КОМ-2 (Казачий Особый Механизированный, часть 2)

19. КАК БЫ НАМ БЫ ВЫСТУПИТЬ

ЧЕТВЕРГ

Утром я, как обычно закинувшись маманиной алхимией, бодрячком явился к дверям столовой и нос к носу столкнулся с Великим князем.

— Депеша пришла! — обрадовал меня он.

— С Иркутска?

— Вы поразительно догадливы, мой друг, — язвительно усмехнулся Иван.

— Да как же так рано-то? Полночи не спали, поди!

Я представил, как Виталя, получив поручение и невесть чего себе надумав, бежит к Афоне (благо, живут через три дома), возможно, будит его или вытаскивает из супружеской постели. После чего Афанасий полночи перетасовывает расписание полётов и несётся в военный воздушный порт, чтобы скорее сообщить ответ. Потом, полагать надо, ещё и в Карлук помчался ни свет ни заря, там всех переполошил.

— Вскрой хоть, — Иван сморщил лоб, — интересно ж.

Я надорвал конверт и вытянул узкий листок бумаги, на котором почерком какого-то дежурного было выведено: «Прислать требуемое ранее воскресенья не представляется возможным. Дельфин прибудет в грузовой воздушный порт Новосибирска 12 апреля сего года в 11.15 утра. Телефонограмму передал Афанасий Тарутин», — и далее время приёма (четыре утра!), фамилия и звания дежурного.

— Воскресенье! Отлично! — обрадовался Иван. — Вся эта исследовательская компания свободна будет. Всё! С меня транспорт доставки до грузового порта. Ах, хочу посмотреть, как их плющить будет, — он довольно спрятал пустой конверт в карман, оставив мне саму телефонограмму. — Только ты про нашу затею — слышишь — никому! Иначе испортится весь сюрприз.

— Да уж понятно, — согласился я, заражаясь его азартом.

— А я подумаю, как это всё ловчее организовать!

День прошёл на удивление спокойно. Никуда я больше не ходил и приключений на свою голову не насобирал (разве что в тир, но там ровно отстрелялся, никого не зацепив своим присутствием, прям чудо какое-то), а на ужине Иван неожиданно барским жестом протянул ко мне стакан, на сей раз с облепиховым компотом:

— Ну-с! Чёкнемся за вашу завтрашнюю головомойку.

— Энто чего это? — нарочито по-простецки спросил я.

Соколов усмехнулся:

— Да-а… не бери в голову, завтра ж у эктернов практикум по боевому слаживанию? — я кивнул. — А до этого практики у группы не было, только теория, так?

— При мне, по крайней мере, точно не было. Может, в первые дни?

— Да не-е-ет! Не было, сто процентов. Так с каждыми потоком экстернов делают. Показать им необходимость слаженной совместной работы. Они ж там все сплошь уникумы да маменькины звёздочки. Каждый сам мнит себя гением и готовым мастером. Вот и ставят группу в первом же полевом занятии против двух курсов третьегодок. Раз уж столь одарены — справьтесь, как говорится, хотя бы с недоучками. Да ты не куксись, это стандартная практика. Понятно, — он намазал слегка подраженную золотистую гренку маслом, — тебе-то чего показывать? Боевой офицер, как никак. А вот остальным наглядная демонстрация нужна, что даже гения боевая группа может в блин раскатать. Так что завтра встретимся.

— Ага, а ты тоже участвуешь?

Иван кивнул.

Так, та-ак. А нас-то никто и не предупредил.

— Да не парься, я тебе говорю! Не вечно же победителем быть!

Я только бровью дёрнул. Ужин прошёл в молчании. Я сосредоточенно жевал, а Иван добродушно улыбался, наверное, лавры победителя на себя примеривал.

— Ну, ладно, — я встал. — Мне ещё на дискуссию идти.

Денис, безмолвно дожёвывавший ужин, только похлопал глазами, но Великий князь подскочил:

— Погоди! Я с тобой!

В дискуссионном клубе неожиданно оказалось довольно много народу.

— О, наши! — Иван махнул кому-то на сиденьях, амфитеатром обрамляющих площадку с двумя кафедрами и установленными позади каждой скамьями (видимо, для самих дискутирующих) Отдельно стоял столик председательницы, за которым сидела она сама и что-то записывала. — Ты иди отметься, а я к своим сяду.

