Когти гнева

Глава 19, в которой Барсукот оказывается по ту сторону закона

— Ух-ух-ух, молодой зверёк, чем это вы так воняете? — Сыч Уг брезгливо скривил клюв и заслонился крылом, взметнув облако пыли над прилавком.

— Лучший одеколон для самцов, «Пахучая метка», — ответил Барсукот и поставил свой мешок на пол.

— Такое ощущение, что вы неделю пролежали на дне реки, потом течение вас выбросило на берег, и там вы ещё неделю валялись на солнце, изрядно подтух-ух-ухли, после чего восстали и отправились ко мне в лавку, помечая всё на своём пути. — Сыч Уг смахнул крылом пыль с товаров и поморщился.

— Да, мужественный запах, — сказал Барсукот. — Погодите-ка, — он всмотрелся в лицо сыча, — я вас знаю! Вы ведь Сыч Адвокат. И с вами был второй такой же. Вы ещё защищали преступную семью Зайцев и помогали им завладеть волчьим логовом! Я знаю вас!

— Ну и что с того? Я вас тоже знаю. Вы — Младший Барсук Полиции Дальнего Леса. Я так понимаю, вы пришли сюда что-то вынюхивать? В таком случае вы напрасно так надушились, ваша мужественная вонь начисто заглушает все остальные запахи.

— Нет, я вообще-то … принёс кое-что на продажу. Но, наверное, я ошибся сычами. Мне нужны сычи — скупщики краденого.

— Это мы и есть. Я и мой брат Чак. Правозащитная деятельность приносит мало дохода, поэтому в свободное время мы работаем в лавке. В две смены. Вам повезло, молодой зверёк, что вы попали именно в мою смену. Сыч Чак вас бы даже на порог не пустил, сказал бы: ух-ух-уходите! Он терпеть не может полицейских. А я хоть и с трудом, но терплю. Так что вы там принесли?

— Уникальное произведение искусства. — Барсукот извлёк из мешка «Муху в янтаре». — Я готов продать вам эту «Муху» за миллион шишей.

— За миллион — вот эту исцарапанную мух-ух-ух-ух-уху? — Уг хрипло захохотал. — Да вы с ума сошли, Кот Полиции! Смотрите, тут безобразные следы когтей в янтаре. За эту «Муху» я могу предложить триста тысяч шишей, не больше.

— У меня есть ещё разные вещи! — Барсукот судорожно вытряхнул содержимое мешка на пыльный пол.

— Фальшиши … Неинтересно. Паутина … Неинтересно. Пчелиный яд … Хм … Чуть-чуть интересно … А вот это вот … — Сыч Уг поворошил крылом связку хвостов ящерицы. — Любопытно! Это, что ли, Яшкины? Яшки Юркого?

— Его, — кивнул Барсукот.

— Ух-хих-ух! — захихикал сыч. — Яшка много барахла мне приносит в лавку, но сам ещё ни разу ничего не купил. Но хвосты, свои собственные хвосты — их-то он наверняка купит! Беру.

— Миллион шишей — за весь мешок, — сказал Барсукот.

— Пятьсот тысяч, — глухо отозвался сыч Уг.

— Миллион.

— Шестьсот тысяч. Это максимум.

— Миллион.

— Семьсот тысяч, молодой зверёк. Это моё последнее слово. Даю семьсот тысяч шишей за ваш мешок — или забирайте всё и уходите.

— Дайте хотя бы девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот шишей, — жалобно пропищал Барсукот. — У меня есть сбережения … Сто шишей … Я их добавлю — и мне хватит на выкуп. Пожалуйста! Это вопрос жизни и смерти самой прекрасной кошки на свете.

— Ничего не знаю ни про какую мёртвую кошку, — холодно сказал сыч. — Семьсот тысяч — и точка. Я не занимаюсь благотворительностью. Я покупаю дёшево — а продаю дорого, иначе мне не выгодно. Вот, смотрите, какие у меня чудесные, дорогие товары. Один только парадный костюм чего стоит! — Сыч Уг резко вывернул шею и раздражённо ткнул клювом висевший за его спиной пыльный чехол. Чехол с треском разошёлся по шву, и, когда пыль осела, в образовавшейся дыре показался парадный костюм из змеиной кожи с меховой оторочкой.

— Откуда у вас эта вещь? — тихо спросил Барсукот.

— Ух-ух, так я и сказал. Я своих поставщиков полиции не сдаю.

— Это один из экспонатов, украденных с подземной выставки искусства Дальнего Леса.

— И что из этого? — подбоченился Уг. — Всё откуда-то украдено, молодой зверёк.

— Это Голый Землекоп вам принёс?

— Не скажу. — Сыч презрительно отвернулся от Барсукота два раза подряд в одну и ту же сторону, закрутив шею в турунду. Очень гибкая шея позволяла сычу давать подчёркнуто демонстративный отказ.

— Именем закона я требую, чтобы вы сказали, кто продал вам этот костюм!

— Именем закона? — Сыч резко раскрутился обратно. — Вонючий Барсучок Полиции, притащивший мне мешок краденого барахла, имеет наглость что-то требовать именем закона? Ух-ух-хах-ха-ха! Ай! Ух-ух! Моя шея!

Барсукот одним прыжком перемахнул через прилавок и схватил сыча Уга за горло.

— Я сейчас покажу тебе вонючего барсучка, мерзкая пыльная птица! — Он выпустил когти. — А ну говори, кто принёс тебе парадный костюм? Землекоп? — Он сжал лапы на шее Уга сильней, тот вытаращил глаза и захрипел. — Голый Землекоп? — Барсукот резко встряхнул сыча и задержал дыхание, пока не осела пыль. — А ну, отвечай! Или я сейчас ощиплю догола тебя самого!

— Без … ух …. ух-ух … ухий … — просипел сыч Уг.

— Что? — Барсукот чуть ослабил хватку.

— Безухий … кот … — слабым голосом произнёс сыч.

— Опять обзываешься? — Барсукот ткнул Уга когтем под перья.

— Ух-ух! Я не обзываюсь! — Сыч Уг замахал пыльными крыльями. — Я рассказываю, кто мне продал костюм!

— Безухий кот?! — Барсукот отпустил сыча и чихнул.

— Да! Бездомный чёрный кот с оторванным ух-ух-ухом! — Сыч Уг закашлялся. — Он принёс мне этот костюм, а ещё бересту с рисунками в наивно-когтевой технике, ежовые рукавицы, ореховые ядра, трофейные клыки псов …

— Награбленное с выставки, — подытожил Барсукот. —

Но … почему кот? Почему не Голый Землекоп?..

— Этот кот, он говорил что-то … про кого-то голого … Купил у меня краденое одеяло! Сказал, что его начальник совсем без шерсти и поэтому ух-ух-ух как мёрзнет! А когда ему холодно, он ух-ух-ух какой злой и бездомные коты его ух-ух-ух как боятся!

— Значит, Голый Землекоп поработил бездомных котов и сделал их террористами … — Барсукот втянул и снова выпустил когти. — Что ж. У вас тут есть подключение к ква-каунту?

— Естественно! Мы с Чаком — современные птицы. — Сыч Уг залез под прилавок, вытащил оттуда лягушку и аккуратно смахнул с неё пыль. — Вот, пожалуйста, подключённая к сети лягух-ух-уха.

Лягушка окинула Барсукота мутным взглядом и закрыла глаза.

— Какая-то она вялая. Наверное, от пыли и духоты. Вы хоть иногда проветриваете?

Барсукот взял лягушку и встряхнул. Она чуть пошевелилась, но глаза не открыла. Он выпустил коготь и легонько кольнул её в спину.

— Ква, — прошептала лягушка. — Вы как-то … квак-то … подключены к квак … каунту …

— Ужасное подключение! — зашипел Барсукот и снова кольнул лягушку.

— Как … квак … какое передать сообщение? — промямлила лягушка.

— Сообщение для Старшего Барсука Полиции Дальнего Леса. Внимание! Внимание! По данным Младшего Барсука Полиции, один из членов организации «Когти гнева» — бездомный чёрный кот с оторванным ухом. Повторяю. Пока ты стригся, я занимался делом. И вот что я выяснил. Один из членов террористической организации — чёрный кот. Особые приметы: оторвано ухо. Лично я ловить его не собираюсь. Моё дело — отдать выкуп до заката и спасти мою прекрасную кошку. На этом всё. — Он шмякнул лягушку на прилавок, и она тут же повернулась пузом кверху. — Спасибо за сотрудничество, сыч Уг. Теперь давай мне мой миллион.

— Но … ух-ух … речь же вроде шла про девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот шишей?

— Миллион, — жёстко сказал Барсукот. — Я спешу. Будешь тянуть время — я тебя ощиплю. Одна секунда промедления — одно перо.

— Хорошо, Младший Барсук Полиции. Я дам тебе миллион. Но ты теперь вне закона. Ты это понимаешь?

— Я понимаю, — сказал Барсукот. — Кстати, прошло уже пять секунд.