Важно, что в составе группы руководителей ПК Политбюро отсутствовала «шаньдунская группа», почти полностью дискредитировавшая себя в последние годы Культурной революции действиями Кан Шэна и Цзян Цин, однако она была представлена руководителем профсоюзного движения Сун Пином, который также способствовал выдвижению следующего поколения новодемократических лидеров — Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао.
Необходимо также понимать, что пришедшие к власти «комсомольцы» утвердились в период завершения правления президента-демократа США Дж. Картера (1977–1981), а события масштабных протестов, которые, без сомнения, играли роль инструмента давления на армейскую и партийную верхушку КНР, были использованы в условиях отсутствия поддержки Демпартии США и президентства республиканцев Р. Рейгана (1981–1989) и Дж. Буша (1989–1993), в период резкого возвышения «шанхайской группы».
Первым важным ударом перед событиями на площади Тяньаньмэнь стало исключение южнокитайской группы из высшего руководства ПК Политбюро: на 4-м пленуме в сентябре 1985 г. из состава Постоянного комитета Политбюро исключается Е Цзяньин. В состав ПК входят: Ху Яобан, Дэн Сяопин, Чжао Цзыян, Ли Сяньнянь, Чэнь Юнь. Таким образом, Дэн Сяопин становится единственным представителем армейских группировок в ПК Политбюро и смещает фокус своего союза на представителя «шанхайской группы» — Чэнь Юня, что совпадает со стремительным подъемом названной группы.
Второй кризис на уровне состава ПК Политбюро фиксируется в январе 1987 г., когда Ху Яобан утрачивает свою позицию в пользу «напарника» Чжао Цзыяна, который становится генеральным секретарем. Однако сам Ху Яобан остается в ПК Политбюро, но на последнем месте, как в свое время Хуа Гофэн перед окончательной отставкой. Свои позиции сохраняет прежний состав ПК Политбюро: Чжао Цзыян, Дэн Сяопин, Ли Сяньнянь, Чэнь Юнь и Ху Яобан. Очевидно, что и на этом этапе Дэн Сяопин упрочил свою позицию, став, по сути, наиболее влиятельным в ПК Политбюро руководителем при недавно появившемся Чжао Цзыяне, союз которого с бывшим же его руководителем Ху Яобаном заметно ослаб и, возможно, дал трещину. Однако победа над Ху Яобаном и видимое нарастание личного влияния главы Центрального военного комитета Дэн Сяопина фактически стоят ему политической карьеры.
Первый пленум 13-го съезда Компартии в ноябре 1987 г. фиксирует уже новый, значительно обновленный — «шанхайский» состав ПК Политбюро без Дэн Сяопина в составе: Чжао Цзыян, сычуаньско-шанхайский премьер Ли Пэн, шанхаец Цяо Ши, «комсомолец» Ху Цили, Яо Илинь. Преобладание кадров Шанхая при еще сохраняющемся лидерстве Комсомола становится основным трендом на период Тяньаньмэнь. Сычуаньская группа маргинализируется в общекитайском политическом пространстве, а потворство демократизации со стороны Комсомола начинает работать на его собственную дискредитацию. Итогом становится открытая военная конфронтация «сычуаньской группы» с протестующими, которая приводит как к дискредитации «сычуаньской группы» (глава Центрального военного совета Дэн Сяопин, председатель КНР Ян Шанкунь, глава горкома Пекина сычуанец Чэнь Ситун), так и к дискредитации Чжао Цзыяна, которая усиливается на фоне развала СССР, где аналогичная гласность и разобщенность становятся причиной распада страны. Закономерным итогом противостояния армии и комсомола становится третий пленум 13-го съезда, в составе которого генеральным секретарем Компартии избирается бывший секретарь горкома Шанхая, не имеющий отношения ни к армии, ни к комсомолу, третья сила — Цзян Цзэминь, шанхайско-сычуаньский премьер Ли Пэн, шанхаец Цяо Ши (председатель ЦКК, начальник Партшколы), Яо Илинь, шаньдунец Сун Пин и тяньцзиньский «комсомолец» Ли Жуэйхуай. Попытка военной диктатуры амбициозной и чрезмерно, не по-китайски отчаянно-решительной «сычуаньской группы» блокируется иными военными группировками, в частности «хубэйской», на 1-м пленуме 14-го съезда в октябре 1992 г. фиксируется достигнутый баланс «шанхайской» и «комсомольской» групп, который станет основой политического процесса вплоть до очередного вопроса о передаче власти в период прихода на верховные посты комсомольского генсека Ху Цзиньтао в 2002–2005 гг.: шанхаец Цзян Цзэминь, шанхаец-сычуанец Ли Пэн, шанхаец Цяо Ши, тяньцзиньский «комсомолец» Ли Жуэйхуай, шанхайский Чжу Жунцзи, хубэйский «комсомолец», выходец из армии Лю Хуацин, аньхойский «комсомолец» Ху Цзиньтао. В дальнейшем Ли Пэна деинсталлируют из ПК Политбюро, заменив его шанхайцем Чжу Жунцзи.
В период кризиса Тяньаньмэнь «сычуаньская группа» и лояльные ей руководители фактически были выведены за пределы ПК Политбюро, в котором не было ни руководителя ЦВК Дэн Сяопина, ни председателя КНР Ян Шанкуня. С другой стороны, главы парламента ВСНП в 1988–1992 гг. уроженца Шаньдуна Вань Ли, отвечающего в правительстве Чжао Цзыяна за аграрную реформу, также не было в составе ПК Политбюро кризисных лет Тяньаньмэнь.
Интересно также рассмотреть Министерство транспорта накануне и в период событий на Тяньаньмэнь, прежде всего потому, что наиболее радикально настроенный активист Тяньаньмэнь Хань Дунфан был железнодорожником и костяк его рабочего движения состоял из железнодорожников, а учитывая, что Хань Дунфан был ранее военнослужащим, то вероятность, что костяк этой боевой организации, организовавшей отпор полиции и НОАК на площади, состоял из выходцев Управления безопасности Министерства железных дорог, которое являлось самостоятельной силовой единицей. В популярных биографиях Хань Дунфана о его жизни до Тяньаньмэнь нет подробных сведений.
Министром в 1982–1985 гг. был шаньдунский «комсомолец» Чэнь Пужу (陈璞如; в комсомоле до 1937 г.) — начальник Орготдела и секретарь местного комитета партии районов Хунань – Цзянси (при Мао Цзэдуне), длительная карьера в Гуйчжоу, где после него обоснуется секретарем обкома комсомолец Ху Цзиньтао, до министерства — в руководстве Ляонина. С 1985 по август 1988 г. министерством руководит шанхаец, уроженец Уси провинции Цзянсу, выпускник Шанхайского университета коммуникаций Дин Гуаньгэнь (丁关根), сложивший свои полномочия перед началом максимального обострения политической ситуации. В период Тяньаньмэнь руководство министерством и его Управлением безопасности передается Ли Сэньмао (李森茂; 1929–1996), уроженцу Тяньцзиня, сделавшему карьеру в провинции Ляонин и с 1982 по 1988 г. занимавшему пост замминистра и по Ляонину тесно связанному с комсомольским министром Чэнь Пужу. После завершения событий Ли Сэньмао в руководстве «комсомольского парламента» — законосовещательного органа НПКСК.
Министерство транспорта и его «транспортная полиция» играли важную роль в организации перевозок отрядов хунвэйбинов в период Культурной революции. И могли бы повторить эту роль, если бы НОАК своевременно не ликвидировала рабочую радикальную часть протестов, организаторы которых планировали начать формирование централизованной сети филиалов протестов за пределами Пекина. Основная хронология событий политического кризиса Тяньаньмэнь
Экономика КНР, начавшая активную инкорпорацию в западную капиталистическую систему с 1978 г., одной из первых ощутила надвигающийся кризис: уже в 1986–1987 гг. в КНР заметно ухудшились экономические показатели, которые стали предвестником известного «черного понедельника» на фондовых рынках мира — биржи США тогда потеряли свыше 20%, а биржа Гонконга — 45% стоимости акций. Кризисные явления в экономике КНР, начавшиеся в 1986 г., привели к резкому росту потребительской инфляции, которая с 1987 по 1988 г. составила до 30%, помимо этого, экономический кризис привел к сокращению занятости в первую очередь в госмонополиях. Подобная ситуация вновь повторилась во время глобального системного кризиса рыночной экономики в 2001–2002 гг., а также глобального экономического кризиса конца 2019 — начала 2020 г.
Первые крупные студенческие волнения произошли в конце 1986 г. в центре Китая, в провинции Аньхой, в Хэфэе, родине лидеров Комсомола Ху Цзиньтао, Ли Кэцяна, Ван Яна. Эти волнения поддержал уже упомянутый выше астрофизик, проректор Аньхойского научно-технического университета Фан Личжи. Движение распространилось на Шанхайский и Аньхойский университеты, вузы Нанкина, Гуанчжоу, Чунцина, Уханя, других городов. К концу декабря 1986 г. движение с требованием демократизации и отказа от Компартии началось в Пекине среди студентов Пекинского университета и Университета Цинхуа.
1 января 1987 г. в Пекине произошли столкновения студентов с полицией, десятки демонстрантов были арестованы.
16 января 1987 г. Ху Яобан был обвинен в «буржуазной либерализации» и снят с высшего поста генерального секретаря, однако оставался членом Политбюро, но фактически находился в условиях, сходных с домашним арестом.
Важно отметить, что напарник Ху Яобана – Чжао Цзыян помимо высших партийных постов занимал пост первого заместителя председателя Центрального военного комитета, который возглавлял Дэн Сяопин, то есть обладал реальной властью оказывать мощное влияние на руководство армией. Именно поэтому последующие действия Чжао в стиле «непротивления злу насилием» надо трактовать как блокировку решений армии по противодействию разрастающемуся протесту. В связи с этим характер снятия Чжао Цзыяна с поста генсека по стилю носил характер заговора: генсек был устранен во время своего визита в КНДР. Причины необходимости визита Чжао Цзыяна в столь критическое время за рубеж требует дополнительного изучения и гипотетически могли носить необходимость проведения переговоров с третьими зарубежными силами с целью согласования позиций в будущих событиях.
1988 г. — отсутствие заметной политической активности, май 1988 г. — проведение очередного съезда Комсомола, в котором выбирается целый ряд будущих лидеров страны в период правления Ху Цзиньтао.
8 апреля 1989 г. – инфракт члена Политбюро Ху Яобана во время заседания Политбюро.
15 апреля 1989 г. — смерть Ху Яобана.
22 апреля — на похоронах Ху Яобана по традиции речь читает наиболее близкий к усопшему политик – Чжао Цзыян.
15-24 апреля — начало массовых протестных митингов с героизацией Ху Яобана и требованием отставки Дэн Сяопина и Ли Пэна в регионах.
19 апреля — в Пекинском университете произошло собрание всех оппозиционных студенческих организаций, на котором было решено создать студенческую организацию, в которой сформировался управляющий комитет.
20 апреля Самоуправляющий студенческий союз устроил акцию напротив ворот Чжуннаньхая — резиденции ЦК Компартии неподалеку от Тяньаньмэнь. Демонстрация была разогнана полицией, некоторые участники были избиты.
24 апреля был объявлен студенческий бойкот во всех вузах Пекина.
24-29 апреля – визит Чжао Цзыяна в КНДР.
24 апреля – на основании доклада горкома Пекина и Пекинского народного правительства о беспорядках в столице под руководством Ли Пэна проведено заседание ПК Политбюро (в отсутствие генсека Чжао Цзыяна). Принято решение создать малую группу ЦК по пресечению беспорядков, о чем сообщено в «Жэньминь Жибао». Председатель Центрального военного комитета Компартии Дэн Сяопин поддержал решение ПК Политбюро.
27 апреля было официально объявлено о создании Самоуправляющегося студенческого союза. В этот же день «Жэньминь Жибао» актуализировало создание союза и распространило информацию о его существовании на весь Китай, формально заявив о «провокации потрясений» такой организацией.
3 мая – Китайский Комсомол провел масштабное празднование 70-летия «Движения 4 мая» с участием свыше 3000 членов.
4 мая — ключевой для Комсомола праздник — ССС провел в Пекине 100-тысячную демонстрацию в память о 70-летии Движения 4 мая. В этот же день ССС сделал противоречивое заявлении об отмене бойкота и призвал студентов вернуться на занятия, что серьезно погасило протестные настроения.
4 мая – Чжао Цзыян на встрече Азиатского банка развития публично заявил, что «больших беспорядков в Китае произойти не может».
13 мая радикальная часть студентов начала голодовку на Тяньаньмэнь. С этого дня на площади появились палаточные лагеря, а к ним стали стекаться протестующие рабочие. Начались масштабные митинги в поддержку студентов, игнорирование уличного порядка и городских правил.
13 мая — первое открытое выступление Самоуправляющегося союза пекинских рабочих (ССПР) во главе с выходцем из рядового состава вооруженной полиции Хань Дунфаном, бывшим работником железнодорожного транспорта. Руководство ССПР формировалось вокруг железнодорожников.
15–18 мая в Пекин с официальным визитом прибыл М. Горбачев. Визит оказал вдохновляющее действие на протестующих, хотя М. Горбачев по рекомендации Е. Примакова воздержался от желаемого им посещения протестующих с целью успешных переговоров с Дэн Сяопином. Визит бывшего комсомольского руководителя и сторонника советской либерализации М.Горбачева дало мощную моральную поддержку протестующим и сторонникам либерализации в Китае. М.Горбачев провел отдельные встречи с Дэн Сяопином, Чжао Цзыяном и Ли Пэном.
16 мая — в период визита М.Горбачева в Китай проводится экстренное заседание Постоянного комитета Политбюро. Большинство членов заседания считают, что нельзя отступать перед протестующими и дать им решительный отпор, прекратить беспорядки, только Чжао Цзыян придерживается мнения о необходимости отступить перед протестующими.
17 мая – ПК Политбюро принимает решение ввести ограничения и запреты на части территории Пекина.
19 мая — обращение генерального секретаря Компартии Чжао Цзыяна к протестующим, в котором он просил прекратить протесты.
19 мая — официально объявлено о создании ССПР.
20 мая ССПР начал массовую агитацию с листовкой, в которой назвал себя организацией рабочих Пекина в переходный период — по сути, заявил о создании независимого профсоюза Пекина. В организацию влилось от 3 тыс. до 20 тыс. человек.
20 мая — объявление военного положения в Пекине.
26 мая — ССПР выпустил листовку, в которой сравнил протестное движение с Великой французской революцией и призывал «снести Бастилию XX в. — последний оплот сталинизма».
28 мая — сформированы группы (на мотоциклах и грузовиках) для отправки из столицы в провинцию — освобождать арестованных местными властями.
29–31 мая — столкновения рабочих с полицией.
3 июня — начало силовой акции НОАК по разгону демонстрантов. Невооруженные военнослужащие НОАК были отброшены с площади Тяньаньмэнь. Уничтожено 15 единиц боевой техники, несколько десятков военнослужащих НОАК.
4 июня — разгон демонстрантов силами НОАК. Этот день стал новой культовой датой среди новодемократического движения, таким образом к Движению 4 мая, по-китайски Движение «5–4» (五四运动), добавилось своеобразное Движение «6–4» (六四运动) (по внешним признакам коррелирует и с Днем независимости США «7–4»).
12 июня — ССПР запрещен в Пекине.
19-21 июня – расширенное заседание Политбюро.
22 июня — суд Пекина вынес смертные приговоры в отношении восьми активистов.
23-24 июня – 5-ый пленум 13-ого съезда в Пекине. Пленум осудил ошибки Чжао Цзыяна в докладе «Об ошибках товарища Чжао Цзыяна, допущенных в период антипартийных и антисоциалистических беспорядках». Решением пленума Чжао освобожден от поста генерального секретаря ЦК Компартии, члена Политбюро, члена ЦК, первого заместителя Центрального военного комитета Компартии Китая и других постов, в отношении Чжао продолжена проверка. На пост генерального секретаря назначен Цзян Цзэминь. В состав Постоянного комитета Политбюро введены – Цзян Цзэминь, Сун Пин, Ли Жуэйхуань. С поста секретаря Секретариата ЦК и члена ПК Политбюро удален – Ху Цили, бывший секретарь горкома Тяньцзиня и секретарь Секретариата ЦК Комсомола.
Июнь — показательные суды над участниками протестов в Пекине, Шанхае, Нанкине, Гуанчжоу.
Интересна судьба вожаков восстания. Ни один из них не только не погиб, но и не провел сколько-нибудь длительного заключения в тюрьме.
Хань Дунфан (1963) — лидер ССПР, после двух лет следствия выпущен на лечение в США. После лечения попытался вернуться в КНР (!), но был задержан и депортирован в Гонконг. Создатель СМИ «Трудовой бюллетень Китая» и «Радио свободная Азия».
Ван Дань (1969) — лидер ССС, досрочно освобожден в 1993 г., вновь арестован в 1995 г. по обвинению в попытке свержения Компартии Китая, получил срок 11 лет, однако выпущен в 1998 г., после визита Клинтона в Китай. Эмигрировал в США, получил образование в Гарвардском университете. Продолжает активную деятельность. Последствия Тяньаньмэнь
Результатом событий на Тяньаньмэнь стал приход к власти «шанхайской группы» и начало стремительного и уже легального прихода «комсомольской новодемократической группы» Ху Цзиньтао к власти в Китае, что в конечном счете вылилось в противостояние «шанхайской» и «комсомольской» групп в период после Тяньаньмэнь, наиболее острые фазы которого проявились в период ухода от власти Цзян Цзэминя и прихода к власти Ху Цзиньтао, сопровождавшееся масштабной истерией во время эпидемии SARS в 2003–2004 гг.
Отметим также нюанс военной части трансфера власти: военная группировка провинции Сычуань была отстранена представителями генералитета Хубэй — в частности, введенного в состав ПК Политбюро Лю Хуацина (刘华清). Хубэйский руководитель пришел на замену Ли Сяньняну, который стал предтечей прихода хубэйской волны в Комсомол.
Нельзя упустить из виду и то, что политический кризис привел почти к полной делегитимации Компартии и красной, марксистской идеологии в любом ее проявлении — это сделало возможным крутой правый поворот «шанхайской группы», многие ведущие члены которой имели явное отношение к Нацпартии Гоминьдану, с которой так долго боролись коммунисты.
[1] 1989年春夏之交的政治风波和反革命暴乱.
[2] Здесь и далее хронология событий в рамках деятельности партийного и административного аппарата даны по официальной хронологии на сайте Госсовета КНР. http://www.gov.cn/test/2007-09/05/content_737579_2.htm
[3] Секратарь парткома Комсомола Пекинского университета, замсекретаря парткома Университета Цинхуа. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Проблемы восстановления китайской экономики как триггер дальнейшего обострения внутриполитической борьбы в Китае
(без изменений) Проблемы восстановления китайской экономики как триггер дальнейшего обострения внутриполитической борьбы в Китае
По состоянию на январь – апрель 2020 г. падение прибыли промышленного сектора Китая лишь замедлилось: если по итогам I квартала показатель падения составил 36,7%, то за первые четыре месяца скорость падения сократилась до 27,4%. Рост зафиксирован в 23 из 41 сектора промышленности, в основном рост пришелся на автомобильную промышленность, производство оборудования, где государство применило масштабные стимулирующие меры.
К середине года госпредприятия Китая продолжили демонстрировать снижение прибыли, несмотря на заявленное восстановление экономики и масштабные антикризисные меры: в период с января по апрель 2020 г. совокупная прибыль государственных предприятий Китая упала на 63%, при этом динамика падения прибыли ускорилась, в I квартале текущего года данный показатель снизился на 59,7%.
Показатели транспорта не поднялись выше 50%.
Показатели продаж автомобилей, несмотря на гигантские стимулирующие меры, так и остались в коридоре на 10% ниже аналогичных показателей прошлого года.
Неутешительный вывод — восстановление экономики КНР так и не произошло. Однако это только на первый взгляд. Реальный вывод из существующих данных свидетельствует о начале в Китае гигантской экономической катастрофы, когда даже заливающийся цунами из денег пожар разгорается с новой силой.
Куда же ушли все деньги? Ответ достаточно прост и неприятен: огромная доля «спасительной ликвидности» уходит на фондовый рынок уже в виде спекулятивного капитала. А это означает, что идет не восстановление мировой экономики, а создание предпосылок для второй волны кризиса, который будет отягощен уже обвалом на фондовом рынке. И размер этого обвала, и его сроки трудно предугадать, но, скорее всего, речь идет о месяцах — как в отношении Китая, так и всего остального мира, включая США. Согласно опубликованному 2 июня прогнозу по показателям роста чистой прибыли компаний, разместивших свои акции на китайском фондовом рынке, 33 из 537 компаний, представленных на фондовом рынке, как ожидается, удвоили показатели прибыли, а 77 компаний покажут рост более чем на 10% за первую половину катастрофического для китайской экономики 2020 г. Рост показателей чистой прибыли происходит на фоне падения основных показателей восстановления и роста в реальном секторе, за исключением строительства, медицины, продуктов питания. Проще говоря, деньги, отданные на восстановление, ушли на биржевую игру.
Вопрос о масштабах кризиса в Китае и мире заключается в определении объема ликвидности — прямым или косвенным образом, — позволившей сбавить темы рецессии в экономике. Подсчет всего объема выделенных средств должен быть проведен отдельным исследованием, но общее понимание и подсчет средств, выделенных на спасение банковской системы, промышленных предприятий и розданных в том или ином виде населению, говорит о сумме, равной примерно 30% ВВП КНР, или 5 трлн долл., что примерно в десять и более раз превышает объем средств, выделенных страной в период спасения от кризиса 2008–2009 гг., при этом речь идет только о первых двух кварталах 2020 г., а не о двух кризисных годах, как это было десять лет назад. Это примерно совпадает с оценками, заявленными в блоге МВФ о падении китайской экономики на 36,6% в первом квартале и совпадает с нашими оценками падения китайской экономики, которая практически не работала на протяжении 70 из 90 дней первого квартала 2020 г., в результате чего весь раздутый за годы политики «стимулирования внутреннего спроса» сектор услуг был практически уничтожен в Китае. Оценки китайского Госстата куда как оптимистичнее: лежавшая в коме китайская экономика, по мнению китайских статистиков, потеряла лишь 6,8%. Детализация падения китайской экономики и перспективы ее восстановления
Итак, по весьма оптимистичным данным Госстата КНР, основного генератора мема о китайской статистике как самой большой лжи по сравнению с обычной статистикой, падение экономики Китая в первом квартале 2020 года составило 6,8%, что является глубочайшим провалом китайской экономики с 1976 г., и по сути поставило под сомнение идеологию китайского правого поворота Дэн Сяопина — «рыночной системы социализма». По оценкам, не получившим широкого распространения, опубликованных в блоге МВФ, падение китайской экономики в перевом квартале составило 36,6%.
Самое серьезное падение за квартал, в котором январь был, по сути, рабочим, пришлось на китайскую промышленность (–9,6%), за ней следует сектор услуг (–5,2%), что само по себе удивительно при не предоставляемых два месяца всех видов услуг и отсутствии транспортных перевозок, и сельское хозяйство — оно упало лишь на –3,2%, так как посевную задел лишь нерабочий март.
Весьма сомнительные данные Госстата КНР, которые являются лучшими, потому что альтернатив мы не имеем, напрямую связаны с будущим докладом премьера Ли Кэцяна, который одобрит (или не одобрит) собрание китайского парламента, и формированием бюджета на 2020–2021 гг. Данные формировал глава Госстата КНР Нин Цзичжэ, земляк Ли Кэцяна по провинции Аньхой, однако даже взаимопомощь земляков не смогла натянуть цифры провала — меньше падения в 7%, хотя на первых порах кризиса сонм отчаянных (и даже весьма высокопоставленных) «специалистов по Китаю» бил себя браво в грудь, заявляя, что экономика Китая… вырастет на 2–3% в I квартале. В общем, голова и лапы невозродившегося феникса остались лежать в куче пепла, напоминая объедки блюда гунбао цзидин, а отложенный спрос и потоки китайских туристов в Россию остались фантазиями дилетантов.
Реальное падение китайской экономики могло составить до 15%, и это падение продолжится: показатель –7% дает старт масштабной волне дефолтов банковской системы, на которую и будут направлены спасательные резервы НБ Китая, а это значит, что они не будут направлены на спасение социального сектора.
Кто в китайской экономике пострадал больше всего? В первую очередь отельная и ресторанная индустрия, которая упала на 35,3%, розничные продажи упали на 17,8%, строительство — на 17,5%, транспорт — на 14%, производство — на 10,2%, недвижимость — на 6,8%. Сельское хозяйство, рыбная и лесная отрасли практически не пострадали — падение на 2,8%. Есть на фоне падения и очевидные, но немногочисленные бенефициары: на 13,2% выросла сфера программного обеспечения, а также финансовые услуги — рост в 6%.
К концу 2020 года, в октябре большинство наблюдатаелей оценивали ситуацию в китайской экономике как позитивную, однако на деле ситуация обстояла несколько по-иному.
Госстат КНР заявил, что к концу третьего квартала Китай «преодолел» кризис и достиг роста ВВП 4,9% по сравнению с аналогичным периодом 2019 года, общий же рост экономики по итогам трех кварталов составил 0,7%. Правительство КНР ожидает роста экономики в 1%, а МВФ и Всемирный банк дают еще более оптимистичные прогнозы в 1,9% и 2,3%. Тем не менее, если для обывателей рост экономики дает повод для оптимизма на фоне кризиса (по оценкам МВФ падение мировой экономики составит 4,4% по итогам года), то у китайских властей такого оптимизма нет.
12 октября 2020 года премьер Ли Кэцян сообщил о том, что для того чтобы возобновить рост похожий на тот, что был до пандемии, потребуются «огромные усилия». В российских реалиях это китайское определение будет иметь смысл — «восстановление почти невозможно». Почему 1.9% роста ВВП — это катастрофа для Китая?
Уже в 2019 году по оценке Народного банка Китая (китайский центробанк), если китайская экономика будет расти меньше 4,5% в год, более половины банков по сути дела станут банкротами. Таким образом, рост ВВП КНР в 4,5% в год — это по сути «нулевой рост», обеспечивающий выплату закредитованных предприятий по долгам, а рост меньше этого показателя — грозит половине банковской системы дефолтом. Как следствие, дефолт грозит и половине экономики Китая, которая обслуживается этим банковским сектором.
В своем заявлении премьер Ли Кэцян также отметил, что давление безработицы на Китай также будет очень большим, что в российских реалиях означало бы заявление о серьезных проблемах государства на рынке труда.
Дальнейшее спасение банковской системы Китая при 2% росте ВВП КНР предполагает отказ Народного банка Китая от дополнительного стимулирования денежными вливаниями «восстановительных процессов» в экономике Китая, так как средства будут необходимы для санации банковской системы – и реструктуризации долгов банкротящихся банков. Сохранять «хорошую мину при плохой игре» в китайской экономике стоит все дороже и более невозможно. При этом конечный потребительский спрос в Китае так и не восстановился до уровня до начала событий 2020 года: гигантские средства НБК (по разным оценкам от 1,3 до 4 трлн долларов США) не привели к перезапуску китайской экономики, а ушли в спекулятивный капитал – в основном на китайский фондовый рынок, который увеличился до размеров в 10 трлн долларов или на 30% (эти же 3 трлн долларов в виде юаней эмитированных НБК), достигнув нового максимума после грандиозного обвала в 2015 году. То есть при росте экономики в 1-2% биржи КНР взлетели до исторических максимумов, порождая по 5 новых миллиардеров каждую неделю весь 2020 год.
Реальный спрос в китайской экономики, к сожалению, далек от восстановления V-образного типа. Деньги НБК, которые тратятся на кредитование предприятий, не приводят к росту экономики, в реальности люди перестают покупать и пользоваться какими-то услугами в докризисном объеме.
При влитых в поддержку экономики 3-4 триллионов USD — это треть китайской экономики или около 30% ВВП Китая – получили выхлоп в виде 1,9% роста ВВП в 2020 году.
Длительно такую практику НБК осуществлять не сможет и уже в 2021 году будет необходим кардинальный пересмотр такой политики. Либо банк продолжит гигантскую эмиссию и накачку экономики деньгами, и это приведет к обесценению денег и инфляции, что уже было перед событиями на Тяньаньмэнь в 1989 году, либо НБК начнет масштабное «урегулирование» финансовой отрасли и массовое закрытие предприятий, связанных с банками-банкротами. Оба пути ударя по населению – первый вызовет рост цен и первое за историю постреформенного Китая масштабное общее падение уровня жизни (а китайцы привыкли только к бесконечному за 30 лет его росту), второй путь вызовет секторальную безработицу и стучающих по Тяньаньмэнь касками безработных угольщиков, стеклянщиков, строителей. Третий путь возможен только при полной смене нынешнего комсомольского монетарного блока и означает девальвацию юаня – масштабная поддержка производителей и рост экспортной выручки закроет все проблемы и будет иметь только одно негативное последствие – физическую войну с США или угрозу оранжевой революции.
В реальности картина обстоит еще сложнее: 2008 год, год триумфа комсомольских руководителей Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао — это начало масштабной эмиссии в Китае, которая в разы превышает рост ВВП, что привело к образованию долговых обязательств общим объемом в 280% ВВП страны к 2020 году. Драйвером роста для Китая по-прежнему остаются внешние рынки, откуда китайские предприятия извлекают основную норму прибыли: Госстат перестал публиковать скромные данные о роли внутреннего рынка в ВВП после 2009 года. Собственная экономика Китая, ее колоссальный частный сектор – до 60% всей экономики – нерентабелен в случае его работы на внутренний рынок страны. Исключением является провинция Гуандун, частично Пекин и Шанхай и прилегающие к ним регионы. Только они способны формировать такую добавленную стоимость в производстве, такую норму прибыли, которая бы позволяла обслуживать сформировавшиеся долги. Остальные территории Китая за исключением ряда высокотехнологичных анклавов способны выживать только в условиях ориентации Китая на внешние рынки.
Второе большое исключение — это госсектор ВПК и крупные монополии, которые способны также генерировать прибыль выше, чем их затраты на производство, где есть добавленная стоимость. Именно до госсектора и его главного драйвера ВПК сократится китайская экономика в период максимального падения внешних рынков и по итогу обвала биржевого пузыря. Даже сократившись до 40% госсектора китайская экономика будет представлять собой гиганта с экономикой размером в 6 трлн долларов, вполне способным защищать свои интересы как внутри страны, так и далеко за ее пределами.
Как в случае с отдельными высокорентабельными анклавами, так и в случае с ВПК – драйвером роста выступают высокотехнологичные производства, с высокой степенью организованности, кооперации, эфективным энергопотреблением на единицу продукции. В этом ключе, основным способом выживания всей китайской экономики становится качественный скачок в разработке и внедрении новых технологий, позволяющих значительно сократить себестоимость продукции, и как следствие, повысить норму прибыли производителей.
Реальная картина будущего развития Китая связана с тяжелым периодом массового перехода к высокотехнологичным способам производства в условиях внешней блокады. Этот процесс будет сопровождаться такой же масштабной социально-политической нестабильностью, вызванной кризисом на внешних рынках. Именно поэтому в рамках своей инспекционной поездки в Гуандун в октябре 2020 года Си Цзиньпин выдвинул тезис об «Инновациях с опорой на собственные силы».
Конечно, у Китая появится задел по времени при варианте усиления Демократической партии США и роста ее влияния на внешнюю политику, в том числе прекращения торговой войны с Китаем. Однако эта отстрочка не приведет к коренному решению структурных проблем китайской экономики. Драйвер роста китайской экономики в виде рынка США сыграет роль подушки безопасности для Китая, однако не надолго, так как общего увеличения спроса закредитованных американских домохозяйств не произойдет и Китай все равно будет вынужден пройти через испытание сокращения экономики, однако уже не в форме технологической и рыночной автаркии, но как свободный для все мировых игроков рынок – часть американской глобальной экономики.
Данные, предоставляемые китайским Госстатом на конец третьего квартала 2020 года, вызывют противоречивые ощущения: несмотря на колоссальные кредитные вливания в экономику (объем только дополнительного кредитования НБК за I-III кварталы составил +1,3 трлн долларов), мы имеем следующие показатели по отдельным секторам промышленности. Розничные продажи швейных изделий ведущих предприятий сократились по итогам восьми месяцев на 16,9% по сравнению с аналогичным периодом 2019 года. Рост выработки электроэнергии ведущими электростанциями за девять месяцев 2020 года составил лишь +0,9%[4] (показатель коррелирует с ростом ВВП за первые три квартала +0,7%). В первые три квартала объем инвестиций в основные фонды Китая увеличился на +0,8%. За первые девять месяцев располагаемый доход на душу населения вырос на +0,6%. За период китайских октябрьских каникул, когда передвижение восстановилось и массовые мероприятия были вновь разрешены, достопримечательности страны посетили в общей сложности 637 млн человек – 79% от показателя 2019 года; выручка отрасли за этот период составила 69,9% от показателя за аналогичный период прошлого года, заявили в ведомстве. Прибыль основных сталелитейных заводов страны сократилась за 9 месяцев 2020 года на 18,6%. Несмотря на то, что автомобильный рынок был приоритетным рынком кредитования во время спада экономики, за первые три квартала этого года продажи автомобилей составили 17,12 млн единиц, снизившись на 6,9% в годовом исчислении. Главный драйвер любой экономики – конечные розничные продажи, которые и позволяют выделенным средствам возвращаться в предприятия и банковскую систему сократились на 7.2% за первые три квартала 2020 года; надо отметить, что первый рост продаж по сравнению с аналогичными периодами 2019 года был отмечен в сентябре и составил 3,3%[5]. Остается вопросом, как уровень загрузки промышленных мощностей к третьему кварталу 2020 года вернулся к показателю к докарантинному показателю в 76,7% при падении совокупного спроса на 7,2%, а показатель падения промышленных цен, дает предположение, что на рынке КНР происходит перепроизводство и затоваренность, простимулированная монетарно. Хорошо отражает восстановительные процессы в экономикие и показатель прибыли крупнейших промышленных предприятий: показатель сократился на 2,4%, при этом падение в госсекторе составило 14,3%, в частном секторе прибыль выросла на незначительные 0,5%.
Интересно понять и структуру ВВП и структуру роста ВВП за первые три квартала: 4,8 трлн юаней составил вклад сельского хозяйства (роcт +2,3%), 27,4 трлн юаней – промышленность (рост на +0,9%), 40 трлн юаней – сфера услуг (рост +0,4%). Крупнейшая часть ВВП Китая – сфера услуг показала минимальный рост, однако в абсолютном выражении именно этот рост и слабый рост промышленности и внес основной вклад в хотя бы подобие «восстановления» в статистике.
Любопытно, что уже в сентябре правительство, которое снижало фискальную наргузку в борьбе за восстановление малого, среднего и крупного бизнеса, начало экономить – сокращение расходов на ЖКХ составило -52,2%, сократились расходы на социальные программы и экологию. Это лишь начало тренда и более длительное и глубокое изучение позволит дать ответ, чего стоит правильству дальненейшее «спасение» экономики.
[1] https://blogs.imf.org/2020/05/12/emerging-from-the-great-lockdown-in-asia-and-europe/
[2] https://www.reuters.com/article/idUSKBN26X1HT
[3] 走好自主创新的自力更生之路
[4] Общий объем выработки за первые девять месяцев 2020 года — 5,41 трлн кВт-ч
[5] http://www.stats.gov.cn/tjsj/sjjd/202010/t20201020_1795017.html roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Устав Комсомола 中国共产主义青年团章程
(без изменений) Устав Комсомола 中国共产主义青年团章程
Как и деятельность Компартии Китая, так и деятельность Комсомола – регулируется Уставом. Последний Устав Комсомола был принят 29 июня 2018 года на 18-м съезде Комсомола. В результате сокрушительных чисток в среде бывших руководителей Комсомола 2014-2017 годах, что сильно повлияло на всех членов организации и значительно ослабило ее политические амбиции, был принят новый Устав, который практически полностью переписан с учетом новой политической обстановки. В 12-17 разделах устава изменен текст, добавлены многочисленные формулировки о верховенстве Компартии в целом ряде направлений работы Комсомола. Устав также снабжен формулировками об идеях Си Цзиньпина. Однако сущностных изменений в балансе сил Компартии и Комсомола устав не внес.
Согласно уставу, членом Комсомола может быть любой человек возрасте 14-28 лет, и если он не вовлечен в работу органов Комсомола после 28 лет, он должен покинуть состав организации. Членом Комсомола также становятся по рекомендации двух членов Комсомола, выход из организации происходит через полгода после непосещения собраний и уклонения от активности в Комсомоле.
Съезд Комсомола проходит каждые пять лет, как правило в течение года после съезда Компартии, и избирает Центральный комитет Комсомола. Съезд может быть отложен или перенесен. ЦК Комсомола выбирается съездом без ограничений по числу участников съезда. ЦК Комсомола должен собираться как минимум раз в год, в другое время руководство Комсомолом осуществляет Постоянный комитет ЦК, из членов которого выбирается Секретариат ЦК. Орган осуществляет постоянное руководство Комсомолом, в его руководстве один первый секретарь ЦК Комсомола и несколько секретарей ЦК Комсомола.
Работа Комсомола в НОАК регламентируется отдельными правилами политической работы в НОАК.
[1] http://www.gqt.org.cn/ccylmaterial/regulation/
[2] 中国人民解放军政治工作条例 roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Вторая волна антикоррупционных чисток против «комсомольской группы» в преддверии масштабного локдауна 2020 г.
(без изменений) Вторая волна антикоррупционных чисток против «комсомольской группы» в преддверии масштабного локдауна 2020 г.
Группа Си Цзиньпина, представляющая мощную «шэньсийскую проармейскую группу», настроенную на достижение максимального суверенитета Китая от внешних игроков, в первую очередь от США, влияние которых, в частности Демпартии США, представлено в Китае «комсомольской группировкой», после проведения масштабной антикоррупционной чистки против многочисленных политических оппонентов в 2013 г. и против армейского фундамента «комсомольской группы» в НОАК в 2014 г., в преддверии избрания Д. Трампа в 2015 г. провела масштабную смену региональной элиты, в 2016 г. — серьезные замены в корпусе министерств Госсовета КНР, а в 2017 г. ударила по действующему члену Политбюро — Сунь Чжэнцаю, названному будущим «преемником» на посту премьера Госсовета от «комсомольской продемократической группировки». С 2017 г. в публичном пространстве также был актуализирован вопрос об отмене новодемократического принципа сменяемости власти (безосновательно приписывают проармейской группе Дэн Сяопина), а на 19-м съезде Компартии в октябре 2017 г. вопрос о смене Конституции был поднят как основной. В результате по итогам сессии парламента ВСНП марта 2018 г. в Конституции был отменен принцип ограничения на количество сроков на посту председателя КНР, процесс сопровождался переподчинением сил Вооруженной полиции КНР руководителю ЦВК КНР Си Цзиньпину, который забрал этот мощный политический силовой рычаг из рук премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна.
По итогам армейской «революции хризантем» на 17-м съезде Компартии, которая, словно в стихах сианьского поэта-военачальника, случилась в девятый день девятой луны, в Китае произошла глубокая перекомбинация распределения власти и наметился тренд на доминирование суверенных проармейских сил, формирующих в Китае континентальный вектор развития на будущее XXI столетие. «Комсомольская» и «шанхайская» группы в этой новой комбинации серьезно утратили историческую перспективу. Революция суверенитета поставила эти группы в сложную зависимость от Запада, что привело их к значительной радикализации или толкнуло их к сценарию катализации оранжевой революции в Китае. Главным действующим лицом в «комсомольской группе» стал названный Комсомолом «преемником» Ху Чуньхуа — лидер «хубэйской группы» в Комсомоле, как было достаточно ярко показано выше, одной из самых радикальных, революционно настроенных групп во всей современной истории Китая.
16 января 2019 г. вопрос о цветной революции был впервые за все время существования КНР открыто актуализирован для публичного обсуждения министром общественной безопасности китайского МВД, шаньдунским «комсомольцем» Чжао Кэчжи на открытом собрании руководителей Министерства общественной безопасности. В рамках совещания министр призвал органы правопорядка быть готовыми к подобному развитию ситуации, что по сути сыграло роль масштабного оповещения полицейских руководителей о новом политическом повороте, который может случится уже в 2019 г.
Остановившийся после 19-го съезда процесс чисток в Компартии вновь возобновился в 2019 г., достиг своего пика в августе 2019 г. и затронул не только «комсомольских» вице-губернаторов, но и высокопоставленных руководителей банковской системы, в частности директора Государственного банка развития Китая Ху Хуайбана:
в августе 2019 г. был арестован уроженец провинции Хубэй, вице-губернатор провинции Хэнань Сюй Гуан (徐光), выходец из руководства Комсомола города Хэби провинции Хэнань;
в августе 2019 г. арестован глава Народного суда провинции Аньхой (2013–2018) Чжан Цзянь (张坚). Это первый высокопоставленный судья, арестованный за время чисток. Напомним, что глава Верховного народного суда КНР — хубэйский комсомолец Чжоу Цян;
ранее, 17 июля 2019 г., задержан глава прокуратуры провинции Цзилинь, уроженец провинции Аньхой Ян Кэцинь (杨克勤);
в августе 2019 г. задержан вице-губернатор провинции Хэбэй (2017–2019) Ли Цзянь (李谦), руководитель комсомольского комитета одного из районов Хэбэй;
26 августа 2019 г. задержан глава Аппарата городского правительства города Ухань — глава обкома Комсомола района Учан города Ухань, Цай Цзе. О его исключении из партии было объявлено только на момент купирования кризиса в Ухань 22 февраля 2020 г.;
6 сентября 2019 г. задержан секретарь горкома Хайкоу, столицы туристической провинции острова Хайнань, Чжан Ци (张琦), уроженец Аньхоя, выходец из комсомольских структур, ранее возглавлявший центр туризма Санья.
[1] Термин «революция хризантем» был впервые использован в отношении суверенной революции армейской группы в статье Н. Вавилова «Революция хризантем» в газете «Завтра» в январе 2018 г.
[2]颜色革命.
[3] https://www.guancha.cn/politics/2019_01_19_487489.shtml roles(reader-all)
Китайская власть - Лидеры сегодняшней Хубэйской группы — Чжоу Цян (周强) и Ху Чуньхуа (胡春华)
Лидеры сегодняшней Хубэйской группы — Чжоу Цян (周强) и Ху Чуньхуа (胡春华)
В период активного трансфера власти от «шанхайской группы» к аньхойскому Комсомолу последнему оказывают активное содействие представители провинции Хубэй. В этот момент руководство Комсомолом переходит от Ли Кэцяна, который в период SARS-трансфера занимает пост губернатора провинции Хэнань, к представителям «хубэйской группы» — Чжоу Цяну (с 2013 г. занимает позицию Верховного народного судьи) и Ху Чуньхуа (сегодня самый молодой вице-премьер в Госсовете). Параллельно на сегодняшний день к «хубэйской группе» принадлежат также губернатор Чунцина Тан Лянчжи (唐良智), мэр города Ухань Чжоу Сяньван (周宪王), секретарь провинции Сычуань Пэн Цинхуа (彭清华), замсекретаря Шанхая Ляо Госюня (廖国勋). Такой перечень дают и китайские наблюдатели. Таким образом, сетевая структура «хубэйской группы» покрывает весь бассейн Янцзы. Интересно, что в этих же регионах представители Чжэцзяна и Шаньдуна контролируют либо посты губернаторов, либо посты секретарей обкомов.
Чжоу Цян, получивший юридическое образование в Сычуани и здесь же начавший карьеру, переходит в руководство Комсомола в 1995 г., с поста начальника Правового управления Министерства юстиции КНР, с 1998 по 2006 г. — первый секретарь Комсомола. С 2006 по 2013 г. возглавляет важнейшую для Комсомола провинцию Хунань. С 2013 г. выбирается главой Верховного народного суда и секретарем его парткома. В 2023 г., согласно Конституции, Чжоу Цян не сможет занимать должность главы Верховного народного суда. Чжоу Цян (р. 1960) из-за своей принадлежности к «комсомольской хубэйской группе» в зависимости от изменения внутри- и внешнеполитической ситуации может либо «заморозить» свою карьеру, перейдя на позиции заместителя парламента ВСНП или «комсомольского» законосовещательного органа НПКСК, либо войти в состав Политбюро в 2022 г. с занятием той или иной должности в правоохранительной системе КНР.
Ху Чуньхуа, ныне член основного состава Политбюро, родился в месте компактного проживания национального меньшинства туцзя района Уфэн провинции Хубэй в 1963 г. В период, когда обкомом Тибета руководит Ху Цзиньтао, Ху Чуньхуа возглавляет здесь комсомольскую работу, затем он становится одним из секретарей центральной комсомольской организации, в 2001–2006 гг. входит в руководство обкома Тибета. С этой позиции переходит на пост первого секретаря Комсомола, который возглавляет в 2006–2008 гг. В 2008–2009 гг. — губернатор Хэбэй. В 2009–2012 гг. — секретарь райкома Внутренней Монголии. С 2012 г. — член Политбюро, секретарь обкома провинции Гуандун. С 2017 г. вновь избирается в Политбюро, занимает должность вице-премьера Госсовета.
Существует непроверенная информация, что ранее фамилия Ху Чуньхуа была «Ван», однако из-за близости к Ху Цзиньтао Ван Чуньхуа поменял фамилию на «династическую».
[1] В сентябре 2020 г. в результате очередной незапланированной ротации переведен из Шанхая на пост мэра одной из «столиц Комсомола» — Тяньцзиня. Параллельно в Шанхае арестован вице-мэр и начальник полиции мегаполиса уроженец Хубэй Гун Даоань (龚道安). roles(reader-all)
Китайская власть - Мао Цзэдун — лидер «комсомольского» парламента НПКСК (中国人民政治协商会议主席毛泽东)
Мао Цзэдун — лидер «комсомольского» парламента НПКСК (中国人民政治协商会议主席毛泽东)
Первая реальная государственная позиция Мао Цзэдуна — председатель Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК), первого парламента КНР. Именно этот парламент, а не ВСНП, принял первую несоциалистическую Конституцию Китая 1949 г. с закреплением главенства идеи новой демократии, подробно изученной ранее как ведущей социал-демократической идеологической платформы Комсомола (тогда Новодемократического молодежного движения).
В связи с этим обратимся к важной поправке Конституции Си Цзиньпина, которую мы уже обсуждали выше. Именно в измененном варианте Конституции КНР от 2018 г. первая статья Основного закона стала содержать формулировку о роли Компартии как самой сущностной характеристики строя социализма с китайской спецификой. Избыточное на первый взгляд дополнение на фоне очевидного факта говорит о наличии внутренней конкуренции со стороны другой крупной социалистической организации — Комсомола. И именно возможность Комсомола взять власть и оттеснить Компартию даже с формальных лидерских позиций, а потом и вовсе распустить ее.
После Мао Цзэдуна НПКСК вовсе не распускается, а продолжает существовать на низком старте, способный в любой момент вернуться к своему изначальному положению реального парламента «несталинского», «демократического» (или нового демократического) Китая, что у не вовлеченных в тематику существования в Китае двух альтернативных политических систем — комсомольской и суверенной армейской — наблюдателей вызывает противоречивое состояние: де-факто существование эмбрионального (или «спящего») второго парламента в системе органов государственной власти наряду с ВСНП объясняется либо как синекура для высокопоставленных отставников политической системы, либо как «законосовещательный орган», который имеет право законодательной инициативы или агрегирует общественные инициативы, напоминая Общественную палату РФ. В действительности же НПКСК является замороженным комсомольским парламентом, который в случае делегитимации ВСНП, например из-за «забастовки» регионалов, треть которых могут не присутствовать на сессии из-за ОРВИ, возьмет на себя функцию народного представительства. Этот тезис подтверждается изучением истории НПКСК и его нынешнего руководства — аньхойского «комсомольца» Ван Яна, а также роста роли НПКСК и присутствия его руководителя в составе Постоянного комитета Политбюро.
Отметим, что сегодня функции НПКСК никак не отражены в Конституции КНР, за исключением юридически ничтожной Преамбулы Конституции: НПКСК трактуется как «организация Единого фронта широкого представительского характера, сыгравшая важную роль в прошлом, и сейчас этапно проявляет свою роль в политической, общественной жизни, зарубежных дружеских связях, осуществляя это в созидании социалистической модернизации, охраны единства и солидарности страны».
Биография лидера Китая, которой посвящены, без преувеличения, сотни объемных исследований в Китае и за его пределами, не нуждается в повторении здесь, однако впервые стоит отметить Мао Цзэдуна как лидера сетевой «хунаньской политической группы», а также руководителя хунаньской ячейки Союза социалистической молодежи, которая была создана значительно раньше, чем аналогичная структура Компартии. В этом заключаются основные корни принадлежности и политики Мао Цзэдуна, ставшего лицом новой истории и политики КНР. Хунань, так же как и Хубэй, принадлежала к административной и социокультурной общности Хугуан, описанной выше, с той лишь разницей, что находилась ближе к центрам зарубежного влияния в Гуандуне — Гуанчжоу и Гонконгу. Выходцы из «хунаньской политической группы» составили костяк Комсомольского движения и лидеров Новой демократии, опиравшихся на тесные связи с Демократической партией США, отличавшиеся резким сущностным антисоветизмом и антисталинизмом, а также склонностью к леворадикальной повестке, идеологическим фундаментализмом. Как уже было описано выше, сын помещика Мао Цзэдун получил наибольшее влияние во время правления в США президентов-демократов, однако в этот же период ощущал рост противодействия во внутреннем лагере — в 1950-е гг. — от Лю Шаоци, в 1960-е гг. — от близкой к «хунаньской группе» «хубэйской группы» Линь Бяо, а также этно-культурно близких выходцев из Цзянси.
Существенным свидетельством близости Мао к интересам «хунаньской политической группы» является его активная позиция в 1920 г. по вопросу создания независимого государства на территории Хунань, выдвинутый им тезис «самоопределения сян», «хунаньской доктрины Монро». Эту позицию Мао четко выразил в гонконгском издании «Дагунбао» еще до создания Комсомола и Компартии Китая в статье «Коренной вопрос создания Хунань — Хунаньская республика» от 3 сентября 1920 г.:
«Я против „Великого китайского национального государства“. Я за „Хунаньскую республику“. Почему?» — так начинается статья Мао Цзэдуна.
Приводя в пример неэффективность больших государств и распад империй — создание новых государств в Европе, Мао предлагает распад или конфедерацию как единственное средство прогресса и демократии, по-юношески обнажая в статье всю сущность и глубину идеологии китайского субэтнического федерализма под протекторатом США, присущей новодемократическому Комсомолу: «Девять лет хаоса фальшивой республики заставили неизбежно очнуться, понять, что создание всеобщего государства лишено надежд. Лучший способ тогда уж не планировать общее строительство, тогда уж — расколоться, планировать отдельное строительство каждой провинции, реализовать „самоопределение народа каждой провинции“. 22 провинции, три особых района, две территории, всего 27 регионов, лучше всего разделить на 27 государств».
Любопытно, что во время очередного комсомольского мятежа в I квартале 2020 г. в соцсетях первым делом начали провозглашать «Независимую Хунань», «Независимый Ухань», ссылаясь именно на эту статью Мао.
Идеология Мао ничем не отличалась от идеологии таких же деятелей, составивших костяк демократической Компартии Китая, а также многих деятелей, стоявших у основания Нацпартии Гоминьдана, — китайская конфедерация независимых китайских государств, стоящих на фундаменте субэтнической военно-политической группы, появившейся из китайских субэтнических военных формирований, воевавших вместо разложившейся маньчжурской армии с гуандунской армией тайпинов под руководством хакка.
Национализм, коммунизм, новая демократия — это лишь модные политические одежды, которые примеривал к себе политический лидер и лицо «хунаньской военно-политической группировки», установившей власть в стране на долгие 40 лет и провалившейся в путче Ху Яобана, уроженца Хунань, и потому отодвинутой на третий план китайского внутриполитического процесса, возможно, до 2030–2035 гг.
Возвращаясь к вопросу лидерства в комсомольском парламенте НПКСК, стоит отметить, что это показатель уровня их влияния в стране. В периоды спада Комсомольского движения НПКСК отодвигается на второй план или используется иными силами для политического представительства в альтернативном ВСНП органе: с 1954 г., после назначения Мао (до 1959) на пост председателя КНР, НПКСК возглавляет шанхаец Чжоу Эньлай, при этом парламентом ВСНП руководит маршал Чжу Дэ. После смерти Мао, когда ВСНП возглавляет южнокитайский маршал Е Цзяньин, — альтернативу ему в НПКСК составляет Дэн Сяопин (1978–1983), после Дэн Сяопина власть над НПКСК сохраняется у супруги его патрона Чжоу Эньлая — Дэн Инчао (邓颖超; 1983–1988). В период событий на Тяньаньмэнь НПКСК возглавляет хубэец Ли Сяньнянь (1988–1992). В период начала нового возвышения Комсомола перед приходом к власти Ху Цзиньтао — тяньцзиньский комсомолец Ли Жуэйхуань (1992–2003), при комсомольском генсеке Ху Цзиньтао НПКСК возглавляет хэбэйский «комсомолец» Цзя Цинлинь (贾庆林; 2003–2013).
После прихода к власти Си Цзиньпина и Ван Цишаня во главе НПКСК стоит шанхаец Юй Чжэншэн, который имел чжэцзянское происхождение и долгий опыт работы в Шаньдуне. В это же время, 2013–2018 гг., глава парламента ВСНП — «комсомолец» Чжан Дэцзян.
С 2018 г. НПКСК руководит аньхойский «комсомолец», бывший партийный секретарь Гуандуна Ван Ян, ведущий переговорщик в течение многих лет в американо-китайском диалоге. Важно понимать, что принцип работы китайцев с конкурентными группами подразумевает инкорпорацию своих представителей в те органы власти, где конкуренты занимают доминирующее положение, или на том участке, где конкуренты планируют активные действия, — так, при засилье комсомольских кадров среди десятков заместителей Ван Яна в числе заместителей НПКСК есть и человек из блока Си Цзиньпина — Хэ Лифэн.
[1]中国人民政治协商会议是有广泛代表性的统一战线组织，过去发挥了重要的历史作用，今后在国家政治生活、社会生活和对外友好活动中，在进行社会主义现代化建设、维护国家的统一和团结的斗争中，将进一步发挥它的重要作用。中国共产党领导的多党合作和政治协商制度将长期存在和发展。
http://www.gov.cn/guoqing/2018-03/22/content_5276318.htm [2] «湖南建設問題的根本問題——湖南共和国», 毛泽东早期文稿 1912.6-1920.11 平装 — 1990年1月1日. Ранние работы Мао Цзэдуна 1912.6 — 1920.11. Хунаньское издательство, 1990.
[3]九年假共和大戰亂的經驗，迫人不得不醒覺，知道全國的總建設在一個期內完全無望。最好辦法，是索性不謀總建設，索性分裂，去謀各省的分建設，實行「各省人民自決主義」。二十二行省三特區兩藩地，合共二十七個地方，最好分為二十七國.
https://www.marxists.org/chinese/maozedong/1968/1-023.htm roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Обзорные статьи — Распределение китайских фамилий по регионам страны
(без изменений) Обзорные статьи — Распределение китайских фамилий по регионам страны
Наверное, многие изучающие китайский язык задавались вопросом: правда ли, что китайцы с фамилией Гао (高), что значит «высокий», обладают высоким ростом? Оказалось, что это действительно так.
Согласно официальным данным правительства Китая, наибольшая концентрация людей с фамилией Гао отмечена в северо-восточной провинции Хэйлунцзян, на границе с Россией. При этом всем известно, что северные китайцы в среднем на 10–15 см выше южных — этот факт влияет даже на призыв в южных провинциях: нижний предел для новобранцев по росту тут на несколько сантиметров ниже, чем на севере. Оказывается, что обладатели фамилии «Высокий» действительно имеют высокий рост, проживают в Северном Китае и их практически нет в Южном Китае. Знайте, если в Гуанчжоу, Гонконге или Макао вам встретился собеседник с фамилией Гао, он почти со 100%-ной вероятностью или северянин, или потомок северян в первом поколении.
На родине Конфуция фамилия Кун (孔 — «отверстие», «дыра») тоже самая распространенная. Куны и по сей день преобладают в своей родной провинции Шаньдун, южная часть которой некогда была царством Лу.
Провинция Гуандун и Хайнань заселена носителями фамилии Чэнь (陈 — «зрелый»), Лян (梁 — «балка», «мост») и Ло (罗 — «сеть», «сито»). Всем известен родовой комплекс клана Чэнь в центре Гуанчжоу, и у каждого, кто живет в этой провинции, минимум пять-шесть знакомых с этой фамилией. Всем также известен Лян Цичао — реформатор из Южного Китая.
Не является совпадением и то, что в провинции Чжэцзян распространена фамилия У (吴) — именно такое название носило древнее царство на территории этой провинции, а сейчас потомки этого клана преобладают в ее населении.
Линь (林 — «лес») доминирует в Фуцзяни. Один из известных фуцзяньцев, Линь Юйтан, — китайский публицист, прославившийся на Западе описанием жизни китайцев, в частности в книге «Моя страна и мой народ».
Провинции, расположенные вдоль реки Янцзы, — место преобладания фамилии Ху (胡). Именно отсюда страна получила известных лидеров Ху Цзиньтао, Ху Чуньхуа. Здесь же распространены фамилии Ван (汪 — «широкий водоем»), как у уроженца Аньхоя вице-премьера Ван Яна, и Цзян (江 — «река»), как у бывшего генерального секретаря Цзян Цзэминя, уроженца Цзянсу.
В мусульманском Синьцзяне распространена фамилия Ма (马 — «лошадь») — в годы раздробленности и гражданской войны именно клан Ма контролировал Северо-Западный Китай. Фамилия уходит корнями ко временам сотрудничества танского Китая и Арабского халифата и появления многочисленных потомков арабов среди китайцев — китайских мусульман. Не стоит удивляться, что выходцы из Чжэцзяна и Гуандуна Ма Юань и Ма Хуатэн, интернет-магнаты Китая и совладельцы Alibaba и Tencent, также носят фамилию Ма — торговля с Арабским халифатом велась как по сухопутному пути, так и через порты Китая, где проживала гигантская даже по нынешним временам ближневосточная диаспора.
В Цзянсу преобладает фамилия Чжу (朱) — императорская фамилия династии Мин, столица которой долгое время располагалась в Нанкине, быть может, поэтому потомки царского рода Чжу Юаньчжана столь многочисленны здесь.
В Сычуани распространена фамилия Дэн (邓) — отсюда, к примеру, родом Дэн Сяопин.
В провинции Хэнань, центре китайской цивилизации и «китайского нечерноземья», преобладает фамилия Чэн (程) — такую фамилию носит, например, супруга премьера Ли Кэцяна, она тоже уроженка Хэнань, хотя ее корни и уходят в провинцию Шаньдун.
Ли (李 — «грушевое дерево») — это, по сути, «китайский Смирнов», настолько это распространенная фамилия. Ее носят 97 млн. человек.
Фамилию Ван (王 — «князь») носят 92 млн. человек; Чжан (张 — «лук», «стрелять из лука») — 87 млн.; Лю (刘 — вид оружия «секира» или глагол «истреблять») — 82 млн., кстати, они преобладают в Северном Китае — провинции Ляонин. Ван, Чжан и Ли — сосредоточились вокруг Пекина — «князья» и выходцы из военных, судя по всему, выбрали столицу для своего обитания. Ли, к слову, тоже «императорская» фамилия — люди из рода Ли правили самой могущественной в истории Китая династией Тан.
У фамилии Чэнь (陈) — 56 млн. носителей; Ян (杨 — «тополь» ) — 38 млн., она преобладает в Юньнань; Чжао (赵) — 28 млн., преобладает в провинции Хэбэй, окружающей Пекин; Хуан (黄 — «желтый» ) — 28 млн., большинство носителей в Чжэцзяне и Гуанси; Чжоу (周 — «окружность», «цикл»), также династия Чжоу — 26 млн. носителей; У, наименование царства У — 25 млн. носителей; Сюй (徐 — «медленный») — 25 млн. носителей, преобладает на севере провинции Аньхой.
Фамилия нынешнего главы Китая Си Цзиньпина (习 — «учиться») является крайне редкой. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Критерий истины: что такое Китай как объект изучения, определение эксперта в области Китая [1]
(без изменений) Критерий истины: что такое Китай как объект изучения, определение эксперта в области Китая [1]
Сегодня все сложнее игнорировать влияние Китая, которое резко и неожиданно стало сопоставимо по своему масштабу с влиянием США: вторая экономика мира, страна с самым большим населением и третьей по величине армией, присутствует сегодня в каждом уголке мира. Китай конкурирует за атомные объекты в Аргентине, строит скоростные линии в Сербии и Британии, китайские диаспоры ведут свою деятельность от Малайзии до Венесуэлы, китайские корпорации покупают финских игровых гигантов, итальянские и бразильские корпорации, а китайская армия появляется в Африке впервые спустя 500 лет после легендарной экспедиции Чжэн Хэ — Китай превратился в глобальную державу с глобальными интересами.
Расцвет влияния Китая, однако, сопровождается парадоксальным непониманием культурных кодов и политических стратегий древней цивилизации, в том числе и в современной России, самой близкой к эпицентру китайского влияния страны.
К сожалению, это непонимание господствует и в среде номинальных академических исследователей, имеющих формальный статус признанных ученых, однако на деле не имеющих реальных знаний о жизни страны, ее действующих лидерах, — все это прикрывается потоком стерильных, выхолощенных, бесплодных с точки зрения реального взаимодействия высказываний в статьях и даже в научных работах.
В чем кроются проблемы изучения Китая и, как следствие, противоречивости поступающей информации и каковы критерии оценки экспертов по Китаю? Как провести собственную оценку уровня достоверности и объективности о Китае среди многочисленных источников информации, описывающих Китай?
Китай как объект
Прежде чем задавать критерии экспертной оценки, необходимо выяснить масштабы Китая как объекта изучения, поняв которые, можно было бы делать адекватные выводы об уровне достоверности оценок того или иного эксперта.
Главной ошибкой в методах оценки Китая является гипотетическое допущение неспециалистов, что страна при ее огромной территории и население являются однородным этническим организмом, в то время как внутри Китая сохраняются глубокие лингвистические, исторические и культурные региональные отличия, близкие по характеру к отличиям между европейскими странами. Китайские субэтносы существуют в рамках единого государства, так же как некогда разнообразные народы Европы под единым управлением Римского государства, строящегося на учете интересов провинций, армейских легионов, дорогах и единого средства общения и письменности — латыни.
Для оценки масштабов Китая как объекта мы можем сравнить Китай с одной из крупных европейских держав, например с Францией.
Население Франции сегодня составляет около 66 млн. человек, в то время как население Китая, по официальным оценкам, насчитывает (без Тайваня и китаеязычных общин Сингапура и других стран Юго-Восточной Азии и мира) около 1,4 млрд. человек. Население, размер экономики и территория любой из провинций Китая в восточной части страны сопоставимы или превосходят французское. Таким образом, Китай, являясь не однородным организмом, а конгломератом китайских образований, только по демографическим, экономическим и территориальным критериям представляет собой объект в 20 раз больше, чем Франция. Только на основании этого критерия для адекватной экспертной оценки Китая требуется в 20 или более раз больше усилий для сбора и анализа данных, чем в случае изучения Франции, далеко не самой последней в ряду европейских держав страны. При этом для понимания степени отличий и невозможности простых обобщений надо учитывать, что китайские образования расположены в гораздо большем спектре климатических и географических зон, чем европейские страны: Китай — это одновременно и заснеженный, сибирский Хэйлунцзян, и тропические провинции Хайнань и Гуандун. Тем не менее, в отличие от Европы, речь идет о едином государственном образовании с прочной политической структурой и армией, централизация которого до определенной степени иногда упрощает процесс изучения, но создает опасность ложных обобщений при высокой реальной автономности провинций.
Исторический объект
Однако различия Китая и одной из европейских держав не исчерпывается экономико-демографическими показателями с разницей в 20 раз. Китай — это также и гораздо больший с точки зрения анализа информационного объекта исторический организм. Если отсчет создания государства Франков можно вести с установления династии Каролингов, примерно совпадающей по времени с франко-арабской битвой при Пуатье (732), то для Китая это период, который совпадает с китайско-арабской битвой в Таласе (751) и отсекает лишь треть китайской истории. Большинство специалистов по Китаю отсчитывают достоверно доказанную историю Китая с периода династии Шан или середины второго тысячелетия до нашей эры. Таким образом, достоверная история Китая, китайского государства и китайской письменности в три раза превышает зафиксированную историю любого современного европейского государства и сопоставима с историей Римской империи. Китай и его исторический опыт как государства, цивилизации и культуры сопоставим с историей Европы от Древней Греции до создания Европейского союза. Длительность этого исторического отрезка в три раза больше, чем история современной Франции, имеющей весьма опосредованное отношение к римской провинции Галлии и куда больше связанной с варварскими племенами норманнов, франков и лангобардов. В характер исторических отличий можно включить и специфические взгляды китайцев на структуру времени, общества, семейных и иерархических отношений и многое другое. Исторический материал является системообразующим для выработки политических, экономических и социальных стратегий современного Китая.
Неудивительно, что на плечи китаеведа ложится груз знаний в 20 раз больше во времени и в пространстве, чем на такого же специалиста-страноведа по Франции и даже по США: зачастую это оканчивается либо крайне обтекаемыми выводами, либо ложными обобщениями, которые охватывают лишь малую часть нужного для объективного исследования объема фактов.
Источники информации и китайский язык
Изучение любой страны сопряжено со сложностью изучения языка. Значительные отличия в грамматике, фонетике французского и русского языков меркнут на фоне катастрофической разницы между индоарийскими языками и китайским языком. Сложность изучения китайского составляет присутствие в нем элементов, не имеющих аналогов во флективных языках Европы: тонов и иероглифов, фиксирующих инородную по отношению к западным языкам структуру китайского языка. Любой специалист в области лингвистики, в том числе и изучения китайского языка, подтвердит, что энергия, затраченная на изучение китайского языка, сопоставима с энергией на изучение трех-четырех европейских языков различных групп: проще говоря, свободное владение письменным и разговорным китайским сопоставимо с одновременным владением немецкого, французского, русского и английского языков. Прямой доступ к источникам информации на китайском языке, если специалист хочет составить объективную и самостоятельную картину происходящего, не опираясь на чужие выводы, усложняет изучение Китая как объекта в несколько раз. Языковые отличия усугубляются наличием диалектов китайского языка, которые имеют в том числе и собственную письменность, а также наличием древнекитайского и среднекитайского языков, которые активно используются в современных политических и экономических дискуссиях.
Если суммировать совокупность отличий Китая от крупной европейской страны, то по самым скромным и приблизительным подсчетам Китай как объект информационного анализа представляет собой структуру, которая в более чем сто раз сложнее для изучения, чем крупная европейская страна. Неудивительно, что при такой колоссальной разнице в сложности изучения экспертные оценки Китая страдают неточностью, а обобщения имеют предел достоверности.
Немаловажным фактором, о котором не стоило бы забывать, является и избыточная табуированность ряда областей китайского общества, политики и истории, которая требует от исследователя частого присутствия в Китае и личного общения с китайцами, которое трудно заменить изучением стерилизованных письменных источников на китайском языке, чаще маскирующих реальное положение дел в деликатных вопросах политики и экономики. Решение этой задачи также требует от специалиста владения дополнительным инструментом изучения Китая в виде знания дополнительного европейского или японского языка.
Критерии экспертной оценки
Учитывая сверхсложность изучения Китая как объекта в том числе и для самих китайских исследователей, практически нельзя говорить о наличии точных обобщений и оценок или, что больше характеризует степень качества эксперта, прогнозов развития ситуации. На практике существуют близкие к реальным и частично близкие к реальным оценки Китая, которые зачастую «тонут» в неверных оценках специалистов, не соответствующих базовым критериям, необходимым для способности делать объективные оценки: на память приходит пример, когда «популярный эксперт» по Китаю растиражировал в российских медиа прогноз о замене Ли Кэцяна на посту премьера Ван Цишанем перед 19-м съездом Компартии Китая в 2017 г., что фактически являлось переводом с английского одной из статей, опубликованных на Тайване, «прогноз», разумеется, таковым не являлся и противоречил всем принципам внутренней политики КНР, однако, поскольку «эксперт» считал англоязычные тексты истиной в последней инстанции, а тайваньские антикитайские информационные атаки принял за чистую монету, это не остановило его от подобного «прогноза», который, естественно, не сбылся. Манипуляции таких «экспертов» с информацией, полученной из англоязычных «источников», а не из собственного анализа кадрового состава и биографий руководителей, с высокой долей вероятности не будут иметь объективного характера.
Другой стороной избыточной сложности, а зачастую и невозможности изучения Китая целиком становится узкая специализация экспертов на той или иной сфере или субъективизация оценок, привязанная к изучению одной из частей Китая: зачастую эксперты концентрируют свое внимание на столичном регионе страны, игнорируя полицентричность, многосоставность Китая как объекта, изучая его так, словно это была Франция или Германия.
Учитывая указанные выше сложности в изучении Китая можно вывести базовые критерии для оценки степени профессиональной готовности эксперта для объективных оценок и обобщений в отношении Китая.
Язык
Базовым критерием для любого эксперта является знание китайского языка и наличие опубликованных переводов, достоверность которых могли бы подтвердить другие эксперты. Незнание китайского, опора на русские или западноевропейские источники создает у исследователя искаженную картину происходящего: в девяти из десяти случаев «русские эксперты» по Китаю — это категория домыслов по типу рассказов Марко Поло, которые не имеют отношения к реальности. Знание только разговорного китайского, отсутствие опубликованных переводов, к сожалению, создают предпосылки для субъективизации исследования: китайский собеседник, житель конкретного города в конкретном контексте ситуации, является лишь критерием проверки полученных обобщений, но не источником знаний. К сожалению, многие исследователи, побывавшие в одной из частей Китая в определенный период времени склонны к ложным обобщениям, которые они экстраполируют на весь Китай целиком. К сожалению, большинство публичных экспертов по Китаю не владеют китайским языком в достаточной степени, чтобы получать информацию из иных источников, кроме официальных публикаций: изучая даже основной состав мозговых центров ИДВ РАН или МГИМО, в глаза бросается наличие у «экспертов» лишь опыта коротких стажировок в университетах, да и то не материкового Китая, а Тайваня. Например, могли бы мы назвать хорошим советологом американца, проучившегося несколько месяцев в Риге или во Львове и после этого практически не имеющего опыта общения с политическими лидерами СССР — от секретаря райкома до уровня министра страны? Оценки такого «эксперта» трудно было назвать не просто объективными, но вообще хоть как-то связанными с реальностью такой закрытой страны как Китай.
Географический, временной и профессиональный охват исследователя
Практически невозможно говорить о высоком качестве эксперта и экспертных оценок, если опыт пребывания «эксперта» в Китае был ограничен туристической поездкой или годичными языковыми курсами в одном из китайских университетов. Степень точности оценок, понимание принципов функционирования китайского общества может возникнуть в результате многолетнего проживания в стране, в различных ее частях, работы в различных сферах и отраслях. Зачастую мы наблюдаем субъективные оценки Китая только из рафинированной университетской среды или только из сферы предпринимательской деятельности. Такие оценки носят узкий характер и множат ложные обобщения. Точные экспертные оценки или оценки, близкие к точным, могут и должны основываться на личном опыте работы в как минимум двух сферах профессиональной деятельности. Личный опыт продолжительной работы в китайской среде, взаимодействие с китайской стороной в том или ином виде — важнейший инструмент проверки объективности собственных и чужих экспертных оценок происходящего.
К сожалению, в современной России лишь ограниченное число лиц соответствует указанным выше базовым критериям, которые являются предпосылкой для анализа и прогнозирования ситуации в современном Китае. Зачастую российские СМИ и исследовательские структуры транслируют прогнозы далеких от реальной ситуации специалистов, не удовлетворяющих вышеуказанным критериям, не имеющих опыта долгого пребывания в Китае, работы с китайцами либо не знающих китайского языка.
Прогнозы
Совокупность инструментов создания экспертной оценки отражается в способности эксперта давать точные или близкие к точным прогнозы происходящего, а не только описывать причины уже произошедших событий. Характерной лакмусовой бумажкой для «экспертного сообщества» России по Китаю стали исторические события по блокированию 15-миллионного мегаполиса Ухань: к сожалению, все высказывавшиеся по вопросу эксперты не отметили нестандартность подобных блокировок в связи со вспышкой ОРВИ, просто повторяя официальные заявления китайской пропаганды, в то время как ситуация носила исторический для Китая характер и серьезно повлияла на политическую и экономическую ситуацию в стране.
Беспрецедентную в истории Китая блокировку мы сразу отнесли к категории нестандартного решения и отражающей дополнительные, нежели эпидемиологические причины происходящего. Практически сразу стало ясно, что итогом такого решения станет перенос сроков проведения сессий парламента ВСНП и что блокировка серьезно тормозит решения крупных кадровых вопросов, связанных с внутренней политикой, — этот прогноз оказался верным, как и прогноз о нарастании протестных настроений, которые, однако, были жестко пресечены через описанные в книге действия ЦКК и НОАК.
[1] http://south-insight.com/expert roles(reader-all)
Китайская власть - Золотая эпоха: когда экономика Китая достигла трети мирового ВВП? [1]
Золотая эпоха: когда экономика Китая достигла трети мирового ВВП? [1]
Спустя почти 200 лет бесконечных гражданских войн и социально-политического упадка Китай официально признан первой экономикой мира: в 2014 г., согласно оценкам МВФ, по паритету покупательной способности ВВП Китая обогнал США и составил около 15% от мирового. На фоне ничтожной величины, которую составляла экономика Китая после Культурной революции, этот рывок кажется настоящим чудом, однако вполне возможно, что Китай лишь возвращается к утраченным тысячелетие назад позициям.
Золотая эпоха
Согласно многочисленным исследованиям, в том числе и работам по исторической макроэкономике Ангуса Мэддисона (Angus Maddison), экономики Китая и Индии были доминирующими в рамках средневекового мира, где преобладало сельскохозяйственное производство: на долю Китая и Индии к концу XVIII — началу XIX в. приходилось свыше 50% мирового ВВП. Такая пропорция с относительно небольшими колебаниями сохранялась на протяжении всех предыдущих двух тысяч лет и была «опрокинута» после начала индустриальной революции, в которой западные страны окончательно перехватили первенство у Востока.
Сельскохозяйственная экономика, чья эффективность целиком базируется на количестве рабочих рук, размере сельхозугодий и интенсивности обработки земли, занимала от 63,1 до 74,5% в экономике Китая последнюю тысячу лет, при этом максимальный расцвет благосостояния Срединного государства пришелся на эпоху Северная Сун (960–1127), когда показатель ВВП на душу населения был даже больше, чем в Британии тех лет. Об этом свидетельствуют данные британских и китайских исследователей Лондонской школы экономики, Пекинского университета и Университета Цинхуа (Пекин), проанализировавших работы китайских исследователей, а также корпус источников периодов правления династии Сун, Мин и Цин. Исследователями, в частности, были проанализированы статистические данные династии Сун, отраженные в сборниках «Шихуочжи» (食货志), географических справочниках «Дифанчжи» (地方志), а также в корпусе работ современных исследователей по данной проблематике — Ся Ци (2009), Го Чжэнчжун (1993, 1997), Си Сун (1958), Ван Шэндо (1995), Ван Линлин (2005), Ли Бочжуна (2010) и др.
Максимальные показатели ВВП Китая по отношению к мировому были достигнуты во время правления императора под девизом правления Цяньлун (乾隆; 1711–1799), когда экономика Китая составляла до 35% от мировой; несмотря на то что душевой показатель уже был значительно ниже европейского, однако гигантское население Китая, перевалившее за 300 млн. человек, превратило Китай в пусть и отстающий от передовых технологий, но гигантский экономический организм. Очевидно, что именно этот «организм» и стал основной целью глобальной британской империи на пути к полному мировому господству.
Несмотря на развитие сельскохозяйственных технологий, успехи династии Северная Сун в достижении высоких показателей ВВП на душу населения так и не были повторены, даже почти тысячу лет спустя показатели династии Цин были практически в два раза меньше, чем в Северную Сун, что демонстрирует четкую привязку благосостояния сельскохозяйственной экономики к размерам пахотных земель: несмотря на утроение территорий Китая при династии Цин, размер пахотных земель практически не увеличился, так как присоединенные земли были бесплодными пустынями, тайгой или высокогорьями.
При этом рост производительности сельского хозяйства приводит к росту населения, которое при достижении определенных размеров оказывает негативное влияние на дальнейший рост экономики и подушевых показателей, даже при росте сборов риса с 230 цзиней[4] с 1 му[5] в 1685 г. до 295 цзиней с 1 му в 1850 г. При этом около тысячи лет назад показатель сборов с 1 му составлял 210 цзиней. ВВП на душу населения в династию Цин составлял лишь половину от показателя Северной Сун.
Сегодняшний Китай, чей ВВП, по самым оптимистичным данным МВФ, составляет около 15% от мирового, значительно отстоит от пропорциональных долей средневековых династий Китая.
[1] http://south-insight.com/node/218161
[2] https://www.rbc.ru/economics/08/10/2014/5434f48dcbb20faeeafe2a0a
[3]Сhina, Europe and the great divergence: a study in historical national accounting, 980–1850, Stephen Broadberry, London School of Economics and CAGE, Hanhui Guan, Peking University, David Daokui Li, Tsinghua University https://eh.net/eha/wp-content/uploads/2014/05/Broadberry.pdf
[4] Цзинь (斤) — мера веса, составляет 0,5 кг.
[5] Му (亩) — мера площади, составляет примерно 1/15 га. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Шаньдунская группа
(без изменений) Шаньдунская группа
Известно, что региональные ротации секретарей обкомов провинций, а также двух заместителей секретарей обкомов, один из которых является главой региона в ранге губернатора, второй — чаще всего руководитель партшколы, происходят каждые два года, и на 2020-й выпадает очередная ротация руководителей в субъектах КНР, которую предваряет частичная смена заместителей руководителей обкомов в 2019 г.
Анализ состава Постоянных комитетов Областных комитетов партии по состоянию на 2019 г. показывает преобладание в них выходцев из ограниченного числа субэтнических групп китайских регионов и колоссальное преобладание над другими представителями провинции Шаньдун. Они будут рассматриваться в качестве наиболее перспективной политической группировки, активно претендующей на власть на современном этапе существования китайской политической системы, в особенности в активной фазе 2017–2022 гг. и в 2022–2032 гг., основы которой закладываются сейчас и подразумевают как миниум формальное лидерство Си Цзиньпина.
Кроме «шаньдунской группы», высокие показатели присутствия демонстрируют и иные субэтнические группировки, такие как хубэйцы, чжэцзянцы и непропорционально силе собственной провинции распространившиеся в высших эшелонах власти фуцзяньцы. В качестве групп второго звена будут рассмотрены сохраняющие и после разгрома «шанхайской группы» выходцы из Цзянсу, сычуаньцы, хунаньцы.
Вызывает интерес и активность «отраслевых объединений», например, выходцев из Министерства промышленности и информатизации, а также выходцев из сферы космической техники, роль которых растет по мере превращения Китая в ведущую научно-техническую державу мира.
При учете возможности ротаций необходимо понимать, что губернаторы избираются путем голосования местных Советов народных представителей, и региональные ротации — это плод не только межклановых согласований, воли аппарата ЦК, но и согласия местных элит с инкорпорацией в их политико-экономический организм региона. Конечно, большая часть региональных СНП состоит из членов Компартии, которые имеют свой согласовательный процесс в рамках работы местного обкомка Компартии. Аналогично обстоит дело с мэрами, руководителями и заместителями ведомств провинции, города, района.
[1] Китайское наименование секретаря парторганизации — шуцзи (书记), заместителя секретаря парторганизации — фушуцзи (副书记).
[2] В крупных регионах зачастую вводятся дополнительные должности заместителя секретаря, например, в Шанхае третий замсекретаря занимает позицию главы Политико-юридической комиссии горкома, которая контролирует деятельность правоохранительных органов и суда, также встречаются и иные варианты.
[3] Чанвэй (常委), областной постоянный комитет — 省委常委. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Культурная революция — краткий обзор противостояния армии, гражданских силовиков и Комсомола
(без изменений) Культурная революция — краткий обзор противостояния армии, гражданских силовиков и Комсомола
16 мая 1966 г., вслед за принятием плана 3-й пятилетки развития экономики страны, была принята резолюция ЦК, в которой сообщалось о проникших в партию ревизионистах и капиталистах, которые, «словно Хрущев, спят у нас под боком и готовы захватить власть, сменив курс на капиталистический». Этот день принято считать началом Культурной революции. Явление Культурной революции осуждено в начале 1980-х гг., однако ее лозунги и идеологические мемы активно возрождаются частью руководства Компартии Китая. Ряд оппонентов лидера страны Си Цзиньпина утверждают о возможности повторения Культурной революции в наши дни.
Политическое противостояние, связанное с борьбой в партии различных группировок, на первоначальном этапе вылились в идеологическую борьбу в прессе и различных театральных постановках. Первым с критикой Мао Цзэдуна и его курса выступил вице-мэр Пекина и уроженец провинции Чжэцзян (Шанхайский регион) У Хань с пьесой «Разжалование Хай Жуя» (海瑞罢官), которую предваряла статья в шанхайско-гонконгском издании «Вэньхуэй бао» «Хай Жуй бранит императора» (海瑞骂皇帝). Пьеса повествовала о неподкупном чиновнике, боровшемся за благо страны, и провоцировала политически активную бюрократию на открытую борьбу.
Ответом на идеологические провокации оппонентов стала широкая критика различных культурных явлений в Китае, которая увенчалась вышеуказанным постановлением ЦК («Директива 5–16»). Значение Культурной революции, как правило, разъясняется и в более широком смысле — революции против реакционного сознания, феодальных порядков, старого общества, продолжение и усиление классовой борьбы в деле формирования сознания рабочего класса и с реакционными элементами в интеллигентских кругах. Де факто речь шла о леволиберальном курсе в массовой культуре и сознании, который Китай начал реализовывать в след за развитыми странами Запада. Явление Культурной революции многоплановое: в нем переплились как аспекты социального инжиниринга левого глобализма, так и элементы острой политической борьбы, вылившиеся в передел сфер экономического влияния, и как следствие общую дестабилизацию всех сфер жизни Китая.
Политическая власть Мао Цзэдуна и его личный культ пошли на убыль после разрыва с СССР и провала экономической политики опоры на собственные силы, которая была обозначена как политика «Большого скачка» (大跃进). Голод, к которому привела политика создания сельских коммун (общее число жертв составило от 20 млн. до 40 млн. человек при население КНР около 600 млн человек), социальная нестабильность в городах стали причиной вначале отстранения Мао Цзэдуна с поста главы страны (1959), а позже и попыткой остранить Мао с поста руководителя партии. Однако Мао Цзэдун сохранил лидерство в Компартии Китая, при этом реальные рычаги государственного и экономического управления переместились в стан социал-демократов китайского Комсомола, поборников идеи новой демократии — земляка Мао — Лю Шаоци (刘少奇), правого шанхайца Чжоу Эньлая, и поддерживающих его армейских групп сычуаньца Дэн Сяопина. Острый конфликт между партией, хозяйственным блоком страны и военными, их взаимное ослабление привели к хаосу на политической арене, который сменился беспорядочной борьбой за власть многочисленных политических группировок и их военных и партийных лидеров. В этой ситуации общепризнанный лидер Китая Мао Цзэдун, объединивший страну после гражданской войны, использует свой политический авторитет для создания волны молодежного движения, направленной против партийных, государственных и даже военных структур — учебные заведения становятся своеобразными мобилизационными пунктами для формирования отрядов «красных гвардейцев», так переводитится слово хунвэйбин (红卫兵). Ненависть молодого поколения китайцев, переживших голод «Большого скачка», направляется на старшее поколение руководителей. Явление получило название «Удар по штабам» (炮打司令部) — по названию работы Мао Цзэдуна «Один дацзыбао про артиллерийские удары по штабам».
Участники, ход и итоги событий
Значительную роль в формировании «Малой группы по Культурной революции» играла политически активная супруга Мао Цзэдуна, известная шанхайская певица и актриса Цзян Цин (江青). Большинство руководителей «революции» были уроженцами Шаньдуна (Кан Шэн [康生], Цзян Цин). После сравнительно недолгой идеологической подготовки 1966 г. первый удар Культурной революции обрушился на Шанхайский горком КПК: в начале января 1967 г. группа «цзао фаней» (второй термин для протестующей молодежи — 造反) захватила власть в городе. События получили название «Январская революция» (一月革命; у оппонентов — «Январский мятеж» [一月爆发]). Участники «Январской революции» впоследствии составили костяк «Банды четырех» (四人帮), осуществлявшей управление страной при тяжело больном Мао Цзэдуне.
Ответом на «январский» захват власти в Шанхае было проведенное премьером Госсовета Чжоу Эньлаем (周恩来), представителем Шанхайской группы, совещание с военачальниками гражданской войны, де-факто осуществлявшими контроль над армией и государством, в частности, Чэнь И (陈毅; Шанхай), Е Цзяньином (叶剑英; Гуандун) и другими. Совещание и последующие за ним решения и действия получили название «Февральская война сопротивления» (二月抗争).
После совещания бывших полевых командиров гражданской войны в Китае началась, по сути дела, ее вторая, «гибридная» фаза — когда отряды армии фактически противостояли организованным и вооруженным отрядам молодежи хунвэйбинов при негласной помощи группы хубэйцев из МВД и подконтрольных хубэйцу Линь Бяо частей армии – в первую очередь авиации. Впоследствии именно эти военачальники «Февральской войны» отстранят от власти шаньдунскую «Банду четырех», займут позиции в Политбюро, а маршал Е Цзяньин и его сыновья будут осуществлять реальное руководство страной и экономическими реформами при политическом лидерстве Дэн Сяопина, занимая место в ПК Политбюро три срока подряд до 1989 года.
Активную роль в Культурной революции сыграли выходцы из центральнокитайской провинции Хубэй — министр госбезопасности Се Фучжи (谢富治) и маршал Линь Бяо (林彪), которые не выступили на стороне армейских маршалов, а заняли позицию, близкую к шаньдунской группе «Банды четырех». В частности, маршал Линь Бяо, во время гражданской войны освободивший Шанхай, предотвратил начало гражданской войны в городе Ухань, военные которого готовились к прямым военным столкновениям с хунвэйбинами, погрузившими крупный город в ужас террора и бесконечных расправ. Впоследствии Линь Бяо был сбит над территорией Монголии, как предполагается, при попытке бегства в СССР. Линь Бяо наряду с Цзян Цин являются основными негативными персонажами Культурной революции в нынешнем Китае.
После смерти Мао Цзэдуна группа генералов, участвовавших в «Февральской войне», лично арестовала участников «Банды четырех».
После совместного прихода к власти Шаньдунской и Хубэйской групп между ними происходит раскол – в результате которого Хубэйская группа и ее основные лидеры уничтожаются группой шаньдунцев Цзян Цин.
Террор и жертвы
Хунвэйбины обладали практически неограниченными карательными правами на территории действия, а точнее, бездействия гражданских силовых ведомств КНР, которые зачастую негласно и даже гласно оправдывали их «революционный суд»: по разным оценкам, в ходе Культурной революции было убито около 1,7 млн. человек, репрессировано около трети членов Компартии Китая, полностью парализована хозяйственная, политическая и экономическая жизнь страны, на протяжении почти десяти лет в Китае практически не работали учебные заведения.
В ходе Культурной революции произошло масштабное уничтожение культурных и исторических памятников Китая — буддийских и конфуцианских храмов и памятников, уничтожались также и христианские храмы, мечети и иные культовые сооружения. Сам Мао Цзэдун, однако, в частных беседах называл себя религиозным лидером, управляющим «очень верующим народом Китая». Во время Культурной революции культ личности Мао Цзэдуна приобрел гипертрофированные формы, проникнув во все сферы общественной и личной жизни китайцев — страна, без преувеличения, жила в едином ритме поклонения Вождю. И до сих пор многие китайцы при анкетировании пишут «коммунизм» в графе религия, вешают изображение Мао в качестве оберегов в машинах, домах и иных местах.
В ходе политических репрессий, визитной карточкой которых стали зверства хунвэйбинов и театрализованные публичные карательные акции, пострадали высшие руководители страны: в тюрьме погиб основной оппонент Мао Цзэдуна председатель КНР Лю Шаоци (刘少奇), который в значительной степени ориентировался на сотрудничество с СССР и даже получил от Мао название «китайский Хрущев»; «просоветский» глава северо-китайского бюро ЦК КПК Ли Лисань (李立三) и многие другие, в частности инвалидом на всю жизнь стал сын Дэн Сяопина Дэн Пуфан (邓朴方), которого хунвэйбины выбросили из окна его дома.
Карго-культ Культурной революции
Родовая травма современного китайского государства, как и репрессии 1930-х гг. в СССР, стала одним из самых крупных исторических явлений страны, оказавшим значительное идеологическое влияние на современный Китай. Мемы Культурной революции оказались настолько сильны, что сегодня их эксплуатируют все группировки политического спектра Китая, используя богатый «идеологический материал» для усиления влияния и борьбы с оппонентами.
В частности, оппоненты нынешнего генсека Си Цзиньпина обвиняют лидера в создании культа собственной власти и попытке провести вторую Культурную революцию через чистки в партии, а также в появлении «под боком у вождя» группы руководителей из провинции Чжэцзян. На аналогии с событиями Культурной революции наталкивает и фигура супруги Си Цзиньпина — Пэн Лиюань, яркой певицы, и как и Цзян Цин, уроженки Шаньдуна. Такие обвинения не лишены оснований, учитывая масштабы антикоррупционной борьбы, затронувшей значительное число руководителей страны, а также попытки окружения Си Цзиньпина сравнить нынешнего лидера с Мао Цзэдуном. Си Цзиньпин не чурается лозунгов Культурной революции и даже использовал их для перехвата пропагандисткой повестки у левых популистов Комсомола.
Однако сегодня «зеркальной» является и расстановка сил в стране, и внешнеполитические приоритеты нынешней политической кампании: если Мао Цзэдун делал упор на борьбу с просоветскими ревизионистами, и только во вторую очередь — с американскими прихвостнями, то кампания нынешнего лидера носит полностью антиамериканский характер и направлена против «американцев» в экономическом блоке правительства.
[1] 大字报 — пропагандистский листок. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Присутствие шаньдунцев в региональных органах власти
(без изменений) Присутствие шаньдунцев в региональных органах власти
Анализ состава областных Посткомов, быстрорастущая экономика Шаньдуна, который занял прочное третье место среди крупнейших региональных экономик, уступив лишь Гуандуну и Цзянсу (Шанхайский регион), а также позиция заместителя председателя КНР шаньдунца Ван Цишаня, организовавшего крупнейшую антикоррупционную кампанию в Китае, заставляет оценить группу шаньдунцев как наиболее перспективную в будущей политической и, как следствие, экономической жизни Китая, однако испытывающую ряд кризисных моментов избыточного роста — внутреннюю борьбу, грозящую расколом и очевидным натиском остальных региональных групп, осознавших в шаньдунцах явную угрозу.
Любопытно, что приход к власти шаньдунцев, тесно связанных колониальным прошлым с Германией и Японией, сопровождается приходом в США к власти президента Трампа, имеющего германские корни, а также приходом к власти в Японии ультранационалистов.
Ряд инфраструктурных проектов, в том числе подземный туннель, связывающий через Желтое море (Бохайский залив) Шаньдун и провинцию Ляонин, мощное этнокультурное и политическое ядро Шаньдуна дает основание сделать предположение об объединении регионов Северного Китая в единый макрорегион «Бохайского кольца» вокруг Желтого моря, центром которого станет Шаньдун, кратно превосходящий соседей по экономическим показателям и обладающий мощной сетью политического влияния в Китае. Речь идет о региональных экономиках провинции Хэбэй, Пекина, провинции Ляонин, а также попадающих в тесное взаимодействие с регионами «Кольца» КНДР, Республики Корея и Японии.
Итогом последних лет правления Си Цзиньпина, ставшего генеральным секретарем Компартии Китая в ноябре 2012 г., стало масштабное перераспределение объема влияния основных группировок, сложившихся после событий на Тяньаньмэнь 1989 г. прихода к власти правых либеральных глобалистов Шанхайской группы, а в след за ними «левых глобалистов» Комсомола. После короткого периода военной диктатуры ядра «сычуаньской группировки» — братьев Ян, которые являлись силовым фундаментом южнокитайской модели экономической интеграции с США и Великобританией, представленной группой гуандунских хакка клана Е, имевших тесные связи в общинах хуацяо Сингапура и Юго-Восточной Азии, повестку американской интеграции забирают представители южной части провинции Цзянсу, которых мы в своих работах условно обозначаем шанхайцами.
Противостояние Южного Китая и Шанхая, которое продолжалось всю его новую и новейшую историю Китая, увенчалось в 1993–2008 гг. установлением тотального двоевластия в партийном и государственном аппарате прибрежных шанхайцев и внутриконтинентальных региональных контроэлит, представленных «мелкими лавочниками» партийно-хозяйственного аппарата Союза коммунистической молодежи Китая, именуемых далее Комсомолом. Союз Шанхая и Комсомола прослеживается с момента скоординированной этими силами дезорганизации Культурной революции до подготовки к событиям Тяньаньмэнь, когда власть в Китае в очередной раз была выбита из рук военной элиты. Комсомол внутренних провинций, прежде всего Аньхоя, инициировал масштабные молодежные волнения в университетах страны, довел волны студенчества до площади Тяньаньмэнь, спровоцировав подавление демонстраций со стороны армии, бенефициаром которого стала «шанхайская группа», стоявшая еще у коминтерновских истоков Компартии Китая и представленная весь период становления страны бессменным Чжоу Эньлаем (周恩来), обеспечившим введение игроков своей группы в процесс появления проекта постмаоцзэдуновского Китая.
Приход к власти Си Цзиньпина, сына выходца из армейской элиты Нового Китая Си Чжунсюня, крайне близкого СССР руководителя приграничного шэньскийского советского района, который сохранял особый статус даже после создания КНР, ознаменовал кардинально новый этап в истории Китая.
Многочисленные группы влияния Китая, находившиеся в тени американо-китайской интеграции, а подчас оставленные за ее бортом, обретают новую силу и роль в период правления Си Цзиньпина, внешне, структурно похожий на период правления Мао Цзэдуна и характеризующийся вхождением Китая в период дезорганизации «Сражающихся царств» при видимом внешне бессменном императоре, который останется у кормила власти на долгие 30 лет.
Среди таких групп в первую очередь стоит выделить группу выходцев из провинции Шаньдун, во главе которой негласно стоит вице-председатель КНР Ван Цишань, которому посвящена отдельная глава в этой книге и подробная часть книги Н.Н. Вавилова «Некоронованные короли красного Китая: кланы и политические группировки КНР», в первый срок правления Си Цзиньпина занятый тотальной зачисткой «шанхайской» и «комсомольской» групп.
Вопреки ожиданиям, Ван Цишань, который не ограничился ролью подручного мудрого вождя, а осуществлял масштабную программу по возвращению мощной группы Шаньдуна в китайскую и глобальную политику, вовсе не покинул высший эшелон власти «по достижении предельного возраста», а «сдал Шанхаю» созданную под себя отдельную ветвь власти — Государственный комитет контроля, а сам занял пост заместителя Си Цзиньпина, став, судя по всему, до конца своей долгой жизни автономной от чего бы то ни было политической фигурой.
Ван Цишань по сути создал новую схему для существования высшего руководства КНР – «Политбюро+1», когда не входя в состав Постоянного комитета Политбюро по формальным признакам, Ван Цишань де факто является активным участником принятия высших политических решений и мероприятий, к которым допущены только члены ПК Политбюро. Не исключено, что из-за консервации политического баланса в такую схему войдут и другие «ветераны» политических войн – например, Ли Чжаньшу.
«Шаньдунская группа», опирающаяся не только на треть командного состава Народно-освободительной армии, но и на Северный флот НОАК, который базируется в крупнейшем экономическом центре провинции Циндао, представляет собой наибольшую по влиянию субэтническую группу Северного Китая, которая по силам гораздо превосходит группу командного состава НОАК, представленную бывшим Ланьчжоуским военным округом и поддерживающую Си Цзиньпина.
При номинальном лидерстве Си именно Ван Цишань представляет собой лидера реальной руководящей субэтнической группировки в стране. Между группами Си Цзиньпина, при всей их близости, как часто это бывает в истории Китая, существовал незримый конфликт, вылившийся в том числе в тотальное перераспределение власти в преддверии 19-го съезда партии в октябре 2017 г.
На место разгромленных региональных лидеров из числа Шанхайцев и Комсомольцев массово начинают приходить представители Шаньдунской группы. По состоянию на ноябрь 2019 г., то есть в период проведения 4-го пленума 19-го съезда в 13 регионах из 31 провинции КНР (исключая Гонконг, Макао и Тайвань) от одного и более руководителей уровня секретарей обкома, заместителей секретаря, а также главы законодательного собрания региона представлены выходцами из Шаньдуна либо из мест компактного проживания шаньдунцев в Хэйлунцзяне.
Таким образом, этнические шаньдунцы представлены в руководстве 30% регионов Китая, а некоторые из них контролируют на уровне высшего руководства почти полностью, при этом население Шаньдуна составляет около 7,7% от населения Китая. Такое масштабное присутствие нельзя объяснить ничем, кроме как организованной, методичной, целенаправленной и, самое главное, централизованной и скоординированной кадровой политикой ведущих представителей этой группы.
Также не стоит упускать из внимания, что шаньдунцы, в том числе Ван Цишань, занимались не только детьми высокопоставленных руководителей КНР, устраивая их в крупные западные финансовые конгломераты по программе «Дочери и сыновья», но и, видимо, женами, потому что жены двух самых высокопоставленных руководителей Китая — Си Цзиньпина и Ли Кэцяна — также принадлежат к этнической группе шаньдунцев.
Масштабные изменения в региональной политике, которые были в рабочем порядке согласованы в рамках 4-го пленума 28–31 октября 2019 г. и обретут силу в решениях «Двух сессий», приходящихся на март 2020 г., внесли корректировки в карту «покроенных провинций» со стороны организованной группы выходцев из Шаньдуна. Однако в 2019 году география влияния Шаньдуна выглядела так[4]:
Юго-Западный Китай, Сычуаньский регион:
Провинция Сычуань: губернатор Инь Ли (尹力).
Гуанси-Чжуанский автономный район: секретарь обкома Лу Синьшэ (鹿心社).
Тибетский автономный район: секретарь обкома У Иньцзе (吴英杰).
Один из четырех заместителей секретаря обкома Дин Я-гуэй (丁业现).
Пояс реки Янцзы и Шанхайский регион:
Провинция Аньхой, географическое сердце Комсомола: заместитель секретаря обкома, уроженец Шаньдуна и выходец из Министерства трудовых ресурсов Синь Чансин (信长星).
Провинция Цзянси:
секретарь обкома и глава регионального заксобрания («Совета народных представителей») Лю Ци (刘奇), уроженец провинции Шаньдун, сделавший политическую карьеру в Чжэцзяне (бывший секретарь крупнейшего океанического порта Нинбо).
Заместитель секретаря обкома Ли Бинцзюнь (李炳军), уроженец Шаньдуна, сделавший карьеру в Цзянси.
Южный Китай:
Провинция Фуцзянь: секретарь обкома и глава регионального законодательного собрания Юй Вэйго (于伟国).
Провинция Гуандун: губернатор Ма Синжуэй (马兴瑞).
Глава регионального законодательного собрания — Ли Юймэй (李玉妹), перешла на эту позицию из орготдела обкома родной провинции Шаньдун.
Северный Китай:
Крупнейшая центральная провинция Китая Хэнань: секретарь обкома и глава регионального законодательного собрания Ван Гошэн (王国生), уроженец и один из руководителей Шаньдуна.
Заместитель секретаря обкома Юй Хунцю (喻红秋), уроженка и руководитель профсоюзного движения Шаньдуна.
Провинция Шаньдун: заместитель секретаря обкома Ян Дунци (杨东奇), уроженец мест компактного проживания шаньдунцев в северной провинции Хэйлунцзян (низкой репрезентативности шаньдунцев в высшем руководстве собственной провинции будет посвящено отдельное объяснение).
Город центрального подчинения Тяньцзинь: член Политбюро и секретарь обкома Ли Хунчжун (李鸿忠).
4. Провинция Ляонин: губернатор провинции Тан Ицзюнь (唐一军)[5], выходец из руководства крупнейшего порта Китая и Чжэцзяна Нинбо (таких случаев совпадений Шаньдуна и Чжэцзяна отмечено несколько — все они приходятся на ключевой порт Нинбо).
5. Родная для Си Цзиньпина провинция Шэньси:
Секретарь обкома Ху Хэпин (胡和平).
Заместитель секретаря обкома: Цзя Жун (贺荣).
6. Провинция Ганьсу: секретарь обкома и глава законодательного регионального собрания Линь Цзэ (林铎).
Заместитель секретаря обкома Сунь Вэй (孙伟), уроженец и один из членов высшего руководства Шаньдуна.
Важно отметить, что на региональном уровне шаньдунские кадры максимально концентрируются в ключевых точках основных субэтнических групп Китая, создавая им противовес, внедряясь в ключевые центры влияния, что еще раз подтверждает тезис об отсутствии случайностей в таком настойчивом формировании кадров руководителей регионов. Так это происходит в провинциях группы Си Цзиньпина — Шэньси и Ганьсу, провинциях Комсомола — Аньхой, Тяньцзинь, Ляонин и Гуандун. И единственный регион, где Шаньдун не представлен на уровне руководителей региона, — это Шанхайский, состоящий из Шанхая, Цзянсу и Чжэцзян, где шаньдунцев не пускают регионалы из Чжэцзяна, аналогично обкладывая своими кадрами ключевые регионы своих противников.
Говоря о роли Центрального комитета контроля (советский аналог партконтроля), во главе которого Ван Цишань развернул сопоставимую с Культурной революцией чистку в партии, не стоит забывать, что карающий меч ЦКК работает не только как инструмент отстранения «коррупционеров всех мастей» от алтаря партии, но и как инструмент недопущения чужих к этому «святилищу». Результаты такой партийной оргработы налицо.
Антикоррупционная чистка затронула свыше миллиона чиновников всех уровней, а в своем апогее «в 2015 г. только за первые девять месяцев были арестованы 23 чиновника уровня руководства провинции и министерства. В списке чиновников, в отношении которых начались расследования, Ян Вэйцзэ (杨卫泽), глава горкома одного из крупнейших городов Китая Нанкина, замглавы МГБ Китая Ма Цзянь (马建), замглавы СНП провинции Ганьсу Лу Учэнь (陆武成), вице-губернатор провинции Фуцзянь Су Шулинь (苏树林), замглавы СНП этой же провинции Сюй Ган (徐钢), замглавы НПКС провинции Чжэцзяна Сы Синьлян (斯鑫良), замглавы НПКС Цзянси Сюй Айминь (许爱民), секретарь обкома провинции Хэбэй Цзин Чуньхуа (景春华), заместитель главы СНП Синьцзян-Уйгурского автономного района Ли Чжи (栗智), замсекретаря обкома провинции Юньнань Чоу Хэ (仇和), директор Первого автомобильного завода — флагмана автостроения — Сюй Цзяньи (徐建一), генеральный директор нефтяной госкорпорации CNPC Ляо Юнъюань (廖永远), глава нефтяной госкорпорации Sinopec Ван Тяньпу (王天普), мэр столицы Гуанси-Чжуанского района города Наньнин Юй Юаньхуэй (余远辉), замглавы Управления по делам спорта КНР Сяо Тянь (肖天), замглавы СНП Тибета Лэ Дакэ (乐大克), замглавы Верховного суда КНР Си Сяомин (奚晓明), замглавы Управления по делам охраны окружающей среды Чжан Лицзюня (张力军), замглавы правительства автономного района Внутренняя Монголия Чжао Липин (赵黎平), вице-губернатор северо-восточной провинции Цзилинь Гу Чуньли (谷春立), глава Управления по безопасности на производстве Ян Дунлян (杨栋梁), глава сталелитейной госкорпорации города Ухань Дэн Цилинь (邓崎琳), секретарь обкома провинции Хэбэй Чжоу Бэньшунь (周本顺)»[6].
К слову, апокалипсис партийно-хозяйственного аппарата продолжался до самой середины 2017 г., в конце которого был намечен очередной 19-й съезд: в июле в цепкие лапы партконтроля попал самый перспективный комсомолец Сунь Чжэнцай, которого группировка младореформаторов прочила в будущие премьеры страны, а нареченный комсомолом преемник Ху Чуньхуа, возглавлявший Гуандун, был вынужден публично отрекаться от Сунь Чжэнцая на партсобрании провинции. После проведения съезда был одобрен новый вариант Конституции КНР, по которому Си получал право бессрочного правления, в его руки была передана «китайская гвардия» — Вооруженная народная полиция была возвращена под прямой контроль главы Центрального военного совета, главой которого является Си Цзиньпин. Комсомольский премьер Ли Кэцян лишился крупнейшего силового ведомства, отнятого у армии после событий на Тяньаньмэнь и с 1994 г. подчинявшегося напрямую правительству.
«С 2012 г., когда новый лидер Китая объявил беспощадную войну коррупции, своих постов лишились мэры целого ряда провинциальных столиц — Синина, Гуанчжоу, Куньмина, Тайюань, Цзинань, Нанкина, Наньнина, крупного «нефтяного» города провинции Хэйлунцзян Дацина, второго по значению города провинции Гуйчжоу Цзуньи. Своих позиций лишились десять заместителей губернаторов, два главы НПКСК провинций Сычуань и Гуандун, а также восемь заместителей председателей НПКС провинций.
Большинство наблюдателей отмечают, что «жертвы» борьбы — это «тигры», шестидесятники, среди которых около 20 высокопоставленных чиновников КНР, большинство из них было назначено на свои посты при бывшем генсеке комсомольце Ху Цзиньтао.
Если Культурная революция просто уничтожала органы управления целиком, то кампания Си Цзиньпина — это операция точечных ударов по определенным центрам власти без нарушения работоспособности механизмов.
Чистка под руководством Ван Цишаня велась, невзирая ни на что: около десяти «тигров» были задержаны на пенсии или незадолго до ее начала — весьма жестокая даже для Китая мера, особенно после размеренных мирных десятилетий.
Чистка ведется по-военному, застигая коррупционеров врасплох. «Бить тигров по выходным, бить тигров на рассвете, бить тигров перед Новым годом, бить тигров глубокой ночью, на праздниках» — так описывает чистку пресса Китая. ЦКК опубликовала новость о задержании замглавы Управления промышленности и коммерции Сунь Хунчжи в 6.55 утра 26 декабря 2014 г., а новость о задержании чиновников Су Шулиня и Юй Юаньхуя — в 23.30 7 октября»[7].
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги