Когти гнева

Глава 15, в которой чужое зверство — потёмки

— Несомненно, это шерсть горного козла. — Гриф аккуратно положил клок шерсти на землю и прошёлся вдоль оврага.

Что-то в голосе Грифа прозвучало не так. Как будто было ещё какое-то «но». Барсукот напряжённо посмотрел на Грифа, потом перевёл взгляд на противоположный склон оврага — там всё ещё оставались подснежники, хотя по дороге на конкурс красоты он нарвал огромный букет. Ничего, он ещё подарит белоснежной кошке белоснежные цветы. Будет новый букет. И будет новая встреча. Всё будет хорошо.

— Это шерсть горного козла — но? — нетерпеливо уточнил Барсук Старший. Ему тоже почудилось что-то странное в интонации Грифа.

— Но … — Гриф поднялся в воздух и завис над оврагом, любуясь своим отражением в талой воде. — Но теперь, когда материала больше, я понял, почему козёл казался мне старым или даже мёртвым. Дело в том, что это не свежая шерсть, выпавшая из живого зверя. Это скорее кусок некой вязаной ткани. Шарфа или, к примеру, накидки …

— Накидки, — повторил Барсук Старший. — Накидки! Мы срочно должны опросить Крота-экскурсовода.

— Но мы ведь его уже опрашивали! — разозлился Барсукот. — Зачем терять время? — Он посмотрел вверх; солнце уже стояло в зените. — Пока мы будем бесконечно беседовать с кротами, Маркизе начнут отрезать хвост по кусочку!

— Мы идём к Кроту, — упрямо повторил Старший. — Благо он живёт тут неподалёку. Мы спросим его про Голого Землекопа.

— Про голого кого?! — изумился Барсукот.

— Вот! — Барсук Старший припустил вдоль оврага. — Вот, вот, вот! Голого Землекопа никто не запомнил! Даже ты, полицейский! А ведь он был на выставке. Неприметный такой.

В накидке! Крот сказал, что Землекоп помогал ему делать электрику.

— Что за зверь такой — землекоп? — Барсукот кинулся следом за Барсуком Старшим.

— Голый землекоп — это такой грызун типа крота, — пропыхтел Барсук. — Абсолютно лысый, без шерсти. Изо рта торчат два длинных жёлтых зуба. Землекопы хладнокровны, выносливы, терпеливы, практически нечувствительны к боли. Живут обычно подземными колониями, в которых царит строгая дисциплина. Идеальные солдаты.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Барсук Полиции обязан иметь хотя бы общее представление о любом звере. Потому что любой зверь в любой момент может оказаться либо жертвой, либо преступником. И тогда уже не будет времени выяснять, кто есть кто и у кого какие повадки. Так что тебе, сынок, не мешало бы перечитать Зверскую Энциклопедию Мира.

— Но она скучная.

— Зато там описаны все виды зверей.

— Хорошо, ты прав, Старший, — согласился Барсукот. — Когда мы спасём Маркизу, я обязательно прочту Зверскую Энциклопедию Мира. А сейчас мы … короче … подозреваем Лысого Землекопа, так?

— Подозреваем, да. Но не Лысого, а Голого.

— Точно, Голого. Голый Землекоп в козлиной шкуре — идеальный солдат, глава террористической организации «Когти гнева». Звучит.

— Но что-то немного не сходится … Его не было в списке сбежавших с выставки. Если он — преступник, он должен был сбежать.

— Возможно, Крот-экскурсовод его покрывает? Возможно, они сообщники?

— Всё может быть. — Барсук Старший на секунду остановился, перевёл дыхание и побежал дальше. — Чужое зверство — потёмки.

«Чужое зверство — потёмки», — повторил про себя Барсукот и содрогнулся. Он вдруг представил себе белоснежную Маркизу — под землёй, во тьме, пленённую уродливым, лысым, зубастым кротом, — и новое стихотворение само собой стало складываться в его голове. Прямо на бегу. Всё-таки он был чрезвычайно одарён.