Кофе по-ирландски

ГЛАВА 11. С НЕБЕС НА ЗЕМЛЮ

18 ФЕВРАЛЯ

Всю прошедшую неделю я работала как проклятая. На носу праздники: «Двадцать третье февраля», потом «Восьмое марта», а это жаркие деньки для типографий. Масса заказов, накладки, недовольные клиенты… Нервотрёпка сплошная. За этими заботами не заметила, как и неделя пролетела. Мама, обиженная на то, как я с ней в прошлую субботу поступила, сказалась приболевшей, и в пятницу все мои посиделки с подругами сами собой отменились, зато взамен вечеринкам провела чудесные выходные с сыном. Мы побывали в детском клубе развлечений, где я сделала сотни фотографий с его участием: как он пробирается сквозь «дикие джунгли», как жуёт гамбургеры и засовывает в рот по нескольку картошек фри сразу, как прыгает на батуте и пробует себя в картинге.

А Лёша так и не позвонил. Не могу сказать, что я этим сильно расстроена, но осадочек на сердце всё же лежит. Ну почему его обокрали именно в этот день? Теперь он будет ассоциировать меня с неприятностями. В сущности, плевать, конечно, но, тем не менее, как-то не по себе…

Пролетела еще одна неделя. Все те же заботы, все та же тишина от Леши… я уже начала забывать его.

***

24 ФЕВРАЛЯ

Наступила пятница, и я, наконец-то получив индульгенцию у мамы, договорилась с подругами о встрече. Меня снова ждал «Молли Гвинз» и «Рок Вегас». В этот раз я точно оторвусь!

Две недели сумасшествия на работе убедили меня не искать лучшей доли и остаться ведущим менеджером у брата. А что? Деньги он платил неплохие, плюс проценты от проведённых сделок – вполне можно жить. А ещё бонусы в виде возможности иногда опоздать, вообще не появиться в офисе или, наоборот, уйти пораньше.

Сегодня я пришла на работу, прихватив с собой пару запасных колготок. Ох, сколько раз, прямо в самый неподходящий момент, я рвала их об острые углы?.. А во время обеденного перерыва мне даже удалось сбегать в салон красоты на укладку волос: хотелось выглядеть на все сто, что у меня, собственно говоря, получилось!

По пути к «Новокузнецкой» решительно отвергла несколько назойливых попутчиков с предложением познакомиться и пригласить на свидание – все не в моём вкусе оказались.

Уже выпиты дежурные коктейли в «Молли» – и вот мы вовсю отплясываем в «Рок Вегасе».

Устав, присела за наш столик, пока девчонки продолжали веселиться. Как ни крути, а мои подруги всё-таки самые лучшие: самые весёлые, самые заводные, самые отзывчивые и бескорыстные. Как же я ими горжусь!

Ой, а кто это там такой знакомый? Паша…

– Привет, давно не виделись! – улыбается и тянет свою руку к моим плечам. Легонько прижимает к себе.

– А ты сюда часто ходишь? – интересуюсь следом.

– Да как получится…

Смотрю на его охлаждённую стопку с текилой.

– Выпьем?

– Да без проблем.

Лизнули, глотнули, закусили.

Поболтали ни о чём. Потанцевали. Постаралась получше его рассмотреть. Не мой любимый Хью Грант, конечно, но тоже ничего: глаза красивые, ресницы длиннющие… И губы не как щель в почтовом ящике. Яркие такие, объёмные, красиво очерченные. Чёрт, завидую его губам и ресницам.

Собираюсь домой. Ну вот что за человек такой… снова не спросил номер телефона. Снова хочет посадить в машину.

Не дам. Сама сяду и сама заплачу водителю.

Еду домой. Расстроена. Ведь надеялась на большее. Почему? Не знаю. Зацепил.

Неужели я ему не нравлюсь?

***

1 МАРТА

Пролетел февраль. Зима в этом году была необычайно мягкой, а потому в марте пришлось всерьёз задуматься о покупке водных лыж или надувной лодки. Слякоть, мокрый снег, дождь. Небо серое, висит прямо над головой, того и гляди рухнет и придавит. Тоска зелёная.

Сегодня первое марта, до Международного женского дня осталось несколько дней. А ещё к нам приехала тётя Нина. Мы мило болтали, пили чай. Данька гонял по полу новенькую машинку. Обсудили погоду, пожаловались друг другу на испорченную реагентами обувь… Потом просто сидели и молча чаёвничали, уткнувшись в телевизор. Но когда пришла мама, то тишина и мирное настроение весеннего дня тут же испарились.

И началось…

– Таня… ну сколько можно по клубам шастать? Ты уж не девчонка, пора за голову браться.

– Ма-а-ама! Не начина-а-а-ай, прошу!

– А что не начинай-то? Скоро Восьмое марта, а тебе даже цветы никто не подарит.

– И не надо мне ни цветов, ни подарков. Я сама себе подарок.

– Так, всё. Мне надоело. Теперь у меня такое условие: хочешь с девчонками своими тусоваться – ради Бога. Но завтра встретишься с одним парнем. Я тебе о нём говорила…

– Разведённый, что ли?

– Да, а что? Сама-то какая? Не такая, что ли?

– Это который познакомиться не может?

– Ну не может. Так это хорошо, что не может – скромный, значит, серьёзный… Один раз обжёгся, второй раз уже боится с кем попало встречаться. Твою фотографию ему показала – понравилась ты ему, а вдруг что и сложится?..

– Не сложится мама. Сразу говорю.

– Вот опять ты матери перечишь! Я ради тебя сижу с Данилой, а ты даже ничего слушать не хочешь.

