Книга 1 Маг. Мера силы ноль (СИ)

Глава 9 Город Феит

Я планировал уходить от погони до сумерек, а там уже думать: либо вернуться и разобраться с погоней, пока те не страшнее слепых котят, либо уходить дальше. У плана было много изъянов, и я знал о них. Главный из них — это как далеко нам нужно идти до города.

Но мои планы резко поменялись, когда мы дошли до оазиса. Мое желание отдохнуть тут и встретить бой было обоюдным со всеми. Нихау не пытался руководить, так что я лишь кивнул первушникам, и те кинулись готовить нам поздний обед. Прямо тут поймали ещё одну местную ящерицу, и настроение у всех поднялось. Я с удовольствием умылся и переоделся. Гунганы за это время не то, чтобы не напали на нас, но даже на горизонте не появились…, в общем, они настолько молодцы сегодня, что я им половину долга сразу срезал. Мясо ящерицы было жестковатым, но с приправами вполне съедобным.

До позднего вечера мы отдыхали, но ночью я решил идти дальше. Во-первых, ночью идти в принципе легче, а во-вторых, мы на территории потенциального противника, и то, что мы его не видим, не значит, что его нет. Он эти места знает лучше нашего и вполне отчётливо может предполагать, что мы сейчас именно здесь, и пока мы тут расслабляемся и отдыхаем, может полностью перекрыть нам пути отступления.

— Нихау, веди.

Ещё одна хорошая новость, — Нихау знал куда идти. Может, ориентировочно, но уже лучше, чем ничего. Всю ночь мы шли с короткими передышками на отдых. Несколько раз на нас пытались напасть довольно крупные вараны. На что они надеялись, я не очень понимал. Может, им достаточно было ранить свою жертву, и та сама помрёт от заражения инфекцией? А вот хищник, похожий на Каракал, напасть не рискнул, и какое-то время нас просто сопровождал рядом.

К рассвету мы стали искать удобное место, чтобы укрыться от жары, основательно передохнуть и перекусить. Нашли небольшой склон и направились туда. Укрытие соорудили временное из имеющихся материалов, оно позволяло укрыться как от солнца, так и от любопытных глаз.

Нихау я вызвал на поединок, и тот нехотя, но согласился. У меня нет учителей, и я вынужден пользоваться тем, что под рукой. Его доспех духа был в разы прочнее и сильнее. Мне бы очень хотелось узнать, что же с ними произошло в караване, и почему они проиграли? Среди ящеров я ни разу не видел достойных противников. Тогда как в караване было достаточно зверей с полноценной второй мерой. Логично предположить, что всеми должен был командовать кто-то с третьей мерой, а по моему представлению, он должен был обладать дистанционными атаками, так мне Изула описывала.

Нихау помимо доспеха ещё мог напитать силой оружие. Серия его выпадов всегда заканчивалась выбросом силы, которая формировала перед собой ударную волну на пару метров. Мой доспех духа от того воздействия волнами плыл и развеивался, не всегда выдерживая, и это в учебном поединке. Сколько я ни пытался освоить этот приём, у меня ничего не выходило. Либо это техника исключительно для копья, либо я не дорос. Я лишь запомнил, что силу Нихау всегда освобождал в конце серии ударов, а не в одиночном ударе. Как бы разгоняя её внутри, а затем направлял в оружие и через него высвобождал.

Последнее, что я попробовал, это использовать не свой доспех духа для защиты, он в этом слабо помогал, а активную защиту. Его атаку я попробовал рассечь своим мечом, и вот тут мне это вполне удалось, по крайней мере, находясь на дистанции, я успевал нанести по этой ударной волне удар мечом, и та рассекалась, её остатки безопасно огибали меня, не причиняя вреда. В реальном бою всё же лучше с таким не сталкиваться, но хотя бы буду представлять, как защищаться. Против копейщиков тактика осталась неизменной: быстрое сближение и уже не выпускать противника с дистанции копья.

