страны. Цзян Мяньхэн достиг должности заместителя руководителя Китайской академии наук, а также является сооснователем шанхайской компании по производству микрочипов «Грэйс», которая в том числе нанимала в качестве консультанта сына президента США Буша-старшего Неила Буша, что также отражает тесные связи «шанхайской группы» с американскими республиканцами, а также с Церковью объединения Муна. Цзян Мяньхэн был одним из руководителей китайской космической программы. В 2014 г. Цзян-младший был избран ректором нового Шанхайского университета науки и техники (上海科技大学) и принимает активное участие в различных программах, связанных с техническими разработками, в том числе электромобилей, ториевой ядерной программы, мобильных сетей, лунных спутников и других. Второй сын Цзян Цзэминя — Цзян Мянькан до 2015 г. работал на различных незначительных административных постах в шанхайской городской администрации. Внук Цзян Цзэминя от Цзян Мяньхэна Цзян Чжичэн (Элвин Цзян) — юный (1986) основатель инвестиционной корпораций «Боюй», зарегистрированной в Гонконге с капиталом 1,5 млрд долл, среди инвесторов которой есть и бывший самый богатый человек Азии — гонконгский миллиардер Ли Кашин (Ли Цзячэн), и другие крупные игроки и выгодополучатели «рыночного социализма».
[1] Единственный крупный руководитель Китая, не считая Кан Шэна, известный под своим псевдонимом Хуа Гофэн, а не под настоящим именем. Настоящее имя — Су Чжу. Хуа Гофэн — аббревиатура от полного сочетания «передовой отряд в борьбе Китая с Японией и спасением родины».
[2] В своих мемуарах 2014 года Ли Пэн сообщил, что его род уходит корнями к уезду Мачэн северо-востока провинции Хубэй.
[3] имя при рождении 李远芃 Ли Юаньпэн, где «пэн» — «густая трава», «густой мех».
[4] 不管黑猫白猫，捉到老鼠就是好猫 — Бу гуань хэй мао, бай мао, чжодао лаошу цзю хао мао.
[5] Маркером утраты власти кланом Е стало также отделение острова Хайнань от провинции Гуандун и создания там в 1988 году отдельной провинции, население которой даже сегодня мало в масштабах Китая и составляет чуть более 10 млн человек.
[6] Носил одинаковую с Чан Кайши (путунхуа — Цзян Цзеши) фамилию Цзян, взяв вместо своего настоящего имени Цзян Чжитун (蒋志彤) псевдоним Цяо Ши. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Выход на первые роли Аньхойской комсомольской группы
(без изменений) Выход на первые роли Аньхойской комсомольской группы
Одним из итогов событий на Тяньаньмэнь стал и приход к руководству в стране Ху Цзиньтао, а в Комсомоле — нынешнего премьера Ли Кэцяна, выходца из «аньхойской комсомольской группы».
Биографии премьера Ли Кэцяна уже было уделено значительное внимание в работе и предыдущей книге «Некоронованные короли красного Китая» (2016), здесь же стоит отметить, что будущий премьер вошел в высшее руководство Комсомола при Ху Яобане, является абсолютным апологетом новодемократической доктрины и ее внешней части — инкорпорации конгломерата мелких и средних частных собственников в глобальную американоцентричную систему рынка. Однако в условиях растущего давления Республиканской партии, никогда не поддерживающей новодемократических образований, вскормленных Демпартией за рубежом, Ли Кэцян в период своего премьерства вынужден переориентироваться на широкий новодемократический союз с иными странами — такими, как, например, возглавляемая А. Меркель Германия, — либо другие государства, где может победить новодемократическая модель, которую в России условно называют «либеральной».
К «аньхойской комсомольской группе» Ху Цзиньтао (второй Ху в комсомольской династии) принадлежит также и член ПК Политбюро Ван Ян — глава «комсомольского парламента» законосовещательного органа НПКСК. «Аньхойская группа» Комсомола всегда была центром его формирования, начиная с троцкиста Чэнь Дусю, старейшей группой и первой вышедшей на высокий государственный и внешнеполитический уровень еще в период антитайпинского движения и правления одного из его самых успешных руководителей Ли Хунчжана (李鸿章), по сути теневого руководителя поздней империи Цин, начавшего первым формировать субэтнические воинские формирования, опираясь на выходцев из провинции Аньхой (он также создал первую госмонопольную опиумную компанию в Китае). Позже лидерскую позицию в аньхойском милитаристском режиме занял аньхоец Дуань Цижуй (段祺瑞), при котором в Аньхое и стало развиваться прояпонское революционное молодежное движение Чэнь Дусю — основателя социалистического молодежного движения, Компартии, троцкистской организации. Аньхой, а если быть точным — компактный район Цзиси (绩溪), стал центром формирования новой постманьчжурской политической элиты, в том числе манифестирующей Китай как федерацию китайских региональных субэтнических государств, нашедшую себя как центр формирования целой сети региональных новодемократических революционных субэтнических групп, с собственным идеологом вестернизации Китая по американскому типу — Ху Ши (胡适), также выходцем из района Цзиси, чьи родители переехали в Шанхай. В 1938–1942 гг. Ху Ши де-факто один из основных идеологов Движения за новую культуру, националистического Движения 4 мая, ставшего символом Комсомола, в период гражданской войны становится послом Китайской Республики в США, в 1946–1948 гг. — ректор Пекинского университета, умер на Тайване в 1962 г. Ху Ши для многих однофамильцев, а возможно, и соплеменников стал основной идеологической фигурой, формирующей мировоззрение и идеологию.
Аньхой (安徽) не только отдельная провинция на протяжении нескольких сотен лет, но и особый субэтнический кластер с ярко выраженными диалектными отличиями от северокитайской нормы, принятой за основу в литературном китайском языке. Название провинции часто расшифровывается как «умиротворенная народность хуэй» (徽) — не путать с китайскими мусульманами хуэй, — то есть топоним указывает, что территория, возможно, была включена в состав китайского государства насильственным путем, а населению присущ отличный, инокультурный от северных китайцев этнический характер.
Альтернативу такому лидерству новодемократического революционного движения составляла «хубэй-хунаньская группа». В широком смысле обе группы противостояли южнокитайским идеям национализма, внутри которых тоже произошел раскол на революционеров хакка и «шанхайскую группу» (фундаментом для которой стали различные части Великого канала — в Чжэцзяне и Цзянсу). До определенного предела схематично: новодемократическое революционное движение Комсомола опиралось на демократов США, национальное южнокитайское — на Великобританию, «шанхайская группа» — на Францию, исторически близкую ей Шотландию и религиозные организации, действующие и в США, группа южнокитайских хакка и кантонцев — на Британию. Еще раз повторимся, что это лишь приблизительное и далеко не самое точное описание распределения ролей: и в самом южнокитайском политическом мире, и в их зарубежных государствах-союзниках существуют подгруппы, и их общее число варьируется в пределах нескольких десятков. Данная книга — лишь начало значительной работы, которая требуется для более глубокого уточнения групп и их связей.
Сразу же после прихода «аньхойской группы» в Комсомол, партию и государство, опираясь на уханьских генералов, приходят ее сменщики — сторонники силовых революций: «хубэй-хунаньская группа».
Вопрос о том, почему «аньхойская комсомольская группа» во главе с Ху Цзиньтао и «тяньцзиньская комсомольская группа» во главе с Вэнь Цзябао оказались у власти, остается недостаточно ясным, вероятнее всего, за ними стоял шаньдунский «комсомолец» Сун Пин (宋平) — секретарь провинции Ганьсу, член ПК Политбюро в 1989–1992 гг. Именно он мог стать интегрирующей фигурой как для молодых комсомольцев Ху и Вэня, так и для арестованных при Си Цзиньпине заместителей Центрального военного комитета Сюй Цайхоу и Го Босюна. Вероятно, на тот момент «шаньдунская группа» не могла действовать явно, т.к. была полностью делегитимизирована «Бандой четырех», все члены которой, включая ее пятого фактического члена Кан Шэна, были связаны с Шаньдуном и частично с Цзилинем, также находившимся под оккупацией Японии, и объединены общностью «интересов» и «прошлых контактов».
