Когда говорит море

Глава 8

Коснувшись рукой его напряженной груди, я с силой провела ладонью вниз, к самому паху, заставив Ройса вздрогнуть от желания. Казалось, одно неверное движение — и он тут же сорвется, повалит меня на доски и жадно овладеет моим телом словно дикий зверь. Но я знала, что могу еще чуть-чуть поиграть с ним.

— Хватит твоих штучек, ведьма, — прорычал Ройс, пытаясь отстраниться. — Ты будешь делать то, что я скажу!

Но нет, это он делал то, что я показывала ему. Я не позволила ему сбежать от моих чар. Обвив его шею руками, я коснулась губами его плотно сжатых губ, постепенно лаская их языком и вовлекая капитана в жаркий поцелуй. Он вздрогнул, когда я вплела пальцы в его волосы, крепко сжал меня в объятиях.

— Даже не думай… сбежать… — тяжело дыша, прошептал Ройс, отрываясь от моего рта. — Иначе я прикажу повесить твоего хахаля…на рее…

Услышав угрозу в адрес Джейсона, я лишь развратно усмехнулась и вновь припала жарким поцелуем к его губам, ловко проскальзывая руками все ниже по его телу и слегка касаясь того места, где уже нарастал жар.

Она дрогнул всем телом, обхватив меня покрепче, и вновь жадно впился в мои губы, позволяя шелесту моих волос и стонам из приоткрытого рта окончательно повергнуть его в пучину желания. В этот момент он полностью принадлежал мне.

Дыхание капитана Ройса сбилось, его объятия стали судорожными. Мне оставалось лишь сделать решающий шаг, и он окончательно потеряет контроль. Очередной жаркий поцелуй вновь сведет его с ума, позволив мне выскользнуть из его рук и наконец-то сбежать.

Я обвила капитана руками, притягивая его грубое тело еще ближе к себе. Ройс жадно терзал мои губы, одной рукой сжимая мои ягодицы, а второй лапая напряженную грудь. Мне стоило огромных усилий сдерживать судорожную дрожь от его прикосновений и сохранять хладнокровие. Я запомнила каждую ниточку его мерзкого запаха, ощущая, как во мне закипает злость от мысли о том, что эта тварь осмелилась до меня дотронуться.

Однако раздражение быстро сменилось азартом. Я чувствовала, что нити моего морока все туже опутывали капитана, лишая его остатков разума. Придавив его к поручням, я коварно улыбнулась и вдруг прижалась своим лоном к его паху, заставив Ройса сдавленно застонать.

— Довольно… предвкушать, капитан, — выдохнула я, облизывая губы. — Возьми же меня наконец!

Услышав мои слова, Ройс окончательно потерял голову. Дико зарычав, он впился в мои губы, а я повалила его навзничь и нависла сверху. Его тело била судорожная дрожь, а я почувствовала его напряженный член, упершийся мне в живот. Вот он — решающий миг! Я позволила ему ласкать меня, прижав роскошную грудь к его лицу. Мое тело скользило по его груди в похотливой пляске, рот издавал притворные стоны наслаждения. Стоило ему припасть жадным ртом к моим упругим холмикам, как я ловко извернулась, освобождая руки. И тут же со всей силы ударила Ройса прямо в ухо.

Капитан вскрикнул, хватаясь за голову, а другой рукой попытался схватить меня. Но я, не раздумывая, уже резко вскочила на ноги и что есть мочи побежала к борту корабля. Позади я услышала, как Ройс вскочил, а затем с грохотом повалился на палубу, сбивая по пути какие-то ящики.

— Стоять! — успел лишь хрипло крикнуть он вслед мне.

Но я и не думала останавливаться. Я добежала до борта и быстро взглянула вниз — там была растянута какая-то сеть и я не смогла бы спрыгнуть в воду. Нужно искать другой путь! На ходу огибая ящики и канатные бухты, я что есть духу припустила вдоль корпуса корабля. Как хорошо, что ночью никого из команды нет на палубе! По звукам я поняла, что капитан бросился за мной, но снова споткнулся, и я оказалась впереди.

— Назад, тварь! — раздалось позади, и вдруг прогремел выстрел.

Пуля со свистом пролетела у самого моего лица, но я лишь крепче сжала зубы и неслась вперед. Море было уже так близко! Всего пара прыжков — и я окунусь в спасительную стихию.