Спали с выставленным караулом. Я показал погонщикам как пользоваться биноклем и оставил его дозорным. Пять часов отдыха пролетели незаметно, и нас разбудил Дубина. А значит, пора собираться, но перед этим оценить обстановку. За нами полноценная погоня. Как караван проиграл, мне стало понятно. Мне тяжело было оценить количество гунганов с такого расстояния, которые виднелись вдали, но не меньше тысячи и это только тех, кого мы могли заметить. А вот они нас обязательно заметят, так как дальше барханов уже не было, пустыня переходила в степь. Мы не просто так остановились на отдых перед дальнейшим движением. Так что тут либо бежать со всех ног, либо зарываться в песок. Оба варианта имеют свои плюсы и минусы. Гунганы хорошо бегают по песку, а вот по степи, где наши ноги не будут вязнуть в песке, мы за счёт длины ног вполне сможем держать высокую скорость. Я так точно. Какие возможности у гунганов в поисках добычи не ясно, и есть ли смысл прятаться, соответственно, тоже непонятно. Главное, что нам удалось вырваться из захлопнувшегося кольца окружения, и сейчас есть из чего выбирать.

Нихау подскочил вместе со мной и тоже оценивал обстановку. Его решению я доверял, и он однозначно указал на степь. Три минуты на сборы, и мы в пути. У гунганов не были развиты голосовые связки, и кричать они не умели, лишь громко шипеть. Именно это единое шипение от них до нас и докатилось. Часть из них явно ускорилась и устремилась за нами.

Два часа бега показали, что расстояние между нами и передовым отрядом гунганов сокращается. Погонщики бежали медленней, чем я мог даже без этой заёмной силы. А с ней я чувствовал себя на голову выносливее себя прежнего. На кой они тащат эти бурдюки, сбросили бы давно, но не делают этого. Нихау решил спасти что-то ценное?

Если гунганны сильно растянутся, можно будет попробовать перебить передовой отряд и бежать дальше, но это плохой вариант. Нас в любом случае загонят. Нихау же предлагал вариант, если я правильно понял его жесты, который для погонщиков стал бы смертельным — это сделать то, что они сделали тогда в караване, а именно, оставить погонщиков, чтобы задержать погоню. Только погонщики их не задержат. Они их боятся и без сильной воли рядом разбегутся кто-куда, и это в лучшем случае, а могут вообще остановиться и ничего не делать. В любом из этих вариантов гунганы бросятся за нами. Нужно дальше бежать и растягивать погоню. Нихау больше не настаивал и вёл нас в одном ему ведомом направлении, но он явно торопился успеть.

Ещё два часа бега. Я посмотрел на солнце и сверил часы. До захода солнца ещё часов пять, а это очень много. Я всё чаще и чаще оглядывался, и когда был готов уже объявить привал, чтобы успеть отдохнуть перед боем, Нихау, довольный, указал рукой в сторону.

Вот же… Ещё гунганы, да нас окружают… И чему он радуется? Новых гунганов не только мы заметили, но и наши преследователи, и они замедлились. Смысл происходящего до меня дошёл быстро — это разные кланы гунганов, и они между собой не связаны. Мы перешли невидимую черту раздела земель. Нихау уверенно направил нас к ним, а я полностью положился на него. Переговоры уж точно не мне вести.

Когда мы добежали до них, то перешли на шаг, и Нихау вышел вперёд. Он говорил явно короткими словами, которые я и сам учил. Погонщики сбросили бурдюки и складывали их в кучу. Гунганы их изучали, а вот наши преследователи также приближались, и погонщиков это явно нервировало. Всего три десятка. Мы и раньше справлялись с таким количеством, а теперь я был в себе уверен настолько, что готов был раскидать их один. Только я местные правила не знаю, и не знал, что делать. Всё решил случай — один из гунганов запустил копьё, я перехватил его и вернул подарочек с утроенной силой обратно. Он ему понравился, и с ним он прилёг полежать. Новые гунганы на это даже внимания не обратили. Их больше интересовало содержание бурдюков. А значит, преследователи — это наша забота, а не их.

Я передал рюкзак Дубине и направился навстречу нашим преследователям. Так я хотел не только хвост преследования сбросить, но ещё и восстановить меру силы. Я вытянул меч и мои действия интерпретировались однозначно, при этом меня никто не пытался остановить, и я трактовал это как разрешение к действию. Поднял меч над головой и замер, насыщая мышцы силой и готовясь высвободить ее.

Среди преследователей нашлось только двое с духовной защитой, но всё, на что их хватило, это выдержать на пару ударов больше. Вокруг этого кровавого озера я стоял в одиночестве и убрал доспех духа, чтобы напитаться заёмной силой. Достал флягу с водой, чтобы остудиться и утолить жажду.

Не успел я расслабиться, как ситуация резко обострилась. Гунганы приняли подношение и хотели было уйти с ним, но один из них указывал на меня пальцем и что-то требовательно шипел, отчего Нихау явно поморщился, что он при этом мне сказал, я не понял. Лишь со второй попытки он произнёс одно лишь слово, после чего я понял, о чём идёт речь. Он просил «дать» и указывал на флягу. После того, как Нихау заметил, что я понял, о чём меня просят, он что-то быстро заговорил скороговоркой с просительными нотками.

Меня всего передёргивало изнутри, и хотелось пустить на удобрение и этих ящеров. Земля тут благодатная, всё впитывает. Поднял глаза к небу, успокаиваясь, и улыбнулся, когда вспомнил, что я снова забыл приложить два пальца ко лбу перед боем.

— Фляга, — произнёс я как можно чётко. — Запомни, это фля-га.

— Ша-га, — повторил гунган.

— Ну, пусть будет ШАГА. Ты всем про неё расскажи. Когда я приду за ней, каждый должен знать, что ШАГА у тебя находится. Потому что все ваши пасти для меня одинаковые. Запомнил?

— Ша-га, — повторил гунган уверенно и попытался открыть её. Я наблюдал, как он изучает свою новую игрушку, перехватил свой рюкзак у Дубины, и наша компания двинулась дальше. Один я был напряжённым. Нихау и погонщики явно расслабились. Больше никто не пытался бежать, и мы шли шагом.

Не люблю, когда моё забирают. Всегда таким был. Как от сердца отрывал. Ну, фляга и фляга, замену можно найти или заказать лучше, но внутри всё коробило. Я никуда не тороплюсь и обязательно за ней вернусь или найду способ стребовать. В перспективе, у меня в этом мире очень влиятельные знакомые, осталось до них добраться.

*****

Два дня пути по степи прошли спокойно. Кроме местной живности, которая, чаще всего, сама становилась нашим обедом, на нас никто не нападал. Мои тренировки чередовались между погонщиками и Нихау. Я изучал новый язык и записывал его слова. Считать до десяти я научился, а также пару десятков глаголов. Так что односложными предложениями мог выражаться и понимать окружающих.

Достал дневник перед сном и вновь кратко изложил сегодняшний день, а затем и перечитал бегло весь дневник, чтобы освежить в памяти прошлые события и по-новому взглянуть на ситуации, в которых оказывался. Находясь в спокойном состоянии, часто удавалось обратить внимание на важные вещи. Так, читая его, я «споткнулся» о фразу: «Доспех духа препятствует поглощению окружающей силы». Вот оно — препятствует поглощению. А как дело обстоит с высвобождением? Может, поэтому у меня не получается через оружие высвободить силу?! Странный доспех, который вроде и хорош с одной стороны, но с другой стороны, мешает. Значит, во время боя нужно уметь быстро его формировать и снимать… Но это если некоторые вещи подтвердятся.

Я взял меч и провёл разминочный комплекс. Нужно разогреть тело, иначе, как только я сниму доспех, то сила начнёт очень быстро меня покидать. Я присел на опорную ногу и замер, напитывая ноги. В голове представил свой будущий удар и удерживал его несколько секунд, а потом резко подпрыгнул вперёд и вверх, широкий замах мечом за спину и, сняв доспех, я с приземлением бью по земле мечом, отчего на ней образовывается заметная борозда длиной, примерно, полтора метра. Вот оно! Получилось. Доспех не только препятствует поглощению окружающей силы, но ещё и высвобождению внутренней!

Я переполошил весь наш маленький лагерь… Всех, кроме Дубины, он знал, что за этим последует, уже учёный, и поэтому делал вид, что продолжает спать.

— Сухофрукт, поди сюда! Буду дух из тебя выбивать.

После интенсивной тренировки на утро мне становится плохо, поэтому, если есть возможность, то нужно его восполнять из окружающих. Для меня в окружающем пространстве его было мало.

*****

За следующий день пути стало очевидно, что наш переход заканчивается. Вышли на какой-то тракт, по которому уже встречались различные первушники, и даже движущийся караван в обратном направлении.

Я проводил его взглядом, а рука сама собой в кармане нащупала прядь её волос. Не знаю, зачем я её хранил. Там, в межмировом переходе, когда она уснула у меня на плече, и я её гладил, то в ладони обнаружил её волосы и посчитал, что не стоит тут разбрасываться такими вещами и убрал в карман, но и после этого не выбросил. Тут магический мир, может, по этой пряди волос можно будет и её найти?

Изулы здесь не было и не могло быть. Я с тоской провожал караван, осознавая, что скучаю по этой язве. Наш «караван» задержался дней на пять, а значит, она явно опережает меня. Мне опасно задерживаться в ближайшем городе, и нужно искать очередной караван, чтобы двигаться дальше в путь. Но об этом позже подумаю.

К концу дня мы вышли в пригород Феита. Тут первушники занимались и на пастбищах, и земледелием. Нихау явно торопился до ночи успеть зайти в город и подгонял первушников. Только зачем он это делает, я не знал. В смысле зачем первушников подгонял, мог бы уже нас бросить и уйти, но ему было важно, чтобы и мы зашли в город. Нехороший для меня звоночек. Город встретил нас высокими каменными стенами: войны тут нешуточные проходят. А уже в самом городе мы разделились, так же, как и с Изулой: он проводил нас до нашей гостиницы, а сам направился в свою.

Как только Нихау скрылся, я поднял погонщиков и увёл их с этой гостиницы. Найдём другую. Погонщики не знали, зачем это нужно делать, но я предполагал худшее — нас захотят допросить и узнать или подтвердить нападение гунганов. А тут может всплыть момент, что первых гунганов под утро убил я, и что-то мне подсказывает, что всю ответственность могут на меня перевесить. Так что в первую очередь погонщиков нужно спрятать и найти следующий караван до того, как их найдут. Ещё на мне смерть одного зверя висела, и у меня есть подозрение, что за это меня по головке не погладят, хотя могут быть и варианты. Нихау вот за равного принял.

Ещё пару часов мы потратили на то, чтобы уйти подальше от этой гостиницы и пусть уже ночь на дворе, но чем дальше, тем лучше. Гостиницы для первушников находились на окраине города, вот вдоль стены мы и двигались. По дороге нас хотели нагрузить какой-то работой, но я показал свою повязку, и от нас отставали. Ко второму разу я такой ошибки не совершил, и погонщиков у меня забрали. Они тут свои и разберутся в местных реалиях, и мне на руку, что им нашли уже работу, и они при деле. Пусть Нихау их по городу побегает и поищет, а я буду свои дела решать… Но уже завтра, а не ночью.

По дороге нашёл храм определения меры силы и зашёл в него, чтобы получить повторно «документы». Меня тоже ведь будут искать, так что неплохо было бы и мне затеряться. А я и так выделяюсь на местном фоне. Меру силы с меня сняли и дали новую повязку — насыщенно красного цвета, сейчас по ней я был полноценным первушником, ближе к погонщикам, чем нулём.

Нашёл классовую для первушников гостиницу и остановился в ней. В ней же мне предоставили накидку для первушников и одеяло под голову для ночлега. Всё бесплатно, что радовало. Вот только на ужин я опоздал, но мне было чем перекусить. Нужно бы духа поднабрать, и можно считать, что день закончился удачно.

На моём пути встал погонщик. Две его руки упирались в бока, а две остальные он сжимал в кулаки передо мной. Улыбка сама собой наползла на моё лицо, когда я сбрасывал рюкзак на пол. Я для разогрева прошёлся по нему, а затем снял доспех. Спешить было некуда, и я минут десять с хирургической точностью выбивал всё, что делало его в этом мире погонщиком. Когда я с ним закончил он был нулём. К утру, конечно, оклемается, но сейчас он не опаснее котёнка.