– Мам, ну сама подумай, ну что это за мужик такой, который ноет, что не может познакомиться? Он урод, что ли совсем?

– Ну почему сразу урод? Нормальный парень… ну, в общем, обыкновенный. А тебе что, красавцев подавай, да? Мало тебе? В общем так: завтра вы встречаетесь. Он за тобой заедет. Не пойдёшь – не буду больше с Данилой сидеть.

А что мне было делать? Угроза реальная, а последствия неповиновения просто катастрофические!

– Ладно. Но знай – мне всё это просто отвратительно. Сводня какая-то. Мерзко.

– А мне плевать: мерзко тебе или нет. Я не собираюсь всю жизнь смотреть, как ты опускаешься в своих клубах. Там точно нормальных мужиков нет. Так… шелупонь и алкоголики.

– Ма, я туда танцевать хожу.

– Да какой танцевать? Танцевать в восемнадцать лет надо было!

– Я замужем была в восемнадцать, а Серёга дискотеки на дух не переносил.

– Ну, знаешь, это твои проблемы. Ты знала, за кого замуж выходила!

Ну и что тут скажешь? Права мама.

Перевели тему, досмотрели концерт на канале и разошлись.

Пытка назначена на два часа дня. И тут меня начинает такая злость обуревать, такое негодование…

Ну, покажу я тебе, неудачник фигов, как с девушками по фотографии знакомиться да тёток всяких слушать! Я тебе так понравлюсь – сам не рад будешь!

Повеселело на душе. Мигом в комнату – дверцы шкафа нараспашку.

Ищу, что бы такого повульгарнее нацепить на себя. Коротенькая кожаная юбка – отлично! Обтягивающий топик – супер! Колготки со швом сзади – вообще то что надо. Да ещё и красный бюстгальтер с колокольчиком в самой ложбинке (мама подарила, лежал неиспользованный ни разу).

Жесть. Как корова с колокольцем.

И чтобы специально лиф просвечивал.

Образ дополнили ботфорты на высоченном каблуке.

Ну чудо, а не девушка! Подожди, ты ещё, мой милый разведёныш, не знаешь, как я краситься умею… Благодарить мою маму за такую удивительную встречу будешь!

***

2 МАРТА

Я с самого утра принялась за макияж. Вроде бы нехитрое дело, а вот и нет! Сегодня нужен был особый подход. Ну что ж… Представила себе, что моё лицо – холст, а я – художник. Взяла в руки кисточки и краски – и понеслось! «Смоки айс» отдыхает! Тут, скорее, получился «смоки фэйс».

Губы обведены толстой уродливой линией – отлично вышло, прямо авангардизм! Ресницы под тяжестью нескольких слоёв туши торчат веточками в разные стороны. А что? Зато какая глубина взгляду придана! Синие тени, и – ах, чуть не забыла – как же без блёсток-то?! Без блёсток на свидание с разведёнышами не ходят!

Великолепно! Одёрнула топик, чтоб живот не так уж оголялся – и вперёд. Навстречу своему счастью!

Ровно в два часа дня, прям минута в минуту, раздаётся звонок. Последний взгляд в зеркало, вздох и поворот ключа в двери.

Выхожу из подъезда, пытаюсь понять, кто же мой «суженый». На парковке стоит видавшая виды «Лада» серого цвета. А что? Зато отлично гармонирует со слякотью…

Боже! Что он делает? Крутится вокруг машины, рядом с мусорными баками, ветровое стекло протирает тряпочкой… Лучше бы отошёл от помойки подальше… И есть между ним и старенькой машинёшкой что-то общее, родное. Оба никому не нужны и оба обижены. Одна – на отечественный автопром, другой – вообще на всё вокруг.

Ну а как тут не обидеться на всё вокруг, когда на голове шапка меховая, родом из восьмидесятых, наверное. Зато дубленка ярко-рыжего цвета.

Боже! Дай мне сил…

О! Смотрит на меня и отворачивается сразу. Не признал судьбу-то свою! Но ничего… Как там? И на печке найдёт? Найдёт, найдёт, ты даже не переживай! Ещё метров двадцать проковыляю на каблуках – и вот она я!

– Георгий?

Ой, что я вижу!.. Испуг в глазах? Стоит с тряпкой в руках, упёрся на меня и явно никак не может поверить в своё счастье. Изучил сверху до низу, сглотнул, как будто в горле пересохло, но всё-таки нашелся, наконец. А жаль, лучше бы замахал руками и с криками: «Чур меня! Чур!». Сел бы в тачку – и по газам.

– Татьяна?

– Да, а что, вы кого-то другого ждали?

– Я? Ну… нет. То есть да… Я вас себе… э-э-э… несколько по-другому представлял как-то…

– А! Вы о фото, которое мама показывала? Вот проказница! Всегда выбирает те, где я пострашнее. Чтоб женихам потом сюрпризы устраивать.

– Как это – всегда?

– Ну как? Надо же ей свою беспутную разведёнку с ребёнком куда-нибудь спихнуть побыстрее – вот и устраивает кастинг…

– Что-что устраивает?

– Да, извините, не подумала, что слова такого вы, конечно, не знаете… Ну это просмотр… типа.

– Понятно.

Комкает тряпку и засовывает – о, ужас – в карман! Лицо грустное, того и гляди в депрессию впадёт. Надо было нашатыря прихватить на всякий случай, а то вдруг в обморок надумает валиться.

Ну что? А теперь хэдшот?

– Георгий, вы меня так совсем заморозите, поедемте уже в номера!

