Ключ-стражи (СИ)

И что вокруг? Ничего не чувствую. Совсем ничего. Попробую-ка кровь с глаз стереть рукавом... но и этого не вышло. То ли промахнулась (по собственному лицу – и промахнуться?), то ли еще что, но факт – даже прикосновения жесткой ткани к коже я не ощутила.

Что происходит? Уж головой-то я потрясти могу, не отвалится?

Потрясла. Кажется, помогло: слабо щелкнуло в ушах, и что-то таки послышалось. Песенка?

Сказка замирает – опасный край,

Кто здесь ошибется? Кто будет прав?

Как обрывки нитей узлом связать?

Закрывай глаза, закрывай глаза.

Как же быть герою в таких местах,

Где из бездны выбрались сто из ста?

И отважный маг, и веселый друг,

Даже третий слева в седьмом ряду.

Девушка, что держит судьбу в руках,

Парень, чья походка, как дым, легка...

Вот она, разгадка, поймай и брось:

Значит, умереть должен сам герой.

Песенка Ворона. Получается, он выиграл? А мы проиграли? Но звуков боя не слышно, наверное, я еще на том берегу. Неужели все пропустила?

И темно. Так странно темно... Голос не похож на голос Ворона. Закрывай глаза, говорит песенка. Но я же не герой! Я же не какой-то там избранный, и не ко мне приходил дракон.

Значит, ты хочешь, чтобы умер герой, печально спросил кто-то внутри меня? Кто, Маннэке? Кто? Ланс, Лиарра, Зелль, Рэн? Кто? Или ты хочешь сейчас очнуться в своей постели и узнать, что Вилли и Нори погибли там, под обвалом, выпуская Не-Мертвого Короля наружу?

Нет, ответила я мысленно. Не хочу. Но и сама не хочу... или уже поздно, или это и есть – под плащом Реи, когда ничего не видишь, только слышишь какую-то странную песенку.

Я не знаю правды – а кто бы знал?

Мир – простая штука, а жизнь сложна,

Кто – неси свой крест, кто – паши и сей,

Разве так бывает, что живы – все?

– Не знаю, – прошептала я и сама удивилась тому, что могу говорить. – Не знаю.

– Мир изменился, – тихонько ответил мне голос, прервав песенку.

— Я открыла сундук, — вспомнила я. И зажмурилась бы, если бы смогла — но что толку, вокруг и так царила непроглядная темень. Гоблин, гоблин, гоблин! Неужели я все-таки пожелала о чем-то для себя — неужели то, чего я так боялась, произошло? И тогда, значит, мы проиграли... из-за меня?

— Открыла, — подтвердил голос. И замолчал.

— Мои друзья... — как же сложно говорить, язык еле ворочается. — Они погибли?

Слез не было. Было какое-то глухое отчаяние. Неужели все – зря?

– Вы выиграли. Вы смогли разрушить миры-осколки. Ротт по прозвищу Ворон побежден, ему было не справиться с четырьмя ключ-стражами разом. Король положен обратно в свою гробницу и запечатан. Твои друзья живы.

Облегчение растеклось теплой волной и затопило меня. Значит — все хорошо. Значит — если надо умирать, то не страшно.

– Все будет хорошо, — подтвердил неизвестный. — Ну?

На последнем слове я узнала голос – и слезы все-таки появились. Говоря проще, я разревелась, как трехлетка.

– Покажись! – потребовала я сквозь слезы. – Покажись!

– Ты же уже знаешь, – мягко упрекнул голос.

Но вокруг посветлело – чуть-чуть. Ровно для того, чтобы разглядеть моего собеседника.

Выгнутая гордая шея. Четыре крепкие лапы, хвост, похожий на кнут Лиарры. Изящная голова величиной в половину моего роста — не ящериная, не звериная, увенчанная короной изогнутых рогов. Размах таких хрупких на вид крыльев. И мягкая грива — не перья, не мех, нечто среднее. Такое знакомое белое перо тоже оттуда. Легкое, вечно трепещущее на ветру белое перо, непонятно как держащееся во встрепанных коротких волосах.

— Ты толкнул меня в ворота, — прошептала я. — Но почему? Ты ведь мог просто помочь нам... просто сделать...

Тот, кто стоял передо мной, покачал головой.

– Я не выстоял бы и секунды в бою против Ворона. Я – последний. Наверное, последний. Когда магия ушла, мои сородичи ушли с ней. Как и многие другие существа. Все засыпает, все умирает… без магии, без героев, без ключей. Я просто был рядом, старался что-то сделать... намекнуть, подтолкнуть. Хотя бы это я могу. Кроме перевоплощения. Не так много, увы.

– Но Хаос...

– Нэк, ты забыла? – голос рассмеялся таким знакомым смехом. – Герой – это не только тот, кто берет однажды меч, сумку с вещами, и топает прочь из города. Герой – это даже не тот, кто взбирается на грифона, хотя до смерти боится высоты, и не тот, кто бьет своего лучшего друга, потому что иначе никак. Не тот, кто борется с тьмой в себе, записывая каждый свой день, до минуты. Герой – это тот, кто однажды сталкивается с тем, что может изменить мир. И принимает решение. Ротт принял свое решение – и в мир пришел Хаос. Он больше не уйдет. Он останется с вами навсегда.

Я, наконец, смогла увидеть и себя. Форма вроде бы чистая, словно меня и не валяло по земле. Даже царапин нет.

– Я... я мертва?

Покой синих глаз не поколебался. Дракон был неподвижен. Только вот эта глупая песенка... Откуда она?

Если и бывает – попробуй, тронь, -

То менять сюжет может лишь герой.

Сказка началась и идет пока,

Все в ее руках, все в твоих руках.

– Ни в какой не в сказке, – я в последний раз шмыгнула носом. Как-то несолидно все-таки... а кто будет ухаживать за Чернышом? И как же амулеты к экзамену для Рэна? И кто будет жить с Поли, я даже прибраться на своей половине комнаты не успела... – И я вовсе не герой. И не хочу.

– В сказке. Все вокруг – история. Все вокруг – сказка. А мне пора. И тебе пора.

– Куда мне пора? – взвыла я. – Я же даже не знаю, жива я или нет!

Умереть? Уснуть? Выбор очень прост,

Выбор двух дорог или ста дорог.

Сказка началась много лет назад...

Закрывай глаза?

Открывай глаза?

Потихоньку становилось светлее – или мой собеседник растворялся, будто наша наспех слепленная иллюзия? Скорее удалялся, становясь все меньше.

– А ты сам-то куда?

– Отправлюсь на Край Мира. Возможно, там еще живы подобные мне. Никогда не стоит терять надежды. Тем более что сейчас мир изменится. Ушедшие вернутся. Вернувшиеся уйдут.

– А песни эти бестолковые откуда? И видения? Тоже ты посылал?

Слабый смех.

– Не я. Миров много. Вероятно, какие-то истории просто носит между ними…

Закрывай глаза? Открывай глаза? Песенка рефреном звучала в ушах, становясь все громче.

Неужели это и правда мой выбор? Или выбор того, кто сейчас глядит на меня и думает, действительно ли в любой истории должны умирать герои? Или должен умирать хоть кто-то, для пущей трагичности истории?

Стало совсем светло, когда я вспомнила тот вопрос, который непременно должна была задать. И завопила вслед дракону:

— Что было в сундуке? Я же его открыла?! Что в нем было?!

Ответ прозвучал еле слышно — но я успела его уловить.

Сказка началась много лет назад...

Я застонала. И открыла глаза.

Уййй, больно-то каааак!

Между строк

Рассыпаются в небе осколки лета, разбиваются каплями о бетон. Был когда-то расчерчен на классы-клетки, а теперь можно хвастаться чистотой. Был когда-то - потерян, упрям, надломлен, бестолковое сердце считал пустым...

Это ливень за стенами Камелота. Он смывает все то, что уже - не ты.

Просто - дождь, передышка в геройской смуте, можно сесть за столом и налить вина, перекинуться в карты; хотя, по сути, никому и победа-то не нужна. Над друзьями не в счет, три монеты долга, я тебе, помнишь, отдал еще вчера? Раз такая погода еще надолго - остаемся, хоть выспимся до утра. Что до прошлого - прах остается праху, кто помянет, так я ему - ух, держись!

Это ливень за стенами Эмайн Маха, серебристый хрусталь на ветвях дрожит.

Просто - дождь, как уютным плащом на плечи, как улыбка (незваный, нежданный гость). Будет теплая осень, священный вечер, там недолго до холода и снегов. Будет иней колючим, дорога - ранней, будет падать рябина в подсохший дерн. Знаешь, мы отправляемся к Океану. Хочешь с нами? Кобылу тебе найдем. Сумки, седла, уздечку: ну, право слово, что там нужно герою еще в пути?

Это ливень за стенами Вавилона. Город дремлет вдали, непривычно тих.

Рассыпаются в небе осколки лета, птицы тянутся к югу, в далекий край... Пусть легенды расскажут потом об этом: о героях, что вправе не умирать.