Тут было ещё два погонщика, которые не спешили меня уму-разуму учить и указывать, где место для ночлега, но я не гордый — сам подойду.

Уже засыпая, я поймал себя на мысли, что мне тут нравится. А утром первым делом умылся, пока вода была чистой, и покинул гостиницу, чтобы искать свой караван. По имеющейся у меня карте, мне могли подойти два города, это Фликрего и Челеу. Караваны отходят рано, так что нужно было спешить. Я нашёл храм с вывеской меча, сверху которого стоял бурдюк, и уверенно зашёл в него. Незнание местного диалекта, с одной стороны, выдавало во мне неместного, но с другой стороны, тут к этому относились спокойно. Пусть не часто, но такое всё же случалось.

При виде моей повязки распорядитель на входе указал, куда мне следовать, и там я сообщил название двух городов, куда я движусь, а уточняющими жестами и словами ещё и узнал, что в Челеу караван отправляется завтра. Можно было бы попытаться и в Фликрего успеть, но я не был уверен, что смогу его найти за оставшееся утро. Тут ещё нужно правильно выход из города найти, а затем ещё и с караваном не ошибиться.

Чтобы позавтракать, мне пришлось снять повязку, иначе бы не впустили и уже на входе рассчитаться, чтобы подтвердить свою платёжеспособность. Снял доспех, приложил руку к камню и толкнул в него силу. По тому, как расширились глаза у «кассира», с мерой силы я явно переборщил. Досадно. Только этому меня никто не учил, и я, скорее, бил, чем выпускал силу для расплаты. Камень не сломал, да и ладно. А себе я ещё силы добуду.

Полдня потратил на покупки, нашёл, чем заменить себе флягу, переоделся и пошёл искать караван в Челеу. Решил заночевать там. Не успел ещё выйти из города, как забыл, что смена повязки на руке не только скрывает меня от возможных преследователей, но ещё и меняет мой статус на полноценного первушника. Подняв рефлекторно руку, чтобы показать своей потенциальной нанимательнице, что стала у меня на пути повязку с желтыми отметинами, как сам осознал всю глубину своего провала. Ну не шпион я, и такие вещи на автомате не просчитываю. Менять повязки при ней — это явно выдать себя.

— Красавица, мне очень льстит ваше внимание, но мы с вами не найдём общий язык, — я специально продемонстрировал ей незнание местного диалекта и надеялся, что она от меня отстанет, но её это не то, что не впечатлило, а ещё больше заинтересовало. Да что тебе от меня надо? Сзади неё вон ещё два первушника стоят, а ей всё мало. Отказать ей, развернуться и уйти? Это может привести к тому, что она попытается надавить силой, чтобы поставить меня на место. Тут очень простые законы. Первушникам по их мере и статусу всё бесплатно, но каждого свободного может любой припахать. Мои размышления прервал воин на ящерице, которого я отслеживал боковым зрением и не решался в упор его разглядывать. Местные правоохранительные службы? Досадно.

— Челеу, — попытался я ей растолковать, что с караваном направляюсь в другой город, и у меня никак нет времени возиться с её заданиями.

Но и тут меня ждал сюрприз — она тоже туда едет и, судя по всему, тем же караваном. При упоминании Челеу она несколько раз одобрительно кивнула. Меня прямо сейчас из охранения каравана делают личным слугой в этом же самом караване, но у местной аристократки, что также следует в этот город? Тяжело мне с женщинами работать, вечно какие-то проблемы на ровном месте, но боковым зрением заметил, что к первому ящеру подъехал ещё один, и уже вдвоём они явно направились в мою сторону. Я быстро согласился с местной, что всё понял и перехожу в её личное подчинение.

На появление воинов и их речь, я просто показал повязку на руке. Бегло осмотрев её, они удалились. Кого-то ищут… Может, не меня? Потому что меня только по одним шрамам на лице легко распознать, а по внешним вещам и подавно. Накидка первушника это не сильно скрывала.

Девушка была зверем со второй мерой. С третьей мерой Изула называла деревьями либо кронами. Судя по всему, девушка была личной служанкой своей госпожи, куда меня и пристроила. В дорогу ей нужны были первушники, которые будут таскать личные вещи и выполнять любую работу в дороге.

Помимо меня она нашла ещё одного первушника и приказывала тому следовать за ней, и тот беспрекословно подчинился. Итого нас было четверо, и мы везде следовали за ней. Захоти я убежать, то запросто смог бы это сделать: затеряться среди местных жителей куда проще. Она привела нас в высокий огороженный дом и оставила во дворе, только махнув рукой в сторону открытого барака, напоминающего местные гостиницы для первушников. На входе нас встретил погонщик и провёл по местным уголкам, где нам выдали новую одежду и зарегистрировали по нашим повязкам — приложили их к камню и в журнал что-то записали.

Остаток вечера мы были грузчиками и таскали разные бурдюки. Часть складировали на улице, а часть грузили на ездовых ящеров. Это было несложно, только непривычно. Но меня всё устраивало. Ужин нам накрывали на улице возле нашего барака, где мы все вместе уселись. Еду разносили девушки-первушники и местные. В который раз я уже это замечаю, что встречают их улюлюканьем. Те на внимание отвечали вполне приветливо, и за столом градус настроения явно скакнул вверх. Быть в услужении у местных аристократов для первушников за благо. Вскоре и я в этом убедился.

Поев первым, меня перед входом в барак встретила первушница с полотенцем и указала рукой следовать за ней. Помыться я только за, только захвачу нужные вещи. Заскочил в барак, из-под кровати достал рюкзак и извлёк все принадлежности для ванной. Ванная комната напоминала то, что я уже видел в гостиницах, но каждая бочка с водой была изолированной. Моё внимание привлекло зеркало, почти две недели не видел себя в отражении, и я подошёл к нему и не узнал. Вроде и мои черты лица, но они явно изменились. Белки глаз едва заметно светятся внутренним светом. Лицо имело бронзовый загар, но главное, шрамы — их не было. Вот почему местная стража не обратила на меня более пристального внимания.

Только сейчас я сообразил, что всё это время нахожусь в доспехе духа и снял его. Свет в глазах погас, а на лице стали заметны шрамы. Они уменьшились и стали тоньше, но всё ещё были со мной. Местная сила благоприятно сказывается на здоровье местных. Так-то я не присматривался, но не мог вспомнить ни одного дефекта на теле у окружающих. Всё со временем полностью заживляется. Почему доспех духа у меня вызывает свечение белков, я понять не мог. У других я такого не наблюдал. Либо мой доспех духа чем-то отличается от того, что создают они, либо он вообще другой. Может, есть такой, в котором и поглощать силу можно и высвобождать её? Кажется, этим я и привлёк к себе внимание той служанки: она посчитала, что я сильнее обычных первушников?

Мне понадобилось пять минут, чтобы побриться, а когда я развернулся, чтобы окунуться в бочке, то понял, что всё это время первушница ждала меня в ней. Что с ней делать, я не знал. Точнее, знал, но не хотел. Разрешить ей помыть меня, как того требуют местные правила, тоже не вариант — я же не железный. Так что выгнал её и помылся сам. А она всё это время стояла и ждала меня, так и не поняв, что мне от неё ничего не нужно.

После помывки пошёл на выделенную мне кровать в бараке. Наклонился под кровать, чтобы достать свой рюкзак, но не обнаружил его. Он оказался у местного погонщика, тот даже не пытался это скрыть, и всё моё содержимое, которое смог достать из отделений, закрытых непривычными для него замками, он изучал тут же на одной из кроватей… я так понял, чтобы выбрать себе сувенир от пришельца из другого мира. А вот это правильно. Сувенирами нужно обмениваться, а ещё — культурными ценностями. За следующие полчаса я пытался обогатить его культурными ценностями своего мира, и не знаю, насколько преуспел в этом. Он устал, и я уложил его в кровать спать и набираться сил… Завтра с утра продолжим!