Выпучивает глаза так, что, кажется, они вывалятся сейчас из орбит и на сосудиках повиснут.

– То есть как это – в номера? А я вас домой к себе пригласить хотел… на ужин… Мама моя готовит так вкусно.

– Правда? Отлично! Поедем домой. Я вкусно пожрать никогда не откажусь. Да и сразу обстановочку оценим. Надо же подумать, куда рояль дедушкин поставить…

– Рояль?

– Да. Я без него – никуда! Где я – там рояль. Ну что, едем уже, что ли?

Едем. В правом ряду. Пропускаем всё, что умеет передвигаться. Пытаемся прятаться за автобусами и терпеливо ждём их на остановках. Включаем поворотники метров за пятьсот. Не прошло и часа, а мы уже на месте! Лихач, не иначе!

Квартирка в хрущевской пятиэтажке. Ничего – мне не привыкать, сама всю жизнь почти в такой же прожила. Ковры на стенах… Люстра хрустальная… О! Да у них даже сервиз «Мадонна» сохранился в серванте! Мило. Музей быта прям. Спасибо, мама, you make my day (прим.: ты сделала мой день)!

Столик-раскладушка. Накрыт на двоих. Бутылка вина и водка. Селёдочка под шубой, рыбка красная, лимончик порезанный. Чего-то не хватает… Точно! А где же банка со шпротами на блюдечке? Почему нет шпрот? Незаконченный образ выходит. И бутылка с «Кока-колой» тоже сильно выбивается…

– Ну что, поедим?

Глаза на меня опять выпучил и мямлит:

– А может, выпьем сначала по чуть-чуть?

– А чего ж не выпить? Выпить – это я завсегда рада! Особенно с мужчиной, а то одной надоело…

– А вы что, часто одна пьёте?

– А вы что, врачом-наркологом работаете?

– Нет, я в науке.

– И не сомневалась даже!

– Вам вина?

– Нет. От него голова сильно болит, давайте по водочке вжарим, а?

Потухший взгляд. Полная безысходность. Но не жаль его ни разу. Только ещё больше бесить начинает.

Наливает по стопке.

– Ой, а чо-то я пивка не вижу…

– А я не пью пиво.

– Жаль, я люблю пивком догоняться – так вштыривает быстрее.

– Вшты… чего?

– Ну торкает, значит… И чем вы там только в науке занимаетесь?.. Ну так что? Сгоняйте за пивком, а то не кайфану без него…

Молча и недовольно стиснув губы, напяливает шапку, дублёнку и выходит.

Не могу больше. Жить не охота. Заснуть бы, да не просыпаться… А что, если?..

Хватаюсь за телефон.

– Алло? Лёша?

– Да…

– Леша, спаси меня!

– Таня? Ты где? Что с тобой?

Видимо, в моем голосе было столько неподражаемого ужаса, что Лёша на самом деле решил, будто я попала в какую-то неприятность.

– Потом расскажу, забери меня отсюда.

Диктую адрес, кладу телефон в сумку, достаю оттуда же блокнот и ручку. Пишу прощальную записку. Всё, цирк уезжает, а клоуны остаются.

***

На сердце стало так легко, что я не бежала по лестнице, а практически летела над ступеньками, несмотря на высоченные каблуки. Вышла, осмотрелась – вдруг заслуженный научный деятель уже рядом да пивко в авоське тащит?.. Нет. Не видать.

Ура! Свобода!

Март, а холодно бродить по улице, не зная, сколько ждать.

Курю. Снова курю… Беру ещё сигарету и вижу знакомую «Ауди». Бросаю сигарету и чуть под колёса не кидаюсь.

Визг тормозов. Лёша выходит, бросает на меня вопросительный взгляд, усаживает рядом, и мы едем.

– Только ничего не говори сейчас, ладно? Никаких вопросов!

– Ну хорошо… Куда поедем?

– Всё равно куда, главное туда, где есть вода и мыло.

– С тобой точно всё в порядке?

– Да, а будет ещё лучше, когда я всю эту дрянь с себя смою. Извини, тебе придётся увидеть меня без косметики, но это просто невыносимая пытка!

– Я не против. Такому боевому раскрасу даже индейцы позавидовали бы.

Смеётся. Смеётся, гад.

– Ну зато у меня с маскировкой всё отлично, в отличие от некоторых.

Опять смеётся.

– Ты прости, я так занят был… Неделю возился, чтобы документы восстановить. А потом сразу в Екатеринбург уехал в командировку. Только вчера вечером вернулся.

– За что прощать-то?

– За то, что не звонил…

– А что, у тебя такая обязанность – мне звонить?

– Да нет. Я почему-то думал… Нет, вот я всё-таки дурак! А ведь я реально надеялся, что ты ждёшь моего звонка.

– Нехилая самооценочка!

– Обычная. Просто привык, что когда с кем-то знакомишься, а потом не звонишь, начинают обижаться, смс-ки слать, мол, куда пропал и всё такое…

– Не моя это история.

– Значит, ты не ждала моего звонка, да?

– Не-а… – вру и не краснею. – Ждать и догонять – не моё.

– Ты такая… дикая какая-то…

– Я дикая?!

– Да, и ведёшь себя как ребёнок.

– Кто бы говорил! – треплю его по макушке. – Яйца курицу не учат!

– Прекрати, ты старше меня всего-то на два года.

– Откуда знаешь?

– Досье изучал…

– Ах, да, я ведь забыла – ты же шпиён.

– Я вот всё думаю, думаю… если тебе нужна вода и мыло, может, ко мне рискнёшь в гости зайти?

– С удовольствием! – выпаливаю и тут же жалею, что позволила такому вырваться.

