Когти гнева

Глава 12, в которой террористы заявляют о себе

Барсук Старший закончил читать и оглядел присутствующих. Все молчали, за исключением муравьёв, упорно продолжавших свою бесконечную перекличку.

Песец в ужасе таращился красными заплывшими глазками на обрывок верёвочки, по-прежнему примотанный к его хвосту.

Собаки сидели, прижав к головам уши.

Барсукот застыл, выпучив глаза, выгнув спину и выпустив когти, — как произведение искусства на лесной выставке.

Гриф Стервятник, Грач Врач и Скворец нахохлились и стали похожи на три перьевых шара — большой, поменьше и совсем маленький. Барсук вдруг подумал, что, если поставить Врача на Грифа, а Скворца на Врача, получится своего рода птичий снеговик с тремя клювами. Он потряс головой, отгоняя дурацкое видение.

— Возмутительно! — Первым вышел из оцепенения Грач Врач. — Пока одни спасают жизни, другие творят чудовищное зверство!

— Маркиза — в лапах у террористов, — прошептал Барсукот.

— Положение серьёзное, — кивнул Барсук Старший. — Но они выходят на связь — это хороший знак.

— Чего же тут хорошего?! — в отчаянии закричал Барсукот.

— Они играют с полицией — а значит, рискуют ошибиться и себя выдать.

— И что же мы будем делать? Сидеть и ждать, пока они себя выдадут?! — Барсукот почувствовал, что начинает линять на нервной почве.

— Ну, почему же ждать, — ответил Барсук. — Мы займёмся делом. Сотрудник Скворец! Давай сейчас же ещё раз пройдёмся по списку зверей, которые сбежали с выставки, когда лопнули светляки.

— Список сбежавших, — голосом Крота-экскурсовода начал Скворец. — Песец. Дикобраз. Муравьед Эд. Лиса. Скунс.

— Пять зверей? — уточнил Барсук Старший.

— Пять зверей, — подтвердил Скворец.

— Что ж. С Песцом мы разобрались, он не преступник …

— А остальные — преступники! — воскликнул Барсукот. — Дикобраз, Муравьед, Лиса и Скунс — террористическая организация «Когти гнева»!

— Ты сам-то понимаешь, сынок, как нелепо это звучит? Простые, беспородные, блохастые террористы Дикобраз, Муравьед, Лиса и Скунс объединились, чтобы мстить Дальнему Лесу и Охоткам за свою несчастливую судьбу?

— А что тут не сходится? — заупрямился Барсукот. — Скунс обижен, что его искусство не нравится жителям Дальнего Леса. Дикобраз — псих, любит брать всё, что плохо лежит: вон, целый муравейник из леса утащил. Про Муравьеда я ничего не знаю, но выглядел он подозрительно. А Лиса … Лиса …

— Не трудись, Барсукот, у Лисы есть алиби, я уже проверял. Она вчера сбежала с выставки, потому что спешила в «Стригучий лишайник», у неё была запись. Но к Стрижу она не попала, так как ты, Барсукот, его вызвал на выставку и схватил. Стриж перенёс запись Лисы на сегодня, и Лиса провела в «Стригучем лишайнике» весь день, потому что у неё очень густая шерсть. В момент похищения Маркизы Лиса была у Стрижа. В любом случае, мне трудно вообразить, зачем Лисе похищать кошку.

— Хорошо, Лису вычёркиваем. Тогда террористы — Муравьед Эд, Дикобраз и Скунс.

— Видишь ли, Барсукот, у Скунса тоже есть алиби.

— Какое?

— Он так испугался вчера, когда лопнули светляки, что, убегая, совершал перформансы буквально через каждые два метра. По этим перформансам и жалобам на них можно проследить все перемещения Скунса по лесу. Он просто бегал по кругу, а потом забился в нору и продолжил перформансы там.

— Хорошо. Муравьед и Дикобраз. У них тоже алиби?

— Про них мне пока ничего не известно, — сказал Барсук.

— Значит, они и есть преступники!

— Нет, не значит. Они — наши подозреваемые. Эксперт Стервятник! Вы уже закончили экспертизу шерсти с места преступления на подземной выставке?

— Шерсти очень много, но я практически закончил, — с достоинством сказал Гриф. — Осталось уточнить кое-какую мелочь. Пока что я могу с уверенностью утверждать, что на месте преступления найдена шерсть практически всех зверей, присутствовавших на вернисаже, включая, кстати, вашу, Старший Барсук Полиции, и вашу, Младший Барсук Полиции. Я не обнаружил шерсть только двух зверей: Песца, так как он перед вернисажем был тщательно вычесан, и Голого Землекопа, помощника Крота-экскурсовода. Отсутствие шерсти Голого Землекопа на месте преступления я связываю с отсутствием шерсти у Землекопа как таковой.

— Так-так, Голый Землекоп, — задумался Барсук Старший. — В списке сбежавших его нет, так?

— В списке сбежавших его нет. Так, — подтвердил Скворец.

— Кроме того, я обнаружил шерсть зверя, который не упомянут ни в списке гостей, ни в списке сбежавших. Ни в одном из списков, — сообщил Гриф.

— Какого зверя?! — хором спросили Барсук Старший и Барсукот.

— Это та самая мелочь, которую я пока не установил.

— Ничего себе мелочь! Ведь этот зверь, проникший на выставку тайно, — очевидно, злоумышленник! — заволновался Барсук.

— Да он, этот зверь, он же глава преступной террористической организации! — завопил Барсукот. — Начальник Муравьеда и Дикобраза!

— А что вам мешает установить личность зверя, Гриф? — спросил Барсук Старший.

— Ничто не может помешать мне делать мою работу, — холодно сказал Гриф. — И я обязательно установлю личность. Немного замедляет мою экспертизу то, что неизвестный зверь, уронивший шерсть, — старый. Очень старый.

— Старый? — озадаченно переспросил Барсук Старший.

— А что тебя удивляет? — Барсукот возбуждённо замахал хвостом. — Старый главарь мафии. Так всегда и бывает.

— Насколько старый? — спросил Барсук.

— При других обстоятельствах я мог бы даже предположить, что этот зверь настолько старый, что уже, попросту говоря, мёртвый. Но в данном случае зверская логика подсказывает, что он всё-таки пришёл на выставку искусства и ушёл с неё живым. Поэтому, исходя из структуры и качества шерсти, я дал бы ему … — Гриф беззвучно пошевелил клювом, подсчитывая, — около ста лет.

— Любопытно, — сказал Барсук. — Весьма любопытно.

— Брат триста семь! Приём! — в очередной раз донеслось из «Милого дома». — Брат триста семь! Приём!

А потом, впервые, в муравейнике что-то затрещало и через помехи послышался глухой голос:

— Брат триста семь на связи. Брат триста семь на связи. Приём.

Барсук Старший насторожился.

— О где же ты, брат триста семь? Приём, — сказали в руинах «Милого дома».

— Гостиница «Под семью дубами», — сквозь помехи и какой-то заунывный, ритмичный скрип отозвался брат триста семь. — Минус третий этаж. Номер с видом на корневую систему. Приём.

— Что ты там делаешь, брат? Приём.

— Меня похитили. И кажется, собираются съесть. Похитители …

Противный чавкающий звук заглушил его голос.

— Брат триста семь! Приём! Брат триста семь? Брат триста семь? Приём?

Ответа не было. Только ритмичное поскрипывание, чавканье и какие-то всхлипы.

Барсукот молнией метнулся прочь из хранилища.

— Срочно в гостиницу! — скомандовал Барсук Старший и выбежал за ним следом.

— Так точно, Старший Барсук Полиции Дальнего Леса! — прогавкали псы, но остались сидеть на месте.

— Они боятся, — презрительно констатировал Гриф Стервятник. — От них отчётливо пахнет страхом.

— Нас никто никогда не натаскивал на террористов! — проскулил Граф.

— Меня тоже никто не натаскивал. — Гриф Стервятник прошествовал к выходу и воспарил в темноту. — Просто я гордый и бесстрашный! — добавил он с ночных небес.

— Срочно в гостиницу! — барсучьим голосом сказал Скворец, подскочил к Графу и слегка клюнул его в холку.

Послышался отдалённый раскат грома.

— Слушаемся! — Полкан поднялся и решительно направился к выходу.

Собаки затрусили за ним. Юный Граф вышел последним и поплёлся в самом хвосте.