Книга судьи

Глава 20

Глава 20

Подземный ход вывел на берег реки, той самой, по которой Лишка так еще недавно плыла с Юроком. Тщательно замаскировав выход, двинулись через лес. Идти старались быстро, но и про минимальную осторожность не забывали — костров не разводили, прогалины и поляны обходили. Ладислав был уверен, что в скимах прикажет обыскать город, и отсутствие тела княжича, среди трупов, не пройдет незамеченным. Погоня была лишь вопросом времени. Именно поэтому он торопился, подгонял Лишку, сердился, на любую задержку. Та не роптала, хотя к концу третьих суток страшно ослабела. Разом навалилось все: и переживания последних дней, и ужас смертельной ночи, и дикая гонка через чащу, и голод. Но больше голода и усталости мучила Лишку отстраненность княжича. Ладислав, как будто замкнулся. Ни слова. Ни взгляда. Только «Вперед», да «Быстрее». Он сам почернел и высох от усталости и горя. В первую ночь, звал во сне отца. Лишка проснулась тогда и долго сидела рядом с мечущимся княжичем, шептала заклинания на глубокий сон, жгла травы.

Так и шли-бежали через чащу, как два волка — молча, быстро, отчаянно. Между тем, местность достаточно быстро менялась. Чувствовалось, что приближаются Срединные горы. Все чаще из-под слоя сероватой почвы вылезали камни, а лес становился светлее и чище.

— Поднажми. Скоро выйдем к реке, сядем в лодку. Там и до Усолья рукой подать, — кинул Ладислав и еще ускорил ход.

Лишка с трудом поспевала за ним.

— Где же мы лодку раздобудем, князь? У нас ни инструмента, ни навыка, чтоб ее сделать. Да и как идти вверх по течению?

— Не бойся, — впервые чуть улыбнулся Ладислав, — там, у реки, кое-кто нам поможет. Здесь еще наша земля, многие мне и отцу обязаны, за укрывище, за поддержку. Вон, смотри, видишь?

Он вытянул руку и ткнул в ближайшую сосну. Лишка присмотрелась. И действительно, на серо-коричневом стволе были три интересные зарубки. Вроде, треугольник, но разомкнутый.

— Это чури деревья метят. Я, честно говоря, значение меток не знаю, да и неважно это. У каждого народа свои обычаи. Пока окружающим вреда нет-живи, как тебе предки заповедали. А чури зла не делают. Тихие, за лесом, как за ребенком ходят. Лешинков почитают. Комлей не держат. Отец говорил, что у них вроде как в каждой семье обряд ведет старший по возрасту. Прошлой весной чури на изломе притока Солинки стояли. Если боги нам помогут, и сейчас их там найдем.

Дальше шли веселее. Лишка выглядывала на деревьях метки, старалась разгадать их смысл. Да и вообще, то, что их ставили люди и, стало быть, где-то не так уж далеко можно найти жилище, тепло, еду — вливало силы в измученное тело. К вечеру вышли к реке. Лес немного отступил, оголив несколько сажен береговой линии, вдоль которой огромные каменистые глыбы тяжело сползали в бурную прозрачную воду. На другой стороне неширокого потока вставали отвесные скалы.

— Почти точно вышли. Вот, что значит память…

Княжич задумчиво смотрел на Солинку, опустившись на землю около края леса.

— Года два назад меня отец на стоянку чурей возил. Они тогда только в наши края пришли, надо было посмотреть, как и где они устроились, по силам ли назначенная подать.

— А если бы была не по силам? — опустилась рядом Лишка.

— Если бы не по силам, отец бы посоветовал, как хозяйство организовать, чтоб по силам была, — пожал плечами Ладислав. — Мы же не просто так тягло даем, рассчитываем возможности. Да и вообще, с этим у нас никогда проблем не было. Знаешь, что меня сейчас действительно беспокоит?

— Что?

— Остались ли чури отцу верны…

— Мы свое слово всегда держим, князь! — раздался внезапно голос откуда-то сбоку.

Лишка подскочила, выхватив меч, и завертелась, оглядывая стоящие вокруг деревья. Послышался короткий смешок, на глазах у девочки ствол стоящего рядом дуба как бы раскрылся, и оттуда вышел невысокий и очень худой юноша. Он поклонился Ладиславу, а потом обнял, скрывавшее его дерево. Дуб закрылся и как-то очень ласково покивал голыми пока еще ветвями. Юноша же, опустился на одно колено.

— Приветствую тебя князь. Мое имя Брезень. Позволь провести тебя и твою спутницу на нашу стоянку.

— Твое приветствие принято, — кивнул головой Ладислав. — Рад, что народ моего княжества так хорошо… организовал оборону в столь неспокойные времена.

Все двинулись через лес по внезапно наметившейся дорожке.

— Прости, что не обнаружил себя сразу, и позволил себе услышать разговор, не предназначенный для моих ушей, но приходится быть осторожным, — еще раз поклонился на ходу парень. — Некоторые люди умеют менять личины, мне надо было убедиться, что ты именно тот, кого мы ждем уже несколько дней.

— Вот как? Ждете? — удивился Ладислав.

— Лес шумит тревогой, господин. Бойня в столице не прошла для нас незамеченной. Мы надеялись, что ты спасешься и придешь к нам.

— Плохо, — покачал головой княжич. — Если вы меня ждали, значит и для скимаха мой маршрут не долго останется секретом.

— У нас тебе ничего не грозит, господин. Лес защитит своих детей, пока есть силы. Плохо то, что эти силы уходят.

— Вы тоже это чувствуете? — заинтересовалась Лишка.

— Наши владыки чувствуют, госпожа, — повернулся к ней Брезень. — Лешие уходят дальше на север. К Ледяному морю. Там еще обилен источник силы. Мы скоро тоже вслед снимемся. Хотели вот только долг отдать. Помочь, чем сможем, новому князю. Его отец нам руку в тяжелый час протянул. Наше племя раньше на юге за Светлым лесом ходило, — Брезень внезапно замолчал.

— Ты знаешь, что скимахи на юге объявили войну лесам? — спросил Лишку княжич

— Как это? Как можно воевать с лесом? Зачем?

— О! Скимахи очень логичны, этого не отнять, — сверкнул глазами Ладислав. — Смотри сама. Где капищ больше всего? В лесах. Где комлям и чародеям скрываться удобно? Опять в лесах. Добавь сюда, что некоторые народы деревьям поклоняются. Вот и получается, что лес — враг. И враг опасный.

— И что дальше?

— А дальше, — поднял голову Брезень, — Дальше окружили наш лес с подветренной стороны, да и начали жечь. Никогда бы не поверил, что можно так варварски быстро погубить то, что жило веками … — лицо его перекосилось. — Мы видели, как погибали наши владыки, пытаясь спасти своих детей. Многие из моего племени сгорели в том пожаре. Тех, кто выжил, гнали собаками, рубили, брали в плен. Без леса, мы беззащитны. Немногим удалось спастись и добраться сюда. Князь нас приютил. Одарил новым лесом.

Он нагнулся и убрал сухую ветку, упавшую на молодую сосенку. Лишка потрясенно молчала.

— А что, Брезень, в южных землях все встали на сторону Нового бога? — решил развернуть разговор княжич.

— Похоже на это, господин. Очень похоже.

— И хорошо живут?

— Те, кто Нового бога принял — хорошо. Даже очень. Дожди, говорят в норму вошли. Урожаи, что ни год только обильнее. Пашен много, на лесных-то пепелищах. Разбойников прижали, читать всех желающих учат. Порядок, достаток. Однако, воли нет.

— Как это? — удивилась Лишка.

— Да так. Все друг за другом досматривать обязаны. Чуть кто подозрительный, тащат к выжлецам. А уж у них суд интересный. Чего делал и чего не делал, все расскажешь.

— Как же люди это терпят?

— А что такого? Пока тебя не касается, все кажется правильным. Опять же, тепло, сытно. Живи — радуйся. Нового бога хвали. И ведь, вроде есть за что хвалить…

— Да, сложно, — кивнула Лишка, припоминая свою историю.

Тропинка расширилась и выплеснула путников на небольшую особенно чистенькую поляну. Впрочем, поляной, по строгости это место назвать было можно только с натяжкой. Посреди ровной, слегка покрытой травой каменистой площадки росли, переплетаясь ветвями три могучих дуба. Ветви их, хоть и голые, настолько плотно закрывали небо, что почти все свободное пространство пряталось в сумраке. По краям поляны стояли сосны. Их гладкие теплые, серо-оранжевые стволы колоннами взмывали ввысь. Запах смолы и терпкой дубовой коры успокаивал и бодрил одновременно. Лишка закрутила головой в поисках жителей диковинного места.

— Наверх смотри, — улыбнулся Брезень, — и повел рукой.

И как по волшебству, вдруг открылись перед взором девочки странные, скрытые до этого ветвями жилища. Они вырастали, казалось, прямо из стволов.

— Вот это да! — не сдержалась Лишка.

— Лес — наша жизнь, — Брезень подошел и ласково прикоснулся к центральному дубу, с которого, тем временем, уже спускались другие жители деревни.

Пока Ладислав общался со старшинами, Лишку накормили и устроили на ночлег в одном из домиков. Небольшая комнатка, в размер лежанки, частично скрытая в стволе, частично оплетенная ветвями, была теплой и уютной. То ли дупло, то ли гнездо — не понять. Незаметно девочку одолел сон. Во сне она плыла сквозь нежно-зеленые волны навстречу яркому солнцу. Хороший был сон: спокойный и радостный, даже просыпаться не хотелось. Но утром, поднял ее Ладислав, и едва дав умыться, потащил, по своей новой привычке, бегом снова к реке. У берега увидела девочка почти полностью снаряженную и груженую лодчонку. На корме что-то правил Брезень.

— Садись, сейчас отправляемся, — поторопил Ладислав. — Поедим в дороге. Если все пойдет по плану, к вечеру подойдем к самому тракту. Переночуем в землянке около капища Великой матери, а завтра, уже все беды будут позади. В Усольи стены крепкие, и дружина у князя — не последнего разлива воины!

Лишка запрыгнула в лодку, устроилась на носу. Брезень отвязал веревку и суденышко заскользило по вверх бурному потоку. Лишка подивилась странному колдовству, доступному племени. Плыли молча. От нечего делать девочка пыталась гадать по воде. Ловила силу, вглядывалась в прозрачную глубину речки, но ничего путного не получалось. Только иногда казалось, что сквозь серо-белый рисунок струй проступают очертания какого-то каменного острова. Но, возможно, это просто камни со дна глядели на Лишку, да облака, отражаясь, морочили ей голову.