Вдруг откуда-то справа из темноты вынырнула чья-то тень и попыталась меня схватить, но я ловко ушла в сторону. Добежав до самого фальшборта, я на миг остановилась, озираясь по сторонам. Я была уже почти на носу корабля, а Ройс и несколько матросов из его команды уже почти окружили меня.

— Назад, русалка! — крикнул капитан Ройс, замахиваясь пистолетом. Я обернулась и в последний раз встретила его безумный взгляд.

— Прощай, капитан! — крикнула я ему и, прыгнув через бортик, камнем упала в воду.

В то же мгновение мое тело начало преображаться — кожа чудесным образом сменилась рыбьей чешуей, а ступни слились воедино, превращаясь в мощный хвост. Холодные волны сомкнулись надо мной, укрыв от человеческого мира, а я рванула прочь от корабля со всей сиреньей силой.

Позади слышались отчаянные крики и выстрелы, но я уже не оборачивалась. Все дальше и дальше уносили меня потоки могучего моря. Очередной взмах хвостом — и человеческий мир остался далеко позади. Впереди сиял лишь манящий горизонт, полный соленых брызг и безграничной свободы.

Обретя свою истинную сущность, я была вольна как никогда. Но сердце все еще бушевало, колотясь от тревоги за любимого. Теперь я должна была отыскать Джейсона и любым способом убедить его немедля покинуть эти места. Ибо если Ройс, который и так уже все знает про меня и Джейсона, доберется до него раньше, моей любви придет конец. А значит и мне не жить на этом свете.

Разгоняя свое вытянутое тело мощными взмахами хвоста, я неслась сквозь воду, устремляясь к берегу. Блики ночных звезд мерцали на гребнях волн, помогая мне ориентироваться в темноте. Впереди расстилалась гладь пустынного залива, где мы с Джейсоном частенько встречались прошлыми ночами.

Сердце колотилось от тревоги и надежды поскорее отыскать возлюбленного. Конечно, мой побег был смелым, но еще смелее было явиться к Джейсону и предупредить его о грозящей опасности. Что если этот капитан Ройс уже выслал своих людей на его поиски? Джейсон мог быть сейчас где угодно — в любом потайном месте на берегу или же в пути, стараясь уйти от погони.

«Только бы он был жив и цел!» — бормотала я, рассекая водную гладь. В голове вновь и вновь прокручивалось страшное обещание Ройса повесить Джейсона при первой же возможности. Нет, такого я допустить не могла! Не после всех тех мучений, что мне пришлось вытерпеть ради своего спасения.

Воспоминания о недавних событиях до сих пор вызывали дрожь по всему телу. Как жадно этот грубый капитан шарил своими ручищами по моему телу, когда я притворялась смертной! Как мерзко он хватал меня, слепо веря, что моя плоть уже покорилась ему! При одной мысли об этом мне хотелось яростно хлестнуть хвостом по волнам, смыв с кожи следы его поганых прикосновений.

Но я лишь крепче сжимала зубы и рвалась вперед, становясь все ближе к берегу. Я должна была отыскать Джейсона как можно скорее и увести его, пока капитан и его люди не выследили и не поймали нас обоих. Нам с любимым предстояло бежать и начать все сначала, в совершенно новом месте, подальше от Ройса и его патрульного корабля.

Однако сперва я должна была отыскать Джейсона, а ведь он отлично умел прятаться на этом побережье. Я безумно боялась за Джейсона, но в то же время становилась все решительней и решительней в желании защитить его от опасности. Я отчаянно любила этого человека и с радостью пожертвовала бы многим, чтобы уберечь его от гибели и увести из лап у Ройса и его головорезов.

Наконец, впереди замаячили очертания каменистого берега. С головой окунаясь в прибрежную волну, я заметила впереди очертания знакомой бухты, окруженной знакомым частоколом рифов. Это же одно из тайных убежищ Джейсона! Быть может, он прячется где-то там сейчас, пережидая опасности?

Приподнявшись над водой, я начала крутить головой по сторонам, отыскивая знакомые ориентиры. А вот и крохотная бухточка, обрамленная со всех сторон нависающими скалами. Я поплыла ближе к берегу, не решаясь выходить из воды. При свете луны мне удалось рассмотреть массивные очертания небольшого корабля, покачивавшегося на волнах в самом дальнем углу бухты. Вот она — шхуна самого Джейсона! Я нашла ее!

От радостного волнения я чуть не выдала себя возгласом, но вовремя прикусила губу. Осторожнее выглянув из-за скалы, я внимательно вгляделась в очертания корабля, оглядывая палубу. Неужели там кто-то есть? Припав к волне, я поплыла ближе и со всей отчетливостью различила чей-то силуэт, бродивший по шхуне, то и дело озираясь по сторонам.

Должно быть, это был сам Джейсон! Он еще не знал о том, что патруль Ройса выследил меня и теперь хочет добраться до него. Одинокий силуэт бродил по палубе явно в тревожном ожидании.

«Джейсон! — мысленно позвала я возлюбленного. — Это я, твоя Ариэль! Поспеши же ко мне, пока погоня не настигла нас! Пока мы не погибли!»

Не в силах больше сдерживать нетерпение, я решилась и запела — тихо и мелодично, чтобы привлечь внимание Джейсона, но не выдать себя никому другому поблизости…

… Я выбежала на берег, волосы растрепались от соленого бриза. Джейсон уже ждал меня, сидя на прибрежных валунах. При виде меня его лицо озарилось улыбкой, но я видела, как тут же сменилась тревогой.

— Что-то случилось, Ариэль? — воскликнул он, вскакивая на ноги.

Я кивнула, пытаясь отдышаться.

— Джейсон… за тобой охотится королевский бриг Эндрю Ройса! Он уже следует по твоему следу к этому убежищу! Он знает про нас!

Лицо Джейсона помрачнело, он принялся нервно расхаживать по берегу.

— Как? — спросил он.

Я быстро рассказала все как было. Как я попала в сеть и запуталась, как я превратилась в женщину и поэтому меня не убили и как я сбежала. Я не стала рассказывать Джейсону как именно обманула капитана Ройса.

— Чертов Ройс! — пробормотал он сквозь зубы. — Он ответит за то, что мучил тебя! Но как он меня выследил?

— Нам нужно срочно бежать отсюда! — не сдержавшись, воскликнула я. — Давай покинем этот берег, уплывем куда подальше!

Джейсон резко остановился и посмотрел на меня со смесью сожаления и решимости.

— Я не могу, Ариэль. Я связан контрактом с Виктором. Если сбегу сейчас, то подведу всю свою команду.

— Но тебя же арестуют! Или того хуже! Ройс грозил тебя повесить!

— Мы не первый раз ускользаем от Ройса, — попытался успокоить меня Джейсон. — Спасибо что предупредила, на этот раз мы будем действовать осторожнее.

Я горестно покачала головой, ощущая, как к горлу подступает комок. При одной мысли, что я могу потерять его, мне становилось дурно.

— Джейсон, пожалуйста, — я умоляюще сжала его ладони. — Я не вынесу, если с тобой что-то случится! Без тебя для меня не будет больше жизни!

Он сжал мои пальцы в ответ, и его лицо смягчилось. Затем Джейсон притянул меня к себе, и я уткнулась лицом в его рубашку, вдыхая запахи морской соли и просмоленного дерева.

— Тише, моя русалочка, — успокаивающе пробормотал он, поглаживая мои волосы. — Обещаю, я буду осторожен. Я сделаю все, чтобы вернуться к тебе.

Его слова принесли мне облегчение, хоть и не до конца развеяли тревогу. Мы еще долго стояли, обнявшись, забыв обо всем на свете. В эти мгновения существовали только мы двое и безбрежная любовь, связавшая нас воедино, переплетя судьбы морской девушки и земного юноши.

Тяжелое предчувствие окутало меня с самого утра. Проснувшись на рассвете, я не могла сбросить с себя гнетущее ощущение тревоги. Беспокойство, словно холодная рука, сжимало мое сердце. Я пыталась убедить себя, что это всего лишь обычная студенческая нервозность перед очередным днем учебы, но глубоко внутри знала — дело было совсем не в этом.

Привычные утренние ритуалы не принесли облегчения. Даже любимые водоросли, которыми я заплетала волосы, сегодня казались какими-то увядшими. Приготовления к занятиям, обычно увлекавшие меня, в этот раз проходили как в тумане. Мысли то и дело возвращались к тревожным ощущениям, отвлекая от простых дел.

На первой лекции я никак не могла сосредоточиться. Преподаватель голосом, подобным шипению водоворота, вещал о различных заклинаниях для создания штормов и кораблекрушений. Обычно эти темы вызывали во мне хоть какой-то интерес, но в тот день все казалось пресным как стоячая вода. Мой взгляд то и дело устремлялся к проректору Себастьяну, который, как обычно, присутствовал на этом уроке.

Неотрывно наблюдая за ним, я ловила каждое его движение и выражение лица. Что-то в его жестких чертах и полуулыбке вызывало у меня безотчетный страх. Словно древняя акула, проректор источал вокруг себя ауру опасности. Его глаза, холодные и бездонные, как морские впадины, то и дело останавливались на мне, заставляя сердце замирать.

Леденящий ужас пробегал по моей коже всякий раз, когда наши взгляды встречались. Себастьян смотрел на меня как зверь на добычу, изучающе и безжалостно. Я поспешно отворачивалась, но все равно чувствовала на себе тяжесть его немигающего взора. Казалось, он буравит меня насквозь, выискивая малейшие признаки слабости.

К концу лекции беспокойство полностью овладело мной. Я ерзала на месте, ловила каждый посторонний звук, а когда раздался сигнал к окончанию занятия, подпрыгнула так, что чуть не выпала из кресла. Подхватив учебники, я помчалась прочь быстрее всех, не оглядываясь и не отвечая на приветствия однокурсниц.

Запершись в своей комнате, я долго сидела без движения, обхватив хвост руками и вглядываясь в стену. Сердце бешено колотилось, а мысли беспорядочно метались. Ощущение опасности становилось все сильнее. Себастьян определенно что-то замышлял в отношении меня, я чувствовала это всем нутром. Но что? Догадки вспыхивали одна за другой, все более жуткие и невероятные.

Не в силах сидеть в одиночестве, я поспешила на следующую лекцию. Однако и там меня не оставило нависшее надо мной ощущение нависшей грозной тучи. Я натянуто улыбалась подругам и кивала, слушая их болтовню, но все это время страх и тревога копились внутри подобно ядовитому облаку.

В разгар занятия дверь резко распахнулась, и на пороге возникла знакомая фигура. Проректор неторопливо вошел в аудиторию, обводя студенток взглядом. Его появление заставило меня съежиться на стуле. Наши взгляды снова встретились, и на этот раз я совершенно ясно прочла в глазах ректора неприкрытую похоть.

В тот миг я поняла, что все мои худшие опасения оправдались. Ужас волной захлестнул меня, сметая остатки самообладания. Я больше не могла притворяться, что ничего не происходит. Себастьян знает правду и не успокоится, пока не добьется своего. От этой мысли к горлу подступил комок, и стало трудно дышать. Про него ходили самые разные слухи в академии. Говорили, что однажды ставшие объектом желаний проректора, девушки уже не могли рассчитывать на спокойную жизнь…

Позднее в тот же день один из стражников передал мне распоряжение ректора немедленно явиться к нему в апартаменты. Сердце мое ухнуло в пропасть, ведь я прекрасно догадывалась о причинах этого вызова. Собрав последние крохи своего мужества, я поплыла.

В приемной меня встретил Себастьян собственной персоной. Его губы расплылись в подобии улыбки, однако взгляд оставался хищным и пронзительным. Жестом указав мне следовать за ним, он повел меня по длинной анфиладе комнат.

Наконец мы оказались в уединенном кабинете с роскошной обстановкой. Посреди убранства из резных кораллов и жемчужных панно стоял широкий диван, обтянутый серой шкурой убитого кашалота. Легким движением руки ректор указал мне присесть, а сам расположился напротив в глубоком кресле.

— Я созвал тебя сюда, дитя, по делу исключительной важности, — промолвил он бархатистым голосом. — Видишь ли, я не мог не заметить твоих…хм…необычных привычек в последнее время.

Ректор выдержал зловещую паузу, буравя меня взглядом. Я съежилась и потупила взор, ощущая, как в жилах стынет кровь.

