Клаустрофобия

Глава 3

Утро встретило меня суетой и бестолковой беготнёй. Все, как с цепи сорвались. Видимо, отец рассказал семейству о своём решении и теперь сквозь мамины слезы и упрёки собирался в путь. Конечно, все эти эмоции передались и остальным. А я, буквально только открыв глаза, окунулся в шум и гам.

— Ты чего развалился? У нас папа уезжает, а он и ухом не поведёт! — визгливо раздался над ухом голос Матильды.

Уж она-то больше всех расстроилась. Как же, ведь если отец уедет, то на правах старшего остаюсь я. А это ей, как ножом по сердцу. Тем более, двое младших братьев-близнецов едва ходить научились, и значит ей, как следующей после матери, нужно будет ухаживать за ними. В общем, везде неудобство и дополнительные заботы. Вот и бесится сестрёнка моя, да злость на мне сорвать пытается. Только и я не лыком шит, чтобы просто так всё принимать.

— Да замолчи ты уже. Итак, на душе тошно, — спокойно произнёс я, встав с постели.

От такой наглости она обомлела. Нечасто я позволял себе так откровенно дерзить ей. Все-таки сестра, да и я не привык грубить в ответ, стараясь сгладить углы. Но тут даже мне стало мерзко от её напускной эмоциональности.

— Ты, ты…как ты…,- пыталась она сказать нечто связанное.

Проигнорировав её попытки, я просто прошёл мимо и направился во двор, умыться и поговорить с отцом. Мысли мои были уравновешенны, и я уже принял решение.

Возле умывальни я встретил Эвелину, она неслась куда-то с полным ведром воды и, конечно, уже расплескала половину. Но, судя по целеустремленному виду, её это совершенно не расстраивало.

— Эй, как дела, егоза? — чуть улыбнувшись, спросил я, когда она пробегала мимо.

Все-таки младшая была для меня тёплым огоньком, который всегда согревал и радовал. Так что, глядя на неё, я просто физически не мог на что-то злиться или раздражаться. И сейчас Эв действительно подействовала на меня успокаивающе. Особенно это её «самое серьёзное на свете» выражение лица.

— Доброе утро, Марк. Мне некогда болтать, куча дела вот, — степенно ответила она, чуть приостановившись.

Вот такая деловая у меня сестрёнка. Ещё раз улыбнувшись и гораздо шире, но уже про себя, я набрал в ладони холодной воды и приступил к умыванию и остальным утренним делам.

Чуть позже, уже собравшись и позавтракав, я отправился на поиски отца. Сегодня он должен был быть у кузнеца, но подозреваю, что со всеми этими сборами вполне мог находиться у дирижабля торговцев. Так что, я составил свой маршрут так, чтобы зацепить место их стоянки. Вот только просто так сорваться мне не дали. Ещё не выйдя за ворота, я был остановлен суровым окриком матери.

— Ты куда это собрался? Или тоже нас бросить хочешь? — с полуслова начала заводиться она.

Похоже, отъезд отца сурово по ней ударил, и сейчас она была на грани. Решив не перечить в такой сложной ситуации, я молча развернулся и стал ожидать конца разговора. Хотя это скорее был монолог, так как я просто молча стоял, выслушивая всё то, что выливала на меня мать.

Спустя какое-то время, когда она выдохлась, я просто подошёл к ней и обнял. Неожиданно она беззвучно зарыдала, содрогаясь всем телом. Я прижал её сильней и успокаивающе погладил по спине. Вскоре мама замерла и, чуть отстраняясь от меня, произнесла:

— Знаю, ты его ищешь. Яблоко от яблони недалеко падает. Иди. Он сейчас у старейшины дома. И передай, что пусть перед уходом домой зайдет, а то негоже так, без прощания нормального.

Сердце моё дрогнуло. Насколько же она хорошо меня понимала. А я, тот ещё дурак. Что ж, раз отпускают, значит нужно идти. Я коротко кивнул и пошёл к дому старейшины, что был рядом с центральной частью поселения.

Идти мне было недолго и по пути я старался избегать знакомых. Мне не хотелось ни с кем общаться. И люди словно воспринимали мой настрой. Проходящие мимо лишь здоровались и продолжали свой путь.

— Да пойми же ты, без всего этого экспедиция будет обречена на провал! — услышал я голос своего отца, подойдя к обиталищу Леонида. Он что-то горячо втолковывал невидимому собеседнику.

— А об остальных ты подумал? Чем защищаться будем? — спокойно отвечал ему тот.

Я застыл, не решаясь вмешаться в их беседу своим появлением.

— Значит, чёрт знает сколько циклов никто не нападал, а тут только мы оружие заберём, и сразу орды хищников придут. Ты сам слышишь, что за бред несёшь?! — продолжил ещё более эмоционально мой родитель.

— Ты за словами-то следи. Чай, ни друга нашёл, — сурово ответил ему его визави.

— Может и не нападет никто. Да только защиту всегда надобно иметь. А ты считай, оголяешь тылы наши. Нам, в случае чего, просто так никто не поможет, в отличие от твоих торговцев. И я сейчас наперед думаю, а не просто жадничаю. Так что, и ты мысли в кучу собери и меня пойми. Не о себе забочусь, а о людях. Потому и не могу дать тебе то, что ты просишь.

— Зачем тогда вообще было посылать помощь торговцам, если даже вооружить их нельзя? — задал резонный вопрос мой отец.

Кажется, я понимал, с кем он говорит и о чём идет речь. Похоже, это был Леонид, и беседа шла о будущем отряде, что будет направлен на место перехода.

— А кто сказал, что мы вас ещё и оружием снабдить должны. Мало того, что трудоспособные мужики уходят на неопределенный срок, так мы ещё и провианту с собой даём, одежду, скарб всякий, в походе нужный. Но уж чем биться собираетесь, с этим к торговцам. Меня просто народ не поймет, если я вам огнестрел дам, — всё так же спокойно ответил старейшина.

Отец же всё больше и больше распалялся.

— Так что прикажешь нам с вилами, да топорами идти на неизвестных тварей, что там промышляют? А за кровь кто ответит пролитую?

— Ты мне на жалость не дави. Тут у каждого, кто с тобой пойти решился и меч справный найдётся, а может и доспех какой. Так что, не нужно здесь в крайности кидаться. Ещё раз говорю, иди к торговцам и проси у них. Уверен, они припрятали как раз для таких случаев пару ружей, а может, что и посерьёзней.

— Вот же ж пень упрямый, — в сердцах бросил мой родитель и, не прощаясь, вышел из дома, даже чуть хлопнув дверью.

И, конечно, сразу же напоролся на меня. Я, сделав вид, что проходил случайно, поздоровался с ним и застыл в ожидании.

— Да хватит уже разыгрывать тут комедию. Вижу, что искал меня.

— Да, небось, и разговор наш с Леонидом услышал, — произнёс он, хмуро глядя на меня.

— Я не подслушивал. Просто случайно. Да и говорили вы громко, — оправдываясь, начал я, но отец меня оборвал.

— Ладно. Пошли домой. Указания необходимые раздал, теперь все только вечером увидятся. Отправил с родными прощаться, — подытожил он.

Понимая, что сейчас не тот момент, чтобы сказать отцу о моём выборе, я решил подождать более удобного времени. Ну и когда родитель поспокойней будет. Хотя бы после обеда. Обычно, сытый желудок и трубка табака делает любого мужчину более восприимчивым и благодушным. Вот только не успели мы дойти до дома, как нам повстречалась довольно шумная компания, в которой почему-то были одни женщины. Да к тому же и агрессивно настроенные.

— Вот он, душегуб проклятый! — закричали из этой толпы визгливым голосом.

Я сразу понял, что дело дрянь. Но мой отец, видимо, был готов к такому повороту событий. Он остановился и, гордо выпятив грудь, гаркнул.

— А ну стоять бабьё!

Пораженный столь невежливым к ним обращением, женский коллектив действительно остановился.

— Кто за главную тут? — тем временем продолжил мой родитель.

Ответом ему было судорожное перешептывание. Похоже, решить, кто будет представлять интересы этого «летучего отряда» так сразу слабый пол и не мог. И не потому, что кандидатов не было, их как раз в избытке. А скорее, никто не хотел подругу ставить главнее себя.

И, наверное, длилось бы это противостояние горделивых умов ещё долго, если бы отец, презрительно хмыкнув, не прошёл просто мимо. Вот тут сразу дело сдвинулось с мёртвой точки. Кто-то истошно заголосил, кто-то матюкнулся, но было видно, что просто так его не отпустят. Но пойдёт ли дело дальше криков и брани? Мужики не бабы, им в лоб не дашь, чтобы осознали свою глупость. Да только, если эта свора с катушек слетит, то могут и накинуться. И тогда поминай, как звали. У женского пола в драках нет никаких правил, тебе тут и глаза выцарапают и всего на лохмотья изорвут. Так что, я, на всякий случай, приготовился к самому неприятному исходу. Хотя, что я мог сделать? Только грудью отца закрыть. Да это и не поможет. Набросятся и плевать, кто прав, кто виноват. И тут совершенно неожиданно появился новый участник намечающегося побоища.

— Ну-ка потише, уважаемые дамы, — сурово произнёс Гермез, выходя из-за края толпы.

Как он там оказался я и сам не заметил. Похоже, когда нужно умел торговец ходить бесшумно и незаметно.

— Вижу, решили вы тут самосуд учинить. Но подумали ли вы, что ваши мужчины скажут на это? Как им стыдно будет за ваше поведение? Ей богу, как курицы в курятнике квохчете, — продолжил вещать он.

— Так забирает мужиков наших эта сволочь! — вырвался крик из задних рядов бабского полчища.

— Для начала вы у них самих спросите, сами ли они идут или заставляет кто-то? На собрании общем решили, у кого есть желание, да возможность на защиту встать, тот с нами в отряде. А то развели тут базар, — резко ответил глава торговцев.

Наступило напряженное молчание. Гермез подошёл ближе к нам, и получилось, что мы словно боевая троица супротив бабьей ватаги.

Наконец, кто-то, видимо, пользующийся самым большим уважением, растолкал толпу и вышел под наши очи. Это оказалась Макфа, дочь Ринаты нашей знахарки-врачевательницы. Была эта дева дородна телом и, что говорят, кровь с молоком. По стопам матери идти она не спешила и больше к поварскому делу тяготела. Ну и, конечно, была главной сплетницей на деревне. Через её острый язык кто только не прошёл, и умела она так уесть собеседника, что только диву даёшься, как у такой язвы ещё и парни менялись по десятку в цикл. В общем, похоже, она и организовала эту разношерстую стаю для похода на моего отца. Правда, непонятно было, чего добивалась этим. Мужика она себе нового всегда найдёт, а беспокоиться о благе селения, этого отродясь за ней не видывали. Эгоистка она была прожжённая. Так что, была здесь какая-то тайная и, причём, дурно пахнущая причина.

— Да головы задурили мужикам нашим, это и ежу понятно. Они ж как дети малые, им лишь бы удаль свою молодецкую показать. А тут речи хитрые, да льстивые. Герои, мол, будете, родину защищать идёте. В будущем, конечно. Да ещё от врага могучего, да невиданного. Вот на веревочке, словно телят, и ведёте их, — прищурив ясные очи, начала она.

Видно было, что замыслила что-то Макфа. И исподволь к этому подводит, аккуратно так.

— С бабской змеиной хитростью им, конечно, нет смысла соревноваться, да только глупцами мужей своих не выставляйте тоже. У всех «дубовые пояса» повязаны, и, следовательно, доказали они, что имеют право сильными рода сего называться. И каждый сам пожелал пойти с нами, без принуждения, — спокойно ответил Гермез.

— Пожелать пожелали, а старшим кто останется? — продолжала свою странную линию беседы повариха.

И после этих слов я понял, к чему она клонит. Всё оказалось даже слишком просто. Все-таки звериная хитрость нечета мудрости. И здесь оказалось банальное желание прыгнуть выше головы, чтобы жилось повкуснее.

Дело в том, что у Макфы в фаворитах ходит сейчас мужичок затрапезный, что глашатаем себя ставит у старейшины. Сейчас даже и не вспомнить, как зовут его. Да только лезет он постоянно во все разговоры и решения важные. Мнит себя дальновидным управителем, видимо. Правда особо его никто не слушает, да и потешаются иногда даже. Вот, похоже, девка и решила его пропихнуть повыше, пока разброд в селении. Только на что она надеется, если не уважают этого глашатая? Хм, и вправду беспокойный зад всегда найдёт хозяину проблемы.

— У вас же старейшина есть, да и воевода имеется. Кто ж вам ещё нужен? — не понял сути претензии торговец.

— Есть-то они есть, да только не в народе они. Где-то там у себя живут и думы у них совсем другие. Нужен человек, чтобы к нам был ближе и доносил не только веление старейшины, но и обратную связь устраивал. А то собрания редко бывают, да и по важным случаям, а жизнь-то она каждый день меняется, — уже совсем загнула свою линию Макфа.

Вот только и Гермез не лыком шит, да и отец мой уже понял к чему все это сборище тут. Власть хотят под шумок поменять. И выбрали гады момент шаткий самый.

— Значит так, если есть конкретные предложения или желание высказаться, то нужно это по уму делать, а не посреди улицы. Созывайте людей и решайте. А сейчас у нас дела важные, так что извиняйте бабоньки, пойдём мы, — вдруг удивительно миролюбиво закончил беседу мой отец.

Окинув взглядом притихшую во время их диспута толпу, родитель, подхватив меня и Гермеза под руки, сопроводил нас к дороге домой. В спину нам уже не кричали, и, похоже, этот раунд мы выиграли. Да только Макфа просто так не остановится, будет ещё юлить и искать лазейки, да народ против настраивать. Что ж, будем надеяться, что ничего у неё не получится. Хотя это уже не моя забота, у меня было дело поважнее. А именно, сообщить отцу то, что я иду вместе с ним…

— Что ты несёшь сын?! — буквально взревел отец, когда мы присели за стол в общей комнате, и я высказал ему своё решение.

Ни капли не стесняясь восседавшего рядом торговца, он обвинил меня в глупости, безответственности, иногда просто срываясь на эмоциональные вскрики. Да, таким я его не видел ни разу. Видимо, что-то такое задел, когда решил пойти с ними вместе.

— Ты, наверное, забыл, почему я решил помочь Гермезу? Да и кто останется в семье за старшего? В общем, отговаривать тебя не буду, потому что это полный идиотизм с твоей стороны. Ты остаёшься дома и точка, — завершил он свою гневную тираду.

Я подозревал, что просто так он меня с собой не возьмёт. И для этого у меня был запасной план. Конечно, в нём тоже могли быть изъяны, но будем надеяться, что всё пройдёт гладко. Поэтому сейчас я не стал спорить с отцом, а понурив голову, лишь вяло кивнул.

Торговец же как-то странно взглянул на меня, будто понял, что я задумал. Но промолчал. Правда, когда они с отцом выходили из дома он что-то, вроде бы, случайно обронил. Чуть обождав, я подошёл к слегка блеснувшей вещице, лежавшей на полу. Подняв её, я увидел, что это какая-то непонятная загогулина. Формой она напоминала цифру 8, но какую-то необычно перекрученную. Да и материал, из которого она была сделана, не был похож ни на что ранее мной виденное. Гладкий, с металлическим отблеском, довольно прочный, но удивительно легкий. Размером не больше половины большого пальца руки, эта штука уютно поместилась у меня в кармане. Над её тайной я решил поразмыслить чуть позднее. А пока нужно готовиться к моему отъезду.

Несмотря на то, что я вроде бы согласился с отцом, но просто так поворачивать назад было не в моем характере. Осталось только сделать так, чтобы мой второй план сработал. И здесь было больше трудностей с одним человеком. Так что, после обеда я решил встретиться именно с ним. Вот только оказалось, что наша встреча состоится гораздо раньше.

Выйдя во двор, я увидел, как моя мать разговаривает с Данисом, своим братом. У них обоих было спокойное выражения лиц и даже промелькнувшие тени улыбок, так что я решил подойти и пообщаться. Ведь Данис был именно тот человек, кто мне нужен. Собственно, и задумка моя была довольно проста. Если я уйду, то он сможет поддержать семью и быть старшим, пока мы с отцом не вернемся. Тем более это родная кровь, да и мужик он в селении уважаемый. Поэтому проблем, в принципе, не должно было возникнуть.

— Здорово, Марк! Как делишки твои? Слышал Арс, отец твой, собрался в поход с торговцами, а ты значит на хозяевах остаешься? — простодушно начал он, едва меня увидел.

На самом деле он всегда мне нравился. Простой и открытый, готовый помочь. Размерами он, кстати, напоминал медведя, чему, собственно, и могучие заросли волос по всему телу способствовали. Ну и силушкой его природа не обидела. Семьёй он, правда, ещё не обзавёлся, но и спешить ему особенно не стоило. Жених он был завидный, с состоянием приличным и землёй во владениях плодородной. И хотя сам он женщин менял не часто, но липли они к нему сами. Будто мёдом было намазано. Хотя, может и было, на свой женский манер. В общем, вниманием противоположного пола Данис был не обижен.

— Всё хорошо, дядя Данис. Так и есть. А ещё, почитай четверть всех мужиков решилась идти с ним, — сказал я, умышленно не ответив на вопрос о том, кому оставаться главой семьи.

— Ну да, засвербело у них, похоже, в одном месте. Хотя, может и правильно это. Никто толком не знает, что за напасть на переходах торговцев мучает.

— Про засвербело, это точно. Не сидится им дома, у очагов тёплых, да жён любимых, нужно куда-то тащиться непонятно зачем, — вставила своё слово моя мама.

— Ты как будто мужиков не знаешь, сестрица, — с ухмылкой поддел её Данис.

Я решил тактично не вмешиваться в эту шутливую перебранку, так как видел, что у матери хоть немного поднялось настроение. А значит и мне будет легче осуществить задуманное.

— Ладно, болтаем тут, а Марк вон и не знает, каково это — главным в семье быть. Так что, ты нас оставь, а мы с ним поговорим серьёзно. Советов ему дам всяких нужных, — словно прочитав мои мысли, произнёс дядя.

Мать, восприняв всё это за чистую монету, ретировалась, напоследок обняв брата. Мы остались с Данисом одни.

— Давай-ка мы с тобой будем потихоньку идти и беседу вести, — предложил он и сразу неспешным шагом двинулся вперёд.

Шли мы в сторону окраинных лесов, а так как дело было к вечеру, то по дороге нам никто не встречался.

— Ну что шалапут, рассказывай, чего удумал. И не вздумай отнекиваться, по глазам вижу, замыслил что-то, — чуть прищурив левый глаз, спросил меня дядя.

Я немного помялся для виду, но спустя пару минут уже выкладывал всё как на духу. Рассказ мой занял не слишком много времени, и по его окончании Данис приостановился и, выбрав подходящий пенёк, присел на него. Я встал рядом, наблюдая, как он берёт табак из своего кисета и набивает потрёпанную буковую трубку. Закончив сию нехитрую процедуру, он неторопливо почиркал самодельной зажигалкой и, сладко затянувшись, выпустил первый клубок ароматного дыма.

— Итак, ты, конечно, смелый парень и довольно смышленый. Весь в отца. Но скажи-ка мне Марк, почему ты хочешь с ним в путешествие идти. Только, как на духу скажи, всё, что внутри лежит, — глядя мне прямо в глаза, произнёс он.

— Это же отец мой, и сделал он для меня всё, что можно и даже нельзя. Как я могу оставить его в такой момент. Тем более, не просто так ухожу, но защищать людей иду, — чуть патетично, но честно ответил я.

— Говорить о том, что нужно думать о своей семье и кто о них заботиться будет, кажется бесполезно. Ты, наверное, всё уже решил. И дай-ка попробую угадать, ты рассчитываешь на мою помощь?

Я лишь молча склонил голову. Дядя, как всегда, видел самую суть.

— Да и переубеждать тебя глупая затея. Сам такой был и знаю, что ежели взбредёт какая идея в голову, то и молотком её оттуда не выбьешь. А у тебя тут не просто бахвальство или самодурство, благородными помыслами ты движим. Хотя и не видишь проблем, которые твоё решение создаст. И вот, что я тебе скажу, Марк. Ты можешь на меня положиться, и я помогу тебе. Но только ты должен будешь мне кое-что пообещать. Готов? — продолжил Данис.

Я был готов выполнить любое, данное мной слово для этого человека. Иногда мне казалось, что он мой старший брат, тот которого у меня так никогда и не было. А иногда так хочется спросить совета, вместе покуролесить, чтобы понимали тебя лучше, чем ты сам. С друзьями, которых у меня особенно и не наблюдалось, так не получалось. Здесь нужна была родная кровь. Но в моей семье почти все младше меня, ну или девочки просто. А для этого нужен парень. Вот и виделась мне в дяде такая родственная душа. Так что, сейчас, после его выражения поддержки моему замыслу, я был готов на всё, что угодно, ради него.

— Да, — сдерживая нахлынувшие на меня эмоции, ответил я.

— Я позабочусь о твоей матери и моей сестре, и, конечно, о ваших младших. А ты, в свою очередь, должен поклясться, что не будешь влипать во всякие истории и бросаться грудью на любую, увиденную тобой опасность. Ну и, конечно, за отцом приглядывай. Он, бесспорно, мужик умный и волевой, да только каждому нужно плечо, чтобы опереться в случае чего. Особенно на чужбине. Так что? По рукам?

Ни секунды не сомневаясь, я пожал протянутую мне руку. Сейчас моё сердце пело, и мысленно я уже мчался к неизведанному. Видя мою улыбку и настроение, Данис тоже посветлел лицом и предложил отправиться к нему, чтобы собрать меня в дорогу. Это ещё больше меня воодушевило, я пошёл вслед за ним, чуть ли, не подпрыгивая от распирающей меня энергии. Жил дядя неподалеку, и вскоре мы уже входили в его мастерскую.

— Итак, собрать с собой походный рюкзак это, на первый взгляд, затея несложная, но на самом деле здесь кроется множество хитростей и мелочей. Так что, я сейчас буду рассказывать и показывать, что тебе может понадобиться, а ты слушай и не перебивай. Все вопросы позже, — начал Данис, когда мы оказались внутри.

Он начал неспешно бродить по помещению, откладывая и выбирая то, что могло мне понадобиться в пути. Процесс этот был небыстрый, да и дядя особо не спешил. Он любил всё делать обстоятельно, без суеты. Так что, мне оставалось лишь наблюдать, как из его закромов появляются всевозможные вещи. И даже мне не всегда было понятно назначение некоторых из них. Вот, например, этот закруглённый брусок с серебристыми гранями. Он будто состоял из нескольких частей, но как их вытащить и что с ними можно делать, мне было непонятно. А эта странная штуковина, будто сдвоенная подзорная труба, только сильно укороченная. Чуть сверкнувшие стекла подтвердили моё предположение об оптическом усовершенствовании этого устройства, но сути его использования я ещё не понимал. Что ж, придётся дождаться объяснений дяди. Самому мне в этих всех незнакомых приспособлениях не разобраться.

Тем временем, гора чего только можно чудовищно выросла в размерах и вскоре даже стола не хватало, чтобы всё вместить. Я начинал очень сильно сомневаться, что всё это влезет в мой рюкзак и, тем более, что эту тяжесть выдержит моя спина.

— Ну что ж. Начнём. Первое, что нужно в любом походе, это возможность ночлег себе хороший устроить и огонь развести, да пищу приготовить. Так что, вот тебе плащ-палатка, раскладной котелок и швейцарский нож со встроенным искровиком, — с этими словами он выложил передо мной плотно спелёнатый свёрток грязно зелёного цвета с тёмными и светлыми вкраплениями.

Чуть погодя, возле него появилась небольшая выпуклая чаша, которая в руках дяди после пары телодвижений превратилась в настоящий котелок. И уже после я увидел на столе знакомый мне брусок с закруглёнными гранями. Видимо, это и был пресловутый швейцарский нож. Вот только если с первыми двумя предметами проблем у меня не должно было возникнуть, ведь простые, по сути, вещи, то здесь предстояло хорошенько разобраться. И Данис опять, будто прочтя мои мысли, начал подробно объяснять, как пользоваться этим приспособлением.

— Смотри, это только называется швейцарский нож, на самом деле это комплекс всевозможных полезных примочек. Тут тебе и, как минимум, два ножа, один можно вместо пилы использовать, видишь, он вытягивается в такую полоску длинную. Ложка, шило, отвёртка и многое другое, сам ещё посмотришь и попробуешь. Конечно, самой главной изюминкой здесь является искровик, — он на секунду замолчал и, щелкнув чуть заметным выступом, вытащил из середины комплекса полупрозрачную трубку с иглой на конце.

— Таких уже не делают. А если и делают, то не на нашем ярусе точно. Может где-то повыше. Технология уж больно сложная. Но практичная и надёжная. Говорят, от предков досталась. В общем, понимать, как и что тебе не нужно. Главное, знать, как включать и выключать. Да и ломается он редко. Этому, кстати, изделию уже почти пятый десяток циклов пошёл, а всё работает, как новенький.

Дядя чуть нажал на всё тот же миниатюрный выступ, что использовал при извлечении искровика, и на его конце вспыхнула крохотная иссиня-белая дуга. Чуть поднеся это странное пламя к краю стола, он сразу же убрал его, оставив на дереве угольный кратер размером с ладонь.

— Это самый сильный режим, его используй редко, восстанавливается батарея медленно потом. Тебе нужен минимальный нагрев. Вот так поворачиваешь этот рычажок, и он уменьшает силу горения, — пояснил Данис.

Теперь, чуть потрескивающий полукруг изменил цвет на тёмно-красный, и дядя, поднеся к нему пару щепок от дров, заставил их вспыхнуть.

— Так, теперь сам попробуй, — велел мне он, вручая швейцарский нож с активированным искровиком.

Я осторожно взял его в руки и пару раз сменил режимы горения. Поняв, что с этим все нормально, дядя поручил мне что-нибудь зажечь. Это оказалось тоже не очень трудно. Выключив искровик, я вытаскивал и рассматривал остальные элементы комплекса. Да, вроде всё так компактно, но всё равно удобно и интуитивно понятно, что для чего нужно. Умели же предки делать.

— Лады, идём дальше. Это бинокль. Функция его проста, приближать то, что находится далеко. Собственно, это усовершенствованная подзорная труба. Здесь настраиваешь четкость, здесь можно светофильтры накладывать, — он вручил мне прибор и дал немного поэкспериментировать с ним.

— Вроде всё, что нужно рассказал. Осталось самое опасное. Это оружие. Знаю, многие тут считают, что умеют пользоваться им. Да только это тебе не мечи, да копья. И даже не огнестрел. Здесь всё посерьёзней будет, — дядя оценивающе посмотрел на меня, — Поэтому, сынок, будь сейчас внимателен.

Он вытащил темно-серый ящик из-под стола и приложил к его крышке свою руку. Что-то тонко запищало и, на секунду вспыхнувший, зеленый отсвет показал вычурную рукоять бежевого цвета. На багровом бархате подкладки лежал тонкоствольный пистолет странной конструкции. По всей его поверхности пробегала причудливая резьба, настолько тонкая, что, только поднеся его почти вплотную к глазам, я увидел, что там изображено. И не поверил. Неизвестные мне символы сливались с диковинными зверями и растениями, плавно перетекая в цифровую вязь. Видно было, что это оружие делали руки мастера, и было оно безумно древнее.

— Его зовут «Децибел» и это звуковой револьвер-пульсор. Вот здесь два вида стрельбы «инфра» и «ультра». Инфра нужен для относительно неприцельной стрельбы и поражения крупных объектов при максимальной мощности, ультра же более точный и дальнобойный. Но при достаточном заряде оба этих варианта стрельбы уничтожают твоего врага, — продолжая рассказывать, Данис вытащил оружие из его обители, и уже наглядно показывая, что и как, продолжил.

— Револьвер самозарядный, батарея накапливает энергию от работы микрореактора. Процесс небыстрый, так что старайся пользоваться «Децибелом» только в крайних случаях. Отдачи, как таковой нет, но целиться всё равно нужно. Хотя при некоторых режимах он стреляет расширяющейся волной, так что проследи, чтобы на линии выстрела не было друзей или тех, в кого ты не хотел бы попасть. После полной зарядки у тебя есть три выстрела, поэтому ещё раз повторюсь, правильно рассчитывай силы. К сожалению, времени опробовать его в бою у тебя сейчас нет, да даже и потренироваться не получиться. Но, надеюсь, ты парень смышленый и прислушаешься к моим советам.

Дядя передал мне пульсор и проверил правильно ли я его понял. После того, как он удовлетворился моими скромными навыками, на столе появилась кобура для моего оружия. К сожалению, она не была такой же старинной и изысканной, как и «Децибел», а выглядела просто куском выдубленной кожи удобной формы. Закрепив всё это на своём поясе, я чуть прикрыл рубахой своё новоприобретение.

— Теперь соберём твой рюкзак и уже пора отправляться домой, а то дело к закату идёт, — произнёс Данис.

Спустя полчаса, когда я лично повторил укладку моего походного вещмешка, дядя выдворил меня за дверь, пообещав напоследок ещё кое-чем помочь.

По дороге я зашёл в своё убежище, где до этого прятал плащ и оставил там рюкзак и оружие, тщательно всё замаскировав. За всем этим я вернусь утром, когда отправлюсь за отцом.

Зайдя в дом, я увидел прямо-таки идиллическую картину. Отец сидел в своём любимом кресле, на коленях у него расположилась Эвелина, а двое моих братишек уселись у ног. Он что-то им рассказывал, иногда поглаживая то одного, то другого по пушистым волосам. Мама и Матильда тем временем накрывали на стол. Намечался праздничный прощальный ужин. Видимо, поняв, что папа не изменит своему решению, матушка решила последний вечер провести в спокойствии и уюте. Что ж, я был не против, а очень даже за.

Предложив свою помощь и услышав тихое «иди с отцом лучше побудь», я взял табурет и уселся рядом с братьями. Отец, коротко взглянув на меня, чуть нахмурился, но сразу же посветлел взглядом. Я улыбнулся ему и стал прислушиваться к тому, о чём он вещал детишкам. Это оказалась старая история о глупом мальчике, всего боявшемся и решившего найти смелость у самого сильного зверя в лесу. Вот его приключения и пересказывал отец. Несмотря на то, что я слышал эту сказку очень много раз, мне почему-то стало интересно.

— Волк сказал мальчику, что и он не самый смелый в лесу. Есть существа более сильные, чем он. Тогда мальчик спросил, кто же это может быть? Зверь ответил, что глубоко в чащобе живёт большой Хозяин Леса. Он-то и есть самый суровый, кого знает волк. И мальчик отправился в самую глухую лесную сторону. Долго ли коротко ли, но вышел он к пещере, в которой обитал Хозяин Леса. И, войдя внутрь, заприметил огромную мохнатую тушу, что мирно спала на груде лапника. Это был медведь. Но какой большой, поистине гигантский. Мальчик осторожно приблизился, но не успел он сделать и пару шагов, как Хозяин Леса вскочил, будто и не спал, и оказался рядом. Внимательно разглядывая непривычно умными глазами мальчишку, он спросил, что нужно человеческому детёнышу в его жилище. Мальчик не растерялся и ответил. Тогда медведь исполин оглушительно заревел и стал кататься с бока на бок.

— Пап, а мишка какой, большой был? — прервал историю самый младший Бенедикт, но пока просто Беня.

Все сразу же на него зашипели. Но братик сделал вид, что не понял почему на него все шикают. Отец же ещё раз потрепал его по вихрастой голове и сказал, что да, медведь был размером с трёх пап и одну маму, а ещё в пасть ему поместится сам Беня, если будет перебивать старших. Малыш посерьёзнел и замолчал.

— Так на чём я остановился? Ах, да. Медведь перестал себя странно вести и, чуть отдышавшись, поведал, что первый раз так сильно смеётся. И если этот мальчик добрался до его берлоги, то он уже может считать себя смелым. Вот только мальчик не поверил и…

Здесь отца прервали, но это уже была мама и перечить ей сейчас не стоило. Она звала всех за стол. Мы чинно расселись и начали трапезу. Мы ели молча и каждый думал о своём. Конечно, мелкие продолжали о чем-то болтать, изредка получая за разговоры во время еды, но занятия своего не оставляя. Вот же ж неугомонные непоседы.

Когда ужин закончился, отец подошёл ко мне и вручил мне блистер с моими лекарствами.

— Это всё, что привезли торговцы. Тут должно хватить до моего возвращения. Пользуйся, только когда будут очень сильные приступы. И ещё… ты видишь, как расстроена мать. Будь мужчиной и сделай так, чтобы этого больше не было. — Ты понимаешь, о чём я, — сказал он, глядя мне прямо в глаза.

Я, конечно, понимал, что сейчас нагло вру своему родителю. Но это для его же блага, думал я про себя.

— Да, отец. Сделаю всё, что в моих силах. И даже больше, — максимально серьёзно ответил я.

Он кивнул и двинулся в спальню, чтобы побыть с мамой наедине последние часы перед уходом. Я же, забрав всю гурьбу и даже удивительно присмиревшую Матильду, пошёл во двор, чтобы немного поиграть перед сном. Ну, или просто поболтать, занимаясь всякими смешными глупостями, как это обычно у нас и получалось.