– Даже с удовольствием?

– Да, люблю мыться.

Хохочет.

– Ты просто неподражаема!

– А ты пытался мне подражать?

– Я сейчас тебя придушу, поняла? И тебя похоронят в таком кошмарном виде. Вот ты язва!

Смеёмся оба.

Приезжаем. Сталинка на Университете. Тяжёлая подъездная дверь, консьержка выглядывает из своей будки и сонными, подслеповатыми глазами пытается рассмотреть вошедших.

Лёшу узнает сразу и теряет к нему интерес, зато меня провожает взглядом аж до самого лифта. И я её понимаю.

Квартира обставлена очень современно и явно не без женского участия. Уютно и тепло. Совсем не похоже на берлогу одинокого шпиёна.

Ой! Прелесть какая! Рыбки! Аквариум во всю стену – просто невероятная красота. Кого там только нет – даже какая-то рыба величиной с ладонь, очень похожая на акулу.

Лёша куда-то ушёл. Осматриваюсь дальше.

Это гостиная. Большой диван с кучей миленьких подушечек разного размера, форм и цветов. Напротив дивана примостился электрический камин в благородном обрамлении. Безделушки на полочках… Почти женская квартира, я бы сказала. На фото в рамке Лёша и пожилая дама. Он её обнимает и улыбается. Мама? Да, точно. А вон та же дама, только под руку с импозантным мужчиной. А вон тот же мужчина, но в форме. Жаль, что погон не видно, звания не разберу… Больше никаких женщин на фотографиях.

– Кхе-кхе!

Оборачиваюсь резко. Напугал даже.

– Ванная готова. Можешь идти и наслаждаться водой и мылом. Мыла, правда, нет, но зато есть гель для душа. Прости, он мужской…

– Ты знаешь, это гораздо лучше, чем если бы у тебя в ванной был женский.

– Всё! Иди, давай. Чёрт возьми, да ты точно язва!

Захожу в ванную, скидываю свой карнавальный наряд. Не ванная, а маленькая комната. Прыгаю под душ, смываю косметику.

Хм… мужской гель, а пахнет очень приятно даже на мой вкус. Вытираюсь огроменным пушистым полотенцем, в него же закутываюсь – очень уж неохота снова влезать во всё это шмотьё…

Полотенце промокло, и от этого становится прохладно. Кидаю взгляд в зеркало: баба как баба. Без прикрас.

Выхожу, а Лёша сидит на полу по-турецки и что-то печатает в ноутбуке. Я сажусь напротив.

Смотрит на меня. Изучает. Старается смотреть на лицо, а взгляд невольно опускается ниже.

Улыбаюсь. Ребёнок он всё-таки ещё. И от этого осознания своей женской власти над ним он мне становится таким близким, как будто я его сто лет знаю.

Молчим. В воздухе начинает ощущаться напряжение. Что я делаю? Да что-что… Ответ ясен – я его соблазняю. Откровенно дразню.

Закрываю ноутбук, отодвигаю в сторону и расстёгиваю верхнюю пуговицу на рубашке. Он как-то вздыхает, но не двигается – так и сидит. Глаза опущены.

Расстёгиваю дальше. Он держится изо всех сил, и я это чувствую. Придвигаюсь ближе, обнимаю его и кусаю за мочку уха. Фаренгейт. Мне всегда голову сносило от этого аромата.

Целую его шею. Кожа такая нежная… Мальчик. Двадцать пять лет. С ума я сошла, что ли? Взрослая женщина, а занимаюсь чёрт знает чем.

Ну и пусть…

Его дыхание становится чаще, и я почти слышу, как бьётся его сердце. Пальцем обвожу губы…

Всё!

Он издает какой-то звук, похожий на рычание, и кидается на меня. Полотенце летит в аквариум. Ух, он сильный какой! Чувствую себя пушинкой в его руках. Чувствую воздушным облачком и таю от лёгких поцелуев. Он почти вдавливает меня в пол, и я делаю слабую попытку выбраться. Он тут же приподнимает меня, смотрит в глаза, как будто спрашивает согласия, и… я берусь за ремень на брюках.

Сами брюки через несколько секунд отшвыриваются в том же направлении, что и полотенце, пугая карликовую акулу.

Подхватывает меня и несёт на диван.

Мягко и тепло…

Целует жадно кожу, а я глажу его волосы. Мальчик мой… Мой милый, милый мальчик…

Затихаем и зарываемся в подушки. Лежу на животе, а он кончиками пальцев ласково щекочет спину. Я вздрагиваю и слышу его добрый смех. Испытываю нереальные ощущения любви и заботы, вновь ощущаю его поцелуи, но уже там, где было особенно щекотно. А через несколько минут уже не помню ничего – мы оба отключаемся на пару часов.

***

Разбудило меня чувство немыслимо животного голода. И это не удивительно, ведь поесть вкусной стряпни мамы научного гения так и не пришлось.

Лёша спал тихо-тихо. Я смотрела на него и умилялась: сейчас он даже показался мне почти красивым.

Волосы, которые растрепались, аккуратно поправила рукой. Поцеловала в губы. Он, не открывая глаз, взял мою ладонь и прижал к своим губам, а потом лёг на неё щекой и заулыбался. Я снова его поцеловала.

– Лёш, я есть хочу…

Глаза мужчины моментально открываются, и он бьёт себя по лбу, причитая:

– Вот я идиот! Позвал девушку и даже не угостил ничем!

– Не беда! Холодильник-то у тебя есть? Давай я что-нибудь приготовлю…

– Да есть холодильник, только там вообще ничего нет.

