Кока-гола компани

НАЗАД К СИМПЕЛЮ

Типтоп возвращается в гостиную и садится на угловой диван. Симпель какает, продолжая вещать из уборной. Время близится к половине первого. Типтоп чешет в паху. Еще и недели не прошло с тех пор, как он в последний раз устроил себе полное бритье. Половые волосы заявляют о своем появлении. Типтоп знает об этом все. Он приспускает трусы, стараясь удерживать элементы — писька, мошонка, ляжки и, по возможности, ягодицы — на расстоянии друг от друга. Получается не очень. Всё чешется, не переставая. У Типтопа есть опыт в этом деле, он прекрасно понимает, что если не хочет передвигаться на несгибающихся и широко расставленных ногах (малоэффективная техника, направленная на воспрепятствование трению друг об друга ягодиц, скротума об ляжки и т. д.), рост волос следует удерживать на нулевом уровне. Максимум два дня от одного бритья начисто до следующего. Но с финальной съемки КОКА-ГОЛА КАМПАНИ у него было о чем призадуматься, и потому он не проследил за тем, чтобы начисто бриться с пеной ежедневно или через день. Чтобы полностью выбрить пенис/скротум/анус, требуется довольно значительное приложение сил. Как правило, если ему никто не помогает (как исполнителю мужского пола, помощь ему не предусмотрена), он усаживается на карачках над зеркалом, пристроив рядом поднос с принадлежностями для бритья. Невозможно сидя с помощью осязания проверить, достигнут ли полноценный (см. соглашение по ЕБУНТ) уровень безволосости. Необходимо видеть, что ты делаешь. В дополнение к зеркалу Типтопу необходимо хорошее освещение; чтобы выявить не сразу замеченные кое-где оставшиеся волоски, свет должен падать на его кожу ниже пояса под острым углом. Это решается установкой сзади на уровне пола настольной лампы из ИКЕИ так, чтобы свет падал на анус/скротум. Короткие волоски и кустики, сумевшие избежать первого бритья, на фоне 60-ваттовой лампы вырисовываются контурами елового леса на закате солнца. Каждый раз, побрившись, он ложится на спину под одним из окон гостиной и, закинув ноги за уши, под разными углами рассматривает промежность в зеркало: только дневной свет столь же разоблачителен, как и порно-освещение: если результаты бритья выглядят нормально при бледном зимнем освещении, то и на площадке все пройдет хорошо. Из бритвенных принадлежностей подходящими являются единственно ЖИЛЛЕТ МАЧ3 и обязательно гель для бритья ЖИЛЛЕТ, хотя он и щиплет иногда. Бриться следует не позже, чем за четыре часа до съемок, чтобы сошли покраснение и пупырышки. Чтобы избежать порезов мошонки, в комнате, где проводится бритье, должно быть относительно прохладно и/или гениталии следует охладить холодной водой; кремастерную мышцу, поддерживающую яички, необходимо стимулировать, чтобы они подтянулись, а мошонка сжалась и сохраняла свои 36 градусов; ее поверхность должна оказывать достаточное сопротивление лезвию; расслабленную кожу мошонки легко порезать. Анус следует сжать так, чтобы складки кожи вокруг заднепроходного отверстия, если они имеются, максимально разгладились; с порезами сфинктера не шутят. (Типтоп как-то раз глубоко порезал анус, пришлось две недели бюллетенить; на сфинктер с болячкой и коркой и смотреть неприятно, и ходить с ним некомфортно.) Теперь он выполняет бритье всего тела целиком за какие-нибудь 20 минут. Никто никогда не мог попрекнуть его некачественным бритьем, как и, раз уж на то пошло, невыполнением прочих девяти пунктов соглашения о ЕБУНТ, разработанных и сформулированных порноидеологом Ритмеестером. Соглашение звучит следующим образом:

§ 1. Бритье: исполнители женского пола в идеале обязаны полностью подбрить и область ануса, и половые органы. Оставлять волосы (желательно все же этого не делать) разрешается только в области клитора, и площадь волосяного покрова не должна превышать 2 × 4 см. Между нижним краем волосяного покрова и отверстием клитора должно оставаться не менее 1 см голой кожи.

Исполнители мужского пола обязаны выбривать анус и скротум, захватывая пах на достаточную высоту. Разрешается оставить неподбритым прямоугольник размером не более 4 × 5 см над основанием пениса. Развитие в данной отрасли производства указывает в направлении полной безволосости, в том числе и у мужчин; ничто не мешает нам держаться в авангарде этого тренда.

§ 2. Загар: исполнители женского пола должны загорать предпочтительно в трусиках-танга, чтобы раздел между загорелой и бледной кожей пролегал в соответствии с кроем трусов. Линия раздела должна проходить вдоль верхней кромки на каждой ягодице, она должна как можно лучше подчеркивать переход от ягодицы к спине, а также через посредство щелки между ягодицами притягивать внимание к области интереса ниже, между ног.

Исполнители мужского пола должны загорать полностью, иначе говоря, нагишом.

§ 3. Макияж и прически: ошибочно полагать, что исполнителей женского пола следует замазывать слоями декоративной косметики, как мы это помним по фильмам 70-х, 80-х и нач. 90-х гг. Принимая во внимание преобладание молодежи в числе зрителей, следует отмести внешность проститутки как утратившую актуальность. В принципе гримировать актрис следует лишь слегка, используя макияж и помаду преимущественно светлых оттенков. В остальном же цветовая гамма фильма должна соответствовать накалу страстей в фильме. Прическа должна следовать общему императиву индустрии развлечений: волосы должны отражать типическое для соответствующего времени.

У исполнителей мужского пола прическа должна быть пристойной: короткие, припомаженные волосы на макушке, на висках еще короче, ухоженные бачки приветствуются. В остальном лицо должно быть гладковыбритым.

Исполнители и мужского, и женского пола должны гримировать анус, если он от природы не того розового оттенка, который требуется. Цветом анус должен быть схож с ненакрашенными губами.

§ 4. Речь и звуковое сопровождение в целом: американские. Исполнители и мужского, и женского пола должны обращаться друг к другу со словами вроде «Suck it!» «Fuck те!» и «Harder! Faster!» и т. д. Вопросы также допустимы, но в риторической форме, напр. «You like watching your cock go in and out of my ass? You like watching that?»[2] и т. д. Стонов и выкриков чем больше, тем лучше. Стоны и выкрики должны носить активный и настойчивый характер, напр. «YEAH! YEAHH! AHA! OOHYESS!» и т. д., а не пассивный и отвлеченный: «ммм», «ооо».

§ 5. Поведение в кадре: здесь ключевое слово — задор. Исполнители женского пола ни в коем случае не должны демонстрировать отсутствие интереса и/или пассивность. Искреннее рвение исполнителей мужского пола должно служить примером для актрисы-женщины, ведь зрителю интересен именно ее пыл, это и следует визуализировать. Мужчина должен выставлять женщину напоказ, как это делается, когда танцуют танго. Если мужчина инициирует что-нибудь, напр. смену позы, исполнительница женского пола должна откликнуться так, будто нет ничего на свете, чего бы она желала больше. В сценах лесбийской любви актрисы-женщины должны предвосхищать желания зрителей-мужчин, демонстрируя еще большую пылкость. Актрисы-женщины должны понять и усвоить основополагающие принципы мужской сексуальности, в частности, принцип важности визуального восприятия, чтобы уметь произвести верный — не обязательно естественный — отбор движений, позиций и т. д. Лесбийские сцены должны также выражать ненасытность и необузданность, поэтому актрисам-женщинам необходимо выработать в себе адекватное представление о том, какой уровень темпераментности им необходимо поддерживать.

§ 6. Оральное исполнение: женщина с мужчиной: оптимальной является техника «глубокой глотки». Нужно следить за тем, чтобы волосы, ноги и т. д. не закрывали обзор съемочной камере. Новейшие фильм-релизы показали, что целесообразными являются следующие позиция и угол наклона камеры: мужчина стоит, женщина на коленях, камера под низким углом из точки между ног мужчины, так что женщина видна спереди, с откинутой назад головой, и пенисом, засунутым глубоко в глотку (а ля техника саблеглотателя). Во время исполнения разрешается поплевывать на пенис и пускать слюни. Можно также похлопывать пенисом по лицу/губам/языку женщины. Когда актер-мужчина активно совокупляется с актрисой-женщиной орально, она служит своего рода «приемником», ее рот — это отверстие для введения пениса. Если, напротив, актриса-женщина активно исполняет орально на лежащем на спине или иным образом откинувшемся назад мужчине, то она должна обращаться с пенисом как с чем-то аппетитным, чем-то, что будит ее голод. Она должна с жадностью сосать/глотать его. Здесь жадность — ключевое слово.

Мужчина с женщиной. Это цирковой трюк. Чем дальше актриса-женщина может закинуть ноги за голову, тем лучше. Если женщина может перекатиться назад (лучше всего, по самый затылок) с растянутыми в шпагат ногами, то это тоже хорошо. Замечательно, если актриса-женщина сама удерживает себе ноги. Это свидетельство ее активной позиции. Работая языком, мужчина должен попеременно обслуживать клитор и вход во влагалище. Желательно ввести во влагалище и/или анус пальцы и/или вспомогательное средство (дилдо). При оральном исполнении мужчина должен захватывать также и анус женщины. Во время исполнения мужчиной акта женщина-актриса должна рьяно похлопывать/поглаживать/стимулировать собственный клитор.

Фильмы должны содержать больше сцен орального секса, где женщины исполняют на мужчинах, чем где мужчины исполняют на женщинах.

§ 7. Позы/комбинации поз: хорошие позы — это позы, обеспечивающие хороший обзор камере. Правило буравчика таково: чем больше всё открыто, тем лучше. Несколько примеров:

Один мужчина — несколько женщин: сконцентрироваться на оральном исполнении; женщины-актрисы должны «драться» за возможность исполнять орально. Хорошо присесть на лицо исполнителю-мужчине. Орально исполнять женщина женщине, в то время как мужчина сношается через влагалище/анус. Проявите воображение. Исполнители женского пола должны советоваться с мужчинами, если не совсем уверены, что больше порадует глаз мужчины.

Одна женщина — несколько мужчин: качалка; по мужчине спереди и сзади. Продвинутая качалка; мужчина впереди и сэндвич (двойное проникновение) сзади. Далее, актуальны все типы мультипенетрации. Проявите воображение.

Гэнг-бэнг (групповичок): хорошо, если проходит по финансам. На съемках групповичка все вышеуказанные комбинации можно осуществить последовательно. Групповичок расковывает фантазию исполнителей, полученный на таких съемках опыт можно использовать при выполнении менее сложных сцен.

Позиции должны наглядно подчеркивать сексуальные функции тела; обычные позы сидя/лежа не годятся — позиции необходимо совершенствовать. Если исполнители умеют встать в экстремальную позу, это говорит об их творческом отношении к работе.

§ 8. Операторская работа и освещение: освещение должно оставлять как можно меньше резких теней, все должно быть на свету, все на виду. В особых типах сцен, напр. в сценах у камина, при моделировании форм тела может оказаться актуальной неяркая подсветка спереди. Сцены на открытом воздухе снимаются под калифорнийским солнцем, при этом необходимо следить за тем, чтобы задействованные органы/части тела были обращены вверх, к солнечному свету, поскольку солнечный свет создает резкие тени и резкие контрасты при съемке: легко затемнить наиболее важные участки тела.

На все съемочные камеры должны быть установлены широкоугольные линзы. Макроэффект и глубинная резкость (выявляет детали, но в то же время обеспечивает обзор) широкоугольных линз создают для зрителей эффект присутствия. Ради облегчения монтажа съемка должна вестись одновременно с трех камер. Уровень среднего зрителя в последнее время повысился; это требует, в частности, бесперебойного ритма пенетраций. Операторы должны активно участвовать в поиске динамичных углов съемки. Качество фильма зависит от «участия» камеры в половом акте чуть ли не в той же мере, что и вживания исполнителей в роль. Камера должна составлять единое целое с задействованными гениталиями. Ключ к этому — широкоугольная линза.

§ 9. Сюжет: факультативен. Принимайте во внимание, что те части, где рассказывается сама история, после первого просмотра обычно перематываются, иными словами, развитию сюжета не стоит уделять слишком много внимания и ресурсов. Когда необходимо придумать хорошее, заманчивое название, толчок в этом направлении могут оказать определенное развитие событий или тема. Оригинальный сценарий может, хотя вероятность этого мала, способствовать обретению культового статуса, что означает распространение по киноклубам и т. п. Вообще же сюжет становится все менее актуальным компонентом. Наиболее выдающиеся фильмы современности приобретают все больше общих черт со спортивными соревнованиями или показательными выступлениями и все дальше отдаляются от искусства кино как такового.

§ 10. Запрещается:

a) В гетеросексуальных фильмах не должно встречаться сцен мужской гомосексуальности или даже намеков на таковую.

b) Эякуляцию нельзя совершать в иные области, кроме лица/рта исполнителей женского пола.

c) не разрешается исключать анальную, оральную или вагинальную пенетрацию ни из одной сцены. Каждый фильм должен содержать возможно большее число комбинаций позиций или пенетрационных решений. Что упустишь, того и будет недоставать зрителю.

d) Исполнителям-мужчинам не разрешается при эрекции крайней плотью прикрывать кончик пениса.

e) Нельзя включать в фильм изображение исполнителей женского пола, которых тошнит при глубокой оральной работе и/или эякуляции в лицо.

f) Не следует показывать в фильме кадры, на которых видно, что исполнительницам-женщинам больно во время анальной пенетрации (если только это не дополняет сюжетный ход).

Никто в рядах ЕБУНТ не подвергает сомнению компетенцию Ритмеестера. Он просмотрел невероятное количество порнофильмов. Поэтому отчеты Ритмеестера, которые Айзенман доставляет ко всем рабочим совещаниям, решают дело. Случаи, когда бы исполнитель или, если уж на то пошло, Петер-режиссер сели в лужу, крайне редки, но уж если таковое произошло, то это не остается без внимания. Как уже говорилось, у Типтопа безупречный послужной список. Сбыт видеопродукции является, само собой, решающим фактором в деятельности концерна ЕБУНТ и его дочерних компаний. Если кто-то, по мнению Ритмеестера, оказывается виноватым в низком качестве видео — а Ритмеестер не из тех, кто боится высказать свое мнение — то этот человек в одиночку несет ответственность за вынужденное урезание бюджета всех дочерних компаний. Не нужно обладать богатой фантазией, чтобы понять, насколько нелицеприятно на этот счет выскажется Симпель, например.

Типтоп прекрасно понимает, что он нарушил § 10а) соглашения, а также и § 10b), поскольку отвлек внимание другого исполнителя, нарушив § 10а). Насколько ему известно, еще ни разу за историю ЕБУНТа два параграфа сразу никто никогда не нарушал. Если фильм КОКА-ГОЛА КАМПАНИ уже смонтирован и отправлен Ритмеестеру на экспертизу, и если Ритмеестер уже выставил ему оценку; а он наверняка это сделал — как правило, стоит готовой продукции попасть ему в руки, как он моментально ее оценивает — то этот день, а не то и вся неделя, не обещают Типтопу ничего хорошего. Опасается Типтоп.

В квартирной двери у порноидеолога Риитместера имеется старое доброе отверстие для почты, через которое к нему и поступают фильмы концерна ЕБУНТ и прочая корреспонденция. Все это плюхается ему на паркет, и не в прихожей даже, а, можно сказать, прямо в гостиной; жилплощадь Ритмеестера составляет 22 квадратных метра, и его входная дверь служит одновременно и дверью гостиной. Надо сказать, что вываливается в это отверстие вагон и маленькая тележка почтовых отправлений; шесть зарубежных газет — Frankfurter Allgemeine, Herald Tribune, Neue Züricher Zeitung, New York Post, El Pais, Le Monde и Financial Times — поступают ежедневно. В дополнение к ним он получает три центральных газеты и три новостных региональных газеты. Если посмотреть, сколько изданий Ритмеестер выписывает в месяц, то выяснится, что по подписке что-нибудь ему приходит практически каждый херов день. И это, повторяем, в придачу к газетам. Каждый месяц приходят следующие журналы: The CigarSmoker, Wine&Liquor, The Caracademic, Space&Science Picturemag, Space&Science Theoretical Appendix, Countryside, The BioChemist, Physics International, Flash Art, Artforum, Parkett, The Face, Cinematograph, Pendulum, Hustler, Teenflesh, Sex-O-Rama, Tattooworld, Transtext, The Litterate, WolffMuzak, Wired, Computerland и Ampnews. А вот эти, более сомнительные журнальчики, приходят раз в два или три месяца: BLA16, Copywrong, Limited, Eclipsed, Überunterbrücke, Sissors, Trés Bizarre, Unfun, Antime, Untertainment, XXXeroXXX, Drone, Pessimost и Abruptone. В дополнение он является членом шести видеоклубов, присылающих ему в качестве бонуса по фильму один раз в месяц (половина из них в нарочито деликатной упаковке, по которой нельзя догадаться, о чем фильм). Вот какие это клубы: Private, Hole Productions, Normlos, BlackListFilms Ltd., Visionaire Video и VHSCares. Ритмеестер поддерживает постоянные контакты с папой Хансом; раз в два или три дня ему приходит от папы Ханса письмо. Корреспонденция касается главным образом будущего концерна. Попадаются также письма, на которых указаны такие имена отправителя, как Марк Коссофф, Тиина Мааки, БЛС, Финн Андерссон, Карл Шварц и т. п. Никто из них не имеет никакого отношения к ЕБУНТ, и никто в концерне тоже не знает, кто они такие, по той простой причине, что заходить в квартиру к Ритмеестеру позволено только Айзенманну. Так записано в договоре изоляции Ритмеестера. Айзенманн не знает дословно текста договора, читал его только папа Ханс — на тот момент с очками для чтения на носу и с критически-оценивающей миной на челе. А по Айзенманну, это и к лучшему. Его задача не сложна, папа Ханс пересказал договор Ритмеестера удобопонятным образом; да там и понимать-то особо нечего. Проект сформулирован следующим образом:

Ритмеестер обрубил все человеческие и социальные контакты. Он закрылся в своей квартире и должен проводить жизнь там с соблюдением следующих трех условий:

1. Корреспонденция должна осуществляться посредством писем, не электронной почты; электронные письма слишком живо напоминают диалог лицом к лицу.

2. Айзенманн осуществляет доставку пищевых продуктов и прочих необходимых товаров и, таким образом, является единственным, кому разрешается переступать порог квартиры Ритмеестера, при условии, что во все время визита звучит лишь монолог Ритмеестера; Айзенманну, пока он там, не разрешается ни откликаться на обращение, ни задавать вопросы. Диалог не допустим ни в каких формах. В обязанности Айзенманна входит доставка концерну отчетов о положении дел.

3. Ритмеестер обязывается оценивать видеопродукцию ЕБУНТа. Не дозволяется подвергать пересмотру его оценки видеопродукции ЕБУНТа, подвергать их сомнению или затребовать дополнительного обоснования этих оценок. Последнее слово остается за Ритмеестером. Доставка оценок/отчетов концерну входит в обязанности Айзенманна.

Ритмеестер начал вести отшельническое существование за несколько месяцев до того, как Спидо дал старт проекту принудительной алкоголизации, где-нибудь через полгода после основания ЕБУНТа. И проект развивается нормально. Нет особой проблемы в том, чтобы обходиться без контактов с людьми. Время, которое Ритмеестер в ином случае тратил бы на других людей, он заполняет при помощи своих подписных изданий. Название его проекта несколько раз менялось, в последний раз — на К ВЫСШИМ ДОСТИЖЕНИЯМ ПО НАКЛОННОЙ ПЛОСКОСТИ. Это название он придумал после того, как Горация, Типтоп и СамСон в письме попросили у него совета относительно тенденций светской жизни и урбанистики в современной моде. Тот факт, что он оказался способным всем им ответить — мало того, что исчерпывающе; он предоставил этой публике тщательно взвешенные и мультиальтернативные ответы, ответы, которые они имели возможность самостоятельно сопоставить со своими самыми сокровенными сексуальными и урбано-социальными представлениями — и это ввергло его в состояние полного и всеохватывающего согласия с самим собой в том мнении, что это извечное соучастие в мире, от которого он в первую очередь и скрылся, является совершенно излишним. «Какой смысл участвовать в чем-то, о чем ты имеешь полнейшее представление», сказал он себе, и считает теперь свою изоляцию правильно избранной стратегией для того, чтобы снова и снова не попадаться в ловушку, которая называется: только-еще-один-раз-в-это-зовущее-соблазнительное-безболезненно-развивающееся-умелое-в-общении-и-физическом-существовании-всемогущее-и-вечно-желанное-еще-разок-и-я-там-и-я-буду-частью-этого. «Надо сказать спасибо порнографии», думал Ритмеестер, «она уж по крайней мере в этом отношении честна. Она открытым текстом заявляет: в этом ты участвовать не можешь, потому что то, что ты сейчас смотришь, и в чем тебе хочется участвовать, это фикция, слышишь ты? Фикция! Порно — это фикция! Так что забудь об этом, тебе сюда ни в кои веки не попасть, пока, у тебя нет ни малейшего шанса, ты осужден вечно желать того, что не существует.

Чертова же светская жизнь, напротив, раздражает тем, что притворяется, будто дарит тебе возможности, она обманом заставляет тебя поверить, что у тебя есть шанс. Светская жизнь соблазняет тем, что якобы возможно чего-то достичь, что ты будешь вовлекаться все глубже внутрь всяческих группировок, кругов, два миллиарда молодых людей не могут ошибаться, думаешь ты, а вот и нет, внутри самого внутреннего круга — глубокая черная дыра, где все чувствуют себя, собственно говоря, одинаково облапошенными, ты всегда оказываешься в месте, которое недостаточно хорошо, всегда есть другое место, где бы ты предпочел оказаться, у всех одинаково дурное расположение духа и все недовольны тем, как прошел вечер. Когда лежишь и смотришь порнуху, невозможно там и тогда не осознать, что ты неудачник, и не принять этого, нет таких дураков, которые думали бы, что просмотром порнухи чего-то добьются, и это-то, именно это — приятие собственного статуса неудачника — означает здравое восприятие того факта, что ты все равно обречен на неудачу, какого бы черта ты ни делал, это означает смотреть правде в глаза», думал Ритмеестер. Он в очередной раз убедил себя в том, что проект с изоляцией — единственно верная и здоровая возможность достичь относительного удовлетворения. Переименовав проект в К ВЫСШИМ ДОСТИЖЕНИЯМ ПО НАКЛОННОЙ ПЛОСКОСТИ, он почувствовал себя хозяином положения. Ритмеестеру представлялось, что он нащупал вектор необходимости и реализма; тем, что он в состоянии быть полностью внутри и полностью вовне в одно и то же время, он выставил стремящийся к чему-то, гоняющийся за чем-то, страдающий болезненной жаждой достижений мир на всеобщее осмеяние. Ритмеестер видел себя МИСТЕРОМ ВЕСОМ и МИСТЕРОМ ПРОТИВОВЕСОМ в одном и том же лице. Он один против всего и один за всё, в одно и то же время.

После долгих пяти лет в космической изоляции квартиры он не имеет намерения выйти за пределы квартиры или иным образом завершить проект.

Когда Айзенманн сюда заходит, он всегда обращает внимание на две вещи. Одно — это насколько чисто и убрано во всей квартире. Нет ни пыли, ни неприятных запахов. Если не считать штабелей журналов и газет, кажется, что в квартиру только что въехали. Паркет отливает золотом, как в рекламе моющих средств. Два имеющихся у него стеллажа, один для видеофильмов и один для книг, отодвинуты прибл. на 30 см от стены, как бы заявляя от его имени: мне нечего скрывать. Между предметами обстановки располагается незаполненное пространство, и такое же пространство между предметами обстановки и стенами. За стеллажами, под ними, повсюду — идеальный порядок.

Также и вольтеровское кресло стоит в свободном полете чуть ли не среди пола, удобно повернутое под углом к одному из двух окон торцовой стены (напротив входной двери). Никакого беспорядка. Никаких оставленных не на месте бумаг. Ни пары туфель в углу или пиджака на спинке стула. Ни кофейной чашки с опивками. Ни даже пепельницы с хабариками (каждую из 60 ежедневных сигарет он гасит в раковине небольшим количеством воды, а затем выкидывает в мусорное ведро). Только мебель (черный кожаный диван на два места, стол из затемненного стекла 150 × 70, стул), полки и штабеля газет/журналов, разложенных по категориям в хронологическом порядке. Те, что приходят раз в месяц по подписке, сложены штабелями высотой 30–50 см, в зависимости от толщины издания; ежедневные газеты значительно более высокими стопками; видеофильмы на полке в основном радостных пастельных тонов: светло-фиолетовые, розовые, красные, немножко черных, несколько в сочетании розового с черным; в общем и целом, цвета, которые вопиют: п-о-р-н-о-г-р-а-ф-и-я. Книжная полка интереса не представляет.

Сегодня Ритмеестер отпер дверь и, пока Айзенманн освобождался от трех пластиковых мешков с продуктами, давай читать ему лекцию о токсине антракса. Айзенманн положил на стол упаковку аспирина; Ритмеестер сразу же ее ухватил, паркеровские чернила он выдернул из руки Айзенманна и засунул в нагрудный карман. Потом он занялся мешками с продуктами и убрал их в шкафчик под рабочим столом на кухне. Прежде чем начать разбирать мешки и ставить продукты в холодильник, он всегда ждет ухода Айзенманна, будто стесняется, что его увидят возящимся по хозяйству на кухне.

Вторая вещь, на которую Айзенманн всегда обращает внимание, когда оказывается там, это внешний вид Ритмеестера, который бесповоротно меняется в худшую сторону, как и его физическое состояние вообще. Ритмеестер выглядит ну совершенно кошмарно. Среди всего своего идеального порядка и своей стройной системы, при всей той жизни почтового ящика, будь она неладна, которую он ведет, внешность у него такая, что краше в гроб кладут, и становится все хуже. Его наряд безупречен, дело не в нем, у него, неизвестно откуда, пристрастие к не самым дешевым, похоже, льняным, костюмам от PAL ZILERI, они у него в идеальном порядке развешаны рядком в шкафчике возле кровати, когда Айзенманн уходит, ему обычно вручается один-два с наказом отдать в чистку, но поскольку они все одинаковые, то Айзенманн не может точно сказать, сколько же их всего у Ритмеестера, собственно говоря; как бы то ни было, костюмы сидят на Ритмеестере хорошо, и еще от него всегда пахнет мылом, но, как обычно думает Айзенманн: мыло — не мыло, красивее от этого не станешь, бомж поганый. Ритмеестер выглядит нездоровым до мозга костей. Он и отроду страшен неимоверно, и в таком случае не очень-то красят: 1) не просто иссиня-лиловые, но аж черные круги под глазами; 2) кожа, производящая впечатление в одно и то же время и заплесневелой, и иссохшей (за исключением участка вокруг глаз и по верху лба, где у него всегда выступает то ли пот, то ли испарина, и всегда налипают мокрые прядки волос); 3) болячки во рту и мелкие заеды по углам; 4) скорее желтый, чем белый оттенок глазных яблок; 5) волосенки клочковатые, как у ракового больного, только что прошедшего курс лучевой терапии; 6) начинающийся псориаз вокруг ушей; 7) вздувшиеся вены на висках, похожие на синюшных червяков; 8) на щеках тоненькие красные прожилки капилляров и полопавшихся сосудов; 9) опухшая и воспаленная шея; 10) разбухшие ладони, которыми заканчиваются тонкие и узловатые (насколько можно судить по тому, что торчит из рукавов костюмного пиджака) руки; 11) оранжевые пальцы курильщика, с черным пятном вокруг конечного сустава на указательном и среднем пальцах правой руки. Ритмеестер представляет собой странную смесь толстого и тонкого; он не толстый, но заплывший, и он не тонкий, но костлявый. В общем и целом это весьма непривлекательный мужчина. О том, чтобы возражать против его проектов, включая и то физическое состояние, до которого он себя довел, говорить не приходится, но Айзенманна частенько подмывает открыть Ритмеестеру пару истин о правильном питании. Впрочем, на то, что ему никогда не предоставляется возможности открыть Ритмеестеру пару истин о правильном питании, Айзенману, в общем-то, насрать, если хорошенько подумать. Списки необходимых покупок, которые ему присылают еженедельно (последняя неделя тут явилась редким исключением; по неизвестной причине с последнего раза прошло две недели), становятся все более удручающими по своему содержанию. Вот только один образчик:

Айзенманн не помнит точно, когда это было, но уверен, что видел, как Ритмеестер выковыривает мякиш из батона, макает тестяные шарики в обезжиренное молоко и жадно ест. Всего год назад он включал в свой список сыр и колбасу для бутербродов, масло и кофе. Теперь он питается исключительно шариками из белого хлеба/обезжиренного молока и курит Мальборо. От обезжиренного молока он худеет, а от белого хлеба его разносит, дальнейший упадок проистекает от Мальборо. В тех редких случаях, когда Айзенманну доводилось услышать, как Ритмеестер смеется — над самим собой, стоит отметить — звучало это, будто кто-то сыплет на жестяную крышу гравий. Смешно ли тебе или нет, невозможно смеяться, когда смех собеседника звучит так. Типу с физической формой Ритмеестера следовало бы держаться подальше от сигарет, но Ритмеестер, что характерно, курит с упорством, достойным лучшего применения. С каждой затяжкой его состояние ухудшается на глазах. Курение — это для него и для его жалкого физического существования всё: от А до Я.

С Айзенманном все как раз наоборот. Айзенманн покуривает, но как-то отстраненно и по всей видимости каким-то полезным для здоровья способом. Его курение — это как бы вообще не тема. Он курит много, но с тем же успехом мог бы и вообще не курить. Айзенманн из тех, кого еще в младенчестве искупали в чане с живой водой. Он может вообще не следить за собой, на его внешности это не сказывается. Его физическая форма была и остается превосходной. Это видно по щетине у него на щеках, по губам, и скулам, и волосам, и походке, не говоря уж о затылке. Айзенманн с его толстой кожей легко загорает, а волосы у него светлые. Чтобы мужик был таким светлым блондином, да сохранил такую копну волос, как у Айзенманна, дожив до тридцатника, — это уже само по себе достижение. Есть ли что-нибудь на свете, имеющее более здоровый вид, чем пара загорелых мужских ног, покрытых светлыми волосами? Ничего нет? А вот у Айзенманна как раз такие ноги. Не сейчас, конечно, в середине зимы, но он далеко не сер и не бледен лицом, кожа у него совсем не сухая и не обветренная, хотя солнца не видела уже несколько месяцев.

Симпель наконец-то выходит из ванной. Он на чем свет клянет кофе из кофеварки. «Ну и отменное же дерьмо все эти явы-мокки», говорит он, «этих гребаных производителей кофе под суд бы следовало отдать за потери рабочего времени… и… и потери питательных… веществ. Я уверен, что 80 % того, что я высрал сейчас в сортире, могло пойти мне на пользу. Они, мать их, не кофе торгуют, суки, а слабительным каким-то». Типтоп подавляет зевок.

Час близится. Типтоп, все это время не снимавший кожаной куртки — безупречной притом — идет и отпирает дверь. Симпель натягивает куртку и надевает обувь, служащие как бы камуфляжем его ненормальности. Завязывая шнурки, он стоит на одной ноге. Очень скоро он теряет равновесие и, вместо того, чтобы опустить ногу, валится боком на стену и грохается о нее плечом. Так, боком пришипившись к бледно-желтому бетону, невозможным образом вывернув спину, с воротником куртки, задравшимся выше ушей, он заканчивает шнуровать туфлю, не переставая при этом ругаться. Типтоп в носках выходит в прихожую и находит свою обувь от RUDOLPH BOSTON. Туфли подозрительно чисты, учитывая слякоть на улице.

— Что, погода шепчет? спрашивает Симпель, хотя он это и так знает.

— Погода шепчет, подтверждает Типтоп.

— Хорошенькое дельце, бубнит Симпель.

— Любой говнюком станет, ничего удивительного, когда год за годом приходится гнить в таком климате. О поганая погода-то, черт ее дери. Ё-моё, бля. Тебе-то, Типтоп, не на что жаловаться, хрен, валяешься себе, греешься под лампами ARRI день изо дня да трахаешь загоревших в солярии баб.

— А я че, я и не жалуюсь…

— Да ну…

— Не, не жалуюсь.

— Не… Ну и кончай зудеть тогда.

— …

— А как съемки КОКА-ГОЛА КАМПАНИ прошли?

— Нормально… нормально прошли… Типтоп старается незаметно отвести глаза.

— Нормально, говоришь, я, черт подери, ни хрена не слышал о том, как прошли съемки. Все как воды в рот набрали. Почему мне никто ничего не рассказал? А?

— Да что там рассказывать-то, врет Типтоп. — К тому же мы с окончания съемок и не встречались.

— Есть такая вещь, называется т-е-л-е-ф-о-н, может, слышал, мог бы потратиться на звонок, оттрахавшись. И не смей отрицать, что ты мне всегда звонишь после окончания съемок, Типтоп, не вздумай мне возражать.

— Да не, просто… у тебя же телефон почти всегда отключен.

— Ну-ка, ты, маааать твою, прекрати эти штучки, Типтоп, я тут сижу глаз не смыкая и держу наготове зарядное устройство на случай, если хоть один-единственный аккумулятор начнет разряжаться, и я, так твою, НИКОГДА его не отключаю, ты, козел, получше себе придумай оправдание… ПИЗДЕЦ ПРОСТО!

Типтоп так и подскакивает.

— Ну ты вообще, Симпель, офигел…

— Ааа, МАТЬ ТВОЮ, я забыл БОШ взять, придержи лифт, я мигом…

Симпель торопится назад по коридору, роется в поисках ключей, два раза сует в замочную скважину не тот ключ (при переезде на новую квартиру ему всякий раз вручают новый ключ, и он давно потерял им счет), брызжет слюной и матерится, согнувшись крючком перед устройством, которое больше похоже на дверь камеры, чем на дверь квартиры, и, наконец, исчезает внутри. Типтоп, придерживая дверцу лифта одной рукой, оглядывает себя сверху донизу. Он смотрит на вмятины в солидной дверце лифта и на панель с кнопками. Кнопки сделаны из пластиковых трубок толщиной в палец, в нажатом положении они светятся желтоватым светом. Вся пластиковая обшивка стен в кабине лифта на высоту 70 см от пола почти сплошь черна от следов фломастера. Кнопка аварийной остановки выжжена, из дырки на ее месте торчат остатки прочерневшей оплавившейся красной пластмассы. Рядом с панелью управления привинчена табличка с гарантией фирмы SCHINDLER и с подписью ее представителя, поставленной 19 лет тому назад. Кто-то пририсовал четыре нуля к цифре, указывающей максимально допустимый вес, так что теперь там указано: 5 миллионов кг. Нули нарисованы старательно и выглядят почти как настоящие. Он слышит, как захлопывается дверь квартиры Симпеля. Типтоп барабанит двумя пальцами по двум кнопкам на панели, не нажимая на них. Он стоит спиной к коридору и придерживает дверь то задом, то пяткой. Дверца лифта раздвигается, и Типтоп оборачивается к Симпелю, но это не Симпель раздвинул дверцу, а довольно непривлекательная старая дама. Она протискивается мимо него и, демонстративно три раза нажав на кнопку первого этажа, встает внутри кабинки подальше от дверцы. Типтоп всматривается в коридор в направлении ячейки Симпеля.

— Нужно дождаться одного чувака, Симпеля, понимаете, он здесь живет… Он только заскочит за телефоном, это секундное дело.

— А мне надо вниз сейчас же, говорит дама.

— Да, конечно, он уже идет, секундочку…

— У меня нет времени его дожидаться, будьте добры, выйдите из лифта, чтобы я могла сейчас же спуститься на первый этаж.

Пенсионерка уже начинает дрожать от стресса.

— Да чего там и дожидаться-то, ваш сосед, Симпель, придет вот сию секунду, успокаивает ее Типтоп.

— Если вы немедленно не покинете лифт, то я сообщу об этом управдому! Мне нужно к врачу! Я этому вашему дружку такое устрою, мало не покажется! Выметайтесь! МНЕ НУЖНО ВНИЗ!

— Да ладно, ладно, хрен с вами, если уж вам так позарез приспичило, катитесь со своим чертовым лифтом…

Типтоп дал слабину, когда у дамы сорвался голос. Он не умеет настоять на своем в конфликтных ситуациях, или, вернее: он не считает зазорным сдаться в спорах из-за ерунды. Но как раз когда он отпускает дверь лифта, он слышит вопль Симпеля:

— ДА ДЕРЖИИИ ЖЕ ДВЕРРЬ НААХЕРР!!!

И Типтоп успевает извернуться и раздвинуть дверцы снова прежде, чем она захлопнется и лифт уедет. Видно, что пенсионерка в ужасе. Всю дорогу по пути к лифту Симпель ревет:

— КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ОТПУСКАЕШЬ ДВЕРЬ, ПОКА Я ЕЩЕ НЕ ПРИШЕЛ? НЕ ВИДИШЬ, ЧТО ЛИ, ЧТО Я УЖЕ БЕГУ? СОВСЕМ СДУРЕЛ, ЧТО ЛИ? Я ЖЕ ТЕБЯ ПРОСИЛ ДЕРЖАТЬ ДВЕРЬ! ЧЕГО ТАК ТОРОПИШЬСЯ-ТО, СОВСЕМ КРЫША ПОЕХАЛА, ЧТО ЛИ?

— Да вот, бабульке приспичило вниз. Я подумал, ну ладно, пусть …

— КАКОЙ ЕЩЕ БАБУЛЬКЕ?!!

Симпель перехватывает дверцу и врывается в тесную кабинку лифта. Типтоп за ним. Двери закрываются, лифт, гулко ухнув, рывком трогается с места.

— АХ ТЫ СТАРАЯ ПЕРЕЧНИЦА! орет Симпель прямо в лицо пенсионерке. — ПОРА БЫ УЖЕ ЧЕРТ ПОДЕРИ НАУЧИТЬСЯ НЕМНОГО ДУМАТЬ И О ДРУГИХ, ЧТО, ТАК ЧТО ЛИ ТРУДНО ТРИ СЕКУНДЫ ПОДОЖДАТЬ, А, ЧТОБ ТЕБЯ РАЗОРВАЛО? ЧЕРТОВА КАРГА!

Пенсионерка прижала кулачки к груди. Типтопу кажется, что в лифте тесновато. Он задерживает дыхание. Симпель в своей демисезонной куртке просто неподражаем, всю дорогу до первого этажа он осыпает пенсионерку непотребствами. Когда Симпель и Типтоп выходят, она остается в лифте.

— Чертова старая пизда, шипит Симпель, отдавая Жидпису честь двумя пальцами. Жидпис выглядывает из двери комнатки для консьержа и улыбается им. — Нельзя поддаваться на подначки всяких старпёров, Типтоп, они же все совсем с ума спятили, дуры чертовы. Симпель и Типтоп выходят на ведущую мимо дома унылую улицу. Хотя часов у них нет, они успевают явиться как раз вовремя и оказываются в гостиной папы Ханса ровно в час.