Что-то я подозреваю, что явлением этих «своих» мы обязаны именно Великому князю. Точнее, его этакой ненавязчивой рекламе у себя на курсе. Мол — тот Илюха сегодня ещё и дискутировать придёт, и как же он, интересно, выступит? Глядишь, кого прибьёт опять…

Впрочем, всё равно.

Я подошёл к деловитой Ангелине, отметился.

— Очень хорошо! — обрадовалась она. — Осталось дождаться только вторую сторону… А вот и он! — она снова, как ясно солнышко, засияла навстречу очередному вошедшему: — Здравствуйте, Вячеслав! Господа, я очень рада, что у вас обоих не случилось никаких непредвиденных обстоятельств! В работе нашего клуба не случится сбоя! Прошу, пройдите, облачитесь в мантии…

— В мантии? — поразился я.

— А как же! Это наша особая атмосфера, и так вас никто не спутает со зрителем. Вячеслав, покажите новенькому…

Мы прошли в малозаметную подсобку, в которой на вешалках висел целый ряд наглаженных чёрных мантий — чисто магазин готового платья. Натянули, понятно, прямо поверх одежды.

По возвращении Ангелина немедленно сообщила нам очевидное:

— Поскольку вас всего двое, деление на команды отпадает. Прошу занять места за кафедрами, сейчас состоится жеребьёвка, — мы встали за тумбочки. — Напоминаю! Зелёный куб — в защиту позиции, красный — против.

Посередине между кафедрами была установлена такая узкая и высокая штучка навроде подставки для цветов. Я сперва думал, что она границу обозначает, которую спорщикам переходить нельзя — мало ли, в запале полезут морды друг другу бить? Но, оказалось, что штука стоит для дела.

Ангелина выставила на неё прозрачный круглый шар, в котором лежали два кубика, нажала кнопочку, кубики внутри запрыгали, а потом верх шара откинулся и кубики выскочили наружу. Зелёный упал ближе ко мне.

— Итак, — строгим голосом объявила председательница, — заседание дискуссионного клуба начинается! Тема: «Допустимо ли использование женщин в современной армии?» Вячеслав выступает противником этой позиции, Илья — защитником. Господа, кто желает начать первым?

Я махнул рукой:

— Мне так всё равно. Пусть начинает.

Вячеслав заметно оживился. Кажется, он даже обрадовался, что красный достался именно ему, поскольку бросился ярко живописать тяготы войны и неприемлемость участия нежного пола в этаких ужасах. Говорил он долго и даже немного повторялся. Председательница поглядывала на меня, но я не возражал. Наконец, запас аргументов у Славика закончился.

— Очень хорошо, — важно кивнула председательница, а теперь послушаем, что скажет сторона-оппонент.

Это, вестимо, я. Зрители оживились и завозились. Ждут зарубы. Что ж.

Я встал, оправил мантию.

— Прежде всего, всем добрый вечер и спасибо за внимание. Касательно рассматриваемого вопроса хочу доложить. Если мы говорим об армии непосредственно на линии боевого соприкосновения, но, несомненно, тут я согласен с предыдущим оратором и полностью исключил бы присутствие женщин в войсках. Это кровь, грязь, боль и постоянный риск для жизни. Но позвольте задать моему противнику вопрос: кем вы собираетесь заместить персонал войсковых отделений терпимости?

На пару секунд повисла пауза, взорвавшаяся диким хохотом. Девицы хихикали, парни ржали в голос, покрасневшая Ангелина пыталась призвать зал к порядку, но выходило у неё плоховато. Главно дело — чё ржут-то, кони? Вопрос серьёзный. Но при попытке двинуть этот аргумент общий гогот перешёл в какие-то аж стоны…

Короче, не вышло продолжения дискуссии. Председательша объявила ничью и отправила нас восвояси. Я и слинял по-быстрому, пока из меня зверюшку для поглазения не начали лепить, да завернул в тир. Душу отвёл как следовает. Вышел — тишина, спокойствие, благорастворение воздухов. Ну и славно.

Уже заходя в общагу, я столкнулся с Семёнычем.

— О! На ловца и зверь бежит! — обрадовался тот. — Идём-ка, мил человек, потолкуем.

И в доверительной беседе за стаканом крепкого чая поведал он мне о «так сказать подготовке к завтрему».

— В экстерны-то боевые редко когда попадаются. На моей памяти последний лет пятнадцать назад был, про его и не помнит уж никто. И тут — ты! Сбаламутил всё обчество, можно сказать. Тут пол общежития гудит, ставки делают на предмет: сможет ваша группа что-нибудь против третьекурсников изобразить или как обычно в лужу сядет. Но! — Он воздел палец вверх. — Я тут, значицца, с кем надо о чём надо переговорил. Будет тебе и им завтра сюрприз. Но и ты тоже — соответствуй!