[1] В период династии Цин обе провинции принадлежали к одной административной единице Хугуан (湖广). В названиях обеих провинций иероглиф «Ху» — «озеро» (от фамилии Ху — 胡, которую носят Ху Цзиньтао, Ху Чуньхуа, Ху Ши, Ху Яобан, отличается наличием дополнительной графемы «вода», добавленной к иероглифу «Ху»), означает озеро Поянху, крупнейшее в Китае, расположенное между провинциями Хубэй, Хунань и Цзянси. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) «Сталинская группа» во главе современного Китая
(без изменений) «Сталинская группа» во главе современного Китая
Вторая мировая война, естественным образом продолжилась советско-американским негласным конфликтом в Китае (1945–1949) и в Корее и увенчавшаяся победой советского оружия. Это привело к установлению в Китае де факто конфедеративного американо-советского режима шести больших административных районов (大行政区), руководство в которых прочно удерживали военные группировки, одержавшие победу в гражданской войне, равновеликие друг другу и опиравшиеся на поддержку лояльных полевых армий и внешнюю помощь иностранных государств.
Система шести Китаев, подразумевающая полновластный контроль региональных групп над территориями, просуществовала до ноября 1954 г., хотя начала распадаться уже в период болезни и смерти И.В. Сталина, получив решительный удар от Мао Цзэдуна в июне 1953 г. по наиболее просталинской и просоветской группировке Гао Гана и Жао Шуши, контролировавших в системе шести Китаев Северо-Восточный, Северо-Западный и Восточный Китай.
Власть Военно-политических комитетов (军政委员会), которые представляли собой орган власти полуавтономных административных районов, была абсолютной и только в ноябре 1952 г. была формально ограничена властью Центрального правительства, которое своим решением денонсировало статус их полномочий как наивысший и установило свои полномочия выше региональных. Таким образом, фактические полномочия у Центрального правительства Китая появились лишь через три года после образования Китайской Народной Республики.
Отец Си Цзиньпина — Си Чжунсюнь (习仲勋), плоть от плоти является частью группировки выходцев из советского пограничного района Шэньси-Нинся-Ганьсу, наиболее близких к СССР и, наряду с партизанским движением Маньчжурии, являющихся «анклавом» Вооруженных сил СССР в период японской агрессии в Китае и получавших от Красной Армии материально-техническую, информационную и организационную помощь.
Непосредственный заместитель Гао Гана, которого в китайском Политбюро называли «китайским Сталиным», Си Чжунсюнь является одним из немногочисленных руководителей этой группы, пережившей огонь внутриполитической борьбы Мао Цзэдуна с советской группой и вновь занявшей достойное место на Олимпе в новый период развития Китая после смерти Мао Цзэдуна и окончания борьбы шаньдунской группы «Банды четырех» против просоветских и всех наиболее здоровых социалистических сил в Китае.
Си Цзиньпин, сын своего отца, пошедший по стопам первых руководителей Нового Китая, является не только выразителем интересов коренного китайского населения, свергнувшего инородный маньчжурский режим, но и представителем наиболее эффективного и гармоничного русла развития китайского общества с опорой на модель сталинского социализма — ведь основу превращения Китая в гармоничную индустриально-аграрную державу после почти ста лет беспрерывного уничтожения на период первых трех пятилеток заложил основоположник «сталинской группы» в руководстве Китая — Гао Ган, первый руководитель китайского Госплана.
И если планам Гао Гана не суждено было сбыться, так как он пал первой жертвой «китайского Наполеона», а план первых трех пятилеток, давших Китаю космические темпы роста, был свернут маоистким лево-популистким «Большим скачком» и анархией Культурной революции, то сегодня, когда Китай фактически находится на поводке научно-технического развития Запада и в буквальном смысле уничтожается социальными и экологическими проблемами в угоду развития «передовых капиталистических стран», сталинская модель социально-экономического развития Китая представляется как единственный путь спасения страны и подготовки ее к решающему рывку к глобальному лидерству.
В период после достижения доминирования над американскими войсками и политической нестабильности в СССР, вызванной смертью Сталина, региональная власть распределяется в Китае следующим образом.
[1] Термин используется в данной работе впервые и нигде ранее в востоковедной литературе не использовался.
[2] Позже преобразованы в Исполнительные комитеты (行政委员会).
Северо-Западный административный район (西北行政区). Образован 27 января 1950 г.
Просталинская группа Пэн Дэхуая (彭德怀), Си Чжунсюня (и совсем недавно покинувшего руководство района Гао Гана). Территория объединяет находящийся под контролем советских войск с 1934 г. Синьцзян, а также провинции Цинхай, Ганьсу, мусульманские районы Нинся и основную провинцию Шэньси, в которой находится столица района Сиань. Войска, находящиеся на этой территории, составили костяк ударной силы, прорывающейся к Пекину через провинцию Шаньси, наряду с частями Красной армии и Монгольской армии, выходящей на Пекин с Севера, из Маньчжурии. Войска Пэн Дэхуая вступили в конфронтацию с американскими частями во время их высадки и продвижения к Пекину. Командование, гражданское и военное, разделяли два лидера: Си Чжунсюнь и Пэн Дэхуай. Последний занимал должность как председателя правительства района, так и его первого секретаря партии. Пэн Дэхуай также стал одной из основных целей репрессий Мао в конце 1950-х гг., организованных Кан Шэном, на волне которой последний вновь пришел к власти в центральном аппарате. Гао Ган и Пэн Дэхуай были основными фигурами, руководившими боевыми действиями китайской армии в Корее.
Северо-Восточный административный район (东北行政区). Образован 21 апреля 1949 г.
Просталинская группа Гао Гана (高岗). После освобождения Северо-Восточного Китая фактически из Москвы назначается маньчжур Гао Ган. Доверие хозяина кремлевского кабинета к Гао Гану, судя по всему, было беспрецедентным — и Гао Ган занимает все высшие должности в Северо-Восточном административном районе, случай уникальный для всех шести районов Китая. Территория района объединяла полуостров Ляодун, в котором находилась советская военно-морская база Дальний (Далянь), провинции Хэйлунцзян, Цзилинь, северную часть современной провинции Хэбэй. Советские войска на территории района Гао Гана стояли в 100 км от Пекина. На части Гао Гана, как и на части Пэн Дэхуая, приходятся основные инциденты, повлекшие жертвы в американских войсках во время советско-американского негласного конфликта в Китае.
Восточный административный район (华东行政区). Образован 27 января 1950 г.
В довольно пестром административном образовании партийная и административная власть находилась в руках Жао Шуши (饶漱石), а военная — в руках Чэнь И (陈毅).
В богатой биографии Жао Шуши, уроженца горной, лишенной выхода к морю провинции Цзянси, важное место занимает руководство военной операцией в Шаньдуне во время попыток Нацпартии Гоминьдан принять американскую помощь и высадить в провинции десант. Под руководством Жао Шуши американцам был дан решительный отпор, а их место высадки в Циндао оказалось единственной базой в Шаньдуне.
Решительные действия Жао Шуши в Шаньдуне, Пэн Дэхуая в Шаньси, а также наступление частей Красной армии, молниеносно разгромившей Квантунскую армию, внесли решительный вклад в победу советского оружия в Китае. Жао Шуши — абсолютно преданная советской группе политическая фигура — контролировал самый контрреволюционный участок красной власти — приморские территории Китая, ставшие новым фронтом в противостоянии СССР и США. Тем не менее приморские провинции, в том числе оказавшийся под контролем Кан Шэна Шаньдун, не находились в состоянии абсолютной лояльности главе Восточного района Китая.
В состав административного округа входила нынешняя территория провинций Шаньдун, Цзянсу, Аньхой, город Шанхай, который являлся столицей округа, а также провинции Чжэцзян, Фуцзянь и формально Тайвань. Военная власть района была сосредоточенна в руках Чэнь И – напарник Дэн Сяопина во время пребывания во Франции и зарубежной китайской молодежной социалистической ячейки, сычуаньский земляк Дэн Сяопина – наиболе антисоветского политика Китая по окончанию Культурной революции, правая рука шанхайца Чжоу Эньлая.
Центрально-Южный район. Образован 6 февраля 1950 г.
Во главе района со столицей Ухань, включавшего территории современных провинций Хэнань, Хубэй, Цзянси, Хунань, Гуандун (с пров. Хайнань), Гуанси, встал будущий основной соратник Мао Цзэдуна в первый период Культурной революции Линь Бяо (林彪), уроженец провинции Хубэй, яркий представитель хубэйской этнической группировки.
Линь Бяо, один из немногих представителей Армии, поддержавших Культурную революцию, все же воспользовался своим героическим прошлым в освобождении Маньчжурии и советскими связями: в момент своей политической катастрофы Линь Бяо предпринимает неудачную попытку бегства в СССР, однако его самолет был сбит над Монголией. Линь Бяо выступил против участия Китая в Корейской войне.
Западно-Южный район. Образован 26 июля 1950 г.
Военно-политическое руководство над Сычуанью (была разделена на Южную, Западную, Восточную и Северную), а также провинциями Гуйчжоу, Юньнань, Чунцин, Восточный Тибет (Сикан) было сосредоточено в руках сычуаньца Дэн Сяопина.
Военная и административная власть, органы которой находились в говорящем на сычуаньском диалекте Чунцине, была в руках сычуаньца Лю Бочэна (刘伯承) и хунаньца и земляка Мао Хэ Луна (贺龙).
Сычуаньский регион был регионом наименьшего влияния СССР на политическую элиту Китая — и наиболее близким к режиму Нацпартии, поддержанному американской программой лендлиза, а также к базам американского влияния в Бирме, которая была также каналом связи с Британией. Дэн Сяопин, хотя и учился в СССР и имел даже советский псевдоним Дозоров, как и Кан Шэн, меньше всего был замечен в симпатиях к СССР и совсем не случайно стал выдвиженцем шанхайской группы во главе с Чжоу Эньлаем, союзником проамериканских сил южнокитайских хакка клана Е. Дэн Сяопин в качестве лидера рыночных реформ новой экономической политики в Китае с 1978 г. Все же встретил серьезное сопротивления собственно «хунаньской группировки» сохранившей свое региональное влияние и после начала нового этапа в жизни страны во главе с комсомольцем Ху Яобаном, что в конечном счете привело к политическому кризису Тяньаньмэнь 1989 года.
Изучение данного периода дает базовое понимание того, что никогда ранее и позже Мао Цзэдун не напоминал «голого короля», как в момент образования Китайской Народной Республики, состоявшей по сути из шести военно-политических режимов, три из которых были полностью под контролем И.В. Сталина, а один, Центрально-Южный — частично, и именно с этим связаны дальнейшие популистские шаги Мао по раскачиванию ситуации в Китае и активные переговоры о союзе с Соединенными Штатами, фактически проигравшими битву за Китай, в силу скорой победы СССР над Японией. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Этапы разгрома «сталинской группы» в Китае
(без изменений) Этапы разгрома «сталинской группы» в Китае
Не имя возможности рассматривать в деталях все перипетии сложной игры Мао, направленной на уничтожение всего советского влияния в Китае, на протяжении всего его нахождения в Компартии Китая с момента ее создания, сосредоточимся на взаимоотношениях Мао со «сталинской группировкой» Гао Гана – Си Чжунсюня.
Стратегия И.В. Сталина и его соратников по китайскому вопросу заключалась в сохранении единого Китая и достижении в нем власти лояльных к СССР сил в пределах одной страны, ставшей на путь социалистического развития в рамках единой социалистической экономики советского блока. Эта стратегия учитывала мощную потребность китайской элиты в достижении единства страны, которую не учитывал капиталистический блок. Согласно этой стратегии, группы просоветских управленцев встали во главе административных инструментов, распределявших советскую экономическую помощь в Китае, которыми реализовалась линия на включение гигантского потенциала Китая в экономику социалистического блока.
С другой стороны, стратегия Мао Цзэдуна, выдвиженца потомственной хунаньской гражданской и военной элиты, заключалась во взаимном подавлении просоветскими и прозападными (проамериканскими и глобальными силами Коминтерна) элементами друг друга, в результате которого достаточно слабые в общекитайском масштабе силы хунаньской субэтнической группы, представленные в основном военными «пояса реки Янцзы», с корнями, ведущими еще к первым Опиумным войнам, приобретали бы значительный вес. При этом роль самого Мао в политических процессах, особенно на ранних этапах развития Народной Республики, не стоит преувеличивать — политическая культура Китая зачастую подразумевает самоустранение лиц, принимающих решения, с первых публичных позиций, оставляя их для словоохотливых трибунов.
Две эти стратегии наложились друг на друга в период ввода лидеров военно-политических группировок в Центральное правительство Китая в период его формирования. Публичные историки Китая, пытающиеся представить прошлое своей страны как самостоятельный генезис национальных сил без внешнего вмешательства, оценивают появление просталинских политиков в центральном аппарате страны как плод хитроумной политики Мао, пытающегося устранить «феодалов» с их феодов и столкнуть между собой за власть столице, что только отчасти является реальностью. Фактически же «вход в столицу пяти коней» — так называют введение в центральное правительство лидеров пяти крупнейших группировок Китая — сопровождался созданием в стране альтернативного, советского правительства.
15 ноября 1952 г. по решению Комитета Центрального народного правительства Китая был создан Комитет Центрального правительства по государственному планированию. Данный орган являлся независимым от Госсовета Центрального правительства и имел равный с ним статус. Под его контроль вошли 15 экономических министерств Китая. Новый орган, фактически являвшийся основным исполнительным органом власти Китая, возглавил Гао Ган — лидер северо-восточной просоветской группировки КНР. И.В. Сталин создавал в Китае правительство под собственным контролем, а также ввел в руководство всех кадров Компартии Жао Шуши, что вызвало острейший антагонизм бывших руководителей районов американской оккупации Народного правительства Северного Китая — в частности, Лю Шаоци и коминтерновца «шанхайской группы» Чжоу Эньлая и отца будущего антагониста Си Цзиньпина Бо Силая — Бо Ибо, чья работа была фактически парализована просоветским элементом. Как мы видим, конфликты этнических элитных группировок имеют длительный и клановый характер, то есть имеют характер кровной мести.
Острая борьба между этими двумя группами постоянно подогревалась Мао Цзэдуном, настраивающим против просталинской группы ее остальных конкурентов. Мао сразу после смерти Сталина в декабре 1953 г. открыто обвинил Гао Гана в создании теневого правительства. В феврале 1954 г. на очередном пленуме со стороны «шанхайской группы» был кулуарно осужден «вождизм» Гао Гана. «Маньчжурский Сталин», не получив поддержки из СССР, не дожидаясь ареста и физического уничтожения, самостоятельно, как считается, ушел из жизни. В январе 1955 г. был арестован Жао Шуши. Первый секретарь Шанхайского горкома умер в тюрьме в 1975 г. Сталинская модель развития в Китае была свернута, Госплан КНР вошел в подчинение правительства, а тон в экономической политике КНР начал задавать Лю Шаоци и Дэн Сяопин, наименее просоветские лидеры Китая.
Разыгравшийся новый виток противостояния просоветской и проамериканской групп в Китае прошел с учетом ошибок Гао Гана, в результате Си Цзиньпин успешно сохраняет позиции, выучив все уроки как своего отца, так и И.В. Сталина, оградившего Гао Гана от абсолютного доминирования, но уже не сумевшего остановить его губительный рывок к верховной власти в конце 1952 г.
Линию Гао Гана продолжает другой руководитель Северо-Западного административного района — военачальник Пэн Дэхуай; вместе с Гао еще в 1950 г. они закрепили свой статус наиболее антиамериканских политиков, командуя операцией китайских войск в Корейской войне: Гао Ган руководил тылом Северо-Восточного Китая, а Пэн Дэхуай — китайскими войсками.
При почти полном контроле Гао Гана над административной властью на позициях заместителя председателя КНР, главы «независимого правительства» — Комитета государственного планирования, его партнер по «шэньсийской группе» Пэн Дэхуай смещает шанхайца Чжоу Эньлая с поста председателя Центрального военного совета — руками Мао оформляются катастрофические для «шанхайской группы» решения по отстранению Чжоу Эньлая со всех постов и установлению контроля над ними со стороны советской группы. Рывок к абсолютному доминированию «сталинской группы» в Китае обрывается смертью И.В. Сталина. Пользуясь беззащитностью Гао, Мао Цзэдун позволяет его шанхайским оппонентам — Чжоу Эньлаю и Чэнь Юню — нанести удар по Гао Гану и Жао Шуши. Удар — на фоне нейтралитета к событиям Линь Бяо, занявшего выжидательную позицию, и активной позиции Дэн Сяопина, выступившего против Гао Гана.
Долгое время удержаться в своем статусе Пэн Дэхуай смог благодаря проблемам самого Мао Цзэдуна, радикальный популизм которого привел к краху экономики «Большого скачка» и срыву планов первых пятилеток, а также благодаря его этнической близости к Лю Шаоци (оба выходцы из Хунань), обеспечившей его переориентацию на группу Лю Шаоци — Дэн Сяопина. Тем не менее Пэн Дэхуай подвергся серьезному давлению в ходе Культурной революции, он скончался в 1974 г. Таким образом, за исключением Си Чжунсюня, «советская партия», имеющая хоть какое-то отношение к сталинскому пути развития Китая, была абсолютно разгромлена. Смерть Пэн Дэхуая совпала со смертью в Москве главного врага Мао – представителя Коминтерна в Компартии Китая Ван Мина, укрывавшегося в СССР с 1956 года. С 1974 года физическое восстановление позиций Москвы в Китае стало невозможным и начался активный переход Китая в стан западных стран.
[1] 王明, уроженец Аньхой, Луань, карьера в райкоме Шанхая, Цзянсу. roles(reader-all)
Китайская власть - «Зеленая банда» (青帮) и Шанхайская политическая группа
«Зеленая банда» (青帮) и Шанхайская политическая группа
В основании силовой составляющей Шанхайской политической группы первоначально стояли организованные преступные группы, ставшие «профсоюзами» разорившихся в результате действий южнокитайских тайпинов перевозчиков Великого канала, а позже сформировавшие костяк разведывательных органов Компартии Китая, Нацпартии Китая — контрразведки и внешней разведки, которая до сих пор остается основным силовым ресурсом шанхайцев.
Формирование разведки и контрразведки Компартии Китая было поручено Чжоу Эньлаю в 1931 г. — он стал главой Организационного бюро Компартии Китая, отвечающего в основном за кадровое и структурное формирование высших органов управления китайской компартии.
Формирование кадрового корпуса разведки проходило с упором на широкую вербовку среди преступных группировок Шанхая, не отличавшихся лояльностью властям, а также зачастую выступавших как организующая сила для профессиональных союзов рабочих Шанхая. В основе группировок стоял широкий конгломерат организованных бандитских формирований под общим названием «Зеленая банда» (цин-бан), в основании которой лежал объединенный в том числе и на буддистской религиозной основе профсоюз лодочников Великого канала, который в период Тайпинского восстания переориентировался на морские перевозки, контрабанду в том числе и опиума на рынок всего бассейна реки Янцзы.
Особую силу «Зеленая банда» приобрела во время установления иностранных концессий в Шанхае, позволявших в условиях экстерриториальности зарубежных поселений избегать наказания от имперских властей. Практически молниеобразно «Зеленая банда» срослась с полицейским аппаратом колониальных сил, в особенности французских, и к концу существования концессий превратилась в единый организм, защищавший интересы крупных собственников Нацпартии, близких к ней компаний, в том числе и нелегального сектора экономики.
Несмотря на тесный союз «Зеленой банды» и Нацпартии, в особенности проявившийся в фактической резне коммунистов руками преступных группировок в 1927 г., Чжоу Эньлай формирует коммунистическую разведку из кадров Зеленой банды.
Главой «Зеленой банды» в Шанхае был главный полицейский инспектор Хуан Цзиньжун (黄金荣; 1868–1953), а вторым человеком — исполнителем и непосредственным руководителем бандитских групп — Ду Юэшэн (杜月笙; 1888–1951).
Активная деятельность «Зеленой банды» была свернута в связи с эвакуацией Нацпартии на Тайвань, а также была подавлена в период высокой активности вооруженных формирований во время Культурной революции — вначале «бунтарей» цзаофаней, а в дальнейшем централизованных полувоенных формирований миньбиней — народного ополчения, сформированного из охранных структур шанхайских производств, скорее всего, миньбини были противопоставлены гоминьдановским бандитским формированиям.
Связи с организованной преступностью, которые делали саму Нацпартию похожей на одно большое организованное преступное сообщество, синонимом которого стали коррупция, торговля национальными интересами, в том числе здоровьем и генофондом нации, стали одной из причин морального разложения управленческого аппарата, поражения Нацпартии в войне. Тем не менее «Зеленая банда» была родовым пороком Нацпартии — одним из основателей Гоминьдана, точнее, его Шанхайской части, наряду с Чан Кайши был Чэнь Цимэй (陈其美), уроженец провинции Чжэцзян, введший в число онтологических черт Нацпартии сотрудничество с организованной преступностью — а может быть, сделавший Нацпартию ее легальным прикрытием.
«Зеленая банда», хотя источников по этой тематике весьма немного, не была лишена и идеологии, которая состояла из нескольких активных буддистских концептов — недеяния, женского культа, спасения через труд, что роднило ее на политическом и религиозном уровнях с анархистами и протестантами. В этом ключе «Зеленая банда» была схожа с тайными обществами хакка, которые также строились частично на условно анархистских, утопических началах — первые армии или крупные бандформирования, установившие контроль над конкурентным Шанхаю Гуандуном в дальнейшем составили фундамент нынешней партии Высшей справедливости, действующей в современном парламенте КНР, во главе которых в то время стоял «милитарист» Чэнь Цзюмин, поддержавший Сунь Ятсена во время создания Китайской Республики со столицей в Гуанчжоу. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Анализ успешной операции И.В. Сталина по установлению контроля над Китаем
(без изменений) Анализ успешной операции И.В. Сталина по установлению контроля над Китаем
Изучая успех операции И.В. Сталина в отношении установления контроля над Китаем, которое кажется тем более невероятным, если учесть, что в Китае были повержены не только японцы, но и американцы, следует учитывать следующие факторы.
1. Глубокое внимание лично Сталина к вопросам развития китайской революции, которой глава Советского государства уделяет значительный объем своего управленческого ресурса — в том числе и как фронту борьбы с укоренившимся там троцкизмом. Нет сомнений, что Сталин лично курировал всю работу с Китаем вплоть до уровня рядовых советников при полевых командирах.
2. Масштабная и более чем двадцатилетняя подготовка кадров как для революционной, так и для военной деятельности СССР в Китае (частично рекрутировались в самом Китае и обучались в СССР), часть которых составляли вооруженные части наемников во время Гражданской войны в СССР, «исчезнувшие» из России в период начала революционной войны в Китае и последующей войны с Японией и Гражданской войны.
3. Молниеносная успешная военная кампания в Северо-Восточном Китае, в ходе которой советские войска совершили очередную уникальную военную операцию, использовав весь опыт танковой войны против не имевшей опыта подобных боевых действий Японии. В течение 23 дней советские войска полностью уничтожили крупнейшую в Азии военную группировку японских войск, чем полностью, в соответствии с заветами Суньцзы, нарушили планы американцев, рассчитывавших на многолетнюю и изнурительную войну СССР против японской армии в Китае, в результате которой повторился бы сценарий «открытия второго фронта» и легкой и почти бескровной оккупации США основной части Китая. Американцы практически не успели не только подготовиться к вводу войск в Китай, а даже принять решения — в считаные дни огромная страна оказалась в руках Красной армии и коммунистических полевых командиров Китая. Участие в командовании операцией Василевского, Малиновского, Мерецкова и Кузнецова говорит о правильном понимании важности военной акции против Японии. (Отсутствие в командовании операцией Жукова, который руководил формально успешной операцией против японских войск в Монголии в 1939 г., можно трактовать не в пользу «полководца победы» с точки зрения Верховного Главнокомандующего, оставившего Жукова в руководстве войск в Германии, однако, с другой стороны, развитие ситуации с Японией и США могло бы привести и к иным вариантам развития военно-политической ситуации в Европе.)
Лишь 29 августа, за 48 часов до переброски войск 7-го флота ВМС США, 3-го корпуса морской пехоты, было принято решение о перенаправлении их в Китай. Формальным поводом для этого послужила необходимость борьбы там с остатками японских войск. В качестве целей 50 тыс. рядовых и офицеров морской пехоты США были выбраны провинция Шаньдун и порт Циндао, порты провинции Хэбэй, в частности Циньхуандао, город Тяньцзинь и город Пекин. Судорожно отвлекая силы от переброски в Японию, американцы обнаружили занятую китайскими коммунистами зону побережья и достигли успеха только в Тяньцзине, Циндао и Пекине, который наиболее активно оборонялся Нацпартией Гоминьдан и фактически использовал американцев в качестве живого щита против стремительно наступающих китайских коммунистов. Тем не менее в бывшей немецкой колонии Циндао и японской колонии Тяньцзинь американцев встречали, оказывая максимальную поддержку. Аналогичная ситуация была и в Пекине.
4. Атомная бомбардировка японских городов Хиросима и Нагасаки 6 и 9 августа сыграла против США. Китайская общественность моментально оценила жест политики Соединенных Штатов, продолживших традиционную для Запада политику геноцида народов Восточной Азии. Китайская элита автоматически примерила на себя возможность более масштабной войны с применением атомного оружия уже против городов Китая, которую может формально инициировать союзный США Гоминьдан, деморализованный и стремительно теряющий свои позиции.
5. Ускоренный вывод войск США из континентального Китая. Формально окончившаяся 2 сентября 1945 г. война против Японии не регламентировала дальнейшее финансирование пребывания американских войск в Китае. Контингент вооруженных сил США в Китае начинает ускоренно выводиться из страны, его заменяют необученные новобранцы, число которых было в несколько раз меньше первоначального присутствия США.
Ускоренный вывод американских войск, возможно, был связан с предвыборной кампанией Трумэна в 1948 г., и уже 1 мая 1949 г. китайская операция была официально закончена. Дольше всего, до 16 мая 1949 г., американские войска задержались в Циндао, центре современной шаньдунской субэтнической группировки, родины Ван Цишаня, Кан Шэна, Цзян Цин. Циндао, по общему мнению, был «оплотом Гоминьдана в Китае».
6. Противоречие стратегии Чан Кайши на захват всего Китая и США, направленной на контроль за районом Пекин – Тяньцзинь и Циндао. Политика США, направленная на сохранение за собой какой-либо части влияния в Китае, встречала сопротивление руководителя Нацпартии Чан Кайши, который требовал от США и союзников более решительной помощи в войне с СССР. Это противоречие линии США – линии Чан Кайши, который был в значительной степени пробританским политиком, сыграло немаловажную роль в формировании стратегии США по отношению к Китаю, где использование ядерного оружия было неприемлемо в отсутствие прямой агрессии СССР. Несмотря на попытки США начать примирительный переговорный процесс Нацпартии и Компартии Китая, чтобы закрепить свой контроль над регионом Пекин – Тяньцзинь и Циндао, эта стратегия не увенчалась успехом. Несомненно, истерические попытки реванша со стороны Чан Кайши продиктованы не только волей Британии, стремившейся максимально обострить советско-американские отношения, но и пониманием возросшего авторитета коммунистического движения в связи с победой СССР над Германией.
7. Линия И.В. Сталина на создание единого Китая. Несмотря на попытки Гао Гана получить статус независимого правителя Северо-Восточного Китая, включив его в состав СССР на правах советской республики, Сталин последовательно придерживался линии на создание единого Китая, который в перспективе следующего столетия был бы и стал реальным противовесом США и всей западной системы. Несомненно, идея создания как минимум двух Китаев (южного — под руководством Нацпартии и протекторатом войск США и северного — под протекторатом СССР) была распространена среди привыкших к раздробленности элит, однако стала бы бомбой замедленного действия под любым лидером Китая, принявшего бы ее на вооружение.
8. Задержка развертывания войск США из-за тайфуна Луиза, произошедшего 9–11 октября 1945 г. в районе Окинавы.
Совокупность факторов, ускорявших продвижение советских частей, неготовность США к ранней операции вторжения в Китай, контрпродуктивная позиция Чан Кайши стали совокупностью тех факторов, которые привели к практически моментальному установлению контроля над Китаем со стороны СССР и к локализации прозападных сил в Гонконге, Тайване и Сингапуре. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Вторая волна общекитайских чисток и уничтожение комсомольского сопротивления
(без изменений) Вторая волна общекитайских чисток и уничтожение комсомольского сопротивления
По состоянию на 7 февраля — даты смерти Ли Вэньляна — в Ухань и Хубэй сложились все признаки, характерные для цветной революции: растущая протестная масса населения, запертая в городе, нарастающее недовольство трудовых мигрантов и микро- и малого бизнеса, активно содействующая нарастанию протестных настроений группа комсомольских руководителей и лояльных им руководителей Хубэйского провинциального военного округа.
Социальный протест приобретал и символическую типичную форму цветной революции с использованием стандартных символов сопротивления властям — поднятый вверх кулак, как и в Обществе марксистов Пекинского университета, как и во всех цветных революциях. 27 января, в тот же день, когда Чжоу Сяньван давал свое интервью о закрытии Ухань, в котором по-свойски отметил премьера Госсовета, назвав его по имени «Кэцян», премьер Ли Кэцян посещает Ухань и начинает пропагандировать лозунг «Ухань, вперед!» и сам на камеры поднимает кулак вверх.
Ровно через один день, 29 января, Си Цзиньпин в обращении ко всем вооруженным силам Китая говорит о начале развертывания операции по борьбе со вспышкой респираторного заболевания. Никогда ранее НОАК не участвовала в противоэпидемиологических операциях вообще, однако в этот раз элитных военнослужащих китайской армии стали стягивать из всех штабных структур боевых округов КНР.
Учитывая социологический факт признания китайским обществом угрозы вспышки заболевания после исторического по масштабам закрытия города Ухань, «проармейская группа» принимает решение действовать в парадигме данного социального мифа, смоделированного «комсомольской группой», а также с учетом предыдущей операции трансфера власти SARS, хотя врачи «шанхайской группы», которые отрицали угрозу эпидемии в 2002–2003 гг., в частности вышеупомянутый Чжун Наньшань, продолжают нести позитивную общественную повестку в СМИ и утверждать, что угроза заболевания преувеличена — именно в Шанхае спустя неделю появляется первый выздоровевший пациент. Тем не менее НОАК действует в формате «борьбы с заболеванием». Важно в этом свете еще раз подчеркнуть тот факт, что признание обществом вспышки ОРВИ в качестве значимой угрозы произошло только из-за закрытия мегаполиса Ухань — китайское общество выработало медиаиммунитет ввиду ежегодных масштабных освещений в СМИ новых типов респираторных заболеваний на протяжении почти 20 лет и не среагировало бы на «уханьскую угрозу», если бы сами власти города не заблокировали в столь радикальном стиле 15-миллионную столицу и своими же заявлениями не подбрасывали масла в огонь: например, мэр города Чжоу Сяньван, противореча сам себе, заявил, что перед закрытием город покинули все трудовые мигранты в количестве пяти миллионов человек. Посыл мэра был очевиден — показать масштаб возможного распространения заболевания. Однако если город уже покинули все мигранты — зачем тогда его было закрывать? Такие заявления, а также скомканное поведение комсомольского Комздрава, постоянно сеющего панику, то накручивая число заболевших, то заявляя о «гигантском числе заразившегося медперсонала»[4], говорили о том, что операция трансфера и оказания давления на «проармейскую группу» реализовывалась практически на коленке — очень малой группой руководителей и по итогам каких-то критических фактов в декабре – январе 2019–2020 г., заставивших комсомольскую верхушку действовать решительно.
Среди этих фактов — не только развернутая вторая волна чисток в отношении Комсомола в мае 2019 г. Скорее всего, это факты инсайдеров рынка о масштабном сокращении экономических показателей в Китае. Обычно китайская экономика (как функция от американского рынка) чувствует кризис за один-два года (так было и перед Тяньаньмэнь-1987, и в преддверии SARS-2002) до глобального кризиса через сокращение избыточного экспорта Китая в США на снижающемся здесь спросе. Такое сокращение грозило комсомольскому премьеру и «комсомольской группе» снижением экономических показателей и без вспышки психо-ОРВИ и, как следствие, вело к их кадровой ротации мирным и естественным способом. Кроме этого, весь 2019 г. по мере сокращения торговли США и Китая (за 2019 г. впервые сократилась на колоссальную величину 15%) «проармейская группа» вела масштабную подготовительную работу по «Хубэйскому делу». Два фактора, а также какие-то факторы, о которых мы не можем знать, сыграли главную роль в запуске сценария SARS-2 и «ОРВИ-Тяньаньмэнь».
