КОМ-2 (Казачий Особый Механизированный, часть 2)

12. НЕ ПРОНЕСЛО

ГЕОМАГИЯ

Вторая лекция началась приходом монументальной тётки — натурально, со мной вровень, поди, двухметровая бабища, и не столь толстая, сколь здоровая, как Петровский гренадёр. Агния Порфирьевна.

А сам урок оказался внезапно географией вместе с геологией. Я вообще понял, что простых предметов тут не предвидится. Всё с каким-нито вывертом. Вот и тут. На огромной подсвеченной карте преподша ярко-голубой указкой показывала важнейшие открытые месторождения и связанные с ними течения манопотоков. Оказалось, что в России есть несколько мест с аномально низкой насыщенностью манной. И ежели маг там силы растратит, то никоим естественным образом восстановить их не сможет. Токмо артефакты.

А я подумал: а некроманты как же? Они-то вполне могут в данных областях свободно магичить? У больших подразделений для таких целей и специальные душегубцы с собой в резерве имеются — убивцы, к смерти приговорённые. Таскаются в кандалах за отрядом монахов, покуда вот такой отчаянный случай не случится. Вот тогда им и наступает кирдык.

Но, честно говоря, не хотел бы я таким даром обладать. Как тогда на Польском-то фронте отец Илларий мной на предмет некромантских способностей заинтересовался — у меня аж в кишках захолонуло. Не считая того, что я до тех пор и не подозревал даже, что батёк-то наш — некромант…

Бр-р-р. Я тряхнул головой и постарался переключиться на другое. Вот, к примеру, есть же ещё и волхвы. Они-то тоже маги какие-то нестандартные, а как у них с силами в этих аномальных зонах?

Дальше по ходу лекции преподавательша пояснила, что географическое положение, а так же протяженность Российской Империи на континенте создали уникальные условия для зарождения и развития разнообразных магических направлений. Поскольку многообразные погодно-климатические условия и внезапно, высо́ты над уровнем моря позволяют рождаться магам различных талантов. И давай нам расписывать, какие сочетания каким дарам более благоприятствуют.

Удивительны промыслы Твои, Господи!

ПОЕЛ, НАЗЫВАЕТСЯ

Не успел прозвенеть следующий звонок, как все мои одногруппники дружно начали подниматься и собирать свои вещички.

Всё, что ли? Как-то рано, да и бессмысленно для экстерна, в котором должно быть всяких предметов по максимуму упаковано.

Однако, студиозусы двигались подозрительно слаженной группой. Куда бы? А вдруг в ином помещении урок? Поскольку расписания предметов у меня ещё не было, я не придумал ничего лучше чем встать и шагать следом.

А оказалось — обед! В хвосте этой дружной колонны я притащился в огромадный зал… и тут немного растерялся. Ничего себе, трапезная! Целый стадион!

Студенты совершенно без всякой системы разбрелись по помещению (которое больше хотелось назвать пространством), рассаживаясь за небольшие, человека на четыре, столики. Пришлось последовать примеру. Я приглядел ближайший, за которым сидел молодой вихрастый парень.

— Свободно?

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Д-да, конечно, — слегка заикаясь, пробормотал он.

— Не имел чести быть представленным, хорунжий Иркутского казачьего войска, Илья Коршунов, будем знакомы, — я протянул руку. Парень спешно подскочил и выдал:

— Д-денис Панкратов из в-вишницких крестьян. Ваше благородие, вы бы, п-прошу п-прощения, п-поискали д-другой столик. Не гоже вам… г-господа студенты не поймут.

— Ха! — чего-то мне сегодня уже надоело, что всякие разные на меня с высокородным пренебрежением морды кривят. Сыгранём на их поле? — Не тянись, я ж, как и ты, — выделил я последнее слово, — тоже студент!

И уселся за столик.

— Рассказывай давай, Денис: как тут всё устроено? Я ж думал, ежели кормёжка будет… это ежели она ещё будет вообще… ну, так примерно, как в офицерской столовой. А тут, гляди-ка, чисто ресторация. Вон, даже меню есть. Давай-ка, почитаем не торопясь. А ты, кстати, почему ничего не заказываешь?

— Я, с в-вашего п-позволения, немного п-подожду.

— Ну, хозяин — барин. Но посоветовать-то смогёшь?

Денис кивнул. Чувствовалось, что парень не в своей тарелке, а почему — было непонятно. Нет, ясно, что тут вокруг одни графья да бароны, но ежели сюда поступил, значит, он-таки маг, и личное дворянство у него уже есть. И чего стесняться?

— Борщ здесь готовят исключительный. Даже с мясом, и сметану кладут! Еще холодец очень вкусный, только называется «заливное». Каша гречневая!

— Ты, Денис, откудова такой голодный? Уж у нас, в Иркутской губернии, почитай кажный день мясо едят. Ну хоть раз в день. Опять же рыба, грибы там, птица всякая. А уж гречкой-то и вообще никого не удивить.

— Д-деревня С-соснувка, это рядом с г-городом Вишнице, недалече от новой границы с Польшей. Мы ж совсем недавно под руку Российского Императора перешли! — и чувствовалось, что слова Российский Император для него аж прям все с большой буквы. — А то всё под панами ходили. Из еды — жито да картошка…

— А-а… Да, помню ту кампанию, — на его вопросительный взгляд пояснил: — Я ж там шагоход добыл и «Георгия» третьей степени.

И чуть не отшатнулся. В глазах Дениса загорелся огонь такого лютого обожания, что мне прям неловко стало.

— П-позвольте ещё раз п-пожать вам руку, господин хорунжий! От лица всех нас, освобождённых русской армией! — и «Русская Армия» у него тоже звучала с заглавными буквами.

— Да запросто, — я протянул ему руку, которую он неистово потряс.

А сам краем уха услышал справа:

— О! Быдло собралось в кучу!

Быстро повернулся, но кто это сказал — определить не смог. За тремя столикам, откуда это могло донестись, сидели молодые люди и с весёлым любопытством смотрели в нашу сторону. Вроде, рожи из моей группы. Провоцируют? Ну, отложим пока в копилочку, лица запомним, а после разберёмся. Я почему-то был каменно уверен, что это «после» обязательно будет.

Меж тем у нашего столика возник половой или как сейчас кое-где стало модно величать — официант. Причём возник буквально в прямом смысле. Я ж его и не заметил совсем. Вот не было — раз и тут! А может, и вправду — магия? Это ж всё-таки мажеская академия, не хухры мухры! Глядишь, тут какая-нибудь специальная ресторанная магия есть?

— Чего господа изволят? Вы уже определились?

— А вот знакомец мой, Денис рекомендовал ваш борщ, сметанки свежей, зелени, а на второе заливное и каши гревневой, так, Денис? — тот судорожно кивнул. — Выпивать сегодня не резон, а вот морсу бы брусничного… есть такой?

— Морсы предлагаем многих видов. Из ягод, помимо брусничного, могу предложить клюквенный, облепиховый, клубничный — это если будете барышень угощать, они предпочитают — и прочие. На последней странице меню, извольте видеть. Также могу предложить фруктовые компоты.

— На брусничном пока остановимся. Ну и пирожков. Есть?

— Пирожки на восьмой странице. Начинки разнообразные…

Я понял, что сейчас будет лекция про пирожки и остановил полового:

— Погоди. Чего попроще. Скажем, с яйцами и луком, есть?

— Сделаем-с!

— Отлично. На этом для меня всё. А ты Денис?

— Я позже, еще не выбрал.

Ох темнит, Дениска. Ну да это не нашего ума дело.

Пока половой нёс заказ, вновь глянул вправо. Все три стола пялятся на наш столик, улыбаются. Ну мы тоже улыбнёмся. Эдак «с намереньем». Но, судя по улыбкам, не проняло. Жаль, не хотелось бы прям первый день учёбы конфликтом начинать, но тут уж…

Пока думы невесёлые гонял, половой принёс поднос в заказом. И только он наклонился поставить тарелки на стол, как я почувствовал удар — этакий, знаете, небольшой и быстрый воздушный кулак — но, пребывая в некоторой задумчивости, сделать ничего не успел. Воздушный сгусток ударил в дно подноса, который, естественно, подпрыгнул и вывалил содержимое тарелок на меня.

Я вскочил, инстинктивно хватаясь за саблю…

Вот же, сучий потрох, не успел понять, от кого!

Больше всего испугался половой, бросившись вытирать меня своим полотенцем:

— Извините! Ради Бога, извините! Я не специально… Мы всё почистим… Мы сейчас поправим…

Причитания о том, как они собираются исправлять весь этот конфуз, было прервано звонким девичьим голоском, легко перекрывшим гвалт обеденного зала:

— Подло и недостойно, корнет Егоров, применять подобные заклинания к малознакомому человеку! Причём в том месте, где он чувствует себя в безопасности!

Незнакомая высокая белокурая девушка гневно отбросила салфетку в сторону одного из тех, подозрительных столов. Будь это мужчина, и будь это перчатка…

— А почему это вы указали на нас, дорогая Есения Николаевна? — тоном как будто бы оскорблённым, но слегка опасливым переспросил кто-то из тех ухмыляющихся идиотов.

Судя по всему, эту самую Есению Николаевну или уважали, или, как минимум, боялись.

— Потому что вы единственные во всём зале сидите с видом радостных дегенеративных ишаков! Теперь так! Ты! — она величественно встала и тыкала наманикюренным пальчиком в зал: — И ты! Вы двое! А вот ещё ты и ты, да-да, ты княжна! Остановитесь! Прислушайтесь на секунду! Вы обязаны этому казаку жизнью ваших родных! А именно твоя жизнь, — девушка ткнула в парня, поднимающегося из-за стола в глубине зала, — прервалась бы, — она выделила слово «бы», — если бы этот вот казак, не спас меня и моего отца! — голос усилил последнее слово.

Девушка яростно оглядела неловко притихший зал и обернулась ко мне:

— Простите, любезный, не узнала я вас сразу. Просто в тот последний момент нашей встречи были вы в крови. А когда вот это красное плеснуло, прямо картинка перед глазами встала… Позвольте представиться, Есения Николаевна Боброва. Дочь Николая Боброва. Трансвааль, помните?

— А, так вы в том поезде?..

— Да, именно. Вы тогда были красным украшены. Не супом, конечно, — она с презрением оглядела окружающих, — а кровью! Но так я вас лучше признала. Уж простите.

— Да я не в обиде. На вас.

Я выдернул полотенце у полового, продолжавшего бормотать побелевшими губами извинения, вытер лицо, сунул красную тряпку ему в руки:

— Иди уже, не до тебя.

Обернулся к «улыбашкам» и громко, отчётливо заявил:

— Я заранее приношу извинения всем присутствующим дамам, если мои слова сейчас оскорбят ваши нежные чувства… — ткнул поочередно во все три стола: — Вы все, поголовно, подлецы и мерзавцы. Вы недостойны звания дворянина.

— Я вызываю вас на дуэль!

— И я!

— Господа, запишите меня в очередь!!!

— И меня!

Я выслушал все их петушиные вопли.

— Отлично! Значит, оскорбления продолжать не нужно? Где тут у вас место для дуэлей, я не в курсе, но, думаю, найдутся доброжелатели и мне подскажут. Я буду ожидать… — я перекрыл гвалт студентов: — ВАС ВСЕХ! Немедленно по окончании занятий.

Развернулся и ушёл в расположение, переодеваться.

Ядрёна колупайка, как же глупо всё получилось.

С тем, чтобы добраться до расположения… ах, «Спальный корпус» же тут!.. в общем, с дорогой проблем не возникло. Уж не знаю, был ли смысл запоминать, или меня как дебошира завтра же выпрут… Дошёл, толкнулся — и чуть не налетел на коменданта, от неожиданности высказавшегося весьма простым солдатским образом.

Я кривовато усмехнулся:

— Встретили меня, батя, по одёжке.

— Ах ты ж, ядрёна вошь! Пошли-пошли со мной, в порядок тебя приведём, — он устремился по коридору, я зашагал следом. — Видел хоть, кто⁈

— Да не знаю, кто. Кто-то в столовой заклинанием шарахнул. Есеня Боброва сказала: Егоров, но это неточно. Поэтому я всю их кодлу скопом на дуэль вызвал.

— Ты⁈

Я на секунду остановился.

— Нет, вообще-то, они меня. После того, как я их мерзавцами и подлецами обложил.

Комендант прищурился:

— Это лучше. Ты оружие выбираешь! — он толкнул дверь с двадцать девятым номером и качнул головой: — Заходи, парень. Как звать-то тебя?

— Илья Коршунов.

— А меня Фёдор Семёныч. Ну, проходи, вон та дверь — ванная, полотенца на кровати лежат, бери да мойся. А я вещички твои притащу.

— Да я сам бы…

— Давай-давай, через полчаса перерыв заканчивается, на занятия-то всяко-разно успевать надо.

Точно. Я взял полотенце, вошёл в небольшую ванную. Эк, проняло меня. Такой злой был, не сообразил даже очистительным заклинанием воспользоваться. С другой стороны, при таком количестве «грязи» полетят ведь ошмётки во все стороны. Бодро встал внутрь ванны, шторку задёрнул, скинул сапоги — обработал. Потом походную форму и себя. Сапоги с одеждой выставил, а сам ещё и водой ополоснулся быстренько. Говорил же: оно так куда приятнее. Да и мыло зря ли положили мне? Земляничное, в пёстрой бумажке. Забота!

Бельё очищенное натянул, вышел в комнатку — комендант с моим скарбом тащится.

— И вот тебе Илюха, личный жетон. Он комнату открывает. И он же — твой постоянный пропуск на время учёбы. Не теряй.

— Мож, зря вы меня, Фёдор Семёныч, сюда селите?

— Чего это?

— А того. Я, конечно, знаю, что в высших учебных заведениях дуэли до смерти запрещены. Но в каком я состоянии буду после того, как меня двенадцать магов измордуют — только в коробочку сложить да домой отправить.

Комендант упёр руки в боки и нахмурился:

— Ну-ка, не киснуть, парень! Во-первых, во время дуэли кто-то из целителей присутствовать должен — это раз. А второе, раз ты оружие выбираешь — так и выбери саблю! И пусть эти сопляки надутые утрутся!

— А и верно! — я посмотрел на него искоса, пытаясь сообразить, кого мне комендант напоминает. — А фамилия ваша, часом, не Андреев?

— А ты откуда знаешь? — удивился тот.

— Каптенармус у нас в Сирии был, в Русском Экспедиционном Корпусе, чем-то на вас похожий. И отчество такое же. Василий Семёнович.

— Так это брательник мой младший! Вы, что же, выходит, служили вместе?

— Выходит, так.

— Погоди, так он вроде на шагоходной базе…

— Так я на лёгком шагоходе и бегаю.

— Ах они, сучата! — с совершенно новой интонацией протянул Фёдор Семёныч. — Боевого офицера обидели… Давай переодевайся! Сменное-то есть что?

— А как же!

Не в походной же песчанке, в самом деле, на дуэль идти! Тут приличная форма нужна. И не обыденная, с кителем попроще и колодками вместо наград, а самая что ни на есть торжественная.

Я раскрыл чемодан, парадный мундир тёмно-зелёного сукна выложил… а под ним — сундучок маманин со снадобьями!

— Ах ты ж, ядрёна колупайка!

Утром ещё надо было выпить первый — забыл! Но при коменданте открывать ящичек тоже было неудобно. Будет думать лишнее…

Я споро утащил свою алхимию в ванную, вытащил первый бутылёк и поскорее выпил. Пустой пузырёк на место. Ящичек закрыть… и хоть под ванну задвинуть, не будет в глаза кидаться, позже приберу.

Вышел — а комендант как приклеенный стоит, на парадку мою смотрит:

— Илюха… тебе, братец, сколько лет-то?

Я аж немного растерялся:

— Ну-у-э-э-э… Двадцать три, а что такое?

— А это ты когда успел? — Семёныч показал на левый рукав, где под шевроном за безупречную службу красовались в порядке получения нашивки:

«Погранслужба» с меткой средней Азии,

«Защита Родины на дальних рубежах» с меткой Африки и циферкой «2», за два года,

«III Польская компания»,

«Защита Родины на дальних рубежах» с меткой Сирии.

— Так я с четырнадцати лет на службе!

— Да ну! — не поверил Степаныч.

— А чё «да ну»? Недобор был, а мне трёх месяцев до пятнадцати не хватало, зато рослый я был, да и с дворянским паспортом уже — вот и взяли.

— Краса-авец! — комендант явно оценил набор моих наград, среди которых не было ни одной «кабинетной-памятной». Два «Георгия», «За боевые заслуги», «За охрану южных границ», «За спасение погибавших». Все перед отъездом заботливо начищенные и в должном порядке на кителе прикреплённые.

А уж когда я вместо рабочей сабельки из бандольера золотую вынул, с клинком проволочной стали* в ножнах из позолоченной прорезной кожи на красной юфти…

*Так сибирские казаки называли сталь булатную.

— Ну уж теперь ты должен маменькиным сынкам носы утереть!