Чего соответствовать? Я ж даже правил завтрашнего практикума не знаю…

— Стараться буду, Семёныч. А там уж как кривая вывезет.

БОЕВОЕ СЛАЖИВАНИЕ

— Вводная практического урока, — преподаватель, явно копируя какого-то военного, вышагивал перед неровным строем студентов группы эстерна. Смотрелось это, в исполнении пухлого колобка в пенсне и в расстёгнутом пичжачке, как минимум, забавно.

Сегодня перед обеденным перерывом у нас случилась очередная теория по боевому слаживанию. По-моему, без практических навыков работала она примерно никак, но некоторые даже что-то карябали в своих тетрадках. Хотя, может, они письма домой пишут?

За пятнадцать минут до конца занятия препод снял с кабинета блокировку и повёл нас всех сюда, довольно далеко в тренировочный парк, к отдельно стоящему довольно крупному строению.

— Итак, вводная. Всё, господа, просто! Сегодня, после обеденного перерыва у вас состоится первая в курсе практика. Вы будете охранять ценный груз в этом вот, — он кивнул на стоящее за нами пошарпанное здание, — ангаре.

На ангар это недоразумение походило меньше всего. Во-первых, у него не было большого, главного входа. И какую технику вы сможете провести вот через эти небольшие по меркам шагоходов дверки? Если только самобеглые коляски какие. Ну, может — броневичок. Да и то — сомнительно.

Впрочем, свои мысли я высказывать вслух не стал. А то подумают — шибко умный, хвастаюсь, и всё такое. Да и зачем? Ангар, ну пусть будет ангар.

— Служащие уже установили ящик с «ценным оборудование», — преподаватель сделал пальцами скобочки, — и если команды атакующих смогут его уничтожить, считайте, что зачёт по боевому взаимодействию вы будете сдавать долго и упорно.

Кто-то из девушек спросил:

— Вы сказали: команды. Несколько команд на нас одних?

— Вы не ослышались. Команд нападавших две. Зато вашей команде разрешено применять не только магию, но и огнестрельное, и холодное оружие. Патроны нужных калибров получите у ассистентов. Взамен обычных вам выдадут ослабленные, и вместо пуль специальная краска. Так же для особых знатоков холодного оружия, — он нашёл взглядом меня, — на лезвия будет надет и магически закреплён специальный чехол. Удар таким оружием будет оставлять следы краски, а не разрубленные части тел.

— Университет гарантирует безопасность учащихся? — чопорно спросил кто-то.

Преподаватель резко развернулся в сторону голоса:

— Вы могли бы знать подробности, милейший, если бы читали учебный договор! Впрочем, отвечу.

Все ваши опасения касательно нанесения и получения магических и прочих увечий нивелированы специальными установленными на полигоне устройствами, увеличивающими магозатраты на создание заклинаний. Создать-то вы, как и ваши противники, сможете что угодно, но по силе заклинание будет… как у низкоуровневого начинающего, — в толпе раздался женский смешок. Толстячок возвысил голос: — Далее! Вы все получите специальный амулет, гасящий атакующую магию до приемлемого уровня. Предупреждая возможные вопросы: амулеты действуют только на полигоне академии и имеют привязку к вышеозначенным устройствам! И будьте предельно осторожны с ними, это очень ценное оборудование. Если амулет загорелся ярко-красным светом, значит, вы условно убиты. Для особо хитрых сообщаю: любая ваша попытка производить заклинания, активировать любые амулеты или даже совершать резкие движения после возгорания красного маячка погрузит вас в стазис. За обеденный перерыв вы должны завершить всю необходимую подготовку. Рекомендую переодеться в полевую форму. Далее у вас будет полчаса на замену боеприпасов. А сейчас — свободны.