С 29 января Центральный военный комитет начинает разворачивать в Ухань военную операцию, не дожидаясь начала расшатывания ситуации по типу Тяньаньмэнь, когда первый незаживающий очаг протестов был организован в соседнем с городом Ухань аньхойским Хэфэем. Начальником операции становится заместитель Си по военному совету Чжан Ю-ся, как мы уже знаем, выходец из провинции Шэньси и самое доверенное лицо Си в армии. Армия перехватывает инициативу по строительству временных госпиталей, в том числе строит госпиталь с интересным названием «Хошэньшань» (火神山; «Гора бога огня»).
Вторым актом по деактивации угрозы цветной революции является проактивная позиция ЦК в отношении случая Ли Вэньляна: если Д. Трамп самоустранился от активности в отношении Дж. Флойда, сакральной жертвы американской черной культурной «революции вины»[5] мая – июня 2020 г., то ЦК решило действовать решительнее своих оппонентов и, опять же опираясь на социологию протеста, начать самостоятельно бороться за справедливость[6], направив по делу врача Ли Вэньляна 7 февраля целую специальную комиссию Центрального комитета контроля, который также возглавляет земляк Си Цзиньпина, член ПК Политбюро Чжао Лэцзи. Без сомнения, такая проактивная опережающая стратегия была результатом понимания происходящего и подготовки полноценного протестного движения, которым и без того славилась Ухань. Работа комиссии ЦКК по делу Ли Вэньляна, активная борьба за справедливость продолжила разворачивать общественные настроения от протеста к поддержке действий центральной власти.
Объем усилий, направленных на купирование цветной революции, превышал все мыслимые пределы: вслед за развертыванием в городе частей НОАК в составе половины дивизии, демонстрацией возможностей военной транспортной авиации, которая способна перебрасывать в Ухань по дивизии в день, а также действиями спецкомиссии Центрального комитета контроля в город высаживается целый десант из партийных секретарей — выходцев из гражданского силового блока и имеющих чжэцзянское происхождение.
Формальный заместитель главы комиссии ЦК по урегулированию ситуации в Ухань — секретарь гражданского силового блока в ЦК, секретарь Политико-юридической комиссии ЦК, бывший мэр Ухань чжэцзянец Чэнь И-синь становится фактическим координатором ситуации, встав над руководством города и провинции. Формально Чэнь И-синь становится куратором ситуации 10 февраля, реально — сразу после прибытия в город частей НОАК и упомянутой статьи Си Цзиньпина 3 февраля в партийном издании «Цюши». Сразу же после прибытия в город частей НОАК, группы из ЦКК, начала работы чжэцзянца Чэнь И-синя, за которым стоял член ПК Политбюро Ван Хунин, 13 февраля в городе официально назначают нового секретаря горкома — Ван Чжунлиня, выходца из Шаньдуна, бывшего мэра Цзинань, а также нового секретаря обкома Хубэй — бывшего мэра Шанхая, также чжэцзянца Ин Юна. И Ван Чжунлинь, и Ин Юн имеют «силовое прошлое». Характерно, что, как и в вопросах дела Линь Бяо, готовившего переворот против Мао Цзэдуна, развал «хубэйской группы» происходит руками чжэцзянцев и шаньдунцев.
Призыв американцев бороться с Си Цзиньпином был услышан в Китае. И первый, кто кидает публичный вызов председателю КНР, — китайский миллиардер из сферы недвижимости Жэнь Чжицян (任志强)[7], как и китайский оппозиционный блогер Сюй Чжиюн — депутат пекинского законодательного собрания, обладатель 37 млн. подписчиков в китайских социальных сетях. Уроженец Шаньдуна Жэнь — сын заместителя министра торговли КНР Жэнь Цюаньшэн (任泉生), долгое время проведший в войсках 8-й армии в Хубэе во время антияпонской и гражданской войны. Жэнь Чжицзян, отслужив в 38-й «придворной» армии в Хэбэй, главная роль которой заключалась в защите столицы в случае возможного вторжения как СССР с севера, так и возможного десанта на побережье с востока. Жэнь руководил Банком Пекина, получил научную степень в Народном университете. Жэнь, которого называют китайским Трампом за его нетерпимость в высказываниях, подвергался тюремному заключению в 1985 г. из-за конфликта с властями района Сичэн Пекина, в 2016 г. нападал на Комсомол и китайское центральное телевидение. После острой критики Си Цзиньпина 7 апреля Жэнь Чжицян был задержан. Жэнь действовал в парадигме другой оппозиционной силы — группы выходцев из Народного университета Пекина, которые, несмотря на свои либеральные взгляды, противопоставляют себя выходцам из Комсомола и Пекинского университета — к этой группе лиц относится, например, вице-премьер Лю Хэ. Тем не менее задержание Жэнь Чжицяна также сыграло свою роль и показало решимость властей сдержать протест, особенно в отношении столь популярных общественных деятелей, обвиняющих Си Цзиньпина в неэффективном государственном управлении.
Арестом Жэнь Чжицяна власти не ограничились: 19 февраля — в дни максимального объема работы НОАК, ЦКК, нового силового руководства Ухань и Хубэй — аресту подвергается Сюй Чжиюн (许志永), известный китайский правозащитник, призывавший с первых дней блокады Ухань к отставке Си Цзиньпина. Сюй Чжиюн, доктор юридических наук Пекинского университета, бывший муниципальный депутат от района Хайдянь Пекина, задержан за публичные призывы к отставке председателя КНР Си Цзиньпина. Квалификационная работа Сюй написана под научным руководством Чжу Сули, уроженца провинции Аньхой, ректора института права Пекинского университета, альма-матер премьера Ли Кэцяна и экономической группы Комсомола. 2005 г. — стажировка в Йельском университете. Создатель движения «Гунминь» — «Граждане» (ранее «Гунмэн» — «Гражданский союз»), разоблачающего незаконные доходы госслужащих. В 2009 г. арестован за неуплату налогов, выпущен под залог. Австралийское издание The Age связало освобождение Сюй, Ильхама Тохти (уйгур, Университет национальностей Пекин) и других активистов с давлением на Пекин администрации Барака Обамы. В 2011 г. Сюй не прошел муниципальный фильтр на голосовании в Пекине. В 2014 г. приговорен к четырем годам лишения свободы за нарушение общественного порядка. С лидером общественных протестов Гонконга Хуан Чжифэном пекинского правозащитника Сюй Чжиюна объединяет схожесть семантики имени и омонимичность иероглифа «чжи» — 志 («воля», «устремление») и древнекитайского служебного слова 之 — «чжи», что в сочетаниях трактуется близко по смыслу.
25 февраля оппозиционный издатель Гуй Миньхай (桂民海), готовивший со своими коллегами по гонконгскому издательству публикацию компрометирующих Си Цзиньпина материалов, осужден на десять лет судом города Нинбо (Чжэцзян). В 2016 г. подданный Швеции Гуй покинул свое место проживания в Таиланде при загадочных обстоятельствах и появился в Китае, где был арестован по подозрению в нарушении УК КНР. По информации китайских СМИ, Гуй «восстановил свое китайское гражданство» и аннулировал шведское подданство. Помимо Гуй Миньхая, его коллеги по издательству также оказались в руках правоохранительных органов КНР, покинув свои мест проживания за пределами Китая при неясных обстоятельствах. Китай вынес приговор, несмотря на протест посла Королевства Швеции, которая впоследствии была вынуждена покинуть свой пост под давлением МИД КНР.
Другим элементом стратегии в борьбе за власть с Комсомолом является кадровая перестановка одного из его лидеров — в результате инициированной им же проблемы. Так, перемещение комсомольского замминистра здравоохранения Ван Хэшэна на должность руководителя местного здравоохранения в Хубэй ставило позиции «комсомольской группы» в зависимость от ее собственных действий — рост числа заболевших и критические проблемы стали бы и проблемами самого Комсомола, а Ван Хэшэн, очевидно, мыслил себя будущим министром здравоохранения, кем и стал после SARS (2002–2004) работавший в Гуандуне его начальник Ма Сяовэй. Аналогичную, к слову, тактику применили и в отношении Комсомола в Гонконге: на пост руководителя представительства Компартии в Гонконге был направлен бывший глава горкома угольной комсомольской Шаньси Ло Хуэйнин (骆惠宁): за протестные акции и их купирование с 4 января 2020 г. отвечает сам Комсомол. Тактика оказалась сверхудачной. Не зря главный труд Си Цзиньпина называется «О государственном управлении».
Такая концентрация административных, военных, контрольных властей на узком участке в Ухань говорит не только о высокой степени критичности ситуации, но и о понимании блоком Си Цзиньпина угроз и его способности без лишних проволочек купировать их — этого не было ни у группы Дэн Сяопина, поставленной перед необходимостью самоубийственного военного разгона протестов в июне 1989 г., ни у группы Цзян Цзэминя, которая была парализована новым форматом гибридной гражданской войны в виде эпидемии SARS. Комсомол остался при своих методах, однако столкнулся с куда более подготовленной и искушенной группой, чем «сычуаньская» и «шанхайская», в I квартале 2020 г.
Аналогичные ротации происходят и в Министерстве общественной безопасности. Уроженец Циндао, провинция Шаньдун, Ван Лицзюнь, как и замначальника Комитета здравоохранения, перебрасывается в Ухань для наведения порядка. Сунь Лицзюнь курировал в МОБ не только борьбу с сектами, но и безопасность в здравоохранении — во время учебы в Австралии его специальность была связана с медицинским делом. Направленный из Пекина в Ухань для координации работы полиции, 19 апреля Сунь Лицзюнь был арестован; спустя полтора месяца был арестован уроженец Ухань и выходец из полиции Ухань, вице-губернатор Чунцина и глава полиции Чунцина Дэн Хуэйлинь, который организовывал направление в Ухань дополнительных частей полиции в марте-апреле. Возможно, оба полицейских начальника были арестованы одновременно. Количество задержаний высокопоставленных полицейских чинов в один период времени беспрецедентно для Китая и вряд ли связано только с их недостаточными усилиями в борьбе с ОРВИ: реальная причина, вероятно, не сильно отличалась от событий Уханьского восстания и Тяньаньмэнь — бездействие в период формирования протестных организаций. Одновременно с арестом Сунь Лицзюня происходит и отставка еще одного полицейского руководителя — выходца из полиции Пекина министра юстиции Фу Чжэнхуа (傅政华; 2013–2016 — постоянный замминистра общественной безопасности). Близкого к «комсомольской группе» министра меняют по формальному поводу вспышки ОРВИ в тюрьмах, а также из-за нарушений, выявившихся в период карантина Хубэй — оказалось, что заключенные беспрепятственно перемещались в Пекин, — 2 марта арестован начальник исправительных учреждений Хубэй Хао Аймин. На место Фу Чжэнхуа приходит новый министр юстиции — шаньдунец, всю жизнь проработавший в Шаньдуне (вероятная группа Ван Хунина), Тан Ицзюнь (唐一军), не имеющий никакого отношения к Комсомолу. Добавим, что в середине июня со своей должности замминистра ушел еще один замминистра общественной безопасности чжэцзянец Мэн Цинфэн (孟庆丰), однако, возможно, с повышением. Перед началом активных событий в Пекине (заблокирован МОБ в третьей декаде июня) в городе спустя два года появился постоянный начальник полиции — Ци Яньцзюнь (亓延军), выходец из среды пожарной безопасности или связанный с МЧУ и структурами Вооруженной народной полиции, но не с Комсомолом. Это назначение 21 апреля совпало с назначением замминистра общественной безопасности фуцзяньского «комсомольца» Ван Сяохуна (王小洪) — он наиболее вероятный кандидат на замену Чжао Кэчжи в ближайшем будущем.
События вспышки ОРВИ: тяжелая простуда коснулась Мэн Хунвэя, Сунь Лицзюня, Фу Чжэнхуа, Ван Сяохуна и Мэн Цинфэна — пятерых заместителей министра общественной безопасности; первым бросившего клич об опасности оранжевой революции шаньдунского комсомольца Чжао Кэчжи. Ведомство буквально разобрали по частям и собрали снова, к слову.
Интересно, что 21 апреля, перед самой сессией парламента, также была создана особая рабочая группа с говорящим названием — «Малая группа руководителей по координации строительства спокойного (!) Китая» (平安中国建设协调小组)[8] во главе с начальником Политико-юридического комитета Го Шэнкунем. В группу вошли все комсомольские силовики: Чжао Кэчжи, Чжоу Цян, Чжан Цзюнь, чжэцзянец Чэнь И-синь, сычуанец министр МГБ Чэнь Вэньцин, новый министр юстиции Тан И-цзюнь, командующий вооруженной полицией Ван Нин, а также адмирал Ван Жэньхуа. В продолжение к этой деятельности уже после сессии парламента ВСНП на отдельном заседании Постоянного комитета ВСНП, последовавшего сразу же за общей сессией парламента, был принят новый закон о Вооруженной народной полиции. Согласно этому закону, был создан правовой механизм использования «китайской гвардии» руководством районов и выше, то есть механизм решения вопросов безопасности на местах — вспышек социальной нестабильности, террористических актов и стихийных бедствий. Закон принимался срочно 20 июня и вступил в силу 21 июня. По сути, органы безопасности страны заявили о новом уровне угрозы общественному порядку, сложившейся после событий начала года. В отличие от Комитета государственной безопасности ЦК, который многие исследования называют новым силовым суперведомством — в реальности КГБ ЦК является внешнеполитическим органом (аналог Совбеза РФ), тогда как реальным силовым внутриполитическим суперведомством является МГР строительства спокойного Китая, в названии которого есть иероглиф «мир» (平), такой же, как в имени Си Цзиньпина.
1 мая, в преддверии праздника Движения 4 мая, официального праздника Комсомола, на 15 лет осужден «антикоррупционный» блогер, писавший для основного печатного органа Комсомола China Youth Dail (青年报). Уроженцу провинции Хунань Чэнь Цзежэню также придется выплатить штраф размером около 1 млн. долл. Блогер понесет наказание «за провоцирование скандалов, вымогательство и шантаж, незаконную предпринимательскую деятельность, дачу взяток».
Смена министра юстиции произошла также со сменой министра экологии — ключевого министерства для Комсомола. Смена министров обычно происходит на сессии парламента ВСНП, однако в этот раз замена министерского блока произошла до сессии парламента — второпях. Вместо наметившегося на место министра экологии «комсомольца» Сунь Цзиньлуна, ставшего главой партийного комитета ведомства, пришел гидролог, заместитель председателя малой демократической партии Китая «Общество 3 сентября» Хуан Жуньцю (黄润秋): основным вопросом для «комсомольской группы» является отсутствие экологических блоков в работе гидроэнергетики — ключевой энергетической отрасли группы, однако с этим могут возникнуть проблемы. При этом сразу же после смены руководства в отношении крупных корпораций ChemChina (крупнейший производитель удобрений Китая, Шаньдун) и Minmetals (железная руда для сталелитейной корпорации Baogang, которой руководил уханьский партсекретарь Ма Гоцян) были введены крупные штрафы. Отдельно надо отметить кадровые ротации, последовавшие перед назначением министра экологии: бывший министр Ли Ганьцзе, специалист по ядерной безопасности, перешел на должность губернатора провинции Шаньдун — именно здесь 6 марта, в разгар вспышки ОРВИ, произошел сбой в работе АЭС «Хайян». Бывший губернатор Шаньдуна Гун Чжэн[9] стал мэром Шанхая, в то время как мэр Шанхая Ин Юн — новым секретарем обкома мятежной провинции Хубэй.
После введения войск в Ухань, смены верхушки Ухань и Хубэй, удара по силовому блоку Комсомола — МОБ и Минюста, ареста внесистемных оппозиционных политиков и блогеров к празднику Комсомольской организации 4 мая, на который могли прийтись массовые волнения, Комсомол был фактически парализован. Настолько, что даже откровенный призыв США к восстанию Комсомола не возымел действия. Заместитель советника Национального совета безопасности США журналист-китаевед Мэттью Поттинджер в День молодежи 4 мая выразил открытую поддержку диссидентскому движению, оппозиционным общественным лидерам и крупным оппозиционным предпринимателям в Китае, погибшему врачу Ли Вэнляну, оппозиционным лидерам нацменьшинств и притесняемых христиан и призвал рядовых китайцев к духу 4 мая — или всеобщей демонстрации протеста 4 мая 1919 г. Ролик с его выступлением был выложен в YouTube и растиражирован всеми оппозиционными СМИ на китайском языке.
Ликвидация планов и главарей цветной революции привела к тотальному замешательству в рядах высших руководителей Комсомола: хубэйский преемник Ху Чуньхуа совершает нестандартное действие и, вопреки всем политическим традициям Китая, проводит совместное «горизонтальное» совещание с членом Постоянного комитета Политбюро, «комсомольцем» из Аньхоя Ван Яном в рамках встречи по вопросам борьбы с бедностью. После поражения Комсомола в его планах социального взрыва новая повестка заключалась в масштабной раздаче денег китайскому населению в рамках борьбы с бедностью и фактически борьбой с потерей доходов и безработицей самых незащищенных социальных слоев — в особенности трудовых мигрантов, по которым рукотворный локдаун ударил сильнее всего. После совещания с Ван Яном, также бывшим секретарем обкома Гуандуна, Ху Чуньхуа отправляется в тур по стране в преддверии сессии парламента — посещает Шаньдун, Хунань, Синьцзян; параллельно с ним в тур по Китаю направляется и Си Цзиньпин, собирая силы в «родных» Шанхае, Чжэцзяне, Шэньси, где делает массу намеков как по вопросам неверного курса по массовой раздаче денег, так и лично в сторону Ху Чуньхуа.
За два месяца, с апреля до середины июня 2020 г., были арестованы четыре вице-губернатора — бывшие руководители Комсомольской организации[10]. 12 июня приговор вынесен в отношении другого выходца из комсомольской организации — бывшего заместителя Совета народных представителей соседней с Хубэй провинции Хунань Сян Лили (向力力), который также равен статусу вице-губернатора, но в законодательной власти. 8 июня был арестован бывший прокурор Ухань, ныне замглавы городского заксобрания, уроженец Ухань Сунь Инжэн (孙应征).
Июньские события, однако, не стали заключительным актом в комсомольско-армейской драме. Сразу же после завершения бесславной сессии ВСНП, на которой Ли Кэцян, расписавшись в полной неэффективности Госсовета, впервые за 30 лет не обозначил планов по росту экономики (читай, сообщил о том, что она к концу года сократится) и заявил о том, что в Китае полный провал в борьбе с бедностью: в стране насчитывается 600 млн. бедных людей, которые живут на 1 тыс. юаней в месяц. Это было сказано сразу же после заявлений Си Цзиньпина о полной и окончательной победе над бедностью. Ли Кэцян практически тут же после окончания сессии ВСНП отправляется в Шаньдун, где агитирует власти всего Китая бороться с нарастающим комом безработицы — 100 млн. жертв локдауна — путем «ларечной» экономики (когда торговать чем-либо можно на улице с ларька), и это-де должно спасти население от полной нищеты. Все это делается на фоне едва побежденного ОРВИ, из-за которого были заблокированы от контактов 60 млн. жителей Хубэя и еще 1,3 млрд. остального населения Китая. В ответ на столь чудесную агитацию премьера власти Пекина и Шанхая запрещает ларечную торговлю на следующий день. 18 июня столица Китая полностью блокируется на въезд и выезд в связи с новой волной ОРВИ — теперь из-за заражения нескольких десятков человек на рынке в южных районах Пекина. Контроль за выездом контролируют силы общественной безопасности.
Важно отметить, что в рамках своих региональных турне по Шанхаю, Чжэцзяну и Шэньси Си Цзиньпин выдвинул еще одну стратегию победы в политической борьбе: в триумвирате политических сил — левоглобалистского Комсомола, правоглобалистского Шанхая и суверенной армейской национальной группы — «шанхайская группа» была самая слабая, и от ее присоединения к комсомолу или армии зависел исход схватки. В апреле 2020 г. Си Цзиньпин выдвигает программу нового инфраструктурного строительства, предполагающую колоссальные денежные вливания в создание подобных коммуникаций. Пилотным городом для этой программы становится Шанхай, где предполагаются масштабные субсидии из центрального правительства. Си Цзиньпин манифестирует этот разворот к «шанхайской группе» лозунгом 西迁精神, или «Дух перемещения на Запад». Этот слоган был использован при переносе научно-технологических центров с побережья в западные части Китая, в частности ключевого кадрового центра «шанхайской группы» Шанхайского университета коммуникаций, и при создании Сианьского университета коммуникаций. В этом лозунге легко угадывается игра слов: «перемещение на Запад» можно прочитать как «Си впереди» или следовать духу «Си впереди». При этом важно отметить, что в поездку по Шэньси на апогее ликвидации хубэйского кейса Си Цзиньпин берет с собой выходца из Народного университета — альтернативной Комсомолу либеральной группы — вице-премьера Лю Хэ как наиболее вероятную замену Ли Кэцяну.
Не последнюю роль в погашении активности Комсомола играют несколько внутренних факторов: масштабные чистки против выдвиженцев Ху Цзиньтао в 2013–2017 гг., описанные в «Некоронованных королях красного Китая» (2016), максимально сильно ударили по боевому духу молодежных комсомольских организаций, так и не решившихся выступить против готовых к новой Тяньаньмэнь китайских вооруженных сил. 3 мая 2020 г. Си Цзиньпин — за день до праздника, что само по себе обращает на себя внимание, — поздравляет молодежь Китая с днем Движения 4 мая, что больше похоже на предупреждение. Вторым фактором, который сыграл против цветной революции в мае – июне 2020 г., стала внутренняя разобщенность Комсомола. Если в период Тяньаньмэнь у Комсомола был единый центр лидерства Ху Яобан – Чжао Цзыян, то в 2020 г. комсомольская верхушка больше напоминал парламент птиц: живые и активные бывшие первые секретари Комсомола Ху Цзиньтао, Ли Кэцян, Чжоу Цян, Ху Чуньхуа, Лу Хао — и новые лидеры комсомола, один из которых вообще выходец из оборонного сектора. Наиболее подходящая характеристика хубэйской вспышки — попытка совершить отчаянный рывок на фоне нарастающих негативных обстоятельств для Комсомола в целом и мирового кризиса, попытка отсрочить аннигиляцию.
Трудно говорить, что это последний акт драмы в борьбе между армией и Комсомолом, противостояние между которыми разрастается по мере приближения неоднозначных выборов президента США. Судя по происшествию с АЭС «Хайян», вопрос техногенной безопасности крупнейшего гидроузла в мире — гидроэлектростанции «Санься», находящейся под контролем Комсомола и способной в случае ее уничтожения затопить все крупнейшие центры Китая вплоть до Шанхая, становится новой потенциальной проблемой в случае критического состояния позиций Комсомола.
Обращает на себя внимание баланс между оставшимися силами и нарастающим негативным трендом в отношении влияния шаньдунских комсомольских силовиков, которые смогут сыграть первую роль на фоне уничтожающейся «хубэйской группы» — уже во втором акте противостояния. О том, что такой акт неизбежно последует, говорит реальное состояние китайской экономики.
В апреле 2020 г. «комсомольская группа» выходцев из Аньхоя и Хубэя получила полное понимание, что первоначальный план цветной революции, предполагавший рост протестных настроений в Ухань и Хубэй и губительных для режима жертв среди горожан и полицейских, купирован в зародыше и не принесет результата. Однако позиции группы сильно пошатнулись в глазах китайской элиты, которая, по сути, имела полное право обвинить в локдауне и сломе экономики группу Ли Кэцяна – Ху Чуньхуа, происходит разворот политики группы в сторону поддержки населения через попытку развернуть массовую накачку корпораций деньгами, пользуясь поддержкой Народного банка, также руководимого близкими к «комсомольской группе» лидерами.
В связи с этим отдельным острым вопросом для будущего Китая становится вопрос о влиянии рукотворного локдауна на экономику Китая и ее масштабную трансформацию в ближайшие годы — проще говоря, сможет ли Китай выдержать удар масштабного экономического кризиса 2020–2023 гг., сделать технологический рывок и продолжить свой путь к мировому господству на фоне желания некоторых представителей элиты пожертвовать частью экономики для сохранения власти. Именно состояние экономики КНР станет решающим фактором в возможном повторении второго и третьего акта противостояния — во второй половине 2020 г. и на протяжении всего 2021 г.
В октябре 2020 года выездные инспекционные группы Центрального комитета контроля начали очередные проверки в 32 министерствах, ведомствах, регионах и региональных центрах, в том числе в Министерстве общественной безопасности, а также в городе Ухань.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги