По сообщению на сайте Центрального комитета контроля Компартии Китая, дисциплинарные и надзорные ведомства Китая в период с января по сентябрь 2020 года наказали 390 тыс. должностных лиц, среди которых 1989 чиновников управленческого уровня, включая 18 чиновников провинциального и министерского уровня.
По состоянию на конец октября 2020 года в период с 22 февраля по конец октября были задержаны следующие региональные руководители ранга вице-губернатора и выше:
24 октября 2020 года – Ван Ликэ 王立科бывший вице-губернатор провинции Цзянсу, начальник полиции Цзянсу, в момент ареста начальник Политико-юридического комитета обкома провинции Цзянсу, курирующий гражданский силовой блок. Уроженец Ляонина, маньчжур.
7 сентбяря — вице-губернатор провинции Цинхай Вэнь Годун文国栋, карьеру начал в местном телерадиовещании. Совмещал позицию вице-губенатора с позицией секретаря райкома монгольского автономного района Хайси в составе провинции.
4 сентября – бывший глава аппарата правительства Хубэй Бе Бисюн 别必雄. Бывший руководитель райкома комсомола города Ичан провинции Хубэй.
18 августа – вице-губернатор Шанхая, глава полиции города Гун Даоань 龚道安. Уроженец Хунань, карьера в полиции Хубэй, глава полиции Сяннин провинции Хубэй, начальник Управления гражданской обороны МОБ КНР.
14 июня — глава полиции города прямого подчинения Чунцин, уроженец г. Ухань Дэн Хуэйлинь 邓恢林, до 2015 года вместе с нынешним руководством Ухань и провинции строившим карьеру в провинции Хубэй и ставший в 2014-2015 годах заместителем полиции провинции Хубэй. С 2017 года Дэн Хуэйлинь – глава полиции Чунцина, вице-губернатор города.
1 июня — заместитель председателя правительства Синьцзян-Уйгурского автономного района Жэнь Хуа 任华, уроженка Шаньдуна, на руководящей работе в горкоме столицы региона Урумчи с 2006 года.
28 апреля — бывший вице-губернатор провинции Хэбэй (2006-2011 гг.), в прошлом руководитель комсомольской организации города Таншань Чжан Хэ 张和.
21 апреля в суд передано дело, арестованного в августе 2019 года Ли Цзяня 李谦 с 2017 по 2019 год занимал пост вице-губернатора «столичной» провинции Хэбэй. В период событий на Тяньаньмэнь начал политическую карьеру в качестве одного из секретарей районного комитета Комсомольской организации Хэбэй.
13 апреля – арест вице-губернатора южно-китайской провинции Фуцзянь Чжан Чжинаня 张志南. Кадр из местной элиты несменяемо занимал пост вице-губернатора на протяжении 12 лет. С 1998 года Чжан назначен секретарём областного комитета комсомола провинции. Арест вице-губернатора — первый с августа 2019 года.
22 февраля – ислючен из партии, официально передан в руки следствия задержанный в конце августа органами партконтоля уроженец провинции Хубэй, Сюй Гуан 徐光, свыше 10 лет провёл в руководстве комитета Комсомола города Хэби провинции Хэнань — самой населённой провинции Китая, к югу от Пекина, руководителем которой некоторое время был нынешний премьер Китая Ли Кэцян.
Интересно, что пик просестной активности в городах Китая пришелся на конец марта 2020 года, то есть на период следственных действий в отношении задержанных в апреле 2020 года вице-губернаторов.
Итогом кадровых ротаций 2020 года, сразу после начала активной волны чисток стали также замены пяти министров – юстиции (ротации не было 2 года), промышленности и информатизации (ротации не было 10 лет), службы аудита (ротации не было 3 года), культуры и туризма (ротации не было 6 лет), окружающей среды (ротации не было 2 года).
Важнейшая ротация – это смена министра промышленности и информатизации, уроженца Аньхой и директора завода «Дунфэн» в Ухань – Мяо Вэй, назначенного еще при Ху Цзиньтао, огромный блок влияния над экономикой вышел из под контроля Комсомольской группы. Карьерные изменения нового министра, пришедшего на смену Мяо Вэю – Сяо Я-цина — совпали с началом второй волны чисток в Компратии: в мае 2019 года Сяо Я-цин, уроженец Хэбэй и один из первых высших китайских руководителей выходец не из административных и партийных структур, а из алюминиевой корпорации Chalco, перемещается из руководства Госимуществом КНР на пост Управления контроля за рынком КНР. В августе 2020 года занимает пост министра промышленности и информатизации.
В октябре 2020 года секретарь обкома Чжэцзяна, уроженец Аньхоя, комсомольский руководитель Чэ Цзюнь 车俊(1955)[11], был перемещен в законосовещательный орган НПКСК, синекуру отставных руководителей, «комсомольский парламент». В октябре же секретарь обкома Ляонина Чэнь Цюфа[12] 陈求发 (1954), мяо, уроженец Хунань, выходец из аэрокосмической отрасли.
Кроме этого региональные ротации затронули провинцию Хубэй (новый секретарь обкома – бывший мэр Шанхая чжэцзянец Ин Юн), Шанхай (новый мэр Гун Чжэн[13], выиграл борьбу за город с комсомольцем Ляо Госюнем), Тяньцзинь (назначен комсомолец, выходец из правоохранительных органов, бывший менее года замсекретаря горкома Шанхая Ляо Госюнь 廖国勋[14]), Шаньдун (бывший министр охраны окружающей среды Ли Ганьзе[15] 李干杰). Секретарем обкома Шэньси назначен Лю Гочжун (刘国中), губернатором назначен уроженец Чжэцзяна, секретарь обкома Комсомола Чжэцзяна, Чжао Идэ (赵一德). Большая часть назначений пришлась на июль-август 2020 года. Исполняющим обязанности председателя правительства Гуанси-Чжуанского автономного района стал Лань Тяньвэй (蓝天立). Исполняющим обязанности губернатора Фуцзянь назначен Ван Нин[16] (王宁)[17]. 18 января также был назначен новый губернатор провинции Шаньси – им стал Линь У (林武), уроженец Фуцзянь. Глава парткома Шаньси – комсомолец Ло Хуэйнин (骆惠宁) назначен на пост представителя Компартии в Гонконге.
В общей сложности ротации затронули 11 регионов страны.
Таким образом, масштабная регулярная ротация региональных кадров в 2020 году произошла, несмотря на разразившийся мощный кризис. В 2022 году также произойдет очередная масштабная ротация региональных кадров, а руководители местных правительств и обкомов будут ротированы в состав Политбюро, а по итогам 20-ого съезда Компартии осенью 2022 года займут свои позиции в Постоянном комитете Политбюро. Большая часть состава Политбюро будет составлять получившие новые назначения региональные руководители выше. Естественным результатом кадровой ротации, которую на время остановил локдаун, стало укрепление позиций лояльных Си Цзиньпину групп в первую очередь в Шанхае и Хубэе. Хубэйская группа и Комсомол в целом однако также сохранили сильное присутствие в региональных органах власти, однако группы влияния, связанные с Ху Цзиньтао и Ли Кэцяном продолжили утрачивать влияние.
[1] Прежде всего в Комсомольском поясе Янцзы, контролируемого «хубэйской группой» — Хубэй, Чунцин, Хунань, частично Шанхай.
[2] http://www.xinhuanet.com/politics/leaders/2020-01/29/c_1125510894.htm
[3] Через несколько месяцев в официальном итоговом отчете выяснилось, что 40% случаев заболевания были вычислены не по тестам, а по симптомам, то есть они могли относиться и к обычному гриппу и иным простудным заболеваниям. После начала распространения ОРВИ в США, когда на Китай посыпались обвинения в умышленном сокрытии числа заболевших (когда их количество, наоборот, максимально накручивали), то Комздрав за сутки увеличил как число заболевших, так и число погибших, то есть провел статистическое эксгумирование и тестирование умерших. На вопрос, как же так могло случиться, сотрудники Комздрава сообщили, что многие пациенты болели дома и их «забыли включить в статистику». И это при том, что за поимку инфицированного назначалось высокое денежное вознаграждение!
[4] Как страшную цифру озвучили — 2 тыс. заразившихся сотрудников медучреждений, не сообщив при этом получателям информацию об общем числе медперсонала в Китае — 10 млн. человек.
[5] Название движения BLM созвучно с англ. blame «вина».
[6] К слову, такая же тактика и была положена в масштабную антикоррупционную кампанию Си Цзиньпина – Ван Цишаня: был изучен и принят на вооружение активный запрос общества и его требования решить вопрос коррупции, который волновал людей не меньше вопроса о расслоении доходов. Активное принятие социологии лежит в основе сохранения власти Си Цзиньпина и его движения не против и не навстречу трендам, а в их авангарде. В том числе и тренда на внешнюю экспансию.
[7] 22 сентября приговорен к 18 годам заключения, штрафу в 4,2 млн за нарушение закона на посту главы государственного предприятия, взяточничество и превышение должностных полномочий. Некоторые негосударственные зарубежные СМИ указывают близость Жэнь Чжицяна и Ван Цишаня. Стоит отметить, что 4 октября 2020 года был арестован Дун Хун 董宏 — доверенное лицо заместителя председателя КНР Ван Цишаня, входящего в состав высшего политического руководства наряду с членами Посткома Политбюро. Чиновник сопровождал Ван Цишаня на протяжении 20 лет, занимая в том числе позиции замсекретаря аппарата правительства Гуандун, Хайнань и Пекина, которые возглавлял Ван Цищань.
[8] http://www.xinhuanet.com/politics/leaders/2020-04/21/c_1125887251.htm
[9] Гун — выходец из вечно конкурирующей за контроль с чжэцзянцами над Шанхайским регионом его северной части — провинции Цзянсу, древней столицы Сучжоу. В партию Гун (龚) очень редкая фамилия, как и Си, вступил очень поздно — в возрасте 25 лет. Таможенник Гун, окончив Пекинский университет внешней торговли, в 2001–2003 гг. возглавляет таможню Шэньчжэня (Гуандун, Южный Китай). С поста замглавы ГТУ Гун переходит в руководство провинции Чжэцзян, где находится с 2008 по 2015 г. (секретарь горкома столицы Ханчжоу). В 2015–2020 гг. — замсекретаря, губернатор и секретарь обкома Шаньдуна. Гун Чжэн — редкий случай близости как к «шаньдунской», так и «чжэцзянской группе»; связи с Фуцзянь и отсутствие связей с Комсомолом. Гун противопоставляется своему напарнику — «комсомольцу», замсекретаря горкома Ляо Госюню и своему боссу Ли Цяну. Гун противопоставлен местной шанхайской элите. Чужой среди своих. Гун Чжэн начал свою карьеру секретарем у главы таможни Дай Цзе, выпускника советской военной школы Военно-политического университета Северо-Восточного Китая (1950). Опыт руководства и связи со всеми крупными региональными центрами — Гуандуном, Чжэцзяном, Шаньдуном, центральными органами таможни, Фуцзянь — делает Гун Чжэна на посту руководителя Шанхая крайне перспективным политиком с задачей регулирования шанхайского экспорта и финансовых потоков города, а также контроля за своими коллегами по руководству мегаполисом.
[10] Вице-губернатор Чунцина Дэн Хуэйлян, вице-губернатор Синьцзян-Уйгурского АР Жэнь Хуа (1 июня), 22 апреля — бывший вице-губернатор Хэбэй Ли Цзянь (выходец их комсомола), 13 апреля — вице-губернатор Фуцзянь Чжан Чжинань (выходец из Комсомола).
[11] Его заместил бывший губернатор Чжэцзяна Юань Цзяцзюнь袁家军, уроженец Цзилинь, выходец из аэрокосмической отрасли, заместитель генерального директора Китайской аэрокосмической корпорации CASC. 2012-2014 – в руководстве Нинся-Хуйэского автономного района. С 2014 – в руководстве Чжэцзяна. Новым губернатором Чжэцзян стал Чжэн Шаньцзе 郑栅洁 – уроженец Фуцзянь, вице-губернатор Фуцзянь, замглавы Госуправления энергетики, глава Службы по делам Тайваня ЦК Компартии.
[12] Замещен Чжан Гоцином 张国清,уроженцец Хэнань (1964), генеральный директор NORINCO, крупнейшего производителя военной техники, мэр Чунцина (2016-2018), мэр Тяньцзиня (2018-2020).
[13] Новость о назначении Гун Чжэна в горком Шанхая симптоматично появилась не на Жэньминь Жибао, а на аккаунте издания НОАК «Цзефан Жибао»: в противовес своему чжэцзянскому шефу Ли Цяну, о могуществе которого мы уже писали, Гун выходец из вечно конкурирующей за контроль с чжэцзянцами над Шанхайским регионом его северной части — провинции Цзянсу, древней столицы Сучжоу. В партию Гун, 龚 очень редкая фамилия как и Си, вступил очень поздно — в возрасте 25 лет.
Таможенник Гун, закончив Пекинский университет внешней торговли, в 2001-2003 возглавляет таможню Шэньчжэня (Гуандун, Южный Китай) — на потоках торговли между материком и Гонконгом и всем миром торговли электроникой. С замглавы ГТУ Гун переходит в руководство провинции Чжэцзян, где находится с 2008 по 2015 год (секретарь горкома столицы Ханчжоу). 2015-2020 годы — замсекретаря, губернатор и секретарь обкома Шаньдуна.
Гун Чжэн — редкий случай близости как к Шаньдунской, так и Чжэцзянской группе, связи с Фуцзянь, и отсутствие связей с Комсомолом. Гун — противопоставляется своему напарнику — комсомольцу замсекретаря горкома Ляо Госюню и своему боссу Ли Цяну. Гун противопоставлен местной шанхайской элите. Чужой среди своих. Гун Чжэн начал свою карьеру секретарём у главы таможни Дай Цзе, выпускнику советской военной школы Военно-политического университета Северо-Восточного Китая (1950). Опыт руководства и связи со всеми крупными региональными центрами — Гуандуном, Чжэцзяном, Шаньдуном, центральными органами таможни, Фуцзянь — делает Гун Чжэна на посту руководителя Шанхая крайне перспективным политиком с задачей регулирования шанхайского экспорта и финансовых потоков города, а также контроля за своими коллегами по руководству мегаполисом.
[14] Ляо Госюнь – уроженец Сычуань, национальность – туцзя, большинство которых проживают в Хубэй. Вместо кадрового работника правоохранительных органов на пост куратора всех силовых служб горкома Шанхая Политико-юридического комитета назаначен профессиональный сотрудник СМИ Юй Шаолян 于绍良, который как и не продержавшийся более полугода Ляо Госюнь, связан с Хубэй. Юй Шаолян – уроженец Хэбэй, все вреям своего профессионального пути провел в госинформагентстве Синьхуа, где занимал пост заместителя главного редактора, однако перед важным событием – сессией парламента в марте 2016 года был перемещен на позицию начальника Орготдела (кадры) обкома Хубэй. Работа агенства Синьхуа в марте 2016 года запомнилась появлением «опечатки», в которой Си Цзиньпина назвали «последним лидером», вместо «высшим», также в период сессии парламента в одной из интернет-площадок Синьцзяна появилось анонимное заявление членов партии, призывавших Си Цзиньпина уйти в отставку. Таким образом, даже в рамках масштабного перераспределения власти Хубэйская группа оставляет за собой сильные позиции в силовом блоке Шанхая и регионов Янцзы.
[15] Специалист по ядерной безопасности, уроженец Хунань, выпускник Университета Цинхуа, сотрудник и начальник Управления ядерной безопасности, сотрудник посольства КНР во Франции, замсекретаря обкома Хэбэй, министр охраны окружающей среды. После инцидента с отключением части оборудования на АЭС Хайян (Шаньдун) назначен замескретаря обкома и губернатором провинции Шаньдун.
[16] Сменил Тан Дэнцзе – перешел на позицию замглавы Комитета по развитию и реформам КНР, уроженца Шанхая, карьера в автомобилестроении Шанхая, вице-мэр Шанхая, председатель совета директоров корпорации вооружений China South Industries Group, замминистра промышленности и информатизации, начальник управления ядерной энергии, управления космической промышленности и других.
[17] уроженец Ляонина, корнями из Хунань, замминистра городского и сельского строительтсва КНР (2013-2015) roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Краткая биография отца Си Цзиньпина — Си Чжунсюня
(без изменений) Краткая биография отца Си Цзиньпина — Си Чжунсюня
Биография отца нынешнего лидера Китая наводит большую резкость на этнический, политический и идеологический портрет группы Си Цзиньпина, и в особенности ее «северокитайского» ядра, оказавшегося у власти в период 2007–2009 гг. и окончательно закрепившегося на олимпе после XIX съезда в 2017 г. и экстренных пленумов начала 2018 г., по итогам которых были отменены конституционные ограничения сроков для председателя КНР.
Прежде всего требуют корректировки описания группы Си как представителей субэтнической группы сугубо провинции Шэньси, хотя, несомненно, именно эта территория стала трамплином для его отца. Биография Си Чжунсюня выявляет совсем иную субэтническую принадлежность группы — ведь Си Чжунсюнь корнями из соседней провинции Хэнань, колыбели китайской цивилизации и государственности. Согласно официальным источникам, род происходит из южных районов Хэнань (河南), точнее, города Дэнчжоу (邓州), района Наньян; другие источники указывают город Шанцю (商丘), «Шанский курган», который отсылает нас к глубокой древности династии Шан, заложившей основу китайской истории, кочевого племени, пришедшего из глубин Центральной Азии. А крайне редкая фамилия Цзиньпина — Си習, которая означает «учиться», «приучаться», «привыкать», делает его представителем древнейших коренных родов Китая — выразителем интересов коренных ханьцев, или, если быть еще более точным, «шанцев». Силы, которые поддерживают Си Цзиньпина, лидера цивилизационного суверенитета и настоящей национальной революции, являются носителями коренного китайского уклада и ценностей и не ограничиваются субэтнической группой провинции Шэньси, а включают в себя коренные силы представителей провинции Хэнань и Хэбэй, например, самого активного соратника Си Цзиньпина — Ли Чжаньшу, уроженца провинции Хэбэй. Многое говорит также и то, что сведений о богатых родителях Си Чжунсюня или его аристократическом происхождении — нет.
Революционная карьера отца Си Цзиньпина – Си Чжунсюня, родившегося 15 октября 1913 г. в уезде Фупин провинции Шэньси (陕西富平), начинается со вступления в Китайский социалистический союз молодежи, являвшийся на тот момент одной из ведущих сил Коминтерна и международного социалистического движения. В 1928 г. Си Чжунсюнь становится членом Компартии Китая — в возрасте 15 лет, а за год до этого его отчисляют из школы. Отец Си Чжунсюня и дед Си Цзиньпина — рядовой крестьянин Си Цзундэ, умер в возрасте 43 лет, в тот же году, когда Си Чжунсюнь вступает в Компартию. Его мать и бабка Си Цзиньпина Чай Цайхуа умирает в следующем году в возрасте 36 лет. Все это совершено не лишние детали из жизни семьи Си Цзиньпина, и они играют критическую роль, когда сравниваешь условия жизни детей крупных помещиков — Мао Цзэдуна, Кан Шэна, Чжоу Эньлая — или детей владельцев фабрик — Линь Бяо и других. Си Чжунсюнь был талантом из народа, который собственная элита подвергала опиумному геноциду, загнала в условия рабства. Совсем не случайно выбор сил национального освобождения и суверенной политики Китая пал на сына Си Чжунсюня.
Через год после смерти матери Си Чжунсюнь впервые попадает в тюрьму как член Компартии. В 1930 г. отец Си Цзиньпина по распоряжению партийного руководства поступает на военную службу к местному милитаристу Ян Хучэну, где становится секретарем партячейки. Уже в возрасте 19 лет, в 1932 г., выброшенный из нормальной жизни Си Чжунсюнь организовывает захват власти в уезде Ляндань современной провинции Ганьсу. После восстания Си Чжунсюнь становится секретарем взвода Китайской Красной армии в войсках Лю Чжиданя. Си не порывает связей с Комсомолом и в 1933 г., пережив разгром своей части ККА, становится секретарем комсомольской организации одного из уездов Шэньси. После создания Лю Чжиданем пограничного района Шэньси, Си Чжунсюнь занимает ряд руководящих должностей в руководстве района, а в ноябре 1934 г. в возрасте 21 года отец будущего генерального секретаря становится председателем Советского правительства Пограничного района. Существование самостоятельной Советской республики под контролем РККА вступает в клинч с системой официальной иерархии коминтерновской Компартии Китая, которая пытается устроить расправу над группой Лю Чжиданя – Гао Гана – Си Чжунсюня. Пользуясь бездействием частей Мао, прибывших в Пограничный район, официальный глава обкома Шэньси-Ганьсу-Шаньси шанхаец Чжу Личжи (朱理治) и глава Партийной безопасности Северной Шэньси Дай Цзи-ин (戴季英) арестовывают группу и еще 200 человек военных руководителей Пограничного района. Формально Мао, прибывший в Яньань в октябре 1935 г., спасает высшую группу Гао Гана от расстрела, однако полностью лишенную командного состава: казнены 230 ближайших соратников руководства группы.
В январе 1936 г. Си Чжунсюнь назначается в удаленный район Гуаньчжун, где становится замглавы советского правительства района. Интересно, что в книге «Особый район Китая» — воспоминаниях будущего генерального консула СССР в Шанхае и посла в Бирме П. Власова, изданной под псевдонимом Н. Владимиров, — нет никаких упоминаний о Си Чжунсюне, который занимал в районе далеко не последнее место.
После очередного витка обострения войны с Японией и роста влияния армейских частей позиции отца руководителя Китая растут и уже с 1940 г. он вновь член ЦК Пограничного района. С августа 1942 г. Си заведует Партийной школой Пограничного района. В июне 1945 г. на VII съезде Си выбран кандидатом в члены ЦК Компартии и назначен заместителем начальника Оргбюро ЦК.
После периода руководства Северо-Западным административным районом Си Чжунсюня вместе с Гао Ганом и рядом других региональных лидеров переводят в столицу. Си Чжунсюнь, бывший ведущей, но не самой первой фигурой на Северо-Западе, получает крупную должность главы Отдела пропаганды ЦК и становится также заместителем председателя Комитета по образованию Госсовета КНР — ирония или умысел привели человека с фамилией «учиться» на высший пост в сфере образования в стране. В 1953 г. Си Чжунсюнь становится секретарем Госсовета КНР, то есть возглавляет аппарат правительства. Дело Гао Гана, однако, не мешает Си стать в 1956 г. членом ЦК, а в 1959 г., когда политика «Большого скачка» Мао показала свою отрицательную сущность, занять пост вице-премьера Госсовета и совмещать его с должностью секретаря Госсовета КНР.
Возможно, способность адаптироваться спасла Си Чжунсюня, и он фактически контролировал работу шанхайца Чжоу Эньлая на протяжении десяти лет, пока последний занимал должность премьера Госсовета, являясь вторым после Мао руководителем в стране.
Любопытно, что на посту заместителя премьера Госсовета КНР Си Чжунсюнь руководил работой по масштабному сокращению руководящих кадров, сформировавшихся в период «Большого скачка», или ставленников групп Мао Цзэдуна и иных кадров, сорвавших социально-экономическое развитие Китая по сталинской модели. В сентябре 1960 г. Си Чжунсюнь представил в ЦК Компартии Китая доклад «О штате аппарата различных центральных учреждений и мнение по его сокращению». С 1957 по 1960 г. штат сотрудников центральных административных органов Китая возрос с 253 тыс. до 411 тыс. человек. По предложению Си Чжунсюня аппарат следовало сократить на 20–35%. 14 сентября 1961 г. ЦК Компартии Китая согласовал план Си Чжунсюня, 18 сентября в ЦК был направлен доклад о достигнутом за год сокращении 80 тыс. сотрудников. Фактически руками Си Чжунсюня началась полноценная чистка раздутого левыми радикалами присутствия собственных сил в центральном аппарате. Чистка имела формально мягкий характер — штатные сотрудники центрального аппарата направлялись из городов обратно в деревни на низовые должности: за два года с февраля 1961 г. обратно в деревни было направлено 18,87 млн. рабочих и служащих, что фактически поставило последних на грань существования, лишив доступа к регулярному городскому снабжению. Надо отметить, что в 1959–1962 гг. в Китае свирепствовал голод, который унес, разным оценкам, до 36 млн. жизней. Направление кадров аппарата в деревни означало их косвенное уничтожение.
Мало исследователей сопоставляют эти меры с последовавшей за ними Культурной революцией, которая стала ответом на работу «старой гвардии». Фактически между хозяйственным аппаратом и партией шла непримиримая борьба, дестабилизирующая внутриполитическую ситуацию в Китае еще задолго до Культурной революции, которая не была порождена личностью Мао Цзэдуна, а стала плодом длительной борьбой за курс развития Китая.
В 1962 г. в основных печатных СМИ Китая публикуется жизнеописание патриарха «шэньсийской группы» — роман «Лю Чжидань», черновик которого проходит через руки Си Чжунсюня. Работа, которая естественным образом служит популяризацией Лю Чжиданя и его группы Северо-Запада, находящейся, как мы уже знаем, в далеко не самых простых отношениях с Мао и Шаньдунской группой, вызывает острую критику Кан Шэна, который публикует статью «Роман „Лю Чжидань“ — антипартийный роман».
«27 сентября 1962 г. был создан „Специальный комитет по расследованию дела тов. Си Чжунсюня“ из 20 человек во главе с Кан Шэном. Он выделил в составе группу по расследованию написания рукописи романа „Лю Чжидань“ и две спецгруппы — по делу Си Чжунсюня и по делу Лю Цзинфаня… Это спровоцировало критику Си Чжунсюня, Цзя Тофу и Пэн Дэхуая как „антипартийной группы Северо-Западного Китая“».[4]
Для масштабной работы по критике романа Кан Шэн отдает приказ печатать несколько сотен его экземпляров. В рамках критики романа подчеркивается, что в нем не только особым образом выставляется Си Чжунсюнь, но и оттеняются заслуги Мао Цзэдуна и революционной базы Цзинганшань на юге Китая, а Пограничный район является единственной революционной базой, ставшей основой для создания Нового Китая. Задача Кан Шэна связать публикацию романа с делом Гао Гана была успешно выполнена, и оставшаяся группа Северо-Запада была подвергнута мощному политическому давлению: вице-премьер Си Чжунсюнь, министр легкой промышленности уроженец Шэньси Цзя Тофу (贾拓夫; 1912–1967) и брат Лю Чжиданя Лю Цзинфань (刘景范; 1910–1990), замминистра геологии, были смещены со своих постов. Три руководителя были понижены до директоров или заместителей директоров заводов, Цзя Тофу был затравлен до смерти. Си Чжунсюнь с 1968 по 1975 г. практически находится под охраной в Пекине.
После разгрома шаньдунской «Банды четырех» происходит новое стремительное возвышение Си Чжунсюня в совершенно неожиданном месте: практически сразу из заключения Си Чжунсюня перебрасывают на руководство южно-китайской провинции Гуандун, которой суждено будет стать сердцем новой экономической политики Китая и жемчужиной в короне серого кардинала китайского экономического чуда и нового государственного строя — гуандунца и хакка Е Цзяньина. Об отношениях Си Чжунсюня и Е Цзяньина известно мало, однако руководство Гуандуна не могло быть отдано Си без тесных связей с южнокитайскими кланами: и возможно, Си Чжунсюнь стал отнюдь не человеком Е, а достиг своих постов через связь с другой крупной южнокитайской группой чаочжоусцев (潮州, Teowchou): в 1979 г. Си Цзиньпин женится на Кэ Линлин — дочери влиятельного чаочжоусца, посла КНР в Великобритании Кэ Хуа. Эта свадьба совпадает с переброской Си Чжунсюня в Гуандун — вначале на пост второго секретаря (апрель 1978), затем первого секретаря (декабрь 1978). Именно с практическими действиями Си Чжунсюня «на земле» связано развертывание в Гуандуне системы автономных экспортных центров, превративших Южный Китай в локомотив развития рыночной экономики. Интересно, что «партнером» Си Чжунсюня по руководству провинцией был Ян Шанкунь — один из основных руководителей КНР в период военного режима после подавления волнений на Тяньаньмэнь. Если Ян Шанкунь представлял клан сычуаньцев, в руки которых, в том числе Дэн Сяопина, попала верховная власть, то Си Чжунсюня можно назвать представителем альтернативных сил, отнюдь не союзных «сычуаньской группе». Возможно, задачей Си было уравновесить прыть Дэн Сяопина по развертыванию своих кадров в сердце клана Е — и в дальнейшем его сын Си Цзиньпин сохранит эти тесные связи с рядом южнокитайских кланов, которые вступят в непримиримую борьбу с Шанхаем и шанхайским генсеком Цзян Цзэминем.
Успешный опыт контроля над ситуацией в Гуандуне дает основание вернуть Си Чжунсюня в центр, где уже в 1982 г. он вводится в состав Политбюро и становится главой Секретариата ЦК, присматривая за работой всего руководства партией. В 1988 г., когда власть клана Е, а также сычуаньцев Дэн Сяопина начала испытывать мощное давление проамериканского комсомола в преддверии событий на Тяньаньмэнь, глава Секретариата переводится в руководство китайского парламента и становится первым заместителем Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, эту должность он совмещает с должностью главы Юридического комитета, который дает в непростое время военным кланам контроль над возможными законодательными инициативами Комсомола. В период событий на Тяньаньмэнь Си Чжунсюнь продолжал сохранять эту должность. В марте 1993 г., после прихода к власти в стране «шанхайской группы», отец Си складывает полномочия и переезжает в южнокитайский Шэньчжэнь. 24 мая 2002 г. в возрасте 88 лет Си Чжунсюнь уходит из жизни. В это время его сын Си Цзиньпин уже руководит одной из крупнейших экспортных провинций Китая — Чжэцзяном. До поста заместителя председателя КНР, или преемника нынешнего главы Китая, остается лишь семь лет.
[1] 习宗德, в имени деда Си Цзиньпина содержится тот же иероглиф «Дэ», что и в настоящем имени Гао Гана – Гао Чундэ
[2] http://militera.lib.ru/db/vladimirov_pp/
[3] История Китая с древнейших времен до начала XXI века. Том VIII. М., Наука, 2017. С. 742.
[4] История Китая с древнейших времен до начала XXI века. Том VIII. М.: Наука, 2017. С. 257. roles(reader-all)
Китайская власть - （без изменений) Глава партконтроля Чжао Лэцзи 赵乐际
（без изменений) Глава партконтроля Чжао Лэцзи 赵乐际
Фигура Чжао Лэцзи (赵乐际), уроженца Сиань, сменившего Ван Цишаня на посту главы Центрального комитета контроля в 2017 г., — одна из самых знаковых в сложном периоде концентрации контрольного пакета власти вокруг группы Си Цзиньпина, которая выиграла первенство региональных группировок в 2007–2013 гг. и переживает период активного действия группы шаньдунцев в 2013–2022 гг., планирующих тотальный приход к власти во время третьего срока Си Цзиньпина, который будет характеризоваться, как предполагается, длительным периодом открытой вооруженной конфронтации китайского блока с союзом англоговорящих стран.
Наряду с Си Цзиньпином и Ли Чжаньшу (3-й член Посткома Политбюро), абсолютно теневой технократ Чжао Лэцзи (6-й член ПК Политбюро) формирует тройку «шэньсийцев» в высшем органе партийной власти — Постоянном комитете Политбюро Компартии Китая, состоящем из семи членов. Си Цзиньпин имеет шэньсийские корни от своего отца Си Чжунсюня, Ли Чжаньшу длительное время был руководителем столицы Северо-Запада, города Сиань, а Чжао — единственный «представитель царства Цинь», родившийся на его территории и отражающий коренные интересы группы — континентального вектора развития Китая, обращенного в Евразию.
По установившейся традиции смены поколений власти 6-й и 7-й члены Постоянного комитета Политбюро зачастую формируют будущую пару — нового председателя КНР и премьера Госсовета КНР. Однако в условиях заморозки принципа сменяемости власти ситуация выглядит более чем специфически. Сдержанного, погруженного в себя и исполнительного технократа Чжао Лэцзи, родившегося 8 марта 1957 г. в Сиань, трудно представить в качестве сильного преемника Си Цзиньпина в 2022 г., что мало вероятно, ни тем более в 2027 г. — тогда Чжао исполнится 70 лет, и на пути к высшей власти у преемника вождя возникнут еще и банальные технические причины превышения предельного возраста занятия поста государственной власти. Тем не менее в сложной обстановке перманентного внутреннего и внешнего кризиса Чжао может сыграть роль страхующего механизма «шэньсийской группы» — как в свое время для «хунаньской группы» Мао Цзэдуна сыграл такую роль Хуа Гофэн, став на короткое время преемником вождя после его смерти и обеспечив подушку безопасности для хунаньцев на период трансферта от «Банды четырех» к новой экономической политике в Китае (1976–1981), передав власть проамериканскому Дэн Сяопину. Возможно, Чжао Лэцзи – это кандидат на пост вице-председателя КНР по итогам 20-ого съезда в 2022 году и сессии парламента в 2023 году, если власть группы Си усилится до необходимых размеров.
Тем не менее в условиях несменяемости власти и нахождения у ее руля Си Цзиньпина как минимум в ближайшее десятилетие (до 2028 г. включительно и далее) существует высокая вероятность вечного нахождения Чжао Лэцзи на посту главы партийного контроля, за которым прочно закрепилась слава карающего меча партии в период руководства Ван Цишаня и масштабной антикоррупционной кампании. В этих условиях Чжао Лэцзи отводится роль технического, последовательного и управляемого ликвидатора кадров иных группировок, прежде всего проамериканских «комсомольцев», бывших союзников Си — шаньдунцев Ван Цишаня, а также объединяющих и первых и вторых выходцев из Шанхая и южных районов Цзянсу, неизменно противопоставленных глобальной морской британоязычной экономикой мира китайскому континенту. В этой системе Чжао Лэцзи является одним из двух инструментов кадровой работы Си в Компартии, вторым инструментом, дополняющим Чжао, является Чэнь Си, сосед по общежитию Си Цзиньпина в Университете Цинхуа (один из крупнейших представителей «фуцзяньской группы»), а ныне глава Организационного отдела ЦК Компартии, ведающего всеми кадровыми назначениями в стране. Впрочем, как говорил Конфуций, человек не является инструментом, что означает, что и Чжао Лэцзи, и Чэнь Си действуют тем активнее, чем дольше парадигма будущей войны с США и поддержка самой активной части населения Си Цзиньпина остаются на повестке дня.
Вся жизнь Чжао связана с горными и пустынными районами соседней с Шэньси провинции Цинхай, населенной значительным числом мусульман и тибетцев. Провинция известна сегодня своими пейзажами, а более ранние поколения помнят, что там проводились китайские ядерные испытания, кроме того, это крупнейшая «лагерная» провинция, где сосредоточено множество учреждений исправительной системы.
Поработав несколько лет в молодежной бригаде уезда Гуйдэ, Чжао уже в конце Культурной революции становится сотрудником Управления коммерции провинции Цинхай, а через пару лет поступает в престижный Пекинский университет на философский факультет. Как и в карьере Ли Чжаньшу, у Чжао Лэцзи есть некоторая связь с Комсомолом, которая, однако, не обеспечила ему того социального лифта, который вывел на вершины власти аньхойцев Ли Кэцяна, Ван Яна, формирующих аньхойско-комсомольский блок в Посткоме Политбюро, соседствуя с Чжао.
К слову, отец Чжао — Чжао Симинь (赵喜民; 1933–1999), пройдя обучение в СССР, начал свою трудовую карьеру в Цинхае, где был заместителем главного редактора «Цинхай Жибао», а в 1980-е гг. перебрался в Сиань и работал главным редактором Шэньсийского народного издательства, которое, кстати, впоследствии и рискнуло напечатать в 2011 г. биографию табуированного в Китае Гао Гана. Младший брат Чжао Лэцзи, Чжао Лэцинь (赵乐秦; Чжао — «Радуйся, царство Цинь») был мэром шэньийского города Ханьчжун, с 2013 г. — мэр китайской туристической мекки города Гуйлинь, изображенного на купюре в 20 юаней, с 2018 г. — заместитель главы Посткома Совета народных представителей Гуанси-Чжуанского автономного района.
Важно отметить, что острый для Китая геополитический тибетский вопрос, суть которого — существование целостного китайского государства через недопущение британского и индийского влияния к Сычуаньскому и Северо-Западному региону Китая, решается не только в самом Тибетском автономном округе, но и в провинции Цинхай, Юньнань и собственно провинции Сычуань, где значительная часть пограничных с ТАР районов населена этническими тибетцами.
В определенный период современной истории КНР полный контроль над тибетским, а по сути — тибетско-британско-американским вопросом взяла на себя проамериканская верхушка Комсомола — бывшие руководители Тибета: будущий генеральный секретарь Ху Цзиньтао (2002–2012), а также погасшая звезда Комсомола Ху Чуньхуа (он же Ван Чуньхуа), которого прочили в преемники Си Цзиньпина еще в период власти Ху Цзиньтао. Учитывая это обстоятельство, а также присутствие в китайской политике ряда иных характерных фигур из провинции Цинхай, связанной, ввиду ядерных испытаний, с самым влиятельным в центральном аппарате НОАК Вторым артиллерийским корпусом (ядерные войска), выходцы из провинции представляют собой альтернативный Комсомолу вектор в сфере решения тибетского вопроса. Не стоит забывать, что Чжао Лэцзи стал самым молодым губернатором при шанхайце Цзян Цзэмине и самым молодым секретарем обкома при Ху Цзиньтао, что все же не свидетельствует однозначно в пользу компрометирующих его связей с шанхайцами или «комсомольцами», а говорит скорее о сильном влиянии группы Шэньси в слабом регионе Цинхая.
В Пекине Чжао Лэцзи, однако, не остался и вернулся в провинцию Цинхай, там он продолжил работу в Управлении коммерции, возглавлял его комсомольскую ячейку, а уже в 1991–1993 гг. стал партсекретарем, совмещая эту должность с позицией руководителя провинциального государственного снабжения. В Управлении Чжао получил значительный опыт в различных отраслях по снабжению отрезанных от Большой земли горных, пустынных регионов страны. С 1993 г. Чжао Лэцзи становится помощником губернатора провинции Цинхай и возглавляет финансовое ведомство провинции. С 1994 по 1999 г. Чжао — вице-губернатор, глава столицы провинции Синин, с 1999 по 2007 г. — полновластный хозяин провинции, затем, с 2007 г. — глава парткома КПК своей родины — провинции Шэньси. 2007 год — один из ключевых в старте процесса завоевания первенства «шэньсийской группы» в масштабах всей страны, и у руководства ее сердца — самой провинции Шэньси не мог оказаться случайный человек. С 2007 по 2012 г., в период острой борьбы Си Цзиньпина за закрепление у высшей власти, Чжао руководит провинцией в качестве секретаря обкома и главы законодательного собрания.
В период первого срока Си Цзиньпина Чжао становится членом Политбюро и возглавляет Организационный отдел ЦК, который по наследству передает Чэнь Си после 19-го съезда в 2017 г., а сам заменяет Ван Цишаня на посту главы партийного контроля и на позиции члена Постоянного комитета Политбюро.
Сложно назвать Чжао Лэцзи продолжателем активной кампании против коррупционеров, которая была развернута при шаньдунце Ван Цишане. Работа Чжао с 2017 по 2019 г. велась в сдержанном режиме — страна устала от бесконечных дезорганизующих вечерних пятничных арестов, а группа Си Цзиньпина нуждается в выверенных кадровых решениях и еще более выверенных кадровых чистках. За три года власти Чжао Лэцзи в ЦКК аресты не коснулись ни одной фигуры уровня заместителя губернатора или заместителя министра и выше, а ко многим неугодным политикам стали практиковать меры простого отстранения от должности. Хорошим примером такой мягкой чистки является отстранение от должности и понижение в звании начальника Секретариата Госсовета КНР Ян Цзина (杨晶): уже после назначения членом ЦК в октябре 2017 г, на 19-м съезде, при новом главе ЦКК Чжао Лэцзи 24 февраля 2018 г. был подвергнут «годовой проверке с сохранением членства в партии, служебному взысканию и понижению до уровня министра». Тренд партийных чисток, когда крупным коррупционерам давались сроки до 15 лет, сменил еще более бархатный стиль репрессий, что свидетельствует о дальнейшем превращении партаппарата Китая в наследственную аристократию с общностью интересов перед попыткой иных сословий взять штурмом и распечатать социально-политический лифт. Вторым объяснением такого подхода может быть стайерский стиль забега на большую дистанцию: если во вторую пятилетку Си Цзиньпина органы ЦКК будут накапливать информацию о нарушениях и сетях распространения коррупционных связей, то в третью пятилетку (2022–2027) в ЦКК может прийти фуцзянец Чэнь Си, который, учитывая абсолютную лояльность маргинальной ранее группе фуцзяньцев в китайской политике, развернет китайскую опричнину руками известных в истории безжалостных фуцзяньских пиратов, не знающих пощады. Приход Чэнь Си из Орготдела ЦК в руководство ЦКК станет, без всякого сомнения, плодом борьбы региональных групп между собой и будет означать новый этап безжалостной чистки в период подготовки к глобальному конфликту с США.
Третья пятилетка может также пройти не только при Чэнь Си, но и при ряде выходцев из Фуцзяни, руководителем которой Си Цзиньпин был почти 20 лет. Это относится к первому секретарю Пекина Цай Ци, главе Комитета по развитию и реформам (наследник Госплана) Хэ Лифэну, адмиралу Мяо Хуа и целому ряду представителей ранее абсолютно маргинальной, наиболее отличающейся культурно и малонаселенной провинции Фуцзянь, которая при Си Цзиньпине переживает настоящий взлет.
В конце 2020 года стало очевидно, что вторая волна чисток заменила вторую волну коронавируса, и ее руководителем стал Чжао Лэцзи, о чем подробно будет изложено в следующих главах.
[1] http://www.gov.cn/guoqing/2012-11/15/content_2583203.htm roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) «Техногенная гражданская война» против группы Си Цзиньпина в 2014–2016 гг.
(без изменений) «Техногенная гражданская война» против группы Си Цзиньпина в 2014–2016 гг.
Создание КГБ ЦК было продиктовано тем, что 2014–2016 гг. характеризовались острой борьбой проамериканских группировок и глобальных финансистов против новых сил, представленных Си Цзиньпином при активном тыловом обеспечении со стороны находящихся у власти демократов в США. Этот период прекратился только после решительной победы Трампа, на борьбу с которым переключились внешние игроки, что выразилось в значительных политических победах группы Си уже в конце 2017 г.
Спустя три года после прихода Си многие стали отмечать концентрацию власти в руках его команды. Си Цзиньпин, воспринимавшийся как компромиссная фигура для противостоящих команд бывших генсеков Ху Цзиньтао и Цзян Цзэминя, все очевиднее начал проводить собственную линию, сделав логичные выводы, что враждующие группировки «комсомольцев» и «шанхайцев» с трудом вновь объединятся между собой. Команда Си усилилась, убирая членов команды «комсомольцев» бывшего генсека Ху Цзиньтао, играя на руку «шанхайцам» генсека Цзян Цзэминя. Одновременно с этим на вакантные позиции расставлялись собственные люди.
Параллельно с внутрипартийной борьбой, пик которой пришелся на 2015 год, 19 августа 2015 г. Международный валютный фонд заявил, что юань не будет включен в корзину мировых валют SDR, решение было отложено до сентября 2016 г. Это означало очевидный провал экономических планов «шанхайской группы», мощный финансовый блок которой рассчитывал через SDR провести интернационализацию юаня, сделав его мировой валютой.
Срыв переговоров с МВФ, провал финансовой программы «шанхайской группы» стал сигналом для наступления со стороны «группы Си», которая получила усиление в виде повышенных до генералов армии десяти высших чинов НОАК 1 августа 2015 г. Также официальную атаку на «шанхайцев» увенчала статья в «Жэньминь Жибао» (10.08.2015). В дружеском тоне и простых выражениях, которые так любит Си Цзиньпин, в ней сообщалось, что ушедшим на пенсию членам партии не стоит вмешиваться в текущие дела. За статьей последовала масштабная девальвация юаня (11.08.2015), совершившего крупнейшее падение за 20 лет (на 1,9%). На следующий день, 12 августа, в Тяньцзине произошла серия мощных взрывов, унесшая, по официальным данным, жизни 160 человек, а по неофициальным — нескольких тысяч. После этого в течение 20 дней в Китае произошли три последовательных аварии на нефтехимических производствах, две из которых — в непосредственной близости от Тяньцзиня.
«Человек уходит, чай остывает» (人走茶凉) — выражение, которое можно перевести как «уходя — уходи», стало заголовком двухстраничной статьи в партийном издании «Жэньминь Жибао» 10 августа 2015 г. Статья была обращена к тем партийным кадрам, которые «уходят на пенсию, но не отдыхают» (退而不休). Практически все неофициальные СМИ Китая и Гонконга сошлись во мнении, что послание направлено от команды Си Цзиньпина к могущественному лидеру «шанхайской группы» в партии Цзян Цзэминю, люди которого до сих оказывают мощное влияние на политику в Китае. Публикация в «Жэньминь Жибао» совпала с неформальной встречей лидеров страны на морском курорте Бэйдайхэ, территориально относящемся к Тяньцзиню, главному «политическому центру страны» в период официальных отпусков высшего руководства Компартии Китая — второй недели августа. Впрочем, Тяньцзинь является одним из географических центров Комсомольской группы, и послание могло быть обращено как к ушедшему Цзян Цзэминю, так и к отставникам Комсомола – Ху Цзиньтао и членам его команды в Политбюро.
[1] После избрания Трампа на пост президента США решение о включении юаня в корзину SDR было принято. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Патриарх Шэньсийской группы Лю Чжидань 刘志丹
(без изменений) Патриарх Шэньсийской группы Лю Чжидань 刘志丹
Группа Гао Гана и Лю Чжиданя, его одноклассника по первой школе нового типа, созданного в сельских районах Шэньси, оформилась по итогам удачного захвата власти и создания собственного вооруженного отряда в этих районах. Лю Чжидань, вступив в троцкистский Союз социалистической молодежи Китая в 1925 г., который на тот момент больше напоминал террористическую организацию, за три года прошел богатую революционную школу в нескольких регионах Китая. После обучения в Военной академии Вампу в Гуанчжоу уже в 1928 г. организует восстание в северных районах Шэньси с участием так называемой Народной революционной армии Северо-Восточного Китая. Восстание было подавлено, однако это не остановило юного революционера. Молодого командира замечают в советском Генштабе, и уже в 1934–1935 гг. Лю Чжидань организует полноценную военную группировку в составе так называемых 26-го и 27-го корпусов Китайской Красной Армии, которая успешно отвоевывает у союзных Нацпартии милитаристов 22 уезда провинции Шэньси, Ганьсу и Нинся, формируя здесь полноценное государство советского типа — единственный советский район, который был упразднен уже после создания Китайской Народной Республики. Успехи Лю Чжиданя, которые шли в ногу с операциями Советского Союза по установлению контроля над соседним Синьцзяном, были бы невозможны без широкого участия многочисленных мусульманских и ламаистских меньшинств Северо-Восточного Китая. И этот опыт, без сомнения, стал не только одним из базовых инструментов политической работы и Гао Гана, и Си Чжунсюня и Си Цзиньпина, но и залогом успешной работы китайских войск по противодействию СССР в Афганистане. К слову, среди китайских мусульман — единственный китаец герой Советского Союза, принявший участие в сражениях на Курской дуге, — это Мансур Ван.
Несмотря на успехи Лю Чжиданя, а по факту Красной Армии, в отражении ударов войск союзного Нацпартии Гоминьдан Чжан Сюэляна, Лю Чжидань и его группа подвергаются удару спецгруппы ЦК Компартии, прибывшей из Шанхая — большая часть группы Лю Чжиданя была расстреляна (230 человек), и от расстрела самого Лю, Си и Гао спасло лишь изменение политической обстановки и прибытие в северные районы Шэньси — район Яньань армии Мао Цзэдуна. К слову, Шанхайское бюро ЦК тогда было под значительным влиянием Кан Шэна, связанного, судя по всему, с советской госбезопасностью, и вероятность того, что «чистка правого элемента» в Шэньси была эпизодом борьбы НКВД и структур РККА, велика. Этот шрам, полученный от шаньдунцев, решивших вопрос через шанхайских комиссаров, в октябре 1935 г. также не забыт «сталинской группой». Впрочем, сами «Сталинские соколы» предпочитают не указывать реальных причин остановки чистки и апеллируют к приходу в Яньань Мао Цзэдуна, который и спас Си Чжунсюня, «почти похороненного заживо». Настоящая причина может быть только вмешательством в дело руководства РККА. При этом принадлежность будущих «Сталинских соколов» в этот момент непосредственно к группе Сталина в ЦК спорна, так как внешние признаки говорят о правом уклоне группы и ее троцкистском характере в связи с тесным контактом с Китайским комсомолом. После смены руководства в РККА в 1937 г. «Сталинская группа» становится действительно сталинской и самое главное, сохраняет свои настроения, направленные против Кан Шэна и непосредственно самого Мао Цзэдуна, что и определяло взаимные контакты с руководством ВКП(б), а не внутренние идеологические посылы.
Разгром группы Лю Чжиданя совпал с началом крупных внутриполитических изменений как в партийно-государственном, так и в армейском аппарате СССР. Вопрос о выборе Мао Цзэдуном штаба будущего социалистического Китая в Северной Шэньси стал плодом длительной и целенаправленной работы СССР — а созданная здесь база и ее руководители, как оказалось впоследствии, стали надежной опорой России на протяжении целого столетия. Дополним, что Чжан Готао, который первоначально должен был стать лидером дальнейшего освобождения Китая, предлагал создать базу движения в Тибете, тесно связанном с Британией, тем не менее проиграл политическую борьбу, окончив жизнь в другой британской колонии — Канаде.
Сам Лю Чжидань погибает в боях с милитаристом соседней провинции Шаньси в 1936 г. в возрасте 33 лет. Ощутим разницу, сравнивая литературный псевдоним Кан Шэна «Лу Чишуэй» — «бордовая вода» и имя Лю Чжиданя «воля красная».
По-доброму с лукавой улыбкой боевой командир Лю Чжидань определил, как и Кан Шэн для своей группы, психологический портрет последователей — скромных, самоотверженных сосредоточенных, но при этом по-детски непосредственных, легких на подъем и энергичных руководителей. Ярких красок мощной внутренней энергии добавил к этому портрету Гао Ган.
[1] http://history.people.com.cn/n/2012/1227/c198865-20033190.html roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Мертвый сезон — самоубийства среди высших руководителей компартии конца 2015 г.
(без изменений) Мертвый сезон — самоубийства среди высших руководителей компартии конца 2015 г.
Помимо техногенных катастроф, масштабных аникоррупционных чисток, 2014–2015 гг. стали периодом целой череды самоубийств среди высшего руководства Компартии. В конце октября – начале ноября 2015 г. в Китае крайне обострилась внутриполитическая обстановка: за два дня были арестованы подряд вице-мэры Пекина и Шанхая, одновременно за последние три недели в Китае покончили жизнь самоубийством шесть представителей власти, об этом сообщает издание China Daily.
Внимание прессы привлек случай со странным самоубийством мэра Лючжоу, города, который за пару недель до этого потрясла серия из 19 одновременных взрывов во всех его важнейших центрах. По сообщениям прессы, мэр города Сяо Вэньсунь, уроженец родной провинции Си Цзиньпина Шэньси, утонул ночью 30 сентября в местной реке Лицзян. На следующие сутки от журналиста ИА Синьхуа последовало опровержение: в нем указывалось, что мэр вышел на работу. Еще через два дня пресса окончательно похоронила мэра — было указано, что самоубийство было вызвано глубокой депрессией. Сяо Вэньсунь — лидер нового созыва, назначенный на пост мэра уже при новом лидере страны. Одновременно с гибелью Сяо в столице провинции Шэньси, Сиане, было обнаружено целое гнездо коррупционеров, которое, по сообщению Youth Daily, «тянуло за собой в воду» коррупции других чиновников столицы провинции и центра Шелкового пути. Лишь несколько дней назад стало известно, что в конце сентября прямо у трапа самолета был арестован прибывший в Пекин зампредседателя НПКСК провинции Шэньси Сунь Цинюань.
Согласно отчету Legal Evening News, за октябрь – ноябрь 2015 г., в период до и после проведения 4-ого пленмуа 18 съезда Компартии, неожиданно погибли шестеро представителей власти:
1. Чэнь Хунцяо, президент Guosen Securities, покончил жизнь самоубийством в своем доме 23 октября.
2. Ван Пинган, первый вице-президент China Shenhua Energy Co., скончался 29 октября.
3. В этот же день в общественном парке повесился Линь, экс-глава департамента земельных и природных ресурсов города Сямэня, провинция Фуцзянь.
4. Чжан Цзяньвэй, начальник дисциплинарного ведомства China Nation Offshore Oil Corporation, умер в своем кабинете 3 ноября.
5. Хао Чжуан, начальник службы безопасности в Цзяохэ, провинция Цзилинь, умер после падения из окна своего офиса с шестого этажа. Местное правительство лишь сообщило, что Хао выпал из окна случайно и умер в результате серьезных травм. Подробности несчастного случая отсутствуют.
6. В этот же день погиб Ван Цзиньвэй, начальник финансового бюро Эньши, провинция Хубэй, упав с крыши своего дома. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Техногенная катастрофа в Тяньцзине — как был предотвращен китайский Чернобыль
(без изменений) Техногенная катастрофа в Тяньцзине — как был предотвращен китайский Чернобыль
Это августовское послание в «Жэньминь Жибао» венчало собой целый период техногенных катастроф и ряд социальных происшествий, природа которых не имеет ясного характера. Однако особое внимание надо уделить крупнейшей в истории Тяньцзиня техногенной катастрофе.
12 августа 2015 г. в портовой зоне Биньхай города Тяньцзиня, который служит самым крупным портом Северного Китая и морскими воротами китайской столицы, произошел взрыв на складе взрывоопасных и опасных веществ. В результате взрыва, по официальным оценкам, погибло до 200 и ранено 700 человек, по неофициальным — несколько тысяч. Около 23.30 с интервалом в 30 секунд произошло два мощных взрыва. Местная сейсмологическая служба оценила мощность первого взрыва в 3 тонны тротилового эквивалента, второго — в 21 тонну. Были зафиксированы толчки магнитудой 2,3 и 2,9 балла по шкале Рихтера. Сразу после взрывов для ликвидации масштабного пожара прибыло сто пожарных автомобилей.
В результате взрыва в воздухе оказалось облако из цианида, которое по счастливой случайности было отнесено ветром в море, а не в соседний Пекин, где в эти дни происходило открытие Всемирных соревнований по легкой атлетике. В случае, если бы взрыв произошел чуть ранее или чуть позже, воздушные массы накрыли бы облаком цианида всю территорию южной части провинции Хэбэй и Пекин, что привело бы к масштабным жертвам и по уровню угрозы соответствовало бы Чернобыльской катастрофе.
Уровень содержания цианида в Желтом море вырос в 56 раз — к берегам Тяньцзиня выбросило огромную массу мертвой рыбы.
Взрывной волной было повреждено здание национального суперкомпьютерного центра.
Взрыв привел к отставке главы Управления по технике безопасности на производстве, а также к самым масштабным страховым выплатам в истории современного Китая — эпицентр взрыва пришелся на склады и крупнейшие предприятия Китая и зарубежных компаний. Взрыв также нанес серьезный репутационный ущерб Зоне свободной торговли Тяньцзинь, перераспределив часть логистических потоков на соседние порты, в частности на более безопасный Циндао — основной экономический центр провинции Шаньдун. Склады, на которых произошел взрыв, принадлежали Ли Жуэйхуаню, родственнику бывшего мэра Тяньцзиня и одному из самых влиятельных политиков периода правления Цзян Цзэминя. Трудно было представить, что бы произошло, если бы 700 тонн цианида натрия на взорвавшихся складах Тяньцзиня поднялись в воздух, а ветер подул бы не в море, а в соседний с Тяньцзинем Пекин: пришлось бы отменить не только масштабный чемпионат мира по легкой атлетике, но и детище Си Цзиньпина — новый государственный праздник: День победы над Японией 3 сентября. Однако Народно-освободительной армии Китая, как известно, подвластны и воздушные массы. Тяньцзинь, в котором через два дня после публикации в «Жэньминь Жибао» произошел мощнейший взрыв и выброс ядовитых веществ, находился под непосредственным патронатом человека из Шанхайского региона и Комсомола, Хуан Синго (黄兴国), который из-за борьбы группировок за «морские ворота Пекина» полтора года носил «приставку» «исполняющий обязанности», которая указывала на то, что место, оставшееся после нынешнего «нефтегазового» члена Политбюро Чжан Гаоли, потеряло хозяина и так и не обрело его. Битва за один из оплотов Комсомола длилась два года и закончилась победой третьей силы – на смену Хуану пришел Ли Хунчжун, имеющий мало общего с Комсомолом, однако много общего с Министреством электронной промышленности, из которого вышел глава Шанхайской группы Цзян Цзэминь. Биография Ли Хунчжуна изложена ниже в разделе биографий членов Политбюро.
Взрыв в Тяньцзине — первый за много лет инцидент, привлекший внимание всего мира. Теперь «бренд Тяньцзинь» — самой развитой экономической зоны Северного Китая — может столкнуться с большими проблемами. Об этом сообщает в своей статье издание 163.com. Уже во время подведения первых итогов расследования власти утверждали, что взрыв нанес ущерб в размере от 1 млрд до свыше 10 млрд евро, а крупнейший порт и транспортный хаб Северного Китая не только понесет прямой экономический ущерб, но и, что гораздо хуже, не сможет больше быть привлекательным местом для международных инвестиций. Ущерб в первую очередь был нанесен по автомобильному импорту в Китай. На Тяньцзинь приходится до 40% всего китайского импорта автомобилей, только за 2014 г. через порт Тяньцзиня в Китай было ввезено более 500 тыс машин. В результате взрыва только предполагаемые выплаты по страховкам автомобильным компаниям составят от 5 млрд до 10 млрд юаней. Тяньцзинь, особенно с начала 2008 г., выбился в лидеры экономического роста в стране, а в 2010–2013 гг. занимал первую строчку по росту ВВП среди других регионов страны. Крайне высокая активность отмечалась в росте ВВП Тяньцзиня в первое полугодие 2015 г. — 9,4%, а Тяньцзинь занял третью строчку в рейтинге. На 2014 г. ВВП города составил 1,57 трлн юаней, и вряд ли можно считать ущерб в размере 73 млрд юаней, что примерно составляет 5% ВВП города, серьезным ударом по всей экономике района.
Официальные власти также отмечают, что взрывы не повредят и недавно открывшейся здесь зоне свободной торговли, один из центров которой приходится как раз на зону Дунцзян, где произошли взрывы. Район Дунцзян (东疆) — второй в открывшейся в апреле 2015 года единственной в Северном Китае зоне свободной торговле (одновременно с ней была открыта ЗСТ в Гуанчжоу, Южный Китай, другая ЗСТ в Шанхае была открыта в 2014 г.). Именно здесь должны были быть сосредоточены предприятия морской логистики, международной торговли и финансов. Сам городской район Биньхай («Приморский») — одна из важнейших точек роста 12-й пятилетки (2012-2016 гг.). Здесь для промышленных предприятий отведено 63,1% площади города, львиная доля из которой — под предприятиями нефтехимической промышленности. Последняя занимает в ВВП города более 15%.
Тяньцзинь также, в отличие от Пекина, Гуанчжоу, Шанхая и других крупных мегаполисов, где тяжелая промышленность выводится за пределы города, наоборот, только наращивал ее в последние годы. Удар по Тяньцзиню — удар по химической промышленности города и промышленности района в целом. Удар пришелся в определенной степени на имидж Тяньцзиня, так как портовый район Биньхай для проезжающих людей как на ладони. Потери «бренда Тяньцзинь» крайне велики.
Между крупнейшими городами приморской полосы Китая существует определенная конкуренция. Они одинаково сочетают в себе большие промышленные зоны, которые производят практически весь спектр продукции. Северный Китай был, несомненно, представлен Тяньцзинем, но теперь после взрывов товарные потоки перенаправились в город Циндао соседней провинции Шаньдун. От проблем города также «выигрывают» океанические порты Шанхайского региона, такие как Нинбо, и в меньшей степени порты Южного Китая — Гуанчжоу и Шэньчжэнь. Выиграет в том числе и отечественное автопроизводство, базы которого также находятся в Шанхайском регионе и Южном Китае. Негативный экономический эффект от взрывов, как бы цинично это ни звучало, окажет определенный позитивный экономический эффект для других конкурирующих регионов Китая.
Хронология «техногенной войны»
Взрыв в Тяньцзине был далеко не единственным случаем применения техногенных средств во внутриполитической борьбе с группировкой Си Цзиньпина. Отметим все трагические события 2015 г. в хронологическом порядке.
1 января. Новогодняя давка в Шанхае. Первый день 2015 г. был омрачен огромным количеством жертв в результате давки на центральной городской набережной Шанхая. По невыясненным до сих пор обстоятельствам, толпа начала резкое движение от реки Хуанпу в сторону выхода с площади имени маршала Чэнь И. Версия о том, что причиной давки стали разбрасываемые из соседнего дома листовки в виде денег, была проверена и оказалась несостоятельной. Трагедия привела к отставке руководства центрального района мегаполиса. Она унесла жизни 36 человек, 25 из которых были в возрасте до 25 лет. Такого рода «давки» с трагическими последствиями – крайне редкое в КНР явление.
1 июня. Крушение парохода «Звезда Востока» на Янцзы. 1 июня на среднем течении реки Янцзы затонул круизный лайнер «Звезда Востока», большая часть пассажиров которого были пенсионерами. Крушение привело к гибели 440 из 452 человек. Это крупнейшая трагедия на Янцзы в современной истории Китая. Как предполагается, выживший капитан корабля принял решение бросить якорь во время шторма, что стало причиной практически моментального погружения судна. Крушение произошло во время предполагаемого дня рождения лидера страны Си Цзиньпина, непосредственно перед праздником Драконьих лодок.
12 августа. Взрыв в Тяньцзине. От 170 до нескольких тысяч жертв.
23 августа. Взрыв на химпроизводстве в крупнейшем центре нефтехимии Цзыбо, провинция Шаньдун.
1 сентября. Взрыв на химпроизводстве в Дунъине, провинция Шаньдун.
7 сентября. Взрыв на химпрозводстве в Лишуэе, провинция Чжэцзян.
30 сентября. В Лючжоу прогремела одномоментная серия из 19 взрывов. Взрывчатка была доставлена курьером скорой почты. Власти не выдвинули версий произошедшего, однако исключили версию теракта. Спустя некоторое время в городе Лючжоу произошла трагедия с мэром города (уроженец провинции Шэньси), который утопился в местной реке, однако по этому поводу несколько дней поступала противоречивая информация. Лючжоу — второй по величине город Гуанси, место дислокации 41-й армейской группы НОАК, выполняющей задачу как на вьетнамском, так и на гуанчжоуском направлении.
5 октября. Взрыв на производстве в Шаосин, провинция Чжэцзян.
25 ноября. Мощный взрыв произошел на НПЗ города Сяньян — пригорода столицы провинции Шэньси, города Сиань.
24 декабря. Взрыв в районе Хуанпу — промышленной и портовой зоне столицы провинции Гуандун. Удар по теневому губернатору Тяньцзиня — Ли Жуйхуаню
Взрывы в Тяньцзине произошли на складах компании «Жуйхай» (瑞海物流), принадлежавших племяннику «Короля Тяньцзиня» Ли Жуйхуаня — Ли Ляну. Ли Жуйхуань (李瑞环), на протяжении более чем 14 лет входящий в состав Политбюро (1989–2003), был одним из главных комсомольских оппонентов «шанхайского генсека» Цзян Цзэминя в системе власти Поднебесной — и одним из самых видных представителей группы Комсомола. Взрыв в Тяньцзине в первую очередь наносил мощный удар по одной из основных географических баз Комсомола — наряду с провинцией Аньхой.
То, что взрыв не был обычной техногенной катастрофой, говорит о многом. Впервые за длительный период было нарушено «правило премьера Вэнь Цзябао», которое предписывало высшему руководству страны появиться на месте аварии в течение 48 часов после происшедшего — нынешний премьер Ли Кэцян появился там спустя пять дней, хотя город находится лишь в паре часов езды от Пекина. Заявление о начале расследования под руководством замглавы китайского МВД Ян Хуаньнина появилось лишь через неделю после случившегося. В МОБ Ян считался специалистом по вопросам «сохранения политической стабильности» в происшествиях особой важности. В ходе многочисленных арестов обвинения были предъявлены бывшему вице-мэру Тяньцзиня Ян Дунляну, возглавлявшему во время инцидента Управление безопасности труда Китая, а также президенту компании «Жуйхай Логистик» Юй Сюэвэю, который был одним из ключевых сотрудников китайской корпорации Sinochem.
[1] Уроженец Чжэцзян, карьера началась в качестве замсекретаря райкома Комсомола района Сяншань провинции Чжэцзян. Секретарь аппарата правительства провинции, вице-губернатор, серкртарь горкома Нинбо. Университет Тунцзи, Шанхай. С 2003 – вице-мэр Тяньцзиня, замсекретаря горкома города. С 2007 – исполняющий обязанности мэра, с 2014 по 2016 – исполняющий обязанности секретаря горкома города. Взрыв завершил карьеру Хуан Синго.
[2] Традиционно китайцы не публикуют информации о дате рождения: в официальных биографиях сообщается только месяц и год. Существует несколько версий о дне рождения Си – 1 июня и 15 июня. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Заключение
(без изменений) Заключение
При всем значительном объеме этой работы, для точного выделения субэтнических групп, их лидеров, союзов и внутренних противоречий, внешних связей требуются куда более значительные исследования и дополнительный уровень глубины инсайдерской информации, ведь речь идет о закрытом «политическом континенте». Тем не менее существующая региональная фракционность является реальным и основополагающим явлением в современном политическом процессе Китая и обостряется по мере ухудшения экономической и внешнеполитической обстановки. Для борьбы с этой фракционностью Компартия Китая строго следит и пресекает «горизонтальные контакты» органов исполнительной власти и допускает такие контакты во время съездов либо — в регулярном порядке — только по вертикали непосредственных партийных начальников региональных руководителей.
Важным итогом, в том числе и исторического обзора, является четкое выделение группы Комсомола с региональным центром формирования в среднем течении Янцзы — Аньхой, Хунань, Хубэй. Тем не менее, является ли термин «комсомольская оппозиция» корректным, не представляется возможным сказать, особенно учитывая тот факт, что «оппозиция» занимает почти все контрольные посты в исполнительных и судебных органах власти. При этом у суверенной группы Си Цзиньпина за восемь лет правления объем присутствия значительно увеличился, в том числе и в традиционных сферах влияния Комсомола. Однако в целом ряде критически важных отраслей, например финансовой, у Комсомола сохраняется максимальный объем влияния, и группа Си просто вынуждена двигаться в фарватере чужих решений.
Упрошенная, но функциональная картина политического процесса имеет и третью составляющую — крупную «шанхайскую группу», однако также раздробленную по разным местам формирования в рамках исторического региона Великого канала: сдвиг влияния от старой шанхайской группы (выходцы из Южной Цзянсу) фиксируется в сторону выходцев из Чжэцзяна, как в случае тех выходцев из когорты Си Цзиньпина (например, Чжун Шань, Ин Юн), так и мощной группы «шанхайских комсомольцев» (например, вице-премьер Хань Чжэн). Макрорегион остается устойчивым, однако политические драйверы в внутри меняются. Трехчастная система описания политического процесса упрощенно, но, не искажая первичного понимания, описывает политический процесс: третья группа усиливает свои позиции при борьбе двух сильнейших групп.
Армейская группа, тяготеющая к реализации сценария крупных клановых госмонополий в экономике, также меняет свое ядро, которое, однако, не всегда добивается высшей власти. Группа, которая достигает апогея своей власти, зачастую ликвидируется конгломератом других групп и надолго уходит с первых позиций: например, после поражения хунаньского комсомольца «хунаньская группа» надолго ушла с первых позиций в ПК Политбюро, аналогичная ситуация произошла и в отношении провала шаньдунской «Банды четырех» и Кан Шэна, который удалось частично преодолеть спустя только сорок лет — при Ван Цишане. «Шэньсийская группа» вышла на передний план лишь спустя полвека после Гао Гана — появился Си Цзиньпин.
Сегодня группы нарастающего влияния — это выходцы из провинций Фуцзянь и Чжэцзян, которыми руководил Си Цзиньпин. Комсомольские группы подвергаются второй волне чисток: Аньхой, Хунань, Хубэй, Цзилинь, Тяньцзинь — в зоне политического риска. Отдельным особняком стоит масштабная группа выходцев из Шаньдуна. Группа выходцев из Шэньси, пусть и не настолько развитой, как приморские провинции, но является придворной группой Си Цзиньпина и может претендовать на наследование власти.
Для получения более точных данных исследованиями может и должна заниматься расширенная группа, которую, очевидно, в современных условиях необходимо создавать с нуля, а не использовать дискредитировавшие себя существующие востоковедные центры. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Третья сила: вопрос существования суверенной России в противостоянии США и Китая и задачи современного российского востоковедения
(без изменений) Третья сила: вопрос существования суверенной России в противостоянии США и Китая и задачи современного российского востоковедения
В конце 90-х годов XX в. наметились контуры новых тектонических изменений в геополитическом пространстве вокруг России, которые стали критическими с точки зрения выживания России как государства — как единого культурного и исторического пространства в XXI в.
Речь прежде всего идет о появлении в Восточной Азии мощной сухопутной державы и потенциального нового центра мира — Китайской Народной Республики, предшественники которой не представляли для России сколь-нибудь значительной геополитической угрозы, а лишь являлись периодически источником локальных конфликтов.
Вторым геополитическим фактором явилось таяние ледников Арктики, что в ближайшие 15–20 лет превратит Россию из материковой в прибрежную державу с дополнительной пограничной линией в десятки тысяч километров, обнажит Русский Север, Северную Сибирь перед лицом внешних угроз.
При этом угрозы на западе и на юге не исчезли. На фоне явной деградации НАТО и в целом цивилизационного духа Западной Европы на повестке дня стремительное усиление Польши, амбициозного государства на западных границах России; цивилизационный ренессанс Турции, которая, по некоторым прогнозам, превзойдет экономику России к 2035 г.; происходит национальное возрождение Ирана — в духе мощных персидских империй прошлого, к амбициям которого благосклонно относится Китай.
Россия никогда за последние 400 лет не была в подобной ситуации «угроз со всех флангов», что в условиях крайне выгодного пространства Евразии, которое она занимает, структурно и геополитически напоминает кочевые империи, например Тюркский каганат, падение которого было в первую очередь связано с одновременной активизацией всех пограничных угроз — от Персидской империи до Китая.
Вопрос существования России как сложившегося к началу XVII в. государства никогда не стоял так остро, как сегодня, и требует нетривиального подхода для решения данной задачи.
Китайский вопрос, а вовсе не американский или западноевропейский вектор, является ключевым для выживания России в XXI в. Именно мир на китайской границе, углубление интеграционных процессов с Китаем дает России свободу рук для укрепления позиций в Арктике, противостояния западной и южной угрозам, купирования чрезмерной связки Китай – Иран, а усиление китайско-американского противостояния расширяет доступ к китайскому рынку. И наоборот, конфронтация с Китаем создаст угрозу войны даже не на два, а на три фронта, что уже привело к развалу Советского Союза и, без всякого сомнения, кончится разрывом российского пространства на несколько пространств, которые будут контролироваться, как сегодня некогда единый Арабский мир, из разных центров, что в условиях Арктического судоходства закрепит такую ситуацию практически навечно без вариантов возрождения единого пространства от Атлантики до Тихого океана.
С другой стороны, глубокая интеграция России в китайское пространство не выгодна ни одному из нарождающихся и существующих глобальных сил. Усиление подобных интеграционных процессов активизирует сопротивление этим трендам, превращая пространство Южной Арктики, южной части нового Средиземного моря мира в пространство глобального геополитического противостояния на весь будущий XXI в. Такая геополитическая реальность может как превратить Россию в евразийскую Швейцарию, так и в огромный Афганистан — поле противостояния и вечной войны всех мировых сил.
Важно отметить, что спокойствие восточных границ России может нарушить исчезновение единого Китайского государства и превращения северокитайских государств в новую локальную угрозу для границ России. Это геополитическое событие может произойти только в результате утраты контроля НОАК над Китаем, в результате острого внутриполитического кризиса и длительной гражданской войны, возникшей в результате оранжевой революции, инспирированной США с опорой на системную оппозицию в Китае. Однако сегодня такой сценарий имеет низкие шансы на реализацию — столетие гражданских войн на территории Китая породило единство мнения в китайской элите об абсолютной необходимости в сохранении единства китайского пространства, о сущностном противостоянии Китая и внешних государств и необходимости достижения глобального лидерства с целью ликвидации угрозы существования китайской цивилизации. Это мнение было подкреплено последствиями развала СССР, серьезно повлиявшего на сплоченность самых противоположных китайских политических сил. С другой стороны, события на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. стали важной прививкой для китайской элиты против любой оранжевой революции, которая невозможна технически в Китае без условий критического раскола внутри высшей политической власти в стране. Сегодня такого критического раскола, несмотря на существующие глубокие противоречия, не наблюдается. Военные же события, которые могут быть инициированы противостоянием Китая и США, в том числе война в Тайваньском проливе, только сплотят китайскую нацию, станут живым и объективным обоснованием уровня жизни или замедления экономики.
Новая геополитическая реальность Российской Федерации дополняется традиционным желанием сил Запада использовать Россию в качестве основного тарана для ослабления своего геополитического противника — Китая. Длительная позиционная война, не говоря уже о ядерной, между Китаем и Россией стала бы важнейшей победой коллективного Запада, ослабленного социально-экономическим тупиком развития глобального рынка: взаимное уничтожение двух стран на пространстве от Поволжья до Центрального Китая положило бы одновременно и конец России, пространство которой делили бы союзники Запада в Европе и Азии, и конец Китая как потенциального претендента на глобальное лидерство. На реализацию этой модели сегодня брошены все силы Запада, основным козырем которого внутри России является как раз малопродуманная, сложная интеграция России и Китая — стратегии которой не существует, потому что в России не существует независимого русского востоковедения, а понимание процессов, происходивших и происходящих, утрачено. Альтернативный вариант для взаимного уничтожения сил — война Китая и Индии: в первой половине 2020 г. в противостоянии двух держав обозначился новый тревожный этап.
Играя на руку антироссийским планам, патетичной риторикой «угрозы с Востока» сегодня пользуются самые различные силы. К слову, в Китае есть понимание этой стратегии Запада в отношении российско-китайской интеграции, и все адекватные силы в Китае действуют в фарватере максимально сдержанной и даже деликатной активности Китая в российском пространстве, государственных игроков в отношении северного соседа.
В Китае также существуют проамериканские силы в виде мощной комсомольской оппозиции в самой Компартии Китая и его государственном аппарате, которые настроены проводить максимально антироссийскую политику как в поясе сопряжения Китая и России — на Дальнем Востоке, в Сибири — в вопросах торгово-экономической интеграции, так и по международным вопросам. Приход их к власти в современный период приведет либо к военному столкновению России и Китая, либо к смене правящей элиты в России, поскольку прежняя, как и в СССР, не выдержит внешнеполитической изоляции и потери китайской лояльности.
В случае поражения суверенных сил Си Цзиньпина в Китае и либерального ренессанса Комсомола реальный военный конфликт России и Китая без применения ядерного оружия несет сегодня гораздо больше угрозы Пекину, нежели Москве. Силы НОАК планируют операцию максимального отсечения вооруженных сил России, находящихся в Забайкалье, с целью купирования их успешного наступления на Пекин и отсечения Дальнего Востока от остальной России. Максимальный урон НОАК могла бы нанести России, если бы наступление вооруженных сил Китая началось из западных районов Казахстана в направлении Поволжья и Москвы, если Казахстан по тем или иным причинам окажется в сфере политического влияния Китая, что уравновесит военную угрозу сторон. При этом возможную поддержку Китаю окажут этнически автономные территории Поволжья, с которыми Китай развивает максимально тесные отношения. Также при таком сценарии Китай попытается установить контроль над арктическим побережьем России — вплоть до Архангельска и Мурманска. В условиях независимости Казахстана такое развитие ситуации выглядит невозможным.
Зная весомость китайского фактора в настоящем и будущем России, внутри страны периодически возникает желание реализовать две смежные геополитические стратегии: первая из которых рассчитывает уравновесить Китай сотрудничеством с Японией и с Индией, вторая — усилить взаимодействие с пограничными с Китаем режимами, прежде всего КНДР и Вьетнамом. Однако политика условной «японской партии» обречена на провал — Япония сама значительно вовлечена в орбиту экономического влияния Китая и де-факто находится под военным протекторатом США, в связи с чем рассчитывать на Японию до отмены американского оккупационного режима по меньшей мере преждевременно. Островная Япония также вряд ли станет серьезным противовесом континентальному Китаю в случае противостояния России и Китая. Аналогичная ситуация с Индией, которая максимально привязана к англо-американскому сотрудничеству и не имеет мотивов поддерживать Россию в противостоянии с Китаем. Стоит ли вообще рассуждать о поддержке в вероятном сопротивлении Китаю со стороны Вьетнама, ВВП которого в два раза меньше, чем ВВП только одной китайской провинции Сычуань, или КНДР, экономику которой можно сравнить с экономикой одного из провинциальных столичных городов Китая.
Не имея однозначного ответа на складывающуюся ситуацию, Россия оказывается в интересном положении: вынужденная союзничать с Китаем, она конкурирует с ним, создает систему, сдерживающую Китай в Средней и Восточной Азии, при этом использует его же ресурсы для этой конкуренции. Сегодня значительная часть экспорта леса, углеводородов, электричества из России идет на обеспечение экономики КНР, в ближайшее десятилетие нет сомнений, что КНР также станет крупнейшим потребителем российской пищевой продукции, высокотехнологичной продукции, металлической продукции, решений в области программного обеспечения, воды. Произойдет полная переориентация России на китайский рынок. При этом максимальная близость ресурсов России к рынку КНР, в отличие от той же Африки, создает значительные угрозы экологии России, и даже может создать ресурсный голод для собственных отраслей промышленности в связи с контролем над сырьем со стороны игроков китайского рынка.
При этом культурной и популяционной интеграции не произойдет — основные миграционные потоки Китая направлены на страны Юго-Восточной Азии, Европы и США, гражданство России не пользуется популярностью в Китае, а реальные ассимиляционные процессы в сотни раз меньше тех, что может нарисовать воображение. Наряду с отсутствием ассимиляции, в России растет в геометрической прогрессии число выпускников вузов со знанием китайского языка, которые не только становятся сегодня самыми высокооплачиваемыми специалистами, но и, без сомнения, составят костяк элиты будущей России: если в 1990 г. число граждан России, владеющих китайским языком, по некоторым частным оценкам, достигало 1 тыс. человек, то сегодня вузы России выпускают до нескольких тысяч таких специалистов ежегодно.
Структурно эти процессы напоминают процессы, происходящие в исторических кочевых государствах, примыкающих к Китаю и испытывающих его политическое и культурное влияние. Например, маньчжурское государство, впоследствии образовавшее государство Цин на территории Китая, а также других кочевых соседей Китая.
Важно понимать, что усиление интеграции регионов Дальнего Востока, Сибири, Урала, стран Средней Азии вызвано прежде всего ростом потребления и экономики самого Китая, и купирование избыточного экономического влияния Восточного соседа на эти регионы может быть достигнуто только собственными инвестициями России в данные территории, способные дать работу местному населению или направить сырьевые потоки для развития собственной растущей экономики. Экономическая ассимиляция данных территорий вызвана в последнюю очередь планами КНР и в первую очередь — ослаблением собственной экономики России.
Сама проблематика культурной или политической инкорпорации России или российской элиты имеет и оборотную, китайскую сторону: включение тех или иных «внешних территорий» в состав Китая исторически носило характер дорогостоящих геополитических проектов, которые серьезно обременяли развитие собственного Китая. Такое включение территорий преследовало цель «умиротворения» воинственных окраин — это относится к Северо-Восточному Китаю, Синьцзяну (тюркские территории), Монголии, Тибету, — которое и сегодня недешево обходится Китаю. В этом отношении Китай сегодня прикрыт практически со всех сторон и если и преследует цель включения каких-либо внешних территорий с целью защиты, то в первую очередь это относится к Монгольской Народной Республике, и уже во вторую очередь — ко всем иным приграничным территориям, не только Российской Федерации, но и других соседей Китая.
Глобальным цивилизационным противником Китая, преследующим цели, что доказано историей, геноцида китайского населения и уничтожения китайской цивилизации, является коллективный Запад, в том числе США, которые до сих пор снабжают оппозиционный Пекину Тайвань оружием и гарантируют его безопасность в случае агрессии Китая, что угрожает последнему утратой национального единства с учетом разнородных китайских субэтнических образований, из которых состоит современный Китай.
Преследуя цель защитить собственную китайскую ойкумену от цивилизационного геноцида Запада, начавшегося еще с Опиумных войн, Китай ставит цель глобального доминирования в том числе и над индоарийской цивилизацией, повторяя старые имперские геополитические паттерны об умиротворении «варваров четырех сторон света», но уже в мировом объеме.
При этом такая политика Китая, культурно инородного для большинства стран мира, вызывает у них антагонизм перед его растущим влиянием, однако не толкает их в объятия Запада. Живым примером такого сотрудничества является проникновение Китая в страны СНГ, Африки, Ирана, Ближнего Востока и других стран.
Таким образом в мировом пространстве создается ниша между диктатом США и давлением инородного Китая, которую может занять одна из крупных стран в XXI в., при этом фактор экономического влияния, не говоря уже о весьма условном показателе ВВП, оказывается вторичным в достижении влияния над этой значительной нишей стран или части политической элиты стран.
Окажется ли Российская Федерация способной занять эту нишу, зависит от целого ряда факторов, в том числе и прежде всего от того, сможет ли сама Российская Федерация внутри собственного пространства системно решить вопрос растущего на глазах китайского влияния в условиях ориентации значительной части существующей политической элиты на «западное будущее России».
Важнейшую роль в этом вопросе должна сыграть собственно русская публичная китаистика и востоковедение в целом, которая сегодня фактически отсутствует в России.
Вторая сторона этой «медали» — китайская. Геополитический расцвет китайских империй — династии Тан, династии Мин, династии Цин — строился и базировался в первую очередь на установлении контроля, косвенного или прямого, над своими северными границами. И только после этого Срединная империя могла процветать и долго и стабильно развиваться, что всегда, абсолютно всегда, заканчивалось разложением империи, армии и бюрократического аппарата и скатыванием в гражданскую войну между региональными элитами. Трудно представить развитие династии Цин, ее процветание, если бы активная восточная политика царевны Софьи и графа Голицына продолжилась и Россия поставила бы перед собой цель выхода к незамерзающим портам Тихого океана: без всякого сомнения, это привело бы к установлению в Китае двух государств — Северного и Южного Китая, в котором Южный был бы тесно связан союзническими отношениями с Россией против своего северного соседа либо вообще поглотил разоренный гражданской войной и войной с маньчжурами Северный Китай. Такие сценарии только кажутся иллюзорными, если не принимать во внимание, что к моменту активного наступления России к берегам Тихого океана маньчжурская армия была абсолютно истощена 30-летней войной за установление контроля над Китаем, а Россия с опорой на Джунгарское ханство могла бы на долгие годы закрепить контроль над Северным Китаем. Однако из-за антишведского и, к слову, пробританского вектора своей политики Петр I предпочел свернуть активную китайскую политику, отдал китайцам завоевания России на Дальнем Востоке и ввязался в войну вначале за Азовское, а потом и за Балтийское море — отодвинув Восточный геополитический триумф России на 200 лет и подарив маньчжурскому оккупационному режиму и ряду крупных западных финансовых игроков, в том числе Ватикану, Великобритании, Португалии, процветание за счет китайской экономики. В победе русского оружия над маньчжурами не приходилось сомневаться: реальные боевые действия, в том числе Албазинская осада, показали, что сибирские казаки, которые формировались прежде всего из финно-угорских народов Урала и Северной Европы, могли противостоять китайской армии при превосходстве последней в 100–200 раз и могли бы удержать не только территорию Дальнего Востока, но и при продолжающейся в середине 1680-х гг. гражданской войне в Южном Китае выйти к Желтому морю. Но вместо Желтого моря Россия вышла к Финскому заливу и Азовскому морю, обеспечив европейцам и союзу католических стран полноценный дистанционный контроль над Китаем.
Современная ситуация, когда российская Арктика становится новым оголенным «северным фронтом», а на южном фланге одновременно переживает ренессанс новая Османская империя и беспрецедентно для истории России усилившийся Китай, сокращает поле вариантов для фактического выживания России — геополитической конструкции, сложившейся 400 лет назад по итогам правления Ивана Грозного.
Варианты реального будущего для России, оказавшейся в трудной геополитической конструкции, не разнообразны. Самая значительная угроза заключается в превращении ее территории в поле бесконечного сражения различных геополитических сил, окружающих Россию, или их противников за контроль над Евразийским и Арктическим транзитом, ее развал и утрата единого государственного пространства, что случилось и с Арабским халифатом, и с Тюркским каганатом и почти грозило Китаю менее чем сто лет назад. В отличие от Гражданской войны в России начала XX в., которая длилась лишь пять лет, новая вероятная гражданская война будет длиться десятилетиями, так как на границах России сегодня прочно существуют турецкое и китайское государства, которые не допустят появления на своих границах прозападного государства, прибегнут к максимуму мер для создания лояльных правительств на приграничных территориях и в глубине России, прежде всего опираясь на национальные меньшинства Российской Федерации.
Второй значительной угрозой является превращение России и ее Дальнего Востока в плацдарм для геополитического сдерживания Китая, которое, однако, не кончится «мирным противостоянием», а будет доведено противниками Китая, а противниками также сохранения Российского государства до физического взаимоуничтожения двух стран.
Третий вариант возможного негативного развития будущего (не самый лучший, но и вряд ли полностью невозможный) состоит во включении России в качестве автономии в пространство Евразийского доминирования Китая — частичного включения в орбиту китайского культурного влияния с потерей экономического суверенитета России. По сути, этот вариант подразумевает повторение истории включения Руси в состав единой монгольской державы на правах равноправного партнера и даже одного из наследников – правопреемников евразийского государства, как это было в случае с Александром Невским. И даже несмотря на то, что культуры двух стран, менталитет и язык, словно вода и масло, смешиваются с трудом, но господство китайской идеологии приостановит развитие России как государства западной цивилизации на длительное время, хотя и привнесет, словно влияние османской Турции на раннее Московское государство, свои оттенки в жизнь, культуру, искусство и религию России, сделает иной ее геополитическую роль в истории человечества.
В начале XXI в., как никогда ранее, вопрос существования России как независимого и целостного государства не стоял так остро на повестке дня. Для решения этой нетривиальной задачи практически невозможно избежать глубокой проработки роли китайского и индийского факторов в российской геополитике, чему уделяется откровенно мало внимания в царящей в российской картине мира биполярного противостояния «Россия – США». Потеря Китая для единого Соцблока в 1954 году привело к провалу глобальной социалистической модели, а противостояние с Китаем стало одним из основных факторов сворачивания социализма в СССР и его развала. Мир при всем его многообразии политических сил сегодня приобретает характер трехполюсного образования, в котором только три государства могут оказывать влияние на весь мир — США, Китай и Россия. При этом Россия до 2020 г. по ряду объективных факторов была наиболее ослабленным игроком с наиболее сложным геополитическим положением: переломный год принес рост внутренних проблем в Китае и США.
В этой ситуации средством сохранения России в нынешних границах и ее развития как Арктической державы в середине XXI в. является политика создания вокруг США и Китая пояса «стран неприсоединения» или сколачивания «сил третьего фронта», для элит стран всего мира, избегающих тотального диктата США и инородного существующего для себя социал-националистического Китая. Вторым средством реализации эффективной политики самосохранения для России является превращение ее в центр мирного диалога новых суверенных центров, одномоментно лишившихся центра регулирования в Вашингтоне и предоставленных в мире, свободном от американского диктата, самим себе, в том числе и собственной военной элите, не способной оценить риски скатывания мира в глобальную ядерную войну.
Россия не обладает ресурсами для равноценной гонки за глобальное доминирование с США и Китаем, но их противостояние, борьба в том числе за подчинение элит третьих стран, рождает для России и для ряда крупных европейских держав, в том числе Франции и Германии, возможность стать для элит государств мира спасительной третьей силой. Этой же политики интуитивно придерживался и Мао Цзэдун, при всех его ошибках выведший ослабленный столетней гражданской войной Китай из орбиты влияния мировых держав. Однако у современной России куда больше возможностей, прежде всего используя вовсе не военную и не экономическую мощь, а социально-политическую, экологическую, научно-техническую поддержку, стать той благоприятной и дружественной третьей силой для всего спектра государств Азии, Африки и Латинской Америки. В связи с этим, как бы парадоксально это ни звучало, но именно изменения социально-политического устройства страны лягут в основу нового внешнеполитического курса, гарантирующего сдерживание крупных сил в борьбе за передел мира в условиях развала глобальной рыночной экономики. Скатывающийся в пучину социальных противоречий и войн мир может увидеть в обновленной России то спасительное стремление к идеалам мирного и здорового развития человека, общества, системы межгосударственных отношений.
В политике создания «фронта неприсоединения» Россия способна найти и опереться на лояльные этой политике и новой социально-экономической доктрине России силы и в Китае, и в США, в особенности в том случае, если идеологическая упаковка российской внешней политики получит отличный от зоологического, первобытного корпоративного капитализма США и Китая характер.
Однако естественным условием ведения такой политики должны оставаться мощные вооруженные силы РФ, гарантирующие сохранение существования России даже в случае войны на всех четырех фронтах боевых действий, в том числе и возможности ведения в России «столетней партизанской войны» против возрастающей угрозы интервенции, для которой опыт Китая, выстоявшего в аналогичных условиях, может оказаться живым, спасительным уроком. Внешним фактором, содействующим сохранению России как независимого геополитического пространства с выходом к Атлантическому, Северо-Ледовитому и Тихому океанам, станет дальнейшее обострение противоречий по линии США — Китай (торговая война — тайваньский вопрос), Китай — Турция (уйгурский вопрос), Китай — Индия, Китай — Япония, Турция — Индия (мусульманский вопрос).
Как Россия будет реализовывать политику пояса неприсоединения в условиях нарастающей интеграции России и Китая — вопрос неоднозначный, однако пример КНДР, практически превратившейся в экономический придаток китайского государства, но избежавшей этого с опорой на Россию, указывает на то, что такая политика не только возможна, но и чрезвычайно эффективна при ее низкой затратности. Аналогичные действия естественны и логичны для России — в Японии, Вьетнаме, Индии, на Ближнем Востоке, в Африке и в Латинской Америке.
Новую функцию может получить и нарастающее научно-техническое взаимодействие России и Китая: оторванный от технологий США, в систему которых Китай встраивался последние 30 лет, он будет поставлен перед выбором опоры на новую внешнюю научно-техническую базу — России, Израиля, Германии или Франции, при этом при продуманной реализации научно-технического сотрудничества у России появится еще один важный рычаг влияния на своего восточного соседа.
В конечном счете, задача российского востоковедения состоит в разработке и содействии реализации программы суверенного подхода России к взаимоотношениям с Китаем с достижением интересов собственного государства, чему в немалой степени будет способствовать реализация пропаганды курса на безальтернативный союз Китая с Россией во всех слоях китайского общества, ставшего заложником губительного курса на интеграцию с США и воспринимающего Россию как утратившего свои геополитические позиции игрока, что, как мы видим на постсоветском пространстве и Ближнем Востоке, обернулось для Китая целой серией провалов и в конечном счете привело лишь к усилению интеграции с Россией. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Двухпартийная иерархическая система Китая: Компартия и Комсомол (共产党, 中共中央)
(без изменений) Двухпартийная иерархическая система Китая: Компартия и Комсомол (共产党, 中共中央)
Компартия Китая и Центральный комитет Компартии (中共中央)
Сегодня Коммунистическая партия Китая представляет собой одно из крупнейших социально-политических объединений в мире, наряду с крупнейшими вертикально интегрированными религиозными объединениями и иными вертикально интегрированными общественными и государственными структурами в мире. Численность Компартии Китая неуклонно растет и сегодня достигает 90,5 млн. человек — с 1990 г. увеличилась примерно в два раза.
Роль Компартии Китая отражена в Преамбуле Конституции КНР, однако ее юридическая роль по отношению к органам государственной власти не зафиксирована, ее полномочия не отражены в основном тексте Конституции. Прямое политическое влияние на функционирование механизмов государственной власти Компартия Китая осуществляет через контроль над парламентом КНР — Всекитайским собранием народных представителей, в руководстве которого преобладают члены Центрального комитета Компартии; через контроль над Центральным военным комитетом КНР, члены которого являются одновременно членами Центрального военного комитета Компартии Китая; а также через контроль над Верховным народным судом КНР, Верховной народной прокуратурой КНР, Государственным комитетом контроля КНР, руководители которых являются членами Центрального комитета контроля Компартии и избираются на съезде Компартии как и Центральный комитет. Внутри самой Компартии в рамках регулярных пятилетних съездов проходят выборы как в Центральный комитет, так и в Центральный военный комитет и Центральный комитет контроля.
Режим парламентской республики, который консервируется через подобные связи Компартии и госаппарата, подвергался изменениям в ходе Культурной революции, и трансформировался либо в диктатуру лидера партии через Революционные комитеты, либо в диктатуру Народно-освободительной армии Китая, которая, однако, больше тяготела к парламентским формам легитимации собственной власти.
Основными регулирующими актами для Компартии Китая являются Устав Компартии Китая (中国共产党章; далее — Устав) и Программа Компартии Китая (中国共产党纲领). Последние поправки в Устав были приняты 24 октября 2017 г.
На основе изучения Устава можно прийти к выводу о де факто существовании в Китае двухпартийной политической системы, в которой Компартия осуществляет косвенное, через двойное членство партсекретарей Комсомола (любой секратарь парткома Комсомола должен быть также членом Компартии), управление Китайским коммунистическим союзом молодежи, что закреплено в 10-м разделе Устава. Компартия инкорпорирует руководителей Комсомола в партийные комитеты, но не осуществляет прямого контроля над руководством Комсомола через юридические акты и не имеет права вмешиваться в процесс формирования руководящих кадров. Это закрепляет историю независимого появления Комсомола в Китае и наделяет китайскую политическую систему значительными отличиями от Советской, где Комсомол был создан как подчиненная ВКП(б) структура.
Более того, анализ семантики названий «Компартия» и «Комсомол» выявляет глубокие идеологические различия между двумя политическими образованиями: если в названии китайского Комсомола (中国共产主义青年团) присутствует слово «коммунизм» в семантике «коммунистическая идеология», то в названии Компартии Китая на китайском языке (中国共产党) семантика коммунистической идеологии отсутствует, присутствует лишь семантика «общее производство», без указания на идеологию — при этом данное название не является сокращением и нигде не фиксируется как сокращенное название партии. Это различие и сознательное дистанцирование от прямой связи с коммунистической идеологией закреплено в Уставе Компартии — коммунизм как идеология фигурирует в этом документе лишь пять раз, в четырех из которых определяется как далекий недостижимый идеал. Ведущей идеологемой, согласно Уставу КПК, является социализм с китайской спецификой — фигурирует 34 раза, при этом в положительном и обязательном контексте упоминаются достижения китаизации марксизма — 24 раза, при этом марксизм-ленинизм встречается 11 раз и не упоминается в связи с идеями Си Цзиньпина, учитывающими и марксизм, ни разу.
Согласно уставу Компартии Китая, реальной идеологией является идеология социалистическая по форме и методам и национальная по сути и целям, таким образом, фактическая идеология Компартии Китая — социал-национализм, ближайшим идеологическим родственником которой является идеология большевиков периода правления И.В. Сталина с постулатом о построении социализма в одной отдельно взятой стране.
В свою очередь, коммунистическая, леворадикальная идеология более присуща Китайскому союзу коммунистической молодежи, Комсомолу, который был создан на пике развития троцкизма в СССР, в конце 1920-х гг., и до сих пор демонстрирует стремление инкорпорации Китая в глобальную элиту, что было особо заметно во время правления комсомольского генсека Ху Цзиньтао.
Важно отметить, что Устав отражает партию как передовой отряд трудового народа Китая и не закрепляет за ней роль мирового коммунистического центра.
В связи с существованием такой условно двухпартийной системы, рядом с которой существует конгломерат общественных объединений в виде малых демократических партий, федерации профсоюзов и федерации женщин, достаточно понятным становится тезис Устава о том, что Компартия Китая является единственным носителем идеологии социализма с китайской спецификой, что было бы странным, если бы в Китае была только одна сила социалистического характера — тогда подчеркивать эту уникальность было бы избыточно. Этот тезис закреплен и в новой Конституции КНР, также ограничивая поле для маневра Комсомола, исключая его появление в качестве отдельной политической партией наравне с Компартией Китая в китайском парламенте. Иных крупных социалистических объединений в Китае нет.
Зачастую большинство наблюдателей фиксируют внесение в Устав тех или иных идеологических блоков, связанных с лидерами Компартии, которые носят характер страхующих механизмов для уходящих от власти группировок на самом высоком — идеологическом уровне.
Сегодня стратегия и политика Компартии, жизнь рядовых членов Компартии регулируется следующими идеологическими блоками: идеологией марксизма-ленинизма (马克思列宁主义); идеями Мао Цзэдуна (毛泽东思想), которые, согласно Уставу, являются китайской переработкой идей Маркса; теорией Дэн Сяопина (邓小平理论); «трех представительств» Цзян Цзэминя (三个代表); концепцией научного развития Ху Цзиньтао (科学发展观); идеями Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху (习近平新时代中国特色社会主义思想). Последний идеологический блок был включен в Устав в 2017 г. — на 19-м съезде Компартии Китая.
Идеи Мао Цзэдуна описываются в Уставе как «китаизация марксизма», теория Дэн Сяопина — как «освобождение сознания», введение понятия «практики как критерия истинности», «сосредоточения центра работы партии на экономическом строительстве и осуществления реформ и открытости».
Наиболее «революционные» в отношении марксизма идеи о «трех представительствах» Цзян Цзэминя, который предложил членство и лидерские позиции в Компартии для частных предпринимателей, вообще не имеют четкой формулировки в Уставе, указывая лишь на то, что они отразили изменения мира и Китая на новом историческом этапе. Аналогично описывается как продолжение предыдущих идей «концепция о научном развитии» Ху Цзиньтао.
К стандартному перечислению новых идей вождей Компартии в описании идей Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху добавляется сущностная характеристика о том, что эти идеи являются компасом для достижения целей борьбы за великое возрождение китайской нации (中华民族伟大复兴).
Важно, что в Уставе подчеркивается роль идей Си Цзиньпина по отношению к армии, в очередной раз обращается внимание на близость нового генерального секретаря Компартии к армейской группировке в политической элите страны. «Идеи Си Цзиньпина о сильной армии» (习近平强军思想) призваны гарантировать эффективное выполнение армией «задач исторического значения в новую эпоху». Си Цзиньпин — единственный лидер Компартии, в отношении идей которого в Уставе есть привязка к Народно-освободительной армии Китая.
Устав Компартии Китая для стороннего наблюдателя выглядит громоздкой структурой с большим количеством существующих вместе исторических наложений, что отражает попытку элит Китая закрепить принцип взаимного сохранения после ухода старого политического поколения и прихода к власти нового, дающего гарантию от возникновения ситуации гражданской войны. Другой важной особенностью этого документа является попытка примирить непримиримые концепции рыночной экономики, или капитализма, с социалистическими принципами хозяйствования — это порождает язык сложно трактуемых множественных эвфемизмов, призванных прикрыть появление в Уставе открыто капиталистических терминов «рынок», «рыночный социализм» и других. При этом в уставе лишь дважды подвергается критике капитализм — в разрезе необходимой борьбы с буржуазным или капиталистическим либерализмом и в разрезе морально-нравственного совершенствования.
Изменения в Уставе приняты в период начала «китайского НЭПа», призывают членов партии не только укреплять систему рыночного социализма, но и придерживаться открытости внешнему миру — то есть на идеологическом уровне призывают сохранять систему подчиненности китайского рынка ведущим глобальным игрокам, прежде всего США, хотя открыто термин «открытость внешнему миру» не разъясняется.
В Уставе закреплен принцип «ничуть не затрагивать устойчивость и развитие общественной экономики, ничуть не затрагивать энтузиазм, поддержку и инициативу необщественной экономики» — такими эвфемизмами в Уставе заменяется государственная собственность и госсектор (公有经济) и частная собственность и частный сектор (非公有经济).
Устав требует от членов партии стремления к созиданию «социального государства», что само по себе весьма противоречиво выглядит в условиях господства партии социалистического характера и косвенно показывает реальную социально-политическую обстановку в Китае, далекую от стремления к этой естественной для социалистической партии цели. При этом Устав четко фиксирует, что современное важнейшее противоречие не обострение классовой борьбы в мире, а растущий дисбаланс в развитии в обществе — очередной эвфемизм о растущем расслоении по уровню дохода в формально социалистическом государстве.
Важные исторические задачи в Уставе отражены целями двух хронологических точек — «достижение целей борьбы двух столетий» (“两个一百年”奋斗目标): речь идет о достижении китайским обществом малого благосостояния (小康社会) к столетию создания Компартии Китая — 2021 г. — и статуса мощной социалистической державы к столетию создания КНР — 2049 г.
[1] http://cpc.people.com.cn/19th/n1/2017/1029/c414305-29614386.html
[2]中国共产党的领导是中国特色社会主义最本质的特征，是中国特色社会主义制度的最大优势. roles(reader-all)
Китайская власть - Аппарат Центрального комитета (中央办公厅) и его руководитель Дин Сюэсян [1]
Аппарат Центрального комитета (中央办公厅) и его руководитель Дин Сюэсян [1]
Аппарат ЦК, которому в русскоязычной китаистике присвоено неуклюжее немецкое наименовании Канцелярии ЦК, играет роль организатора работы всех ведомств Центрального комитета Компартии, технического исполнителя и координатора работы ЦК. Его роль сопоставима с ролью Администрации президента Российской Федерации. Если ЦК Компартии играет роль «императорского двора», инкорпорирующего все политические элиты страны в единый центр, то аппарат ЦК осуществляет руководство этим «двором» или является «дворцом» сам по себе.
В связи с этим в КНР высока роль руководителей аппарата ЦК. Например Ян Шанкунь (楊尚昆), занимавший этот пост в 1948–1965 гг., в 1988–1992 гг. стал председателем КНР на период событий на площади Тяньаньмэнь. Пост главы аппарата ЦК занимали: начальник личной охраны Мао Цзэдуна Ван Дунсин (1965–1978); Яо Илинь (1978–1982), тесть нынешнего вице-председателя КНР Ван Цишаня; секретарь Комсомола Ху Цили (1982–1983) и секретарь Комсомола Ван Чжаого, который в том числе поддержал комсомольца Ху Цзиньтао при выдвижении на пост генерального секретаря Компартии. Пост главы аппарата ЦК также занимал будущий глава «шанхайского» парламента Китая Цяо Ши (1983–1984), ближайший союзник Цзян Цзэминя. Аппарат ЦК стал трамплином для будущего премьера КНР Вэнь Цзябао (1986–1993); зампредседателя КНР Цзэн Цинхуа (1993–1999); опального комсомольца Лин Цзихуа, главы «шаньсийской комсомольской группы»; а также для нынешнего главы парламента Китая Ли Чжаньшу, занимавшего этот пост с 2012 по 2017 г., совмещая его с должностью руководителя Комитетом государственной безопасности ЦК.
Сегодня этот пост находится в руках Дин Сюэсяна (丁薛祥; р. 1962), который совмещает эту позицию с должностью руководителя Секретариата председателя КНР Си Цзиньпина (国家主席办公室), а также с постом секретаря Комитета по работе государственных органов ЦК Компартии (中央和国家机关工委).
Вопреки логике противостояния политических группировок, Дин Сюэсян — один из самых высокопоставленных уроженцев Шанхая в нынешнем руководстве КНР и Компартии Китая; также он связан с комсомольской работой в Шанхае. В связи с этим стандартно трактуемая исследователями роль Дин Сюэсяна как «человека Си Цзиньпина» кажется не такой однозначной при детальном изучении его биографии. Более точной характеристикой Дин Сюэсяна является его позиция контролирующего действия Си Цзиньпина со стороны «шанхайской политической группировки» и шанхайского Комсомола в качестве страхующего механизма, который должен сработать в бюрократическом затягивании тех или иных вопросов по линии аппарата ЦК в случае разбалансировки политической системы и попыток Си Цзиньпина взять политическую и государственную власть в стране под свой полный контроль, отстранив от нее выходцев из Шанхая и Комсомола. В этой связи позиция Дин Сюэсяна является лакмусовой бумажкой для понимания полноты власти Си Цзиньпина на предстоящем в 2023 г. 20-м съезде Компартии Китая, если, конечно, ввиду критических событий, этот съезд не будет проведен раньше.
Дин Сюэсян играет такую роль еще с короткого периода руководства Си Цзиньпина Шанхаем, который последний покинул в 2007 г. Тогда, с 2006 по 2007 г., Дин Сюэсян был руководителем аппарата партийного комитета Шанхая и секретарем городского Комитета по работе госорганов, заняв этот пост чуть раньше, чем в город пришел Си Цзиньпин, предварив появление своего руководителя, которого ему суждено будет опекать почти десять лет. После ухода Си Цзиньпина на повышение в Постком Политбюро Дин продолжает занимать позицию главы аппарата Постоянного комитета горкома Шанхая.
Связи Дин Сюэсяна с группой «старых шанхайцев» Цзян Цзэминя неочевидны. Дин — типичная фамилия для выходцев из Северо-Восточного Китая — окончил Институт тяжелого машиностроения Северо-Восточного Китая (Харбин). (Сегодня это Университет Яньшань, вуз перенесен в курортный район Циньхуандао на Желтом море, где его совместно развивают Комитет по оборонной науке и технике КНР и правительство провинции Хэбэй. Любопытно, что во время создания университета в 1920 г. он носил название Харбинского китайско-российского института тяжелой промышленности.) По окончании вуза Дин Сюэсян строит карьеру в понятной для Си Цзиньпина отрасли, пройдя путь от научного сотрудника до руководителя Шанхайского научно-исследовательского института материалов (1996–1999. В 1989–1994 гг. Дин также получает второе образование в ведущем шанхайском Университете Фудань по специальности «государственное управление».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги