Клуб разбитых сердец

Глава 5

— А ты говоришь, сказок не бывает! — радостно воскликнула Катерина.

Варвара слегка отстранилась от телефонной трубки, чтобы не оглохнуть от бурной радости на другом конце провода. Причину этих восторгов она не понимала. Ну, встретила она Ивана после стольких лет. Так ведь теперь все сердце изнылось от дурных предчувствий. Не к добру эта встреча. Не к добру…

— Он уже позвонил, — скорбно сообщила она.

— Поздравляю! Молоденькая, молоденькая, а старый конь…

— Я тебя умоляю! Ненавижу эту поговорку.

— И тем не менее. Если бы мужик тобой не заинтересовался, он ни за что бы больше не проявился. А тут, поверить не могу, в этот же вечер! А что сказал?

— Да ничего, — Варвара пожала плечами. (Жест, лишенный смысла, так как подруга его все равно не увидела). — Предложил поужинать в ресторане…

— Значит, дела у него идут хорошо. Это радует.

— Кать! Он ведь жену бросил! — И почему данный аспект интересует одну ее? Это мир сошел с ума или она полная идиотка?! Ведь мужик, который бросает жену, — мужик непорядочный? Или она уже ничего в этой жизни не понимает?

— А почему ты решила, что он ее бросил? — запальчиво парировала Катерина. — Может быть, она сама от него ушла. Или там были серьезные долгоиграющие проблемы в браке, и они оба расстались с легким сердцем?

Такие варианты развития событий Варваре в голову не приходили.

— Ну… — она даже растерялась. — Он же был на матче с молоденькой девчонкой. Разве это не дурно попахивает?

— Ничего дурного мне лично не показалось. Подумаешь, молоденькая девчонка! Может быть, он несчастный, может, ищет утешения…

— Перестань, я уже готова разрыдаться.

— И вообще, позвонил-то он тебе. Вот и делай выводы. Уже знаешь, в чем пойдешь?

— Я вообще не знаю, пойду ли…

— Ну и дура! Первая встреча ни к чему не обязывает. Ты же хочешь узнать, как он жил все эти годы? Совсем не обязательно начинать все сначала, если, конечно… — Наверное, она хитро прищурилась в этот момент.

— Да бог с тобой! Я с Иваном порвала семнадцать лет назад.

— Не слышу уверенности в голосе.

«Все-таки хуже нет иметь подругой психолога!»

— Ладно, ладно. Я пойду в этот чертов ресторан. И надену синее платье.

— Лучше зеленый костюм. Он тебе больше идет.

— Слишком празднично. И вообще, что мне сказать Маняше?

— Что идешь в ресторан. А если серьезно, то думай сама. Тут я не советчик.

— А на хрена тогда нужны психологи?! — праведно возмутилась Варвара.

— Ты не имела права врать ей с самого начала. Это я тебе давно говорила. Надо было сразу же объяснить Машке, что случилось с ее отцом. А теперь выкручивайся как знаешь. С точки зрения психолога — дети не должны расти во лжи! — Похоже, она даже разозлилась. Катерина и раньше советовала не утаивать от Маняши правду. Но так уж вышло, что у Варвары не хватило духу сказать, как все было.

— Ладно, поплыву по течению.

— Не попади в водоворот, — предупредила подруга.

— И еще. — Она набрала побольше воздуха в легкие и гаркнула так, чтобы у Катерины зазвенело в ушах: — Перестань подыскивать мне женихов!

— А в чем дело? — пискнула та.

— Ты на мою шею уже повесила кучу шизиков. Валера один чего стоит. И это еще не все — мне звонят какие-то люди, предлагают разноплановые сексуальные утехи. А у меня ведь дети в доме. К тому же я собираюсь встретиться с Ваней.

Тут из коридора раздались характерные скрипы. Открывалась несмазанная входная дверь.

— Все, пора завязывать, — шепнула Варвара в трубку.

— Только потом непременно расскажи, как все прошло.

В проеме двери появилась Маняша. Выглядела она неважно — слишком бледная для человека, который пришел с улицы. Особенно если человеку от роду пятнадцать лет и кровь в его организме должна бурлить от чистого кислорода.

— Что болит? — Варвара подскочила к дочери, тронула тыльной стороной ладони ее лоб. — Что случилось?

— А с кем это ты по телефону секретничала? С любителем горячих попок или с тем, у которого двадцать сантиметров? — Та отстранилась, спросила без всяких эмоций, просто чтобы уйти от ответа.

— Мария! Ну ты ведь красивая, нормальная девка! Откуда в твоей башке столько пошлостей?!

— Мам, я тут живу. Все эти дивные экземпляры звонят уже с неделю, и иногда так получается, что трубку поднимаю я.

Варвара густо покраснела и еще раз прокляла Катерину за ее странную страсть ко всякого рода экспериментам. После сего внутреннего акта она снова внимательно оглядела дочь.

— Так ты скажешь, что с тобой?

— Я в школе была. — Дочь вяло стянула пуховик и бросила его под ноги. Варвара быстро нагнулась, подняла его и отругала себя за то, что распустила дитятко. Уже и раздеться сама не в состоянии.

— Слушай, тебе же замуж выходить! — Она пошла в коридор, пристроила там пуховик на вешалке.

— Судя по всему, тебе тоже. — Маняша вздохнула и поплелась на кухню.

Варвара последовала за ней.

Дочь устало опустилась на стул, откинула голову и закрыла глаза:

— Ты непременно хочешь привести в дом какого-нибудь доходягу?

— Почему доходягу? — Варвара принялась быстро накрывать стол к ужину.

— Судя по результатам поисков, так и будет, — грустно констатировала дочь. Потом вдруг оживилась, открыла глаза и в упор уставилась на мать. — А тот, на хоккее, был ничего. Приличный мужик.

— Да? — Нож с грохотом упал на пол. — Ты имеешь в виду игрока, с которым кокетничала?

— Ой, — дочь скорчила презрительную гримасу, — ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду! Ивана!

— Ну… — Варвара суетливо подняла нож с пола, бросила его в мойку и сочла нужным изменить тему разговора. Для этого она еще раз пристально взглянула на дочь. — Мне кажется, ты плохо себя чувствуешь. Все в порядке?

— Успокойся. Я не беременна и не колюсь. — Маняша снова откинула голову. Пушистые белые пряди разметались по шерстяному свитеру до самого пояса.

«Современные девчонки ходят в школу одетые как придется. Теперь их не заставляют заплетать косички. Да что там косички, им даже краситься не запрещают. Бедные мальчики! Какая уж тут учеба, если рядом сидит столь прекрасный белокурый ангел, не изуродованный школьной формой…»

— Тогда что с тобой? Ты бледная и, похоже, расстроенная.

— Сегодня в школьном дворе нашли жену нашего физика.

— Да? Именно это тебя так расстроило?

— Ну, в общем-то… А почему тебя это удивляет? Ее же нашли мертвой…

— Судя по твоей реакции на самого физика, странно, что его мертвая жена… Что?! — Только теперь до Варвары дошел смысл сказанного дочерью.

— Вот это самое, — медленно кивнула дочь, — можешь представить, что теперь в лицее творится. Оперативников больше, чем учеников. Всех опять допрашивали… Жуть!

— И что выяснили?

Маняша пожала плечами:

— Пашка считает, что это кто-то из наших.

— Пашка считает, — передразнила ее Варвара, — а что говорят более компетентные люди?

— А более компетентные только спрашивают. Нам они своих версий не сообщают.

— Ну, я еще понимаю физика убить, — всплеснула руками Варвара. — Но жену-то его зачем?

— Первую жену, — уточнила Маняша, — ее же искали, когда физика обнаружили. И не нашли. Должно быть, убийца испугался, что она может наплести следователям лишнее, и грохнул тетушку. А Пашка говорит, что ее убили, когда она в лицей шла, чтобы как раз сообщить это «лишнее».

— Глупость какая-то.

— По крайней мере, почерк тот же — руки связаны, женщина задушена.

— И убили, наверное, тоже ночью. Что же она ночью в лицее забыла? Пашка твой об этом не подумал?

— Мало ли что, — хмыкнула Маняша, — может быть, ей страшно было одной дома. Может, ее кто-то вызвал к лицею. Все может быть.

— Ерунда. Но все-таки странно, что они ищут убийцу среди детей. Нужно в родительский комитет позвонить.

— А заодно в ООН, — презрительно фыркнула дочь, — чтобы оперативники не изматывали несовершеннолетних тупыми вопросами. Дураки!

В ресторан Варвара собиралась очень долго: перемерила весь гардероб, три раза укладывала прическу, два раза красила глаза, но стрелки так и вышли косыми. Маняша, наблюдавшая за этими суетливыми мучениями, надувала губки, закатывала глаза, презрительно морщилась, наконец, не выдержала:

— В каком обществе вы воспитывались, маман? Если до сих пор не в состоянии привести себя в порядок.

— Ну, уж не в Смольном. — Варвара развела руками и, кинув взгляд в зеркало, взмолилась: — Доченька, помоги!

— Только не спорить, — прищурилась та.

— Только не нужно слишком вечернего макияжа, а то подумает, что я для него так расстаралась.

— А что в этом плохого?

— Возомнит из себя бог весть что…

— Эх, мама! Ничего ты не понимаешь в личностных отношениях. Основная задача женщины именно дать понять мужчине, что он не дерьмо полное, как есть на самом деле, а нечто совершенное. И тогда он твой. — Лицо Маняши одухотворилось недетской ученостью.

— Судя по всему, ты с Катериной куда больше общаешься, чем я! — фыркнула Варвара.

— Тут не нужно быть психологом, нужно быть просто женщиной, — важно ответила дочь. — Посуди сама, то, что мужик, — полное дерьмо, он и сам прекрасно знает, да ему еще на каждом шагу напоминают об этом. И если найдется такая замечательная женщина, в глазах которой он увидит восхищение, все — он тут же падет к ее ногам.

— Теперь я не боюсь за твое будущее, — Варвара вздохнула, — ты точно выйдешь замуж.

— Я? По-моему, наша первейшая задача — тебя выдать. А это не так-то просто.

— Это еще почему?

— Ты, когда расположишься в ресторане, не меняя выражения лица, постарайся глянуть в зеркало. И сразу все поймешь.

Эта странная реплика дочери засела в мозгу Варвары куском свинца. «Почему она посоветовала посмотреть в зеркало? Я как-то не так выгляжу, когда рядом со мной мужик, что ли? Хотя… Может, у меня глаза влажнеют, или что-то в том же роде…»

— Ты куда-то спешишь? — от его взгляда Варвару охватила давно забытая паника. Именно так он смотрел на нее много лет назад, а она тряслась всем телом, не в силах отвести остекленевшие глаза.

— Н-нет, — это походило на блеянье, — почему ты так решил?

«Ну почему ты смотришь так прямо? Ну почему бы тебе не отвести взгляд в сторону, не теребить салфетку в нервных руках, как все нормальные мужики в столь щепетильной ситуации? Почему бы не запнуться долгой мучительной паузой? Ты ведь встретил свою первую любовь, кретин!»

— Ты все время вертишься. Кого-то ждешь?

— Ты считаешь, что я пригласила на нашу встречу еще кого-то. Это бы тебя не удивило?

«Черта с два, чтобы он хоть немного смутился! Ну надо же. Совсем не изменился. Как был нахалом, так и остался!»

— Ой, Варвара! — усмехнулся он. — Ты ужасно похорошела.

— Да? — Вот теперь она схватила салфетку и затеребила ее в нервных пальцах. — И в чем это выражается? В десятке лишних морщин?

«Ну вот! Добилась! Теперь он впился изучающим взглядом в мое лицо. До чего же дотошный тип. Нет чтобы сжалиться, прикрыть ее неудачную шутку изысканным комплиментом…»

— Нет у тебя ни одной морщинки, дуреха! Наговариваете на себя, девушка.

— Девушка! — скривилась Варвара. — А с кем же ты тогда вчера на матч ходил, с дошкольницей?

— Ой, — усмехнулся Иван. — Ехидная ты. Оленька просто ангел. Страшно не хотела пускать меня к тебе, ревнует. Она так боится.

— Меня?!

— Всех. Но в первую очередь, что я вернусь к жене. А того не понимает, дурочка, что я могу от нее уйти, и еще от сотни таких же милых девиц, но назад к жене… ни-ког-да!

— Это еще почему?

— Потому что ближе к сорока мужик понимает, что нужно искать любовь. А в нашем браке было все, что угодно, но любви не было.

— Конечно! Все так говорят! Особенно перед разводом.

— Не знаю, как все, а у меня был брак особенный. Женился, потому что в плавание холостых не пускали. Вернулся через полтора года, а у меня уже мальцы подрастают. На жену взглянул — вроде ничего, заботливая… Ну, подумал, на хрена мне шило на мыло менять, детей подниму, там видно будет. А потом как-то все не складывалось — два раза на полтора года в загранку ходил, вернулись в Москву, никто особенно не встретился. А недавно посмотрел на себя в зеркало, думаю, что же это со мной творится — года на исходе, а я и не жил еще.

— Обычный треп сорокалетнего мужика, если хочешь знать, — усмехнулась она. — Сносное оправдание для развода. Моя подруга — психолог, так у нее даже статистика собрана — семьдесят процентов мужиков к сорока годам уходят из семьи, прикрываясь именно этими фразами.

— Может быть, — он равнодушно пожал плечами. — Только я так решил. В угоду вашей статистике или нет — это не важно.

— И бросил жену?

— Прямо слово-то какое! Будто бы я ее на дороге бросил с малыми детьми и без копейки денег. Я оставил ей квартиру, детей буду в университете учить, что ей еще нужно? Дело, разумеется, я себе забрал, машину тоже. Ну, машина-то ведь ей не нужна, у нее и прав нет… — Тут он прищурился: — Нет, ну кто бы мог подумать: ты и хозяйка магазина. Сдохнуть от смеха можно! Комсомолка, общественница…

— Посмотришь на свою жену лет через пять, — ворчливо ответила Варвара. — Выживать же как-то нужно.

— Моя жена на такое неспособна. Она хорошо умеет только тянуть деньги с меня. Налоговый инспектор по сравнению с ней — сущий ангел! Влезла во все мои дела, во всех бухгалтерских тонкостях поднаторела так, что ни копейки от нее утаить невозможно. Я жил с цепями на шее. А теперь она еще и считает, что фирма — не мое дело, а наше совместное, потому что она во всем якобы участвовала. То, что лезла не в свои дела, — это не отрицаю, но созидала ли? Вот в чем вопрос.

— И, значит, ты со спокойной совестью оставил ее без средств к существованию?

— А ты предлагаешь выплачивать ей пенсию?

— Иван, ты страшный, циничный человек! — нахмурилась Варвара.

А он рассмеялся:

— Удивительное дело! Варька, ты все такая же максималистка. А дочка у тебя просто красавица… Варь. Варя! Ты чего так побледнела?!

Варвара попыталась преодолеть мгновенно возникшую сухость в горле, но не смогла. Вместо ответа вышло лишь слабое шипение:

— Даже смотреть в ее сторону не смей!

— Господи боже! — не на шутку переполошился он. — Если ты подумала, что… Варька, ты дура, что ли!

— Знаю я вас! — она моргнула.

«Хорошо, что он по-своему понял мой испуг!»

— Я прямо боюсь говорить дальше… Но мне кажется, что отцы у твоих деток разные.

Она медленно кивнула, пытаясь усилием воли сделать бледные щеки розовыми. Видимо, не получилось.

Иван взволнованно тронул ее за руку:

— Досталось тебе от жизни?

— Еще как…

— Бедная моя девочка, — его глаза наполнились романтической грустью.

Щемящее тепло разлилось по всему телу. Давно она не слыхала таких слов. Простых и понятных, тех, которые хочет услышать каждая женщина, независимо от уровня своего достатка, социального статуса и количества детей. Варвара даже позавидовала той молоденькой девчонке, с которой теперь Иван. Наверное, она слышит от него эту фразу довольно часто. Ну почему же ей так и не встретился настоящий мужик?! Почему теперь, практически на склоне лет, тот, которого она так необдуманно бросила в ранней юности, на поверку оказывается тем, о котором она мечтала и которого ждала всю жизнь? Что это — несправедливость или кара господня?

— Самое главное, давайте успокоимся. Давайте перестанем плакать и попробуем разобраться.

— Госпыдя! Да чего ж тут разбираться! Скотина он, бабник! Я ему… я ночью ему отрежу! Вот как есть отрежу, чтоб не было!

— Ну, и к чему это приведет?

— Госпыдя! Да к чему бы ни привело! Пусть меня засудят, зато кобелю моему от меня напоследок тоже достанется, уж будьте уверены!

— Милая моя, перестаньте о нем. Давайте о себе.

— Да что там о себе. Я ведь его жизнью жила. Только его интересами. Дома по одной половице ходила. Там не дунь, тут не плюнь. И за что?! За что мне все это?! Ну да, уже не так молода. Ну, никуда от морщин не денешься… Госпыдя! Так и что теперь, не человек, что ли, я?! Бросать меня можно. Где справедливость?

— Елена… гм… Борисовна, вам о себе нужно подумать, вы зациклились на нем. Постарайтесь отмести его проблемы. Давайте отделим котлеты от мух…

— Да как же, госпыдя?.. Как отделить-то?! Я его воспитала, я ему печень вылечила, от пьянства сволочь такую закодировала. Я ведь книги ему вслух читала, на компьютерные курсы таскала за руку. Костюм ему купила в ЦУМе. Для чего?! Чтобы он потом в этом костюме по бабам пошел?! Госпыдя!

Варвара деликатно закрыла дверь и, вернувшись в приемную психоаналитика Екатерины Шатовой, присела на краешек дивана. Небольшая комнатка была пуста. Катерина принимала последнюю клиентку, которая по своему состоянию, которое Варвара определила как крайне запущенное, собиралась рыдать еще не менее часа. Она взяла журнал «Космополитен» со столика, лениво полистала, потом, когда глаз устал от красок рекламных картинок, вытянула из стопки устаревшей прессы газетную простыню, развернула. Так и есть — «Московский комсомолец». Дата выхода имела уже бородатый возраст. Варвара лениво пробежалась по заголовкам: «Скрытый дефолт?», «Кремлевская мафия», «Кто залез в мой кошелек?», «Похищение людей как доходный бизнес. Журналистское расследование».

На этой статье взгляд ее задержался. Наверное, потому, что текст не предполагал ничего политического. В статье некий журналист Аристов доводил до сведения читателей, что людей крадут не где-нибудь на Кавказе, а прямо в Москве. Что похищают в основном почему-то мужчин, чаще бизнесменов, среднего возраста и довольно среднего достатка. Журналист ссылался на какого-то своего осведомителя, который сам якобы был похищен и теперь готов рассказать, как дело было, словом, раскрыть тайну, как он утверждал, весьма многочисленных преступлений. Но об этом журналист собирался сообщить в следующей своей статье. В общем, произведение Аристова и статьей-то было сложно назвать — так, затравка для любителей желтой прессы.

«Тоже мне, удивил! — Варвара пожала плечами и откинула газету в сторону. — Похищения! Конечно, похищают людей. И в Москве. Об этом сочинить — раз плюнуть. Очевидца он раскрутил! Так мы ему и поверили. Можно подумать, очевидцу жить надоело. Любой очевидец собственного похищения рад-радешенек, что его выпустили за выкуп, и уж точно не станет болтать о том, кто были его похитители!»

— Проходите, дамочка! — Катерина улыбнулась ей, пропуская в кабинет. — От чего будем лечиться? От депрессии, вызванной неудавшейся встречей, или от депрессии, вызванной встречей слишком удачной?

— Госпыдя! — скривилась Варвара, подражая предыдущей клиентке. — И от того, и от другого.

— Так он — именно то, что нам нужно? — глаза подруги блеснули алчущим подробностей интересом.

— А я думала, что у тебя от всех этих бабских историй уже голова кругом! — искренне изумилась Варвара.

— Ты не представляешь, какое вокруг количество несчастных женщин, которых бросили мужья. Я вот все думаю, что этим мужикам нужно? Ну, гуляешь ты себе на стороне с молоденькой, и гуляй себе. Зачем жену-то бросать? Начинать жизнь заново? Глупость какая-то.

— Иван, например, сказал, что жену свою никогда не любил…

— Кто бы сомневался! Просто бум какой-то на разводы. Как сорок лет стукнет, просто меняется мужик на глазах и бежит из семьи, аж пятки сверкают. А потом, годика через два, ко мне приходит — мол, устал от молодой жены. Шлюха она, деньги мои промотала, душу всю вытрепала, а дите малое родилось, оставить не могу. Вернулся бы в первую семью — там тихо, спокойно, чада взрослые — живи и наслаждайся. Нет же! Повесил себе на шею новую жизнь, как ярмо какое, и тянуть это против сил и желания еще лет двадцать. Помогите наладить душевный комфорт. А что я могу наладить? Им бы, нынешним бегунам, устроить очную ставку с теми, кто после своих забегов, высунув языки, сюда приползают, может, поодумались бы… — Подруга вздохнула тяжело и протяжно. Может быть, подумала о собственном муже.

— Твоему Лешке уже сорок один, — напомнила Варвара. — Он переросток.

— Черта с два. Они до пятидесяти со скипидаром в заднице. Да я не о Лешке вовсе, — тут она явно слукавила и усмехнулась несколько натянуто. — Вчера один притащился. «Верните, — говорит, — традиционную ориентацию!» Я ему — алле! Я не по этой части. А он: «Я слесарь пятого разряда. Меня на работе уважают. Хочу в семью вернуться!» И рыдает вот такими слезами, — она красноречиво сжала пальцы в кулак. — Оказывается, год назад пришел к ним на фирму молоденький менеджер. И так он здорово с делами управлялся, так велеречиво клиентов охаживал, что заслушался наш слесарь, засмотрелся… Словом, прикипел сердцем к интеллекту парня. Тот вроде бы не против был с ним изредка поболтать. То да се, сначала вместе обедали, потом он его на выставки стал заманивать, потом в театры приглашать, дальше — хуже: в ночные клубы стали заглядывать. Ну и понял мужик, что влип по уши. Показалось ему, что влюбился. Он, как честный человек, все жене выложил, мол, не могу терпеть далее, люблю его, то есть больше я не натурал, а сама понимаешь кто. Та, разумеется, в слезы. Пережить любовницу у мужа еще можно, это женщине вполне по силам. Но любовник — это случай неординарный, как на него реагировать, как отбивать, пока неизвестно. Итак, семья разлетелась на куски. А менеджер молоденький оказался весьма легкомысленным типом — слинял через месяц с фирмы, ушел в шоу-бизнес. Слесарь пятого разряда остался не при деле. И потянуло бедолагу опять в семью. Тут уж он и не геем вовсе себя почувствовал, а самым натуральным натуралом, о детях вспомнил. Только вот жена его принимать наотрез отказывается.

— Ты просто как сказку рассказываешь.

— Сказку, — фыркнула Катерина. — Братья Гримм рядом с нашей жизнью просто отдыхают.

— И что теперь будет с этим слесарем?

— Назавтра пригласила я его вместе с женой. Буду обоим и мозги вправлять и сексуальную ориентацию.