Кока-гола компани

У КАСКО

Не успевает Каско войти к себе домой вечером попозже, как звонит Симпель. Он хочет договориться о том, где и когда им завтра встретиться. Очевидно, Симпель по-прежнему не принимает обещание Каско пойти с ними на рождественский праздник за чистую монету. Они договариваются, что Каско зайдет за Симпелем и Лонилем за час до начала, то есть назавтра, в среду, в 16.00.

— И обещай, блин, что не отколешь какой-нибудь финт, я не потерплю никакой херни, ни от тебя, ни от Лониля, говорит Симпель, как будто уже и так не очевидно, как он нервничает.

— Если ты такой к чертям свинячим нервный, то положи на это и не тащи меня с собой тогда, понял? Я же тебе, бля, 500 раз говорил, что приду, раздосадованно отвечает Каско.

— ДА НЕ ЗАВОДИСЬ ТЫ НА ХУЙ, КАСКО! Пожалуйста, на хуй не заводись! Еб твою мать, Каско, что, трудно просто успокоить меня, сказать, что ты не отколешь никакого финта? А? Не можешь просто мне нормально так и спокойно сказать, что не отколешь какой-нибудь там хуйни?

Каско скоро уж и жалеть начнет Симпеля.

— Да ничего я, Симпель, не отколю, я просто сяду и буду сидеть и тебя поддерживать, никакой хуйни, обещаю.

Каско кладет трубку и переключается на просмотр телевизора. Он смотрит конец КОНКРЕТНОГО КОШМАРА. Чуть позже звонит папа Ханс и спрашивает, не заинтересует ли Каско предложение Ритмеестера составить компиляцию. Он вкратце пересказывает мысль, намеченную в письме Ритмеестера. Каско честно отвечает, что ему один хрен, что папе Хансу и Ритмеестеру и Эр-Петеру лучше знать, что прибыльно и что совместимо с общей линией, проводимой в ЕБУНТ. Потом он спрашивает, а не светит ли ему какая-нибудь денежка за это, на что папа Ханс отвечает рассуждениями в том смысле, что это ведь своего рода отходы от работы концерна. Каско возражает, что осуществление концепта могло бы скомпрометировать его как актера, папа Ханс же парирует это тем, что он ведь, как ни суди, актер, работающий на ЕБУНТ по контракту; согласившись, он не потеряет ничего ни в том, что касается карьерного роста, ни в деньгах. С этим Каско вынужден согласиться, однако, по его выражению, «я же все-таки представлю на суд общественности дополнительную серию стонов и пистонов, и мне представляется, что было бы только справедливо, если бы мне подкинули деньжат на смазку гениталий для производства дополнительных метров видеопленки, благодаря которым концерн инкассирует определенные средства». Папа Ханс проборматывает риторический вопрос о том, что, мол, с чего это он вдруг так застеснялся представать на свет общественности, но быстренько сворачивает на другое и заканчивает своим обычным приятным голосом: «Я просто не в состоянии спорить с тобой о деньгах, мальчик мой, разумеется, ты получишь все, что захочешь».

Проходит совсем немного времени и звонит Типтоп, спрашивает, разговаривал ли он с папой Хансом. Каско подтверждает. Типтопу интересно, что Каско об этом думает. Каско отвечает как на духу: «Да мне один хрен, лишь бы башлей забить на этом». Типтоп говорит, что именно так и он ответил папе Хансу. «Какие с этим могут быть проблемы-то?» говорит Каско. Типтоп полагает, что если кто и заартачится, так это Эр-Петер. С него станет взъерепениться ради сохранения своей самопровозглашенной самостоятельности. На выходные они предварительно сговариваются провернуть трючок в рамках ЭЙФОРИУМа. Каско не забывает походатайствовать о том, чтобы позвать и Айзенманна. У Типтопа никаких возражений не имеется.

Каско успевает минуты три посмотреть телевизор, как звонит Спидо. Что ему надо, понять трудно. Он говорит что-то о том, что зайдет, и о какой-то тайне. Он поминает Айзенманна, но Спидо не улавливает, в какой связи. Каско просит Спидо говорить спокойно и не торопиться. Спидо старается изо всех сил, но у него не получается. Он повторяет «…мм… мммоя… тта… тттааайййннааа…» несколько раз. Каско отчаивается понять хоть что-нибудь. Спидо на другом конце вешает (с грохотом роняет) трубку.

Ближе к одиннадцати Каско начинает подумывать о том, не попробовать ли снежок, раздобытый у Айзенманна, но отказывается от этой мысли. Он смотрит какой-то фильм о каком-то адвокате, который за что-то бьется ради какого-то другого мужика, невинно осужденного за что-то. Время от времени он переключается на ТАНЕЦ ЛИЦОМ К ЛИЦУ Стальяно, который показывают по каналу для взрослых, чтобы посмотреть, нельзя ли там почерпнуть идейку-другую. Он не видит никаких примочек, какими бы он уже полностью не овладел.