— Не отпирайся, глупая девочка, — усмехнулся он. — Я все видел собственными глазами. Твои ночные вылазки на берег, твои тайные встречи с тем молодым человеком по имени Джейсон…

Услышав это имя, я вздрогнула и невольно вскинула голову. В глазах Себастьяна вспыхнул недобрый огонек.

— Да, я следил за тобой, — признался он со снисходительной ухмылкой. — И видел, как ты применяла запретное заклинание оборотня, обретая человеческий облик. Представляю, какие непотребства вы вытворяли там, на этом пляже!

Ректор издал гадкий смешок, заставивший меня сгореть от стыда. Я попыталась оправдаться, но он грубо осадил меня взмахом ладони.

— Молчи! Я не желаю выслушивать твои жалкие оправдания. Я предупреждал тебя! Я запретил тебе посещать берег! То, что делают люди на берегу, меня не касается. Но ты, Ариэль, ты смертельно оскорбила меня своим поведением! Ты, одна из моих лучших учениц, избранная для великой миссии! Ты предала наши идеалы, наши ценности, наши традиции!

Слова Себастьяна были подобны ударам бича. Я безропотно внимала им, душа моя сжималась от унижения и позора.

— Но досточтимый проректор… — лепетала я, роняя слезы.

— Ты посрамила весь наш древний род! — рявкнул ректор, вскочив на ноги. — Как и твоя мать! Ты предалась разврату с каким-то человеческим отродьем! Да если бы не мое снисхождение, я уже приказал бы стражникам утопить тебя в водовороте без суда!

Его слова повергли меня в ужас. Я разразилась молениями о пощаде, ничком простершись перед ним. Я подобострастно извивалась перед ним и стелилась к полу как морской угорь. Ректор некоторое время наслаждался картиной моего унижения, затем жестом велел мне замолчать.

— Однако… я буду милосерден, — произнес он, вновь опускаясь в кресло и поглаживая когтями острый подбородок. — Я дам тебе еще один шанс, возлюбленная моя сирена. При условии, что ты полностью искупишь свою вину…

Себастьян впился в меня пылающим, алчным взглядом. Его ноздри затрепетали, словно он принюхивался. Я поежилась, догадываясь о его требованиях.

— Ты сделаешь все, что я прикажу, — протянул проректор елейным тоном. — Отныне каждое мое желание станет для тебя законом. Каждое мельчайшее повеление будет исполнено беспрекословно. Ты отдашься мне целиком, душой и телом, без промедления и сомнения. Вот цена твоего прощения.

От его слов меня замутило, но я догадывалась, что отказ не сулит ничего, кроме гибели. Вновь пала ниц, покорно склонив голову. Я почувствовала, как изменилось течение воды в кабинете — проректор уже плыл ко мне. В уме моем царил хаос, но выбора не было. Тень его массивного тела упала на мое распростертое тело, словно бы уже начав творить это насилие. Я поняла, что если я хочу выжить и вновь увидеть Джейсона, мне придется пройти через это унижение…

Покорившись неизбежному, я распростерлась на диване, дрожа от стыда и отвращения. Ректор Себастьян тут же навалился на меня, его руки жадно шарили по моему телу. Его горячее дыхание опаляло мне шею, а губы оставляли следы на ключицах.

Я сжалась в комочек, силясь сдержать рвотные позывы, когда Себастьян принялся покрывать меня грубыми безжалостными поцелуями. Его язык прочертил мокрую дорожку от шеи до впадинки между грудей, заставив меня поежиться от омерзения.

Ректор же, обезумев от вожделения, становился все более диким и бесстыдным. Он терзал меня руками и ртом совершенно бесцеремонно, не встречая ни малейшего сопротивления с моей стороны. Я безвольно обмякла, позволяя ему измываться надо мной как ему вздумается.

Вскоре Себастьян перешел к решительным действиям. Грузно навалился на меня и подмял, а затем что-то острое вошло в мое тело и двигалось там, причиняя боль. Его зубы сомкнулись на моей холке и удерживали, пока он торопливо утолял свою похоть. На глаза навернулись слезы отвращения. В тот миг моя ненависть к себе самой была безгранична… Наконец его тело сотрясла длинная судорога и я увидела, как он излил в воду обильную молоку синеватого цвета.