Я быстренько метнулся в располагу. Брелок-ключ открыл дверь прикосновением к дверной ручке — вот не перестаёт он меня удивлять, не хухры-мухры тебе, магическая академия! Скинул повседневку. Минуты три думал, но таки малый панцирь нацепил. Как там пойдёт, не ясно ещё. Лишним не будет. Магической-то щит ещё пока поставь, а это постоянная защита. Кобуру наплечную, под китель. Да под сапог ещё. Сверху полевую форму. Посидел перед бандольером. Ага, долго думал… Минут пять. Под сапог-то понятно, особого выбора не было, токмо «браунинг 1906» туда влезет. Меньше у меня ничего и нет. В подмышечную кобуру «кольт 1900», папаня его сильно уважал, мощнецкий патрон. Только мало их в обойме. Кстати, три запасных к нему взять надо. Интересно, у ассистентов есть ослабленные патроны под него? Так-то не сильно распространенное оружие в России. И на пояс привычный револьвер. Саблю золотую оставил — всякое может случиться, а это наградное оружие. Обыкновенной обойдёмся. Ну и ножик в пару к ней в другой сапог. Ага. Как на войну собрался. Сам себя напугал. Но, бережёного, Бог бережёт.

В столовку не пошёл. Ну, его, не помру, поди, с голодухи. Вытащил из припасов поездные вафли да печенюшки, пока собирался — перекусил, да и побежал в этот ангар. Лучше раньше, чем не успеть.

Примчался — сначала к ассистентам, выложил в именной ящик свои боеприпасы, получил взамест учебные. Дедок, выдававший их, посмотрел на мой арсенал, потом смерил взглядом меня и заговорщицки прошептал:

— Молодца, подготовился! Спецом для тебя есть ещё три бонбы ручные. С краской, конечно. Берёшь?

— Конечно! С меня магарыч!

Причину подобной щедрости узнавать не стал, времени не было. Да и по любому, проделки коменданта. Зарядился и бодрой рысью — в ангар. Огляделся. На самом деле, домик напоминал что-то типа спортзала, вокруг которого шли небольшие комнаты, а по периметру второго этажа ещё и галерейка.

На первом этаже уже и одногруппнички мои потихоньку собираются. И отчего-то все тупо толпятся в центральном зале, прям посреди. А-а-а! Это они вокруг того заветного «ценного» ящика скучковались! Охраняемый предмет по виду один в один походил на простой патронный ящик (и возможно именно им и являлся).

В зал вошли последние четыре человека и прозвенел резкий звонок. Началось!

А господа экстерны всё чего-то ждут, переминаются да озираются.

Не, так мы войну не выиграем!

— Господа! Считаю, что ящик следует переместить на второй этаж, куда-нибудь в комнату, и чем-нибудь прикрыть, пусть ищут подольше. Господа офицеры, кто готов помочь?

Реакция последовала мгновенная:

— Интересно, кто это дал вам указание командовать? — ну ещё бы, почему я не удивлён.

Впрочем, времени на уговоры оставалось катастрофически мало. Третьекурсники тоже, поди, не дураки, долго ждать не будут.

— Хорошо. Демидов, поможешь?

— Конечно!

Ну, хоть у кого-то соображалка работает, пусть и не офицер.

Вдвоём мы ухватили за ручки ящик, который оказался неожиданно лёгким, и метнулись по гулкой металлической лестнице на второй этаж. Там забежали в первую же комнатку и пристроили ящик в угол. Ежели его спецом тут не искать, то и не заметно сразу.

Я протянул Демидову руку:

— В бою по-простому проще. Илья.

Он колебался долю секунды:

— Андрей.

— Так. Сообразим, что мы имеем. Андрей, что у тебя?

— Из оружия? Огнестрельного?

— Ну конечно!

Он достал кургузый револьвер и три быстросменных барабана.

— Ага, хорошо. Могёшь?

Он коротко кивнул:

— С батяней часто в тир ходим. При нашей Демидовской жизни охрана может и не справиться. Приходится соответствовать.

— А с этим справишься? — я протянул ему бомбу. Видели б вы его глаза!

— Ты это что… каждый день их с собой на учёбу носишь?

— Ну ты с меня монстру-то не лепи! Ассистенты выдали, она ж с краской, — сказал я, не желая сдавать дедка. — А тебе нет?

— Нет! И вообще никому такое не дали!

— Ну и хорошо, щас мы их тут удивим, чтоб до полного изумления!

— Ага, — Демидов осторожно принял бомбу. Чувствую, он мне тут навоюет. Никакой практики.

— Значит так, щас тихонечко к краю галереи подойдём, пока суть да дело, магией покидаемся в нападающих, потом постреляем, а бомбы уже на закуску. Когда щиты истончатся. Понял? Вот за эту верёвочку дёргаешь, и кидай её, родимую, вниз. Авось кого и зацепит. Хорошо меня понял?

Он кивнул. Судя по всему, авторитет мой, после появления бомб вырос в его глазах прям неимоверно. Это он ещё про кольт не знает. Мда, не перестарался ли я? Ну, будем посмотреть.