– А так бывает?

– У меня так постоянно, я дома вообще не ем. А что ты любишь?

– Я? Не знаю… Я вообще не самая привередливая, если дело касается еды.

– А я суши очень люблю… Может, закажем?

– Тогда уж и бутылочку сливового вина. М-м-м… мнямка!

– Ты такая смешная!

Пока ждали курьера, я рассказала ему о своём вчерашнем приключении. Приходилось частенько прерываться, потому что Лёшу душили приступы истерического смеха.

– Ну ты даёшь! Тебе всё-таки надо было не на лингвиста идти учиться: в тебе погибла редкостная актриса!

– Да брось ты! А как бы ты поступил? Нужно же было разыграть карту так, чтобы научный деятель сам от меня отказался, не то мама бы из кожи вон вылезла, лишь бы устроить мою личную жизнь окончательно.

Притягивает к себе поближе. Обхватывает мою голову руками и целует в нос.

– А знаешь, я так благодарен этому ботану… Если бы не он, я вряд ли был бы сейчас так счастлив.

Мне немного стыдно. Дурю мозги отличному парню.

– Да ладно уж…

– Скажу честно: у меня никогда ещё в жизни такого не было. Прям нереально всё как-то. Ты удивительная, непредсказуемая…

– Ну всё, хватит меня расхваливать! Иди лучше дверь открой, а то я сама пойду… прям так, голышом!

– Я тебе пойду!.. Только попробуй.

Лёша скрылся, а я накинула на себя его рубашку. Признаться честно, и мне давно не было вот так хорошо.

Через пару минут мой суженый возвращается с пластиковыми контейнерами в руках и садится на пол. Что ж, устроим домашний пикник.

Зажгли камин, расставили свечи, включили музыку. Романтика… От него веет невероятной заботой и преданностью.

Сначала ели молча, Лёша, очевидно, тоже не на шутку проголодался. Однако потом он всё же разговорился. Болтали о детстве, о школьных проделках, об институтских временах… Забавно кормили друг друга роллами.

Вспомнили тот день, когда я пришла к нему на собеседование.

– Ты вошла в кабинет – и я растерялся. Не знал что сказать. Вакансия-то закрыта, а отпускать тебя не хотелось…

– А я знаешь, как на тебя разозлилась? Порвать на кусочки хотела.

– А как ты меня наклониться перед собой заставила? Вот ведь маленькая стерва!

– Я не хотела, случайно так получилось.

– Ага, так я тебе после сегодняшнего и поверил!

Злюсь и кидаю в него суши с лососем. В ответку получаю ролл, обильно пропитанный соевым соусом. Соус стекает по шее. Охаю, тянусь за салфеткой.

Лёша хватает меня за руку, не давая вытереть солёную густую жидкость.

Смотрит на меня, а затем нежно целует. Слизывает с шеи тягучие капельки, так и не отпустив руку.

Становится жарко: то ли от камина, то ли от его возбуждённого мускулистого тела. Подчиняюсь ему полностью.

Он подхватывает меня на руки и кладёт совсем рядом с камином. Отблески пламени играют в его глазах…

Целует пальцы ног, поднимаясь всё выше и выше… Я протестую, но он лишь сильнее держит мои руки, заставляя лежать неподвижно.

Сладкая мука почти невыносима. Тело требует большего. Наконец он тоже не может больше совладать с собой. Огонь, горящий внутри него, призывает дать ему выход. Мы получили то, что хотели почти в одно и тоже мгновение…

***

Он откупоривает бутылочку моего любимого сливового вина и разливает по большим бокалам. Вино переливается в свете свечей – фантастически красиво.

Пьём, смотрим друг другу в глаза и не находим слов, чтобы выразить чувства.

Да и не надо…

***

Остаток ночи мы провели, доедая суши. Пили вино, смотрели смешные ролики из интернета и болтали.

Рыбы в тот день остались голодными, и я по-настоящему переживала, что акулка съест всю снующую вокруг неё мелкоту.

– Таня… могу я тебя о чём-то очень личном спросить?

– Смотря о чём именно.

– Почему ты сейчас со мной?

– А оно тебе прям так нужно знать?

– Нужно, раз спрашиваю…

– Ладно, отвечу честно – не знаю.

– Но ты же понимаешь, что от меня тебе теперь будет очень сложно отвязаться?

– С чего это вдруг?

– Мне ещё никогда не было так легко с женщиной. Не поверишь… я впервые тот, кто я есть. Не нужно прелюдии разыгрывать, не нужно выслушивать всякий бред…

– То есть? Моя история с ботаном всё-таки не бред.

– Да ну что ты! Это просто сумасшествие, и мне это так нравится в тебе! Ты такая… настоящая… живая. Не то, что все эти жеманки.

– Жеманки?

– Ну да. Знаешь, такие напыщенные: сразу им надо в ресторан, да в самый лучший. И это ладно, если б они туда шли со мной побыть, так нет – себя показать, прежде всего…

– А-а-а… и поэтому ты меня кофе позвал попить? Типа не дотягиваю до гордого звания «жеманки»?

– Да нет, конечно же! Ты что. Но как я мог тебя сразу в ресторан позвать? Ты бы меня послала сразу.

– Интересный вывод. А зачем ты на себя костюм тогда напялил?

– Ну а как? Я же не знал тебя. А вдруг ты бы приехала в вечернем платье? Тогда мне было бы неудобно тебя в кофейню везти. К тому же в приличные места в свитерах не пускают.

– Боже! Какая у тебя сложная жизнь!

– Опять издеваешься? А ну, иди сюда, сейчас я тебя накажу!

Бегаем вокруг дивана, кидаемся подушками. Если бы не стекло, акуле точно половину зубов выбили бы.

Устали.

– Лёш, мне утром домой надо…

– Да ты что? Как это – домой?.. Останься, завтра же только суббота.

– Говоришь, досье моё читал, да? Вот если бы ты читал моё досье, ты бы понял, почему мне нужно домой.

– Не понимаю…

Грустнею. Сказка заканчивается. Начинается реальность.

– У меня сын.

– У тебя сын?

– А что, на роль мамы тоже не подхожу?

– Подходишь… наверное… не знаю. Я не общался с женщинами, у которых есть дети. – Молчу в ответ. Даже объяснять ничего не хочется. – А сколько ему?

– Четыре года.

– Маленький совсем ещё…

– Как сказать… Для меня он уже большой. Мужик.

– Я ему завидую.

– Почему?

– Завидую, что у него такая мама.

– Ну мамаша из меня та ещё, как видишь…

– Может, познакомишь?

Ненавижу этот вопрос! Ребёнок – не собачка. Это только моё, интимное- преинтимное. Я не могу его с каждым встречным знакомить, и хотя Лёша отличный парень, но, в сущности, кто он мне, кем приходится? Достоин ли он этого знакомства? И вообще… мне куда проще кого-то допустить к своему телу, чем к Даньке.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Почему? С ним что-то не так?

– Это с тобой что-то не так! А с ним всё отлично.

– Злишься?

– На что?

– Не знаю…

– Ты сам ещё почти ребёнок, тебе не понять.

Лицо багровеет, он резко отстраняется, опускает голову.

– Я не ребёнок, слышишь? Никогда меня так больше не называй.

– Почему? А вот возьму и назову – что будет?

– Увидишь!

– Ой, как страшно, мой маленький зайка! Прям напугал тётю!

– Прекрати!

– Зайка, зайка, зайка!

Какой-то борцовский приём – и я у него на коленях, лицом к лицу. Руки стиснул – не вздохнуть даже.

– Пусти!

– Так кто я?

– Зайка! – вновь рьяно дразню его. Чёрт! Как в тисках! – Пусти, больно! Если опять зайкой назову – раздавишь, да?

– Хочешь рискнуть?

– Зайка!!

Довольно грубо срывает с меня рубашку и впивается в губы.

– Сейчас зайка покажет тёте, что она сильно ошибается…

***

– Всё равно, ты зайка.

– Тебе мало?

– Давай поспим…

– Ну наконец-то сдалась.

Чёрта с два! Я не сдаюсь. Никогда.

Лёша заснул сразу же, а я ещё долго не могла сомкнуть глаз. Отчего-то его квартира начала давить на меня.

Всё в один момент показалось таким чужим, каким-то из совсем другой жизни…

Акула явно злорадствовала, она тыкалась мордой в стекло аквариума и как будто говорила: «Вали, вали отсюда по добру, по здорову».

Я никак не могу понять такой перемены своего настроения. Неужели это всё только потому, что он слишком уж резко попытался взять меня в оборот? Неужели это только потому, что он сразу захотел познакомиться с Данилой? А может, я просто боюсь его? Может, я просто не готова к отношениям?

Бред…

Заснула на той мысли, что мне с ним очень, очень-очень хорошо, но он мне нужен как друг. Как самый хороший друг, а вот как мужчина, как частичка меня самой… нет, не уверена.

***

3 МАРТА

Утро. Первое солнечное утро почти за месяц. Иду сначала в ванную, потом на кухню. Ищу кофе или чай.

Ого! Он и, правда, купил арабику! Варю на двоих.

Возвращаюсь в комнату. Лёша стоит у окна, спиной ко мне. Тихонько сажусь, ставлю чашки на кофейный столик. Говорить не хочется. Прихлёбываю терпкий, обжигающий напиток…

– Я знаю, ты почти не спала…

– С чего ты взял?

– Просто знаю и всё…

Молчу, пью.

– Ты жалеешь?

– О чём?

– О том, что было вчера между нами…

– Нет, конечно. Я вообще никогда и ни о чём не жалею…

Подходит к столику, берёт чашку, тоже пьёт.

– А вкусно-то как!

– Ну так фирма веников не вяжет! – усмехаюсь в ответ.

– Хотел тебя спросить, но теперь боюсь даже…

– Если не о сыне – спрашивай о чём угодно.

– Я скоро должен пойти на день рождения коллеги.

– Так иди.

– Ты не поняла… я не хочу идти туда без тебя. Мне теперь там будет совсем ужасно скучно.

– А что за коллега?

– Вице-президент нашего банка.

– О-о-о! Так там типа всё очень круто будет, да?

Смеётся.

– Ещё как круто! Всё, как ты не любишь, – пафос, икра, жеманки…

– Не-а, не пойду.

– Почему? Так не честно! Я же тебя спас от ботана, теперь и ты спаси меня!

– Не пойду и всё!

– Ну хоть скажи, почему ты так решила. – Грустнею, ставлю чашку кофе на стол, закуриваю сигарету и пускаю колечки. – Ну скажи, пожалуйста! Это наверняка должна быть просто фантастическая причина. Я сейчас умру от любопытства! – Ещё больше грустнею. Курю. Опускается передо мной на колени, обнимает и упирается головой в живот. – Ну?.. Что с тобой вдруг такое? Что я опять не так сказал?

– Да всё так… Только, боюсь, причиной я тебя разочарую.

– Чего вдруг?

– С того, что причина совсем не фантастическая, а самая что ни на есть прозаическая. Мне банально нечего надеть, чтобы жеманки твои не заклевали до смерти.

Хохочет прямо в голос.

– И всё? И это вся причина?

– А что – не прокатит?

– А ты ещё меня разочаровать надеялась! Какая же ты… чудачка!

– Это я чудачка?

– Конечно, ты! Ты чудо-чудачка! Одевайся быстрее, поедем тебе наряд выбирать!

– Не-а, не поедем. Ты что, забыл, в каком я виде сюда приехала? Хочешь разыграть сцену из «Красотки»? Я не похожа на Джулию Робертс.

– Ну ладно! Думаешь, что я так просто сдамся, да? Погоди же!

Одевается и бежит к двери.

Эй! Куда это он – мне же домой скоро надо ехать…

***

Прошел час, потом другой… Я начала беспокоиться и решила позвонить маме. Сказала, что к шести вечера буду дома, а домой не приехала, потому как я у подруги осталась. А буду ли я к этим шести вечера? Богу одному известно.

Дверь закрыта, и открыть не знаю как. Не дверь, а сейф, чёрт подери!

Спусти ещё полчаса блудный мужик наконец-то вернулся.

– Ты где был так долго? Я уже с ума схожу…

– Поверить не могу! Неужели ты соскучилась?

– Ага, соскучишься с тобой…

– Говоришь, сцену из «Красотки» разыграть хотел? Ну давай! – Почти швыряет к моим ногам кучу разноцветных пакетов. Не понимаю… – Так, сейчас, подожди! Надо атмосферу создать!

Бежит к ноутбуку, возится пару минут, и по комнате, наконец, начинает литься мелодия из кинофильма про любовь проститутки и аристократа.

– Ты что? Ты серёзно?

– Ага!

Усаживается в кресло. Закидывает ногу на ногу и выжидающе смотрит.

Заглядываю в пакеты. Платья, юбки, топы. Бижутерия всякая… И так мне задорно стало! Я полностью отдалась этой игре: надевала то одно платье, то другое. Лёша пытался подражать герою фильма – временами морщился, смеялся. Махал руками. Иногда поднимал вверх большой палец руки.

Почему-то мужчины всегда предпочитали видеть меня в тёмно-синем. Когда я надела длинное-предлинное платье из шёлка, струящегося фантазийными складочками по моей фигуре, и подошла к зеркалу, Лёша встал. Потянул руку в карман и достал коробочку.

Дежавю. Полное и бесповоротное.

Я стояла и смотрела на себя в зеркало, не без удовольствия отмечая, как красиво смотрится на моей груди провокационный вырез.

«Ричард Гир» тихо подошёл сзади и в лучших традиция Голливуда надел на мою шею колье. Не с бриллиантами, конечно, но потрясающе красивое!

– Болван! Вот я болван!

– Ты что? Это всё очень, очень красиво! В жизни не видела таких красивых вещей!

– Болван потому, что я не купил главного!

– Чего?..

– Я должен был подобрать к колье хотя бы кольцо…

Молчу. Чуть не плачу от нахлынувших внезапно воспоминаний.

– А знаешь… у меня есть достойное кольцо к этому колье, – перехватываю его руку.

– Отлично! Теперь у тебя будет то, в чём пойти со мной на день рождения, не боясь жеманок! Они умрут от зависти!

– Ты… даришь мне всё это?

– Да, и попробуй только отказаться!

– Ну… надо бы…. Но не буду!

Мне так надоело вдруг быть правильной, что раз и навсегда решила – больше, вот именно с этого момента, я никогда не буду отказываться от подарков! В конце концов, неужели я не стою какой-то тряпки из шёлка и побрякушки со сверкающими стёклышками?

– Я так рад! А то ты могла бы и отказаться. Я уже даже речь заготовил на этот случай.

– Интересно, какую?

– Ну, думал, навру, что это всё в прокат взял…

– Дурачок!

– Не знаю даже, что лучше – быть дурачком, или зайкой…

– Зайкой лучше. Зайка умеет так мило доказывать, что я ошибаюсь.

Скидываю с плеч тончайшие лямочки, переступаю через платье и иду к нему. Забываю обо всём. Просто чувствую себя женщиной.

***

Лёша отвёз меня домой ровно к шести часам. Пришла мама с Данькой и, к моему удивлению, не стала ничего спрашивать про то, как прошло «свидание» с научным сотрудником.

Как позже выяснилось, тётя Нина ей уже передала, что научный сотрудник резко занялся написанием диссертации и в ближайшее время создавать семью не планирует. Видимо, мама боялась меня расстроить этой новостью.

Про Лёшу и платье я, естественно, ничего ей не стала рассказывать. Просто попили чай, поговорили о том, что Данька научился рисовать собак и петь песенку «Я водяной, я водяной…» – и всё, на этом разошлись.

Отлично! Думала, всё будет гораздо хуже.

День рождения Лёшиного коллеги только через две недели. Надо с девчонками обсудить детали. Надька на всяких светских раутах частенько бывает. Не зря же в МИДе работает – вот пусть и поделится, как себя лучше вести там. Вот в пятницу в «Молли» и поговорим…

***

4 МАРТА

Сегодня Лёша уехал во внезапную командировку и вёрнется только как раз к дню рождения коллеги. Времени – хоть отбавляй. Надо записаться к моему парикмахеру в салон красоты и на маникюр. Сто лет не была там – хоть повод достойный будет.

Меня так и распирало поговорить с Надей. Еле высидела рабочий день и полетела в «Молли Гвинз». Так полетела, что пришла самой первой и ещё полчаса нервно курила, потягивая «Мохито».

– Опаньки! Таня! Ты ли это? Мы уж думали, что ты решила нас покинуть. Не звонишь, в сети не появляешься…

– Да времени не было! Девчонки, мне помощь ваша нужна.

Надька с Наташкой очень серьёзно подошли к вопросу. Наташка пообещала помочь с макияжем, а Надя подробно ответила на все мои вопросы и даже привела массу забавных примеров чужих ошибок. Так что буду учиться на чужих ошибках. Правда?

Так увлеклись обсуждением моего «выхода в свет», что чуть не пропустили концерт в «Вегасе». Расплатились и побежали.

Веселье уже было в самом разгаре. Весь концерт простояли у сцены, и я постоянно ловила себя на мысли, что хочу этого или не хочу, но ищу глазами Пашу.

Странно… Однако мысль засела в голове плотненько: если его сегодня не будет, то расстроюсь. А его всё не было… Да и с чего я решила, что он вообще когда-нибудь сюда придёт? И всё равно жаль…

Ушли к столику. Девчонки смеются, обсуждают некоторых экземпляров из зала, жалуются, что опять нет нормальных мужиков, а я сижу и жду… И чего жду? Сама не знаю.

Иду к стойке и заказываю текилу. Сегодня сама себе.

Слизываю, глотаю, а закусить не успеваю…

– Бармен, и мне так же… а… и девушке повторите, пожалуйста, а то я так, как она – в одно лицо– не умею.

Паша! Наконец-то! Вечер явно удался! Вот только после этих его слов я поняла, чем же он так меня зацепил. Всё же просто – это моё реальное отражение, только в мужском обличии! И такая же язва! Волосы небрежными волнами. Небритость, но ему очень идёт. И взгляд такой… как будто смеётся надо мной. Впервые чувствую себя рядом с мужчиной какой-то совершенно неуверенной в себе.

Выпиваем порцию и идём танцевать. Шутим, пытаемся в паре что-то изобразить наподобие сальсы, хотя никто из нас её танцевать не умел.

Ещё по стопке… Я так раскрепостилась, что даже попросила его заказать для меня медленный танец. На удивление, он тут же согласился и пошёл к ди-джею, а я вернулась к девчонкам. Сначала ждала, сидя в радостном возбуждении. Потом радость сменилась лёгким волнением. Потом волнение было залито немалой долей виски с колой. Ну а потом я не на шутку разозлилась – медленный танец начался, а Паши нет… уже полпесни проиграло, а его всё нет.

Зараза!

Это что-то новенькое! Я к такому просто не привыкла! Это я могу так поступать, а со мной… Ну, я ему сейчас всё скажу!

Встаю и иду искать наглеца, так легко пренебрегшего моей просьбой.

Проталкиваюсь сквозь танцующие пары и что я вижу? Паша танцует НАШ танец с какой-то блондинкой.

Отчаяние.

Желание тут же всё бросить, уйти и больше никогда не приходить в этот проклятый клуб. Но нет, постойте… Неужели я вот так сдамся? Дудки!

Подхожу почти вплотную, выдыхаю для большей храбрости, и…

– Кхм! Дорогой! Ты что – так напился, что жену с этой несчастной девушкой перепутал?

И быстро так культяпки девицы с Пашиных плечей снимаю, её саму отодвигаю в сторону, а руками своего мужчины обнимаю себя любимую.

У блондинки шок. Думает, наверное, что ещё легко отделалась. Стоит мгновение и растворяется в полумраке танцзала. Паша же с абсолютно невозмутимым видом продолжает танцевать со мной.

– У тебя совесть есть? – спрашиваю спустя несколько секунд у него.

– Есть, конечно.

– Ты же для меня обещал танец заказать…

– А я для тебя его и заказал.

– Отлично! Заказал для меня, чтобы потанцевать с другой? И после этого ты говоришь, что у тебя есть совесть?

– Конечно, есть, просто пока я шёл к тебе, она сама пригласила меня. Ну что я совсем бессовестный, что ли, так девушку бортануть?

– Ты… ты просто издеваешься, да?

– Не-а. А классно ты её… За меня так ещё никто не бился.

Вот урод! Всё-таки не ошиблась я тогда – задрот редкий этот Паша! И тут же вдруг почувствовала реальную опасность – поняла, что не в моих силах как-то повлиять на этого человека. Что этот человек давно «преподаёт» там, где я только «учусь»…

– Не обольщайся! Больше не буду биться!

– Посмотрим…

– Я тебя сейчас ударю… и, возможно, больно.

Это не было ни любовью, ни даже чем-то отдалённо её напоминающим. Это был поединок. Борьба равных по весу. А в такой борьбе исход поединка определяет, порой, лишь случай.

– Пойдем, выпьем? – нагло напирает.

– Нет, мне хватит, а то точно тебя побью…

Хитренькая такая улыбочка.

Решаюсь на ход конём.

– Мне домой пора.

– Идём, на машину посажу.

– Сама разберусь!

– Ты будешь здесь в следующую пятницу?

– Нет.

– Ладно. Давай я тебе хотя бы номер свой оставлю, когда решишь прийти – позвони.

Да что же это такое?! Он вообще что о себе думает?! Тоже мне, принц нашёлся! Да за мной такие бегали, что не сравнить! И это я ими крутила, как хотела, а тут…

– И ты реально надеешься, что я позвоню?

– А почему бы и нет?

– Знаешь, это уж слишком даже для меня. Пока, Паша. Оставь свой телефон для кого хочешь. Хоть для той убогой блондинки.

Разворачиваюсь и ухожу, а за спиной слышится едкий смешок.