После того, как ректор вдоволь утолил свои низменные желания, он потерял ко мне всякий интерес. Грубо оттолкнул меня и приказал убираться, пригрозив ужасными карами если я его ослушаюсь.

Униженная и опозоренная, я покинула его апартаменты, едва волоча хвост. От пережитого стыда и унижения я чувствовала себя теперь ничтожной, высушенной как рыбья кость. Но в глубине души теплилась одна-единственная мысль — любой ценой вновь увидеться с Джейсоном…

Содрогаясь всем телом от стыда и отвращения, я поплыла прочь из покоев проректора Себастьяна. Каждый взмах хвостом отдавался тупой болью в измученном теле, но душевные муки терзали меня куда сильнее.

Как же я возненавидела себя в ту ужасную минуту! Мерзкие прикосновения Себастьяна, его низменные ласки словно проели ожоги на моей коже. Стоило лишь прикрыть глаза, как его отвратительный образ тут же всплывал перед внутренним взором, вынуждая содрогаться в приступах тошноты. Казалось, невидимая скверна покрыла меня со всех сторон, и никакие силы моря не в силах были бы отмыть это пятно позора.

Хуже всего было сознавать, что я сама обрекла себя на это унижение. Добровольно, без единого слова протеста приняла отвратительные домогательства ректора. Позволила ему измываться надо мной по собственной воле. Но ведь если бы я решилась сопротивляться, меня непременно казнили бы.

От этой мысли я разрыдалась еще горше, уткнувшись лицом в ладони. Стыд и отвращение к себе жгли меня изнутри, точно я наглоталась морских ежей. Никогда еще я так мучительно не ненавидела себя и не жалела о собственных поступках.

Куда только подевалась моя гордость? То самоуважение и достоинство, которые так ценились сиренами? Пришлось отказаться от всех моральных устоев, чтобы унизиться перед мерзавцем Себастьяном! Хотя именно он, в сущности, и был главным извергом и грязным развратником. Но мысль о том, что я сама допустила подобную мерзость, была невыносима.

В конце концов, обессилев от рыданий, я добралась до своей спальни. Забравшись в дальний угол, поджала хвост к подбородку и съежилась в комочек, по-прежнему содрогаясь от приступов дрожи. Ни сна, ни отдыха для меня больше не существовало. Единственное, о чем я могла думать — это Джейсон, мой прекрасный Джейсон.

Я обязана была придумать как спасти его и себя, отвести от нас угрозу, какой бы ужасной она ни была. Но, казалось, все было против нас! Под водой меня преследовал проректор. В море на Джейсона охотился Эндрю Ройс. На берегу расставлял свои ловушки Виктор.

Эти мысли повергали меня в новые волны душевной апатии. Порой мне даже хотелось не предупреждать Джейсона, а просто сбежать, исчезнуть из его жизни навсегда. Но любовь не позволяла этого сделать. Слишком глубоко запало его имя в моем сердце, слишком сильны были чувства, связывающие нас.

Что бы ни ждало меня впереди, я должна была увидеть Джейсона еще раз. Хотя бы единожды взглянуть в его прекрасные глаза.

С этой решимостью в душе я забылась тревожным сном, полным кошмарных видений. Мне весь сон виделся проректор, нагой и отвратительный, пожирающий меня взглядом полным вожделения. От его прикосновений моя плоть покрывалась струпьями и язвами, из которых сочилась гниль. А я все плыла, плыла без остановки, но никак не могла скрыться от его пылающего, пожирающего меня взора…

Очнулась я в полном изнеможении, спеленатая стыдом до последней чешуйки. Но на этот раз вместе со стыдом во мне пробудилась решимость. Что бы ни ожидало меня в ближайшем будущем, я обязана увидеться с Джейсоном и предупредить его об угрозе!

Проснувшись в своей спальне, я сразу же поняла — никакого уединения мне больше не видать. У самого входа в покои топтался могучий стражник из числа приспешников Себастьяна. Уродливое чудовище с вытаращенными глазами и вечно оскаленной пастью источало такую ауру угрозы, что у меня сразу же свело живот.

При моем появлении в дверях тварь шевельнулась и проскрежетала жуткими зубастыми челюстями:

— Приказ ректора. Ты не можешь выходить из комнаты. Ты находишься под стражей до особого распоряжения. Попытка бегства — смертная казнь.