Когда разливается Акселян

XVIII

Почти весь январь валил снег. Не успеешь утром порасчистить у ворот, вечером опять все занесло. На окраинах города дома занесло по самые крыши. Люди устали от снега, а Фатима Мурзабаева только радовалась и думала, много ли снегу выпало у них в деревне. Если много, то хорошо уродится хлеб. Ей не терпелось поскорее уехать домой и взяться за работу. Хорошо бы приехать пораньше, к началу весенних работ.

Сроки их курсов сократили на один месяц, и новые бригады в начале марта должны появиться в колхозах.

Студенты высших учебных заведений уже начали разъезжаться на зимние каникулы. Сегодня должен был уехать и Шараф. Его односельчанка Бибинур давно уже уехала, так как была студенткой последнего курса педагогического техникума и ее отправили на месячную практику в Давлекановскую районную школу.

Шараф накупил гостинцев, упаковал свои вещи и уж готов был уезжать. Его должны были проводить Фатима с Кадиром. Но когда до отъезда оставалось где-то около получаса, в его комнату вошла одна только Фатима. Шараф давно знал о дружбе Фатимы с Кадиром. Фатима ни от кого не скрывала своей любви, а наоборот, говорила, что пусть все видят ее счастье, зачем ей стесняться своей любви? Однажды Бибинур укорила ее в этом, мол, все уже говорят и знают. Фатима сказала: «Любовь разве преступление? Я ведь уже не ребенок. Это вы можете играть в прятки, пока ваша любовь еще не созрела. Когда она созреет, ее не скроешь». И вот теперь, когда Фатима пришла провожать его одна, без Кадира, Шараф сильно удивился.

— А где же Кадир?

— Ты что, думаешь, мы должны всегда ходить, взявшись за ручки? Пришла одна, потому что хочу кое-что сказать тебе по секрету.

— Говори, только побыстрее, времени у меня совсем осталось мало.

— Я не профессор, лекцию тебе не собираюсь читать, — сказала Фатима, вспомнив нудного преподавателя Ожеганова, который читал курс по краткой агробиологии, и рассмеялась. — В деревне всем привет передавай. Особенно шурину Тимеру. Скажи ему, пусть продаст зерно, которое положено мне на трудодни, а деньги пришлет мне. Вот и весь секрет.

— Ага, значит, готовишься угощать зятя?

— Это уж дело мое, ты не улыбайся. Деньги нужны, а как я их потрачу — это мое дело.

— Известно, твое.

— Потом сплетни обо мне с Кадиром в деревне не распускай, понял? А то подумают, что я не учиться сюда приехала, а подыскивать себе жениха. Ну ладно, пошли, а то опоздаем.

Она легко подняла узел с вещами и зашагала к двери.

Когда Шараф сел в вагон, у Фатимы стало тяжело на сердце, как будто с его отъездом порвется последняя нить, связывающая ее с родной деревней. Ей вдруг в эту же минуту захотелось оказаться у себя дома, в деревне. Она вообразила, как в этот час женщины готовят ужин, в деревне пахнет горьковатым дымом полыни.

— Ты что затосковала? — спросил Шараф, пытаясь проникнуть в ее мысли. Почему она вдруг притихла?

— А заскучала по деревне. Завидую тебе. Когда же и я туда поеду? Ох, как надоело здесь! Хочу домой.

— Скоро и мы поедем, — сказал Кадир, неожиданно подошедший и обнявший ее за плечи.

— А, это ты, — улыбнулась Фатима. — Успел к поезду.

— Как же мне не приехать? Подумал, а вдруг и ты уедешь.

— Без тебя не уеду, не волнуйся.

Кадир рассмеялся, пожал руку Шарафу и сказал:

— Ну ладно, поезд уже трогается, надо выходить.

Они еле успели соскочить с подножки.

— Через месяц и мы вот так уедем домой, — сказал Кадир, глядя вслед исчезающему поезду. — А сейчас пошли в театр, я билеты купил.

— Кино да театр. Кадир, ты меня приучишь к театру, что же я буду делать, когда вернусь в деревню?

— Не горюй, в МТС выпишем киноаппаратуру, там кино будешь смотреть. И повод будет почаще приезжать ко мне.

— Ага, а сам, значит, не хочешь ко мне приезжать?

— Что ты! Как я без тебя проживу?!

…А на следующий день Кадир пропал. И надолго. Фатима сначала думала: занят человек учебой, вот и не приходит.

Когда прошло около недели, она всерьез забеспокоилась: где же тот бродит по вечерам? Правда, она верила Кадиру, но ее расстраивало, что соседки могут подумать, будто отношения у них испортились.

И она решила понаблюдать за любимым. Конечно, можно было прямо спросить у него, что, мол, случилось, но она постеснялась. Еще обидится, они ведь пока не муж и жена, хотя со свадьбой было уже все решено.

А Кадир просто хотел к свадьбе немного подзаработать денег. Каждый день после занятий он ходил на железнодорожную станцию, чистил снег, разгружал вагоны. Много денег, конечно, на такой работе не заработаешь, в день около пяти рублей, но при небольшой стипендии и это неплохо.

Так и сегодня, плотно поужинав, он собрался идти на станцию. Товарищи не интересовались, где он пропадал вечерами, а то, что вдруг обеспокоится Фатима, ему не приходило в голову.

И он ушел, собираясь вернуться часам к десяти. Надо было торопиться.

В это время, не спуская с него глаз, за ним бежала Фатима. Это торопливое преследование напоминало ей ревнивых женщин и очень забавляло ее. Бедненькие, как они мучаются от ревности! Неужели и она такая? А Кадир, ничего не подозревая, бежал к станции. «Что же ему там понадобилось?» — думала Фатима.

Шла посадка на какой-то поезд. Пестро одетые люди, с узлами и чемоданами, толкая друг друга и крича, торопились на поезд.

Кадир даже не посмотрел в сторону поезда, он повернул налево и зашел в товарную контору. Фатима сначала подумала войти следом за ним, но потом передумала, спряталась за столбом и стала ждать. Долго стоять ей не пришлось. Кадир вышел, держа в руках какую-то зеленую бумажку, прошел в небольшие ворота рядом с перроном, Фатима последовала за ним.

Пассажирский уже ушел, и платформы опустели. На путях стоял товарный состав, и Кадир направился прямо к нему. Какие-то люди разгружали из вагона ящики. Кадир присоединился к ним, поздоровался и принялся за работу. Все были так увлечены работой, что почти бегом таскали ящики, не поднимая головы и не оглядываясь.

Фатима долго смотрела на их дружную работу в промежуток между двумя вагонами. Ей всегда нравилась дружная работа и казалось, что люди как-то вырастали во время работы, становились лучше, красивее.

Она вспомнила прошлое, как, бывало, весной, после завершения полевых работ, в деревне начиналась заготовка кизяка. Грязная, трудная работа, но не было таких, кто бы жаловался, брюзжал. Все стараются показать свою расторопность, работают наперегонки, перепачкают платья, лица, но никому до этого и дела нет, разве что кто-нибудь рассмеется. И совсем как будто не работа это, а игра. Потом все идут мыть формы и купаться. Девушки прямо в платьях заходят в воду. Шум на реке; балуются, шутят, плещутся водой.

А разве в прошлом году худо прошел сенокос? Несмотря на то, что Сакай Султанов и испортил всем настроение, люди работали дружно, с душой. Это был настоящий праздник.

И здесь она увидела такую же дружную работу, только что не было смеха и шуток. Ящики, наверно, были тяжелые, Кадир так и пригнулся, но лицо у него довольное.

Фатиме надоело стоять и смотреть со стороны, как люди работают. Она поправила варежки и, когда Кадир наклонился, чтобы поднять ящик, подбежала к нему и помогла. Но он, видно, подумал, что помогает кто-то из товарищей, даже не обернулся. Она вытащила из вагона другой ящик и собралась уж было нести сама, но тут как раз вернулся Кадир и увидел ее:

— Фатима, ты что здесь делаешь?

— А ты? — усмехнулась она.

— Я-то? Да просто так, вот помогаю.

— Вот и я пришла помогать.

Фатима залезла в вагон и стала подавать ящики.

Едва грузчики увидели, что им помогает молодая веселая женщина, настроение у них резко переменилось, все начали работать еще проворнее, и она едва успевала подавать ящики. Как будто они захотели испытать, на что она способна. Но Фатима и виду не подала, что ей тяжело. Впрочем, к тяжелой работе ей не привыкать.

Сколько так прошло времени, она не заметила, разгрузили несколько вагонов. Когда работу прекратили, большие круглые часы на станции показывали ровно девять с половиной. «Как будто целый день проработала, а времени-то всего ничего прошло», — подумала Фатима и сказала:

— Рано ведь еще. Почему бы еще не поработать?

— Хватит, не рано уже, Фатима, — сказал Кадир. — На часах-то время московское. По местному уже половина двенадцатого.

Грузчики направились к товарной конторе. Фатима не хотела туда идти, поотстала, но Кадир взял ее под руку.

— Давай зайдем, а то простудишься, вон как разгорячилась.

— Что это за ребята, Кадир, которые с тобой работали? — спросила она.

— Такие же, как и мы. Студенты или курсанты, а тот, длинный, который первый зашел в контору, артист.

— То-то мне показалось, что в работе он не очень сноровист.

У маленького окошечка товарищи Кадира получали деньги. Кадира пропустили без очереди и выдали шесть рублей…

…Кадира после окончания курсов по его просьбе направили механиком в Кулсаринскую МТС. Между тем вернулась с практики Бибинур.

Тянуть со свадьбой уже не было необходимости. И в самое ближайшее время Кадир